Пока я, романтично закинув назад голову, раздумывала, на что же мне решиться, поклонник, не теряя времени, ласково обхватил меня за плечи, приблизившись на минимальное расстояние. Я непроизвольно отвлеклась от своих мыслей,с некоторым удивлением почувствовав на шее его губы. Согласитесь, для первого романтического свидания это все же перебор. И тут-то я заметила, что в порыве страсти Виталий задел рукой тети Юлину брошку. Этого я перенести не смогла. Выдав громкое, неопределенное «ах!», резко сбросила его руки и ловко соскользнула со скамейки. Сделав пару легких шажков, замерла спиной к Виталию, чуть опустив голову. Это означало, что уйти я не решаюсь, происходящее меня очень взволновало, но своими действиями он меня пугает. Кавалер это понял, поэтому запричитал:
— Алевтина, прости меня ради бога... Я тебя напугал. Но рядом с тобой я просто теряю голову...
Я же была уверена в том, что раскаяния в нем не больше, чем в том коте на крыше. Но вести себя следовало сообразно, и я ответила:
— Не торопи меня... я так не умею...
— Аля, — расплылся кавалер, нежно беря меня за руку. — Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого.
«Сейчас я зарыдаю», — зло подумала я. Все это начало меня раздражать, однако, чтобы не испортить наработанный материал, я грустно, но твердо заявила:
— Извини, но мне пора. Меня ждет Антон.
Виталий без промедления вцепился в брошенную ему кость.
— Почему ты с ним? Кто он такой? — Виталий изобразил рвущееся наружу чувство. — Когда он рядом с тобой, мне хочется его убить...
Он поднял на меня потемневшие глаза, и я вдруг с удивлением обнаружила, что он не шутит.
«Эка! — подивилась я. — Чего на француза-то взъелся? Ведь неглупый, вроде все понимает, нет, гляди-ка! Тоже мне, киллер выискался!»
— А что случилось с Полиной? — я поменяла тему разговора. — О чем ты тогда рассказывал?
— С Полиной? — растерянно переспросил мой кавалер. — Это личная история... Любимый человек предал ее и бросил. Она очень переживала... Да и сейчас переживает, но не показывает.
«Не показывать у нее здорово получается», — пришлось мне признать.
— А ты кто? — Я элегантно крутила в пальчиках цветок лилии, хулигански сорванный мной у беседки. — Кем ты работаешь? А в Москве вы живете вместе?
Виталий несколько растерялся под градом вопросов, но я игриво постреливала глазками и нежно покусывала лепестки цветка.
— Я... работаю в небольшой строительной фирме, а Полина — дизайнер... К чему эти вопросы, Аля?
— Мне просто интересно. — Я расцвела, дав самый убедительный и искренний ответ в мире. — Вы живете с мамой?. Неужели ты никогда не был женат?
— Почему же, был женат.
— Развелись?
— Развелись...
— Жена кем была: свиньей или коброй?
— Ну, что ты говоришь, Алевтина... Ты сердишься?
Кокетливо подняв к небу глазки, я несколько секунд
раздумывала, затем плавно и неслышно опустилась на скамью, на некотором расстоянии от Виталия.
— Нет.
— Аля...
— Нет! — Я запрещающим жестом остановила приблизившегося было горячего поклонника.
Вдруг боковым зрением я углядела сквозь узорные стенки беседки быстро приближающийся силуэт в голубом. «А вот и кавалерия! — обрадовалась я. — Ну, наконец-то! Что-то подзадержалась!»
В беседку влетела запыхавшаяся Полина. Увидев меня, она так резко затормозила, что поскользнулась на мраморном полу и неловко упала. Зрелище представилось забавное: я не шелохнулась, изображая из себя царицу Клеопатру и безо всякого выражения разглядывая упавшую. Виталий тоже замер, с силой стиснул зубы, со злобой глядя на распластавшуюся сестренку. Полина молчала, переводя растерянный взгляд с меня на Виталия. Наконец он взял себя в руки, шагнул к Полине и молча помог ей подняться. Повисла пауза, которой я с наслаждением воспользовалась.
— Полина, я решила отдохнуть немного попозже...— Улыбнуться шире было просто физически невозможно. — Мне кажется, что именно это вы так спешили сообщить брату? Вы не ушиблись?
Я сочувственно трясла головой.
— Присядь, Полина. — Брат усадил ее рядом на скамью. — Ты в порядке?
Полина наконец разлепила губы.
-В абсолютном, не беспокойся. — Она чуть развернулась ко мне и пояснила: — Я решила, что брат скучает здесь один. Он так полюбил эту беседку... А я встретила месье Антуана и решила, что Виталику захочется поболтать с ним. Месье Антуан такой милый.
— Да-да! — оживилась я.— Пойдемте к Антону. Он наверняка скучает.
И я покосилась в сторону Виталия, еще раз удостоверившись, как сверкнули у того глаза.
«Вообще-то, милый, не хотелось бы мне встретится с тобой в узком переулке темной ночью, — призналась я самой себе. — И нигде не хотелось бы...»
Я сделала пару шагов к выходу и вдруг неожиданно для себя охнула.
— Что, Аля? — Виталий поспешно повернулся и подхватил меня под руку.
Успев сообразить, что это — результат галантного приземления Виталия на пальцы моей ноги, но не желая муссировать эту тему, с чувством соврала:
— Похоже, вывихнула...
И запрыгала на одной ножке.
— Аленька, тебе больно?
Виталий обнял меня за плечи и забормотал что-то утешительное, похлопывая ладонью по спине. Потом неожиданно чуть присел и подхватил меня на руки. Блеск! Я всегда себя плохо чувствую, если мужчина не носит меня на руках. Он понес меня в сторону отеля, следом пристроилась Полина. Она-то как раз и прихрамывала, но меняться с ней местами я не стала. Больную ногу необходимо расхаживать. Бросив на Полину мимолетный взгляд, я сразу поняла, что она страшно злится и ревнует. Чтобы сделать Полине приятное, я чуть потянулась и слабо простонала.
— Больно? — Ко мне тут же склонился Виталий, а я, не отвечая, нежно обняла его за шею.
С наслаждением наблюдая за Полиной, я едва не дрыгала ногами от удовольствия. Прижавшись на мгновение к груди Виталия, я четко различила ритм бешено стучащего сердца. Ему, пожалуй, больше всего хотелось отнести меня не к отелю, а в свой домик.
«Ну и темпераментная семейка, — с издевкой подумала я. — А тебя, братик, я таки достала! Как и было обещано...»
Рассчитывая удивить Антуана своим необычным появлением на людях, я быстро поняла, что ошиблась. Увидев его за тем самым столиком, за которым недавно сидела Полина, я только собралась весело махнуть ему рукой, как мое радостное настроение мигом улетучилось. Виталий и Полина остановились как вкопанные. Все еще не доверяя своим глазам, я быстро соскочила с рук Виталия и подошла к Антуану. Сомнений не осталось никаких: правый глаз француза переливался всеми цветами радуги. Такое ошеломляющее впечатление производил огромный свежеполученный синяк. Костяшки пальцев его правой руки были сбиты и кровоточили. Вокруг Антуана щебетала и подпрыгивала от усердия молоденькая девушка в коротеньком белом халатике. Она тщетно пыталась приложить к подбитому глазу примочку, но Антуан лишь отмахивался от нее, как от назойливой мухи, не сводя глаз с моего лица. Наконец девушка бессильно взмахнула руками и чуть не заплакала. К ней на помощь заспешил пожилой мужчина, видимо служащий отеля. Он укоризненно качал головой и что-то быстро говорил Антуану, я поняла, что он уговаривает его не противиться. Тот, с лицом мрачнее тучи, оторвал наконец от меня сердитый взгляд и кивнул головой. Медсестра мгновенно подлетела к нему, ловко приклеила к глазу примочку и перебинтовала руку. Антуан встал, кивнул ей в знак благодарности, объявил мужчине, что никаких претензий к отелю у него нет, оглянулся на меня и молча предложил руку. Мы втроем все еще стояли с раскрытыми ртами. Рот мне пришлось быстренько захлопнуть, я уцепилась за руку француза, с собачьей преданностью заглядывая ему в глаза. Не произнеся ни слова, мы зашагали к дверям отеля, и тут нас окликнул Виталий:
- Аля! Антуан!
Я, не оборачиваясь, отмахнулась от него рукой. Мы поднялись на свой этаж и зашли в его номер. Едва прикрыв за собой дверь, я спросила:
— Антон, это, часом, не Полина?
-Нет, — довольно резко ответил мне Антуан. — Это не Полина.
После чего он повернулся ко мне и заговорил, безбожно мешая русские и французские слова. Говорил он страстно и долго, прежде чем мне удалось вставить слово. Он запнулся и спросил:
— Вы не поняли?
Я обрадованно затрясла головой:
—He поняли, не поняли. Антон, дорогой мой, прошу вас, не волнуйтесь и объясните спокойно, где вам удалось раздобыть это украшение?
Он нахмурился и явно был слишком зол, чтобы объяснять внятно. Я быстренько переместилась к бару и плеснула ему порядочную порцию джина. Антуан взял стакан, сердито глянул в него, потом на меня и, подойдя к бару, долил в стакан тоник. «Ах, какие глупости! — подумала я. — Буржуйские замашки...»
Чуть пригубив содержимое стакана, француз сел на диван и жестом предложил мне последовать его примеру. Я быстро устроилась рядом с ним и нетерпеливо спросила:
— Антон, я дождусь от вас хоть одного слова?
— Алья, — чуть помедлив, ответил он, — вам было нужно, чтобы кто-нибудь посещать без вас ваш номер?
Я открыла рот и отрицательно качнула головой. Антуан задумчиво потер подбородок. В итоге я услышала рассказ, который мне очень и очень не понравился.
Присоединившись к скучающей Полине, Антуан заказал бутылку шампанского и клубнику. Полина оживленно щебетала, рассказывая о том, как она любит и то и другое, смеялась, но Антуану показалось, что она частенько с беспокойством поглядывает на двери отеля. Не успели еще выполнить его заказ, как Полина осторожно принялась расспрашивать Антуана обо мне. Как мы и договаривались, он рассказал, что я прилегла отдохнуть и идти, насколько ему известно, никуда не собиралась. После этого Полина заскучала, разговор поддерживала с трудом, любимую клубнику никак не могла проглотить и, похоже, сильно разволновалась. Через несколько минут она извинилась и попросила Антуана подождать ее немного: у нее заболела голова, и она хотела выпить таблетку, находившуюся у них в домике. Бегала ли она за таблеткой, неизвестно, но вскоре, как вы уже знаете, лежала на полу в беседке. Пока Полина отсутствовала, Антуан по случаю жары решил быстро переодеть рубашку и поднялся к себе. Переодевшись, он вышел в коридор и вот тут то столкнулся нос к носу с мужчиной, торопливо покидавшим мой номер. В первое мгновение Антуан удивился, поэтому замер, гадая, не мой ли это гость. Он, не спуская глаз с незнакомца, постучал в мою дверь, а мужчина, не теряя времени, бросился к лестнице. Я на стук не откликнулась, Антуан потянул ручку двери, она оказалась не заперта. Быстро глянув в комнату, Антуан бросился вдогонку за незнакомцем. Догнав мужчину на лестнице, он собрался потребовать от того объяснений, но тот неожиданно бросился на Антуана. Завязалась потасовка, в которой явное весовое превосходство было на стороне незнакомца. Получив в глаз, Антуан умудрился ответить, разбив левую скулу противнику и себе, соответственно, кулак. После чего совершил замысловатый пируэт и ударился головой о стену. Отключившись на мгновение, он успел лишь заметить, что мужчина сбежал вниз по лестнице. С трудом поднявшись, Антуан спустился вслед за ним, но тот словно в воду канул. После чего Антуан был замечен барменшей, немедленно вызвавшей молоденькую медсестру, от которой отбивался до самого нашего прихода.
— Кто же это мог быть? — задумчиво прошептала я.
— Да, — вспомнил Антуан, помахав немного здоровой рукой, — он... э-э... левша.
—- Э! А что же он делал в моем номере? — озарило вдруг меня. — Пойдемте, Антуан, надо посмотреть...
Не обнаружив в номере никаких следов беспорядка, ни пропавших, ни вновь появившихся вещей, мы с Антуаном уселись рядышком и поглядели друг на друга.
— Это ни в какие ворота не лезет, — объявила я и, заметив взгляд Антуана, пояснила: — То есть полное безобразие и ничего не понятно.
-Алья, — протянул француз и взглянул на меня с укором. — Вы все время что-то от меня скрывать, но мне кажется, это немного... опасно.
Сочувственно покивав Антуану, я чуть было не призналась, что мне и самой давно так кажется.
«Неужели они так глупы, что думают, будто камни у меня? Или это просто гостиничный вор? А почему так заволновалась Полина, когда узнала, что я в номере? Потому что кто-то должен был его обыскать? Или она неслась сообщить Виталию, что он ждет напрасно? Почему он так на нее разозлился?»
Вопросов все прибавлялось и прибавлялось, а ответов получалось все меньше. Казавшаяся довольно ясной ситуация сейчас совсем мне не нравилась. С появлением нового персонажа все осложнилось и запуталось.
-Антон, — позвала я, — давайте спустимся вниз, выпьем кофе и помозгуем на свежем воздухе.
— Алья, — смущенно произнес Антуан, — я бы хотел немножко... э-э...
— Конечно! — опомнилась я. — Извините меня за бестактность! Вам необходимо полежать.
Я чуть ли не насильно затолкала Антуана в кровать.
— Может, заказать вам чего-нибудь в номер? Кофе, чай, может быть, сок?
— Нет, спасибо. — Антуан разглядывал меня с улыбкой. — Я полежу немного, и все будет в порядке. А это ничего, что... я... лежу на ваш кровать?
Скользнув взглядом по вещам, я сообразила, что затолкала его в кровать не в том номере.
— Ерунда, — решительно сказала я. — И не выдумывайте, лежите и отдыхайте.
Помахав ему рукой, я вышла в коридор, молча гордясь своим благородством.
Неторопливо спускаясь вниз по лестнице, я почти дошла до последней ступеньки, но внезапно для самой себя остановилась и прислушалась. Мне почудился голос Полины, приглушенный, но очень сердитый.. Осторожно выглянув из-за угла, я незаметно для посторонних попыталась рассмотреть холл. Он плохо проглядывался из-за большого количества колонн и декоративных соломенных стеночек, увитых плющом. Не увидев ничего интересного, я собралась продолжить путь, как вдруг заметила в дальнем конце холла мелькнувшую за соломенной ширмой знакомую голубую босоножку. Именно в такой брякнулась у моих ног заботливая сестрица Виталика. Не торопясь, я приблизилась к перегородке с другой стороны и тихо села в кресло, стоящее спинкой к ширме, оказавшись, таким образом, совсем рядом с нашими друзьями. Вскоре волосы мои встали дыбом, я порадовалась тому, что они слишком коротки для того, чтобы это бросалось в глаза...
— ...Проклятая сука, — тихо, но внятно шипел Виталий, судя по интонации, пребывающий в ярости. — Куда ты вечно суешь свой поганый длинный нос... Как ты смела? Я разрешил тебе хотя бы раскрыть рот?
Голос Полины едва не срывался на визг; захлебываясь и проглатывая слова, она тщетно пыталась говорить тише.
— Это ты... ты свихнулся и... не смей разговаривать со мной таким тоном...— Она чуть не заскулила от распиравшей ее злобы. — Откуда я могла знать, что так получится...
— Твое дело не знать, — перебил ее «братик», — твое дело — расставлять ножки и строить глазки, если понадобится... Проклятая шлюха, из-за твоей дури мы загремим... И поверь мне, родная, тогда я лично сверну тебе башку!
— Нет, дорогой братец! Это все произойдет только из-за тебя... Посмотри на себя... Боже мой! У тебя крыша съехала от этой бабы... Поэтому я и рассказала. А ты дуришь и подставляешь свою шею... И мою заодно... не думай, что я промолчу! Мне давно уже ясно, что...
— Что может быть ясно такой безмозглой курице, как ты? Видишь, что вышло, когда ты сунулась туда, куда тебя не звали? И я прекрасно вижу, что ты ревнуешь, как последняя дура... Мне ты даром не нужна, психичка.
— И давно ли? — осведомилась Полина, а голос ее дрожал, словно натянутая тетива.
— Заткнись. Выкручивайся, как хочешь... Я тебя предупредил. Теперь это твои проблемы.
Они замолчали. Через соломенную стенку было отчетливо слышно тяжелое дыхание любящих «братика» и «сестренки».
В висках застучало, горячая, обжигающая волна разлилась по телу, словно меня окунули в кипяток. Сердце колошматилось в горле, дышать было трудно. Боже мой, как все просто... Я боялась двинуться и боялась сидеть. Боже мой, как все просто. В голове повторялся и звенел чудом подслушанный разговор. Я бесшумно и аккуратно вскочила и двинулась вдоль стены к бару. Голова соображала туго, но ноги сами делали свое дело. Стараясь не попасть в зону видимости Полины и Виталия, я благополучно добралась до места и с трудом взгромоздилась на высоченный табурет. Барменша украдкой бросала на меня удивленные взгляды. Я молчала не в силах перевести дух. В мозгу тоненько звенел серебряный колокольчик, заглушая все посторонние звуки, словно я попала в вакуум. Несмотря на то, что к чему-то подобному я была готова, мое открытие поразило меня. Нет, так не бывает... Неужели эти двое здесь лишь ради меня? Они старательно ломают комедию только для того, чтобы удостовериться, что я — это я? Все это слишком сложно, безусловно, можно было выяснить это гораздо проще... И что значит «...я рассказала...»? Кому? И что?