- Угу, друг с привилегиями. Мне, кстати, кое-кто нравится, только вряд ли из этого что-то выйдет.
- Тем более соглашайся. А то с тем парнем, что тебе нравится, еще неизвестно, получится или нет. Так чего страдать? Расслабишься хоть, поучишься.
- Да ты прям гуру секса.
- Пока нет, но если ты согласишься… Ух ты, а это что?
- Так, брысь отсюда! Давай в комнату вали, не хватало, чтоб ты тут чужие огороды обдирал.
- Гляди, а там дальше что, мандарины?
- Змей! Кому сказано, марш в комнату!
Они ушли в комнату, и Адам долго еще перебирал в памяти этот разговор, в глубине души надеясь, что Ева не согласится на подобное предложение. Еще его очень сильно волновало, что Еве кто-то нравится, но, судя по всему, шансов у нее было немного. Это и радовало, и огорчало одновременно: радовало, потому что так вроде у самого Адама появлялся шанс на завоевание сердца прелестной нимфы, а огорчало то, что он не мог понять, как кому-то могла не понравиться Ева. А может, ей нравится женатый?
***
В пять утра Адам уже собирался, он хотел не только приехать к родителям пораньше, но и успеть приготовить Еве завтрак. Хорошо было бы и суп сварить, но сегодня он уже не успевал, а оставлять вчерашний было неудобно. Готовить утром что-то времени не было, поэтому он сложил в прозрачный судок блинчики со сладким творогом, смешанным с ванилью и апельсиновыми цукатами, накрыл его крышкой, поставил сверху баночку со сметаной и отнес на ИХ стол, надеясь, что Ева сможет разогреть блины. Он их приготовил с вечера, после того, как они разошлись «по домам», поужинав. Завтрак такой был скромным, но сытным и полезным, утешал себя Адам. А когда вернется, он Еве целый пир закатит, главное, чтоб она не соблазнилась идеей Змея. Вот уж воистину – Змей.
Насыпав на всякий случай Донне полную миску сухого корма, не очень полезно, но зато не испортится, а то мало ли, было как-то, что родители его на три дня задержали, бедная кошка места себе не находила, не понимая, куда хозяин пропал, и когда он вернулся, неделю делала вид, что с ним незнакома. Он чмокнул Донну в шелковую макушку, подхватил рюкзак с гостинцами и вышел, тщательно заперев за собой дверь.
***
Адама не было второй день, и Женя с Вовкой, развалившись в зале на огромном диване, смотрели телик. Перед этим Женька, вволю отмутузив грушу, принял душ и, валяясь в одних трусах, доедал последний пирожок с капустой, переданный матерью. Когда Вовчик их привез, они были еще теплые, и Жека, разбалованный разносолами, что готовил для него Адам, не слишком стремился вернуться к «Мивине» и магазинным пельменям.
- Прикинь, вчера решил пельменей пожарить, а этот бандюган, - бандюган как раз гонял по полу невесть откуда вытащенный огарок свечи с налипшей пылью и волосами, - на кухне околачивался. У него в миске вареный кролик лежит, а эта морда по моей голой ноге пытается забраться и завывает, типа, «дай пельменей!». Видал? – Женька подсунул под нос Змею ободранную чуть не до колена ногу.
Вовка хмыкнул. Настойчивость мелкого кошачьего монстра в добывании еды грозила скоро войти в легенды.
- А эта собака…
- Какая собака?
- Ну кошака, один хрен, орет под руку, чуть не в холодильник лезет за пельменями. Я масло разогрел…
- Становишься экспертом по готовке…
- Иди ты! Короче, кидаю пельмени на сковородку, а они как зашипят! И звук такой, знаешь, точно как кошки при испуге выдают. Так у него глаза по полтиннику, хвост трубой и ответное шипение! Я чуть не обосцался со смеху! Теперь на кухню заходит, так сначала прислушается и только потом идет на холодильник смотреть. Уставится, гад такой, и гипнотизирует его взглядом.
Женька облизал жирные пальцы и сыто икнул.
- Кстати, по поводу гипно… в смысле холодильника. У меня там салат из крабовых палочек. Будешь?
Блинчики, оставленные заботливым соседом, были съедены, а попытка сделать на обед салат из крабовых палочек, получив инструктаж по телефону от мамы, как бы сказать помягче, провалилась. Вроде ничего сложного, но получившаяся масса, плавающая в майонезе, была столь неаппетитна, что Женя не рискнул ее есть. Хотя можно попробовать скормить всеядному Змиевскому.
Первым Донну заметил Вова:
- О, а это что за чудо? Твой, что ли, вдруг резко вырос?
Женя перевел взгляд на Адамову кошку, которая спокойно зашла в комнату, посмотрел на балкон, выключил звук на телевизоре и услышал знакомый голос:
- Донна! Донна, ты куда? Вернись сейчас же! Ох, ты ж… Ева!
Женя переглянулся с Вовкой и метнулся в спальню. Уборкой постели он себя не утруждал, да и смысла не видел, в лучшем случае набрасывал покрывало. Поэтому сейчас нырнул на разложенный диван и натянул сверху махровую простыню. Отсюда прекрасно просматривался и проходной зал, и балкон. Нахальная кошка пошла за Женей, и тот видел, что позвавший ее еще несколько раз Адам перелез на Женин балкон и теперь стоял, не зная, что делать дальше и как выманить кошку из чужой квартиры.
- Ева! – услышал Женя негромкий крик Адама, за которым последовал стук в оконную раму.
Наглый, ухмыляющийся Змей стоял посередине всего этого действа и переводил глаза с друга на соседскую кошку и ее хозяина. Потом, вдруг решившись, он двинулся к балкону, не обращая внимания на шипение Женьки.
***
Увидев перед собой огромного незнакомого парня, Адам догадался, что это скорее всего тот самый «друг» Евы, который пытается ее раскрутить на дружеский секс. Гордо вздернув голову и поправив очки, Адам вежливо поздоровался:
- Добрый день, к вам тут моя кошка забежала. Не могли бы вы мне ее вернуть?
- Это не ко мне, это к Еве. Я тут временно и уже ухожу.
- А Ева есть?
- Конечно, хворает лежит в спальне. Да ты проходи.
- Как хворает? Болеет? Что-то серьезное?
Адам вошел в чужую квартиру и двинулся по направлению к открытой двери в спальню, с удивлением отметив в углу комнаты обустроенный боксерскими грушами тренировочный комплекс. Так вот что за глухие удары он регулярно слышал! Получается, с Евой живет какой-то парень?
Конечно, не мешало бы с дороги сначала принять душ и переодеться, но не успел он зайти домой и избавиться от тяжеленных сумок и рюкзака, как Донна вдруг рванула на балкон, а оттуда в чужую квартиру, причем так быстро и ловко, словно по проторенной дорожке. Адам только и успел кроссовки скинуть, оставшись в черной футболке в обтяжку и джинсах.
Спальня, девушка в постели. Интимно как-то. Было неловко проходить, и порозовевший Адам встал в дверном проеме:
- Прив… привет, – скромный короткий взгляд на Еву.
Женя тоже слегка покраснел и натянул простынку чуть не до ушей.
– Извини… я так вот... Вломился. Ты как? Помощь нужна?
Нахальная белая морда воспользовалась ситуацией и тут же изобразила идиллию, вцарапавшись по простынке и устроившись на махрушке, свернувшись на ней калачиком.
На постель хитрая зараза «допускалась» только утром, когда противопоставить упорному котофейке можно было только вялое движение рукой.
- Ева, любимая, я ушел! – раздался из коридора громкий крик поганца-Змиевского, и хлопнула входная дверь.
Вот собаки! Что Змей, что этот нахалюга! Женька только поморщился, возмущенный предательством обоих. Надо было скормить Змею тот салат! А этому… ну, еще придумается!
Такая милая картинка – нежное лицо с разметавшимися по подушке светлой волной волосами, уютный котенок, свернувшийся клубком на простыне, замотавшей хрупкую фигуру. Не налюбоваться. Сам того не замечая, Адам улыбался.
Как же он соскучился за эти полтора дня, что не видел девушку! Улыбка притухла - Ева была в постели, и Змей этот тоже тут был, а вдруг они все-таки… Адам мотнул головой, отгоняя неприятные мысли.
Женя тоже расцвел, посматривая на Адама:
- Привет, - Ев тоже соскучился и тоже рад был видеть соседа.
- Привет, - еще раз с радостью поздоровался Адам, - так помощь нужна? Что болит?
- Живот, - пожаловался Женька, слопавший миску свежих пирожков.
- О, может, что-то нужно? Я могу в аптеку сходить.
И тут Адаму пришло в голову, что вдруг у Евы, она же девушка, эти, как их, критические дни, и его сейчас пошлют в аптеку за прокладками. О Боже, только не это!
- Не знаю, может смекту какую… - Женька всерьез почувствовал, что пирожки встали в желудке камнем, то ли потому, что он их слишком много сожрал на радостях, то ли с перепугу, когда увидел Адама на своем балконе. Но не может же признаться изящная девушка симпатичному парню в обжорстве?
Адам недоуменно смотрел на Еву. Смекту? Это что, вообще? Какие-то женские штучки?
- А это что? – осторожно спросил он.
- Понятия не имею, но вроде по телику рекламировали, как что-то от желудка.
- Так у тебя желудок болит? – с облегчением выдохнул Адам, но тут же спохватился: - Ой, вот видишь, к чему твоя «Мивина» привела.
- Это не «Мивина», - выдавил Женька, - это мамины пирожки, Змей привез.
- А они свежие были? – с опаской поинтересовался Ад.
- Еще горячие.
- Тогда я тебе чаю сделаю, мятного, он и для желудка полезен, и вообще, свежую выпечку всегда лучше горячим чаем запивать, тогда никаких проблем не будет, - затарахтел Адам.
Жека с ужасом представил, как тот сейчас зайдет на его кухню и увидит гору немытой посуды в мойке и стол в крошках.
- Я тогда к себе сбегаю, хорошо? Или у тебя мята есть?
Женька быстро и отрицательно замотал головой.
Фух, пронесло! Надо все-таки изредка убираться.
Как только Адам скрылся, Женька просверлил возмущенным взглядом Трэмпа, невозмутимо делавшего вид, что спит.
- Так! – грозно сказал он хвостатому хаму. – А ну выметайся!
Ага. Щазз. Два раза «выметайся». Чуть приоткрытые щелочки глаз намекали, что так просто котейко позиции не сдаст. Женька встряхнул простынку в надежде, что шерстистая холера свалится. Холера, не меняя позы и выражения морды, вцепилась в простыню когтями не хуже, чем пиратскими абордажными крючьями.
- Бесстыжий! – бессильно припечатал Ев, заслышав шаги по балкону.
«Сам такой», - тихонько фыркнул Трэмп. И уснул на махровом покрывале.
***
Адам возвращался из супермаркета с тяжелыми пакетами в обеих руках. Хотя он привез от родителей и яйца, и молоко, сливки, масло и куру на борщ, и даже немного молодой картошки, были вещи, которые приходилось покупать самому: стиральный порошок, всякие моющие средства, дрожжи, уксус, маслины и кучу всего остального, чем не могли его снабдить собственный садик-огород и родительское хозяйство.
На улице уже стемнело, да и вообще день получился очень длинным: с утра пораньше он ездил на биофак, потом позвонили из ботанического и попросили обязательно сегодня подъехать. В ботсаду Ад задержался, сначала решил вопрос с работой (а его очень настойчиво сюда звали, но руководитель в универе предлагал остаться на кафедре и поступать в аспирантуру, в итоге договорились, что учиться он будет на заочном, а работать все-таки в ботсаду), потом общался со старыми знакомыми, все-таки, начиная с третьего курса, каждый год тут проходил летнюю практику.
Во дворе со стороны лавок, поставленных под деревьями, слышался гогот, матюки и громкий собачий лай, вспыхивали огоньки сигарет. Адам невольно улыбнулся: местная гопота развлекается во главе с бывшим одноклассником Серым, ушедшим после девятого, дразнит дворового пса. Пес весело скалил зубы и, подпрыгивая, что-то пытался выхватить из рук. Ржач на весь двор и негромкий голос:
- Братишка, постой-ка. Ты откуда такой красивый идешь?
Адам засмеялся и состроил перепуганную физиономию, когда со словами «Ты че, совсем страх потерял?» Серый скроил зверскую рожу и за грудки так тряханул бывшего одноклассника, что тот выпустил пакеты из рук:
- Где лимоны, мать-мать-мать… моя из больницы тебе привет и спасибо передавала за витамины!
Женя шел к дому, держась на почтительном расстоянии от своего соседа. Светиться он не хотел, а потому, что там гопота конкретно Адаму предъявила, Женька не слышал, только увидел, как один из них схватил его и Адам уронил кульки, которые держал. Следующие несколько мгновений показались местной шпане кадрами из какого-то боевика: вот они всей толпой ржут над старым знакомым, а вот уже дружно складированы – кто на лавке, кто под ней.
В секунду преодолевший полдвора Жека как нефиг делать раскидал шантрапу. Ошарашенная собака, коротко взвизгнув с перепугу, замаскировалась за одним из компании, и теперь они вдвоем сверкали глазами из-под скамейки.
Адам тоже не понял, откуда взялся этот мелкий смерч и с чего он вдруг набросился на парней.