- С тобой всё в порядке? – глухо спросил незнакомец из-под капюшона толстовки.
Что-то в нем было неуловимо знакомое, но Адам не успел присмотреться, так как сзади поднялась возня и возмущенный голос Серого спросил:
- Че за хня? Адик, эт че за ангел-хранитель, бл*, твой?
Из-под скамьи послышался скулеж, и кто-то сдал назад, вглубь лавки.
Женя решительно ничего не понимал. Получается, на Адама никто не нападал? Он развернулся и, молча, проследовал в свой подъезд.
Недоуменная тишина проводила защитника.
***
И как еще удалось за ужином не подавиться, когда Адам спросил у Евы, есть ли у нее брат. Женя, кажется, догадываясь, к чему вопрос, ответил положительно и ни капли не соврал, ведь брат у него и на самом деле был.
- Ну есть же брат… - успокаивая свою совесть, говорил Жека перед тем, как уснуть, морде с фингалом.
Морда пренебрежительно зевала хозяину в лицо и подставляла белую головенку для почесывания. Сегодня Трэмп обнаружил на полу флэшку со скачанными программами, гонял ее по полу, пока не устал, а потом пришла Донна. После ее визита флэшка исчезла.
Глава 5
Адам недоуменно повертел в руках крошечного поросёнка на цепочке с колечком. Это ещё откуда?
Донна независимо зевнула и посмотрела в потолок, словно следя за невидимой мухой. Ад перевел глаза туда же. Никаких мух наверху не наблюдалось. Пока любимец глазел в потолок, пушистый хвост уже скрылся на кухне.
Парень опустил глаза сначала на пол, где в луче света еще летал, опускаясь, волосок с шерстки Примадонны, а потом перевел взгляд на свинку. Забавный брелок. Покрутив игрушку в пальцах, он заметил, что она словно из двух частей. Потянул. Оппа! Поросенок развалился пополам. Флэшка. Ну надо же.
Ад, пожав плечами, вставил ее в ноут. Свинячий хвостик забавно торчал из разъема, словно поросенок не смог пролезть дальше.
На экране возникли папки со всякими названиями на английском – вроде программы, пустая папка «Курсак» и видео «с соревн». Посмотрим.
***
На экране два парня с обнаженными торсами мутузили друг друга руками и ногами под какую-то восточную музыку и выкрики толпы, окружавшей ринг. Бокс, что ли? Адам не особо любил этот вид спорта, но тут красота и ловкость, с какой противники сражались, его захватила. Съемка явно любительская, камера иногда прыгала, а изображение «плыло», но смотреть было интересно. Адам даже стал «болеть» за невысокого паренька в синих шортах.
Ничего не понимая во всяких там очках и приемах, он почему-то чуял, что тот победит. Точно! Ад даже рассмеялся, когда судья поднял руку парня вверх. Парни пожали друг другу перчатки и перемахнули через веревки ринга. А камера помчалась за парнем в синих шортах, и какой-то вроде где-то знакомый голос выкрикивал хрипло и ликующе: «Ева, стой! Стой, кому говорю! Для истории снимаем, улыбнись в камеру!» Победитель обернулся, и Адам с вытаращенными глазами уставился в экран. Ничего себе!
Стоп-кадр! На застывшем изображении лицо… Евы. Быть не может. Или это брат? У нее же брат есть? Ага. И его тоже зовут Ева.
Ад запустил запись, на которой голос Змея орал: «Ева, любимая, скажи что-нибудь человечеству!», а Ева, смеясь и вытирая торс полотенцем, знакомым тембром отвечал: «Человечество обождет, ты что обещал, если я выиграю бой?» Камера опять запрыгала – видать, Евин друг приближался бегом. «Обещал? Выполню! С меня супер-пупер-пицца!»
Далинь сидел, уставясь в экран. Там уже не было видно Евы, а снималась толпа, машущая руками, и снова был слышен Змей, кричавший: «Это мой друг! Это он победил! Ева, я ж в тебя влюбленный!», и ответ до боли знакомым голосом: «Отвали, моя черешня, где моя пицца?»
Адам ухмыльнулся: «пицца», похоже, это еще одна слабость Евы. Пересмотрел запись несколько раз. Мда. Интересное залипание. Втрескаться в парня. Вообще-то, Ад не задумывался о своей ориентации. Как-то не до того. Учеба, работа, селекция вот… не складывалось ни с кем. Ни с девушками, ни, о Боже мой, с парнями. А почему Ева-то вот так, скрывал? Зачем надо было наряжаться?
Как биологу, Адаму не особо претили однополые отношения. Они и в животном мире встречаются. Улитки так и вовсе гермафродиты и ничего, живут.
Флэшку надо вернуть. А вот говорить о том, что узнал, не особо тянет. Вдруг Ева обидится или устыдится, и тогда никаких совместных трапез больше. А как от них отказаться, если недоступная нимфа стала даже ближе? Ева… А как на самом деле зовут его принца?
Донна хитро прищурила глазки и мурлыкнула. Всё идет как надо. Своего питомца она, пожалуй, лучше его самого знала.
***
Адам положил флэшку на общий «стол» и пошел за продуктами в супермаркет. Пусть Ева найдет ее без него. А там уже сама… в смысле сам пусть решает, что делать.
Донна привычно ухватила своего уже не такого маленького и довольно-таки упитанного «сыночку» за шкурку и поволокла назад. Детка еще не вырос, он сам не сможет вернуться. Детка сыто жмурился и не возражал, хоть его раскормившийся задик и стукался об пол. Под лапу Примадонне попалась какая-то штука и упрыгала вниз.
***
- И кто это такой добрый в восемь ночи звонит? – зевая и досадуя на неизвестного умника, процитировал Масяню Женька. И увидев номер Змея, вздохнув, отозвался:
- Ну?
- И почто так неласков ты со мною, царь-батюшка?
- Говори, какого хера трезвонишь, Змей-царевич и отваливай. То в пять утра Белое Чудище на моем животе скакало, то ты звонишь…
- То встать пожрать накрасить губки надоть, - в тон отозвался Вовка, - да вот, хотел тебе по телефону сказать, что мы с тобой, - тон Змея изменился, став торжественно-пафосным донельзя, - расстаемся! Всё равно бы у нас, - Вовчик забулькал, то ли ржал, зараза, то ли… - ничего не получилось бы!
- Нажрался, что ли? – догадался Женя. – С какой это радости?
- Погодь, ща приду, прикол расскажу, - совершенно трезвым голосом сказал Змиевский, - ставь чайник, любимая!
И тут же раздался звонок в дверь. Экран сотового и погаснуть не успел, как Ев открыл дверь, за которой и обнаружился друг.
Вовка радостно протиснулся в квартиру, шустро скинул кеды и прошел в комнату. Пьяный-не пьяный, а пивком от него немного несло.
- Ты чайник ставь, я пирожных купил в круглосуточном. Ток они вчерашние, - сказал он весело и пихнул в руки Еву пластиковый контейнер с корзиночками.
Женька хмыкнул. Вчерашние! Да им, наверное, не меньше недели! Приколист, блин. После сегодняшнего завтрака (Женя аж глаза прижмурил от приятных воспоминаний: горячая, одуряюще пахнущая мясом и грибами пицца, истекающая расплавленным сыром, и чай, ароматный, с кусочком душистого лимона), есть заветренные корзинки не улыбалось. Его и разморило после такого завтрака, и вместо того, чтоб ехать в политех на предэкзаменационную консультацию, он завалился снова спать, а тут Змей… Но чайник пошел ставить охотно – и сон куда-то подевался, и просто интересно, с чего вдруг Вовку потянуло на разговоры о расставании.
Пугаться было нечего – за всю их многолетнюю дружбу они ни разу не поругались. Наверно, благодаря Вовчикову легкому характеру и просто потому, что знали друг друга вдоль и поперек.
А Змей тем временем прошмыгнул на балкон, что со стороны выглядело уморительно донельзя – чуть не двухметровый детина (косая сажень в плечах, 46-ой размер ножки, если кто забыл) на цыпочках прокрадывался к чужому садику с самыми коварными намерениями: стибрить лимон к чаю. А если повезет, то и мандаринчик. Давно на него зарился, да Ева чуть не дрыном отгонял. Моралист, тоже мне. Одну-то мандариночку. Ну две, накрайняк. Или три. Четыре! Чтоб по две каж…
- Ева, а че тут твой флэшковый свин делает? – воззрился Вовка на знакомый предмет на полу, не ведая, что его нехилый голосок проник в уши хозяину садика.
Адам выглянул на секунду на голос, сорвав все гнусные планы по обчищению своей собственности.
- Драсть! – сказал Вовчик и смылся в комнату, прихватив порося.
- Да это шерстистый монстр игрался, наверное, - отозвался Ев, - вороватая шмакодявка у меня все носки потаскал, теперь у него новая фишка, видать…
Адам тихонько фыркнул, вспомнив невесть чей дырявый носок, обнаружившийся при уборке. Трэмп, ясное дело, в гости наведывался.
Донна повела усами: вообще-то это был единственный раз, когда носок прихватила она, но ни Женька, ни Адам об этом не догадывались.
- Короче, - Вовка пихнул себе в пасть целую корзиночку и шумно отхлебнул из кружки, - мне в любви признались.
Только что глотнувший горячий чай Женька подавился и раскашлялся. Отдышавшись, он уставился на довольного как слон Вовку, мотающего в воздухе ногой. На ноге с мордой, полной неугасимого энтузиазма, висел Трэмп, не всерьез бивший задними лапками по воздуху, изображая нападение. Вот удивления достойно, насколько аккуратно кис относился к его другу – ни одной царапины! А вот у хозяина…
- И кто эта несчастная? – спросил он, предвкушая интересное.
И оно не заставило себя ждать.
- Несчастный! – поправил Змей и тут же фальшиво возмутился: - А чет сразу «несчастная»?
- Колись давай, - Женя весело смотрел на друга.
- Короче, - Вовчик даже слегка смутился, но продолжил, - гуляю я вчера в парке с Занозой… я ж тебе не сказал! Помнишь псину, которая у меня мороженку прям из руки выхватила? Теперь со мной живет! Умная такая и, прикинь, в подъезде у нас крысу задавила…
- Ближе к телу, - нетерпеливо блестя глазами, прервал Женька, - ты ж про признание хотел.
- Так я и говорю! Гуляем вчера с Занозой, я ей кличку сам придумал! – похвастался Змей. – Гуляем, значит, а тут по аллее бегает собачонка-кривые ножки, знаешь, из таких, которые облают и тебя, и забор, и луну, и курс доллара? Вот такая к нам с Занозой подскочила - да как давай на нас заедаться! Заноза и не выдержала: цоп ее за загривок и держит. Та аж описалась со страху, а Заноза ее держит за шкиряк и не выпускает! Тут на визг хозяин прилетает и давай права качать, верни, типа, знаешь, скока такая стоит. А потом потише говорить стал: «Да мать меня прибьет за эту шибзилку, скажи своей отдать». Я Занозе говорю: «Выплюнь каку», она и бросила. Собачонка прыг парню на руки, а я смотрю, морда вроде знакомая…
- У собаки?
- У какой собаки? А, нет! У хозяина, дурында. Я ему говорю: «Где-то тебя видел», а он: «С твоим парнем в один клуб муай-тай ходим». Смарю – оба-на! Точняк. Тёха. Помнишь его?
- Еще бы… - про то, кто ему навесил единственный за всю жизнь фонарь под глаз, Женька другу не сказал. Дескать, так, цепанули случайно.
- Я ему «да не, не мой он, мы прикалываемся так, просто с детства знакомы», а он «а замутить не хочешь?»
- С кем? – Ев оживился. Подорожный кого-то сватал Змею? Да еще и парня? Ну-ну. Гомофоб, как же!
- Ты че тупишь-то?
- Не понял? Он что – себя предложил? СЕБЯ?! Гонишь! – в голове не укладывалось.
- Я те че – Шумахер? Он сначала мямлил там чего-то, типа «давно смотрю, да подойти неудобно», да еще «думал, Жека тобой вертит». А потом как брякнул: «Я в тебя еще год назад влюбился».
Раскрасневшийся Вовка допил остывшее и слопал еще одну корзинку. Трэмп уже вовсю дрых у него на коленях.
- Хренасе…
- Так что «прости, любимая, так получилось!», предложение о дружеском сексе снимается!
- Типа тебе тут кто-то давать собирался, - проворчал Женька.
Ну и ну. Ну и новости…
- И что ты решил?
- С чем? – вскинулся Вовка.
- С признанием. Будешь с ним встречаться?
Вовка как-то замялся, спрятал лицо в руках, куда всё клоунство и делось, и сказал:
- Не знаю. Он, понимаешь, такой трогательный был и смотрел так, вроде я сейчас должен решить, жить ему или умереть.
Женька расхохотался:
- Ты о ком говоришь, вспомни?! Трогательный?! Подорожный?! Он муай-таем чуть не с пеленок занимается! Когда я пришел в клуб, он уже там был.
- Ну и что? - Вовка серьёзно посмотрел в глаза другу. – Думаешь, парню легко было вот так мне сказать про любовь? Причем тут муай-тай твой? Его всё равно защищать хочется.
- От кого?
Змиевский тихо сказал:
- От мира... от непонимания. Вот ты смеешься, а знаешь, как может быть от насмешки плохо?
***
Вообще-то, не в его правилах было лезть сдавать экзамен в первых рядах, лучше под конец, когда у бедняги-препода уже сил не остается слушать блеяние незадачливых студентов, но тут как-то так получилось, что Женя оказался в передовиках и уже в десять утра был свободен. Выйдя из корпуса, он сразу позвонил матери, чтобы сообщить радостную весть, что сессия закрыта и он сейчас приедет домой праздновать. Дома, кроме нее, никого не было: отец на работе, а Елька уже свалил к другу. За чаем с домашним тортом мама сообщила, что они втроем в начале июля уезжают на месяц на море.