— Угу. Известная штука, легко догадаться, только выпутаться сложно.
— Они знают? — я кивнула в сторону сражавшихся.
— Определённо. Только выйти не могут. Липучая зараза.
— Так как остановить всё это? — повторила я.
— Артефакт должна вытащить ты…
Кто бы сомневался.
— Какой? Где? Как?
— Светлый артефакт. И это можно сделать лишь отсюда, попавшиеся бессильны… либо дождаться, когда тёмный выпьет все их силы, и тогда всё закончится само.
— Не наш вариант, — ответила я. — И как это сделать? Я даже толком высунуться не могу!
— А магия на что? — отозвалась сирена, присаживаясь рядом со мной и опираясь спиной об алтарь. — Ты же ведьма.
— Одно название.
— Ошибаешься. Не стоит себя недооценивать, Карина, — улыбнулась она и тут же сморщилась от боли.
Из разбитой губы вновь засочилась кровь.
— Почему ты не излечишься?
— Не могу себя… прикольно, правда?
Обхохочешься.
— Что мне делать? Я понятия не имею, как вытащить артефакт.
— Для начала попробуй его найти.
Удалось с третьей попытки.
— Нашла, — выдохнула я, вздрагивая, когда очередное проклятье врезалось в алтарь. Крепкая каменюка, столько атак выдержала. — Что дальше?
— А дальше всё зависит от тебя, — прижимая руку к боку, ответила Ульяна.
Что-то мне совершенно не нравилось её состояние. Она с каждой минутой становилась всё слабее и бледнее.
— Что это значит?
— Вспомни руны. Должно же быть что-то.
Руны. Опять руны.
И магия.
Ну что, Кара? Пора становиться ведьмой!
Проблема в том, что я понятия не имела, как это сделать. Что такое быть ведьмой и как пользоваться своими способностями? Да, спонтанные выбросы случались и не раз, но ведь это совсем другое.
— Карина… давай же, — простонала Ульяна, тяжело дыша. — Времени почти не осталось.
Да, я знала.
Видела, как пошатнулся и начал падать Антон, черные щупальца взметнулись к коленям, затягивая его ещё ниже. Как Грин дёрнулся, прикрывая брата.
Надо вспомнить, чему он меня учил. Вспомнить и действовать.
Но вместо страниц учебника отчего-то вспомнилась бабушка.
Мы как-то вечером лежали с ней на кровати, и она читала мне сказку про Золушку перед сном. Я как раз свалилась с температурой и была страшно несчастной.
— Без феи и волшебства у неё ничего бы не получилось, — сообщила я ворчливо, тайком вытирая нос рукавом пижамы.
— А как же труд, упорство и доброта?
— Она столько лет была такой доброй, трудо…трудно… — выговорить длинное слово не получилось. — Работу всю делала — и ничего. Пока фея не пришла.
— Это вознаграждение. Будешь такой же умницей и тоже получишь подарок.
— Фею-крестную с волшебной палочкой? — с надеждой переспросила у неё.
— Ох, Карина. — Бабушка рассмеялась и обняла меня. — Волшебство — это не самое главное.
— Правда? А что тогда?
— Семья, любовь. Вас я никогда бы не променяла на магию, — обнимая меня ещё крепче и целуя в макушку, сообщила она.
— Я тоже. Но волшебство… оно какое? Как ты думаешь?
Бабушка вздохнула.
— Оно… оно как еще одна рука.
Я захихикала:
— Рука?
— Да, рука. Но она не мешается. Это не пятое колесо у телеги, ненужное и лишнее. Эта рука — часть тебя и создана, чтобы помогать, направлять и создавать чудеса. Наши руки кормят, ноги водят, а магия творит волшебство. Нужно просто принять её.
— Но как?
Бабушка всегда умела рассказывать сказки, несмотря на недовольство родителей, которые считали, что она забивает наши головой ерундой. Сирены, оборотни, ведьмы, рогатые демоны — всё это сказки, которые не пристало рассказывать малышам.
— Как пятую руку, — тихо рассмеялась она. — Чужую и такую ненужную на первый взгляд. Но в то же время дорогую и необходимую. Только ты поймёшь, что магия не где-то там, а в тебе, и сразу станет легче. Надо просто принять. Всю без остатка.
Я слушала её, раскрыв рот, а потом звонко рассмеялась.
— Ой, ба, ты так интересно рассказываешь. Я даже на секундочку поверила, что это правда.
Она запнулась и неловко улыбнулась, вновь прижимая меня к себе:
— Спи, милая, спи, моя радость. Это всего лишь сказки. Сказки, которые никогда не причинят тебе зла.
Эти воспоминания пронеслись в голове за секунду.
А ведь она права.
Принять.
Найти то, что мешалось, что отторгалось рациональным здравым смыслом все эти дни. Найти и поверить. До конца.
То самое чужеродное и неправильное и сделать своим.
Открыться. И не думать о том… обо всём. Главное — не думать. А именно этим я сейчас занималась.
Огонёк… Даже не так. Крохотная искорка. Она мерцала. Робко или немного насмешливо — сложно разобрать. Но то, что это именно оно, что мне нужно, я поняла сразу.
Потянулась всем существом, раскрываясь от начала и до конца.
Магия была во мне всегда, и это не просто слова. Она лишь ждала своего часа. И сейчас затопила всё сознание, разбежалась по венам, наполняя каждую клеточку силой.
Я была ведьмой. С рождения. И пусть сила спала, запечатанная артефактом, а потом неверием, я всегда ей была. Есть и буду!
Надо было лишь поверить в себя.
Руны, силы… я сама. И сила в моей крови, послушная любому приказу.
Я встала во весь рост, несмотря на предупреждающий вскрик Ульяны. Поймала первую же молнию, которая с бешеной скоростью неслась на меня. Покрутила в руках, любуясь разрядами и искрами, и бросила назад в Марго.
— Что? Ты!!! — зарычала ведьма.
— Артефакт, — спокойно произнесла я, поднимая левую руку ладонью вверх.
А правой рукой быстро начертила в воздухе руну призыва. Она сверкнула и погасла.
— Не смей!
Марго только и могла, что кричать. В этом плюс и минус этих парных артефактов. Только ты активировал их, выйти не сможешь до тех пор, пока противник не умрёт.
«Не всё ты смогла предусмотреть, ведьма. И зря списала меня со счетов».
Артефакт в стене дёрнулся, на глазах поблек и испарился, чтобы появиться уже у меня в руке.
И в ту же секунду связка была разрушена.
— Тварь! — взвизгнула ведьма, посылая в мою сторону смертельные проклятья.
Отразить все не смогу, даже если захочу. Слишком много, слишком сильны и стремительны.
Вскрикнула, отворачиваясь и выставляя руки в качестве защиты.
Мне помог Герасимов. Дед в одно мгновение создал вокруг меня щит, в который заклятья врезались, рассыпаясь в прах. А сам в два прыжка оказался рядом с Марго, хватая ведьму за горло.
— Здравствуй, Маргарита, — прошипел он, зло смотря в глаза той, что сломала его жизнь десятки лет назад. Лишила любимой, сына, внуков.
— Ты… пришёл… Осуществи месть! Убей! Это ведь я… я всё сделала…
Я по его лицу видела, что хочет. И винить его за это не могла. Марго заслуживала смерти.
— Ну нет, — вдруг процедил он. — Будет суд. Ты ответишь. И сдохнешь, но не от моих рук. А я посмотрю.
— Ублюдок!
Коваля уже скрутили Грин и огромный краснокожий демон. Глядя на него, я поняла, почему охотник называет себя ущербным. Это же просто громадина в два с половиной метра ростом и весом под двести килограмм чистой мышечной массы.
Я шагнула вперёд, обходя алтарь, как внезапно увидела сирену, которая кое-как доползла до лежавшего навзничь Антона.
— Ульян, что?
— Помоги, — произнесла она, срывая с него рубашку, пропитавшуюся кровью. — Он умирает.
Не знаю, кто быстрее подбежал к ним, я или Грин. Кажется, мы оказались рядом вместе.
— Проклятье! — выругался демон. — Зацепило всё-таки.
Увидев рваную рану на груди, я вздрогнула и отвела взгляд, глотая подступившую слюну. Нет, не готова я была для таких картинок. Совсем не готова.
— Накопителя нет? — спросила Ульянка, вытирая грязные ладони о штаны, которые тоже чистотой не отличались.
— Нет, все израсходовали, пытаясь дезактивировать Карнийские артефакты. Его надо переносить.
— Не пойдёт. Он не выдержит перенос, — покачала головой сирена и огляделась. — Карин, дай мне воды.
— Да, кончено.
Я тут же сорвалась с места и, быстро оглядевшись, подбежала к измятой бутылке, которая валялась в углу среди обломков.
— Грин, поищи накопители или артефакты. Тут должны быть, — тем временем велела сирена.
Демон и дед заковали Коваля и Марго в наручники (специальные, магические, которые полностью сковывали тело, делая его полностью неподвижным и лишая возможности говорить) и повернулись к нам.
— Надо позвать на помощь, — заметил Герасимов.
— Надо, — прогромыхал краснокожий, почесывая когтями щеку. — Только, если выйти, вернуться будет уже нельзя. Сюда-то добрались благодаря девчонке.
— Мне? — подавая бутылку Ульяне, переспросила я.
— Ага. Защита муэри сработала. Слабенькая, конечно, но импульса хватило. А Грин его засёк, — пояснил демон. — Сейчас уже не получится, выгорело всё.
— Значит, будем искать тут, — произнесла я, поворачиваясь к Антону.
Ульяна уже ополоснула ладони и, глубоко вздохнув, положила их прямо на рану Антона. Тот дёрнулся, застонал и снова потерял сознание.
Надеюсь, она знает, что делает. Потому что если колдун не умрёт от ран, то точно от заражения крови.
— Прости, — прошептала девушка и закусила губу.
Чёрт, она долго не продержится. Сама раненая, без сил, а геройствует.
— Я помогу Грину, — произнесла я, снова поднимаясь с колен.
Но он уже шёл к нам, неся какой-то ящик.
— Кара, открывай, — ставя его передо мной, произнёс демон.
— А что это?
— Наследство Марго.
Ведьма тут же замычала, попыталась дёрнуться, но оковы были слишком сильны.
— А поподробнее?
— Это артефакты, которые она стащила из особняка. Не все, конечно, большая часть осталась. Но тут самые главные и мощные.
Замок был очень большим и увесистым, размером чуть ли не с мою ладонь.
— И что делать? — спросила я, поднимая взгляд на Грина.
— Открывать.
— Как?
— Магией. Кара, не тупи!
Я думала огрызнуться, но времени на это не было совершенно.
Магией. Легко ему говорить. А я только начала в этом разбираться.
Нарисовала пальцем руну открытия и позволила силе оторваться, коснуться замка, отдавая часть себя.
Секунда, другая, и он, наконец, щелкнул, открываясь. А на меня полыхнуло жаром силы, заключенной в этом небольшом сундучке. Да, прав оказался демон, тут всё самое мощное и опасное.
— А вот и накопитель, — хватая одну из безделушек, произнёс Грин и сразу вручил сирене. — Уль, потерпи чуть-чуть. Ты подлатай совсем немного. Капельку, чтобы можно было его перенести. Остальное мы сами.
Она судорожно кивнула, едва дыша от напряжения.
Сундук манил, в ушах звенело от напряжения. Словно что-то внутри звало меня.
Я осторожно протянула руку, и один из артефактов будто сам прыгнул мне в ладонь.
Небольшой пузатый флакончик, покрытый серебряной вязью с фиолетовой жидкостью внутри и змеей на пробке.
Красивый. И я почему-то сразу поняла, что это, словно всегда знала.
— Грин.
Он обернулся, недовольно на меня глянув.
— Это твоё, — произнесла я, протягивая ему пузырёк. — Как и обещала. Соглашение исполнено. Моя часть выполнена.
Демон взял, странно меня разглядывая. Хотел что-то сказать, но Ульяна вдруг, всхлипнув, свалилась без чувств, а Антон очнулся, тяжело раскашлявшись.
И мы снова не смогли как следует поговорить.
«Потом», — убеждала я себя.
Кто же знал, что следующий разговор у нас состоится не так быстро, как хотелось.
Глава двадцать четвёртая. Послевкусие
Следующие три дня пролетели как в тумане.
Для начала мы всем скопом переместились в родительский дом. Вместе с двумя ранеными и двумя арестованными. Честно говоря, мне это показалось более чем странным, но возразить я не успела. Стоило вынырнуть из призрачного тумана переноса, как меня тут же схватили, обняли, ощупали и закружили.
— Девочка моя, жива! — плакала мама.
— Слава богу! — выдохнул папа.
— А я же говорил, что Грин всё уладит! — кричал на заднем плане Родька, который добраться до меня не смог.
— Со мной всё хорошо, — произнесла я, оглядываясь и находя взглядом Грина, который осторожно укладывал Ульяну на диван. — А почему мы перенеслись сюда?
Но вместо демона мне ответил Герасимов.
— Из кармана не так просто выбраться. Он позволяет вернуться лишь туда, откуда пришли, и никак иначе. Так уж вышло, что мы перенеслись из вашей гостиной, значит, сюда и вернулись. А сейчас нам надо перенестись в здание тюрьмы. Я вернусь вечером и всё объясню.
И растворился в воздухе вместе с красным демоном и двумя заключенными. Грин повернулся ко мне, кивнул и тоже исчез, так ничего и не сказав.
Не поняла. Что это было такое?
Кажется, я произнесла это вслух, потому что отозвался Антон.
— Сопровождение. Чем больше, тем лучше, — сказал колдун, тяжело приземляясь в кресло, прижав руку к боку и закрыв глаза. — Не переживай, скоро вернётся.
Я кивнула, повернувшись к отцу. Только сейчас вспомнила, что он, в отличие от остальных, знал меньше всего. Надо сказать, папа довольно спокойно воспринял подобное появление существ из сказок в собственной гостиной. Даже не поморщился. Но если они перенеслись отсюда, то это многое объясняло. У него было немного времени, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что мир не совсем такой, как ему казалось.
— Что с ней? — подходя к сирене, полюбопытствовал Родион. — Выглядит жутко.
Ну да, синяки и ссадины никому красоты не придают.
— Она сильно ослабла и отдала все свои силы на лечение, — не открывая глаз, ответил Антон. — Себе почти ничего не оставила. Если бы я не закрылся вовремя, совсем перегорела. Что за поразительная беспечность.
В этом все колдуны. Эгоисты до мозга костей. Даже сейчас. Вместо того чтобы поблагодарить, сидит отчитывает.
— Ты как? Живой? — поинтересовалась я у него.
— Нормально. Жить точно буду. Надо бы к лекарю перенестись, но не уверен, что с могу.
— Странно, что Грин не перенёс их в больницу, а исчез, — заметил Родион.
Очень странно.
— Сопровождение тоже очень важно, — ответила я, пытаясь его хоть немного оправдать.
— Надо бы вызвать врача, — заметил отец. — Только я не уверен, что он вам поможет. А есть контакты вашего врача? Мы могли бы позвонить.
— Не стоит, — отозвался Антон.
— И что это значит? — не поняла я.
— У нас гости, — неожиданно произнесла мама и поспешила к дверям. — Я даю своё согласие на вход. Даю!
Гостиная моментально заполнилась колдунами и ведьмами, которые шустро принялись оказывать первую помощь пострадавшим.
— Откуда их столько? — удивился Родион, отступая в сторону.
— Грин прислал, — пояснил один из них, не отрываясь от обследования Ульяны. — Срочно в больницу.
Они шустро перенесли сирену и Антона из нашей гостиной, велев мне напоследок поменьше нервничать и побольше отдыхать.
— Сила будет немного штормить, возможен лёгкий дискомфорт и парочка несчастных случаев.
— Каких несчастных случаев? — опешила я.
— Пожары… небольшие, — невозмутимо ответил тот. — Лучше держать рядом с собой огнетушитель. Но не переживайте, этого может и не быть.
Спасибо, утешил, ничего не скажешь.
— А этого можно как-то избежать?
— Отдыхайте и не нервничайте, никаких вспышек злости и агрессии, и всё будет хорошо.
— Спасибо.
— Если что, обращайтесь. — И, сунув мне в руки визитку, испарился.
Приняв душ и переодевшись, я вновь спустилась вниз, взяла приготовленный мамой чай на травах и замерла.
— Не хочешь рассказать, что случилось? — спросил Родион.
Родители смотрели на меня не менее выжидательно. Пришлось рассказывать. Коротко, сжато и без жутких подробностей.
— И что теперь будет? — спросила мама.
— Не знаю. В любом случае мы теперь в безопасности. Марго обезврежена, и больше нашей семье ничто и никто не угрожает.
Герасимов заявился под вечер, вымотанный и разом постаревший, едва стоящий на ногах от усталости.