«Мы должны это сделать, — отвечаю я, СаттонинАЯ. — Но лишь в
качестве одолжения мое лучшей подруге. Мэдс, Тайер же тебя достает. А
для розыгрыша в честь начала учебы мы придумаем что-то еще».
БалеринаМафия: «Спасибо, Саттон. Ты права. И, кстати, ты
показала вчера отличную работу со Скуби!»
«Смотрите и учитесь, дамы», — небрежно бросаю я. Слава богу, у меня
сейчас не включена веб-камера, потому что я краснею и обжимаюсь со Скуби.
Не хочу, чтобы мои подруги увидели его и догадались, что мне по-настоящему
нравится Тайер. Просто с игрушкой так уютно спать. А еще от нее едва уловимо
пахнет тортом муравейник и корн-догами.
«Но нам все равно нужно придумать НАСТОЯЩИЙ розыгрыш, — пишу
я, мои наманикюренные пальчики порхают над клавиатурой. — Пора надеть
мыслительные шапочки!»
Через минуту на экране чата появляется изображение — подмигивающая
Шарлотта в надетой набекрень соломенной шляпе от Евгении Ким. Мило.
Видимо, она собирается думать в ней. Она похожа на Бритни Спирс еще до ее
первого срыва.
«Чудно, — пишу я. — Но давайте уже предлагайте варианты. Нам
нужно поддерживать репутацию».
«Сваливаю на балет, стервы. Официально заявляю, что собрание
«Игры в ложь» закрыто», — пишет Мэдс и выходит из чата.
«До скорого, Шар», — печатаю я и, захлопнув крышку ноутбука, слезаю с
кровати. Несмотря на закрытые окна и включенный кондиционер, с улицы до
~ 24 ~
http://vk.com/art_of_translation
меня доносится надоедливый гул воздуходувки для уборки листьев,
жужжащей как бензопила.
Стиснув зубы, я подхожу к окну и отдергиваю шторы. Так я и думала — по
лужайке Донованов, расположенной через дорогу, широкими кругами
расхаживает старательный садовник в голубой бейсболке. Двор у них не
слишком большой, но до конца работы ему как до Китая. Я вздыхаю от досады
и уже предвкушаю горячий душ с лавандовым скрабом, когда замечаю на
участке еще одного работника. Эту шапку темных блестящих волос я узнаю где
угодно.
Тайер.
Стоя у края тротуара, он аккуратно подрезает живую изгородь, которая
тянется вдоль дорожки из плит от подъездной дороги к входу в дом Донованов.
Он без футболки, и его сильные рельефные руки, которые он
продемонстрировал еще в загородном клубе, сейчас полностью оголены. Даже
с такого расстояния мне видно, что они отлично накачаны.
С одной стороны, меня ждет в ванной умопомрачительный аромат
скраба. С другой, мне вряд ли удастся как следует расслабиться под шум
воздуходувки.
С третьей стороны — а поскольку Тайер без футболки, я нахожу как
можно больше аргументов в пользу этого варианта, — там же Тайер. Так и
просится, чтобы в него влюбились по уши. Такое ощущение, будто судьба
заранее преподнесла мне подарок на Рождество, перевязанный ярким
блестящим бантом.
Игра начинается.
У меня уходит всего минута, чтобы, глядя в зеркало, поправить прическу
и нанести на губы свой любимый блеск от «Нарс» персикового цвета. Что-то
мне подсказывает, Тайер предпочитает в девушках естественность. Я улыбаюсь
своему отражению и бросаю быстрый взгляд на сидящего на кровати Скуби.
Один его вид дарит мне приятное тепло и двойной прилив уверенности.
«Скуби-Дуби-Ду!» — шепчу я и улыбаюсь сама себе.
Оказаться на улице жаркого Тусона — то же самое, что забраться в
духовку. Но я держу себя в руках, пока иду к Тайеру. Он теперь сидит на
корточках и выдергивает особенно непослушные сорняки.
~ 25 ~
http://vk.com/art_of_translation
— Боже мой, — восклицаю я, в моем голосе звучит удивление. — Что ты
здесь делаешь? Ты работаешь на Донованов? — Как будто это не я только что
шпионила за ним из окна.
Тайер оборачивается, откладывает ножницы и смеряет меня спокойным
оценивающим взглядом. Судя по выражению его лица, он одобряет длину
моего наряда, демонстрирующего в нужном количестве мои загорелые ноги.
Но даже этот вид не слишком его беспокоит.
— Нет, — беспечно улыбаясь, отвечает он. — Я работаю на ландшафтных
дизайнеров. А они работают на Донованов. — В его глазах загораются озорные
искорки.
Я склоняю голову и одариваю его самой кокетливой улыбкой, на которую
способна.
— Я так полагаю, после футбольного лагеря ты нашел свой способ
избегать неприятностей. — Но мой голос ясно выражает, что попадать в
неприятности гораздо веселее.
— Ага. Теперь, когда мне не нужно бегать и тренироваться в пять утра
каждый день, у меня накопилось много лишней энергии.
— Звучит ужасно, — поморщившись, говорю я и закручиваю волосы в
свободный небрежный пучок на макушке. Я где-то читала, что парням
нравится, когда девушка теребит волосы. — Нам в теннисном лагере
разрешали спать до шести.
— Неженки, — дразнится он.
— Я ведь всегда получаю то, что хочу, — парирую я.
Наши взгляды встречаются, и по моему телу пробегает ток.
— Наслышан, — произносит он. — Кстати, как там поживает Скуби?
— Весь в блохах, — быстро отвечаю я, почти не запнувшись.
— Плохо, — с притворной грустью говорит Тайер.
Какое-то время мы смотрим друг на друга, и каждый ждет, когда другой
сделает следующий шаг.
На заднем дворе Донованов с ревом оживает газонокосилка и нарушает
наше молчаливое состязание в гляделки. Тайер откашливается.
— Во всяком случае, эта работа не так уж плоха, — говорит он и
показывает рукой на обширную территорию с заросшей лужайкой Донованов.
— Я люблю бывать на улице. Хотя все равно скучаю по Калифорнии. Чтобы
~ 26 ~
http://vk.com/art_of_translation
добраться до дачи, нам приходилось какое-то время ехать по шоссе вдоль
Тихоокеанского побережья.
— Нам тоже, но это было сто лет назад, по дороге в Диснейленд на шестой
день рождения Лорел, — признаюсь я.
Внезапно меня охватывают воспоминания: вот я с двумя косичками
болтаю коротенькими ножками, сидя на прохладном кожаном сиденье нашего
старенького седана «ауди»; Лорел прижимается к стеклу, ища на номерных
знаках букву «р» по условиям нашей игры. Хоть я и нахожу нужную букву, но
ничего не говорю. Я позволяю ей выиграть. Так было, когда мы еще любили
друг друга.
Я гляжу на Тайера.
— Мы с папой заезжали в Гилрой...
— Чесночную столицу мира! — смеясь, договаривает Тайер и проводит
рукой по волосам, убирая их с потного лба. — Мы тоже там останавливались.
Но это того стоило.
Я смотрю на него и гадаю, серьезно ли он сейчас говорит.
— Мы были готовы убить папу, — продолжаю я. — Нам с Лорел не
терпелось увидеть принцессу Жасмин во плоти, а он решил остановиться ради
вонючего чеснока! — Я морщусь. — Фу, а ты пробовал чесночное мороженое?
— Конечно. — Он пожимает плечами, будто я какая-то чудачка. — Как
можно не попробовать?
— Легко, — отвечаю я, — очень-очень легко.
И мы оба смеемся.
Затем Тайер скрещивает руки на груди.
— Знаешь, Саттон, а ты не такая требовательная, какой хочешь казаться.
— Он хмурится, будто что-то обдумывает, а потом кивает. — Готов поспорить,
при определенных обстоятельствах ты становишься рискованной девушкой,
которая считает, что чесночное мороженое — для слабаков.
Я знаю, что это всего лишь комплимент, но все равно вздрагиваю. С
самого детства во мне сидит глубинный страх, что, раз я приемная, то всегда
буду на втором месте, а поэтому порой начинаю чего-то требовать — так я
пытаюсь узнать, насколько сильно могу надавить на людей и как они в
действительности ко мне относятся. Странно, что Тайер сразу это понял,
вникнул в суть. Никто ведь никогда об этом не догадывался.
~ 27 ~
http://vk.com/art_of_translation
— Я могу быть очень рискованной, — признаюсь я. — Но не настолько,
чтобы есть чесночное мороженое. У каждого есть свой предел.
— Тогда какое мороженое ты бы съела? — интересуется Тайер. — С
перцем чили?
— Почему нет? — Я пожимаю плечами. — Я люблю острое.
— А как насчет мисо?
— Определенно. Я обожаю суши. А как насчет прошутто? — Я указываю
на него.
— Ветчина? — Он морщится. — Не уверен.
Я делаю вид, что потрясена.
— Неужели я смогла вывести из себя невозмутимого Тайера Вегу?
— Возможно, — говорит Тайер, и мы хихикаем.
Внезапно меня осеняет: стоять на дорожке у Донованов и болтать с
Тайером, как с обычным парнем... кажется мне таким нормальным и
естественным. Более того, веселым. Меня переполняет какое-то восторженное
ощущение, которое трудно не заметить.
Но тут вмешивается мой внутренний голос, произносящий очень громко:
«Это всего лишь розыгрыш. И ничего больше».
Неожиданно замолкнув, я выпрямляюсь, поправляю на бедрах шорты и
откашливаюсь.
— Ладно, мне пора.
— Не будем заставлять твою обожающую публику ждать, — подкалывает
Тайер.
Я закусываю губу.
— Не будем. — Мой взгляд снова скользит по его гибкому телу. — Смотри
не перетрудись.
— Постараюсь, — заверяет он. — Значит, увидимся позже.
Я вскидываю брови, а сама чувствую, как в груди подскакивает сердце.
— Позже?
Он кивает.
— Я встречаюсь с Лорел.
Ну конечно.
— Здорово, — говорю я.
~ 28 ~
http://vk.com/art_of_translation
Я уже собираюсь, развернувшись, отправиться домой, как Тайер тянется
ко мне и кладет руку на мое предплечье. От его прикосновения меня всю
охватывает трепет.
— Берегись, — предупреждает он, указывая на грабли, на которые я чуть
не наступила.
— Точно.
Я восстанавливаю равновесие, но мне вдруг кажется, что под словом
«берегись» он подразумевал что-то еще. «Берегись, Саттон. Ты увязла по
самые уши».
~ 29 ~
http://vk.com/art_of_translation
ДЗЕН И СЕЙЧАС
— И... дышим...
Вечер вторника. По студии расхаживает Алексис, моя любимая
инструктор в «Прана Йога». Ее ноги с аккуратным педикюром бесшумно
ступают по гладкому полу из светлого бамбука. С каждым шагом тихо
постукивает серебряное колечко на третьем пальце, но его практически
заглушает дыхание Уджайи, которое с пыхтением выполняет Шарлотта. На
йогу ее действия не слишком походят, так что мне стоит больших усилий не
ущипнуть ее, чтобы она успокоилась.
«Ом, — напоминаю я себе. — Дыши». Сосредотачиваюсь на звуках от
кольца Алексис, ритмично отстукивающего азбуку Морзе, и направляю всю
энергию внутрь. Если мне удастся очистить разум, может, тогда я смогу
перестать думать о ленивой улыбке Тайера. Или том, как он прикоснулся к
моей руке, когда я вчера уходила со двора Донованов. Или как он сказал
«берегись», будто это слово что-то значило. Или том, что прошлой ночью я
спала в обнимку со Скуби, а, проснувшись в два часа ночи и не обнаружив его
рядом, даже испугалась. Хотя он всего лишь упал на пол. Сколько мне вообще
лет? Разве я не перестала спать с игрушками еще в трехлетнем возрасте?
Я сгибаю правую ногу так, что бедро оказывается практически
параллельно полу, и опускаюсь ниже в попытке расслабить мышцы. В этот миг
Алексис аккуратно поправляет мою вытянутую вперед руку.
— Должна быть одна прямая линия, — напоминает она мне и кивает,
когда я чуть меняю положение. Потом скользит взглядом по позе Мэделин —
конечно же, идеальной, как у истинной балерины, — и ее песочного цвета
кучеряшки подпрыгивают.
— Из чатуранги переходим в позу собаки мордой вверх, — произносит
нараспев Алексис. Ее голос звучит тихо и гипнотически, подобно шуршащим
по гравию шинам.
Мэделин слева от меня грациозно вытягивается в планку, а Шарлотта
справа с хрюканьем встает в позу. Потом мы переходим в положение собаки
мордой вниз, после чего встаем, стряхиваем мышцы и тащим наши коврики к
стене для стойки на голове.
— Помним, что стойка на голове, как и все перевернутые позы,
способствуют ясности сознания. Смене ракурса, — говорит Алексис. Она
~ 30 ~
http://vk.com/art_of_translation
опускается на колени и зажигает несколько эвкалиптовых свечей, а потом
встает и гасит верхний свет. Студия погружается в мягкое сияние, от свечей
исходит тонкий аромат свежести.
Ясность сознания. Смена ракурса. То, что нужно. Мне они точно
пригодятся.
Вчера Тайер так и не пришел к Лорел. Но хуже всего то, что я это
заметила. И мне было не все равно.
Что со мной такое?
Мне ведь не может по-настоящему нравиться Тайер, да? И, конечно же, я
не могу с ним встречаться. У меня же есть репутация. И все же, когда я думаю о
вчерашнем дне, о прикосновении его кожи, о том, как мы перебрасывались
шутками и как легко я чувствовала себя рядом с ним, по моему телу пробегает
дрожь.
Это абсолютно ненормально. И остается только одно.
Нужно отменить розыгрыш, спрятать свои чувства как можно глубже,
пока они не переросли во что-то большее, и забыть обо всем этом безумии.
Я с силой вжимаю кулаки в пол и посылаю всю силу в ноги, представляя,
как они выстреливают вверх. Но перед глазами снова возникает лицо Тайера.
Я вздрагиваю, и мои ноги начинают трястись.
Шарлотта с мягким стуком опускает ноги через голову и оказывается в
позе плуга. Словно прочитав мои мысли, она шепчет:
— Саттон, как там дела с Тайером?
«Полным ходом, — думаю я. — Ловлю момент».
— Не знаю, — как можно более скучающим голосом отвечаю я. Хорошо,
что Шарлотта и Мэделин сейчас похожи на крендели и не видят моего лица. —
Я тут подумала, что розыгрыш Тайера немного... дурацкий. Мне кажется, он не
дотягивает до стандартов «Игры в ложь».
Обе подруги затихают. Может, они не станут возражать.
— Тем более, — продолжаю я, — вдруг все действительно поверят, что он
мне нравится? А я должна поддерживать свою репутацию. Без обид, Мэделин,
— запоздало добавляю я.
Но та не выглядит обиженной, наоборот ее лицо — это маска
спокойствия, тонкие черты лица открыты и излучают безмятежность. А вот
Шарлотта, похоже, думает иначе.
— Я так и знала! — ликует она.
~ 31 ~
http://vk.com/art_of_translation
— Знала что? — дрожащим голосом спрашиваю я, пряча лицо. Сердце
гулко колотится. Неужели мои чувства так очевидны? Мэдс тоже знает?
— Ты сомневаешься, что сможешь заставить Тайера влюбиться в себя, да?
— торжествующе заявляет Шар.
Что? Я выхожу из позы и гляжу на нее. Не ожидала услышать от нее
подобное.
— Нет, я...
Но меня перебивает Мэделин:
— Да ладно, — говорит она, сохраняя блаженное выражение лица. — Он
уже и так почти влюблен в Саттон. У него в спальне хранится твоя фотография,
— обращается она ко мне, слегка наклонив в мою сторону подбородок, но при