— И когда я их увижу? — спросила Лесли без особого энтузиазма. Ей вполне хватало общества Эрика.
— Скорее всего в ноябре. Мы собираемся на Мауи. Заодно отпразднуем мой день рождения. Ты сможешь вырваться?
— Думаю, да. Кстати, в октябре меня переводят в блок интенсивной терапии и дежурить я буду через ночь.
— Так часто?
— Да, месяц выдастся не слишком удачный, — виновато согласилась Лесли.
— Ничего, справимся. Нас будет греть мысль о Мауи.
— Может, мне стоит познакомиться с твоими друзьями заранее?
— Не собираюсь ни с кем тебя делить, пока обстоятельства не заставят. А это произойдет только в ноябре.
— Но ведь они твои друзья.
— А скоро станут и твоими. — Эрик был уверен, что Роберт и Джеймс с восторгом примут его новую возлюбленную. Что же касается Чарли... Как уговорить ее скрыть прошлое, чтобы не травмировать Лесли? Имеет ли он право требовать от нее такой жертвы? Надо хорошенько все обдумать. Ему многое предстоит сообщить Лесли, но пока спешить некуда. До ноября еще есть время.
К шикарному обиталищу Макмиллана на Сакраменто-стрит Дженет подкатила в одиннадцать вечера. Повозившись с кодовым замком, она завела машину в гараж. «А может, следовало оставить ее на улице и войти через парадную дверь?» — мелькнула у нее мысль. Но тогда пришлось бы просить швейцара доложить о ней и тот сразу догадался бы, что у них с Россом возникли проблемы. А вдруг Росс откажется ее принять? Отбросив это неприятное предположение, Дженет припарковала свой автомобиль рядом с его машиной. По крайней мере он дома. Вся дрожа, она направилась к лифту. «Что я делаю?» — беспомощно повторяла молодая женщина, пытаясь справиться с приступом паники.
Три часа назад, покидая свой коттедж, Дженет была уверена, что направляется к Лесли. Однако, миновав мост «Золотые ворота», она не свернула к Парнас-авеню, где жила подруга, а принялась колесить по городу и в конце концов очутилась у ворот гаража. Может быть, подсознательно она с самого начала стремилась именно сюда?
— Здравствуй, — тихо сказала Дженет, переступая порог квартиры. Мельком взглянув на Росса, она тут же отвернулась. У нее защемило сердце при виде черных кругов у него под глазами.
— Здравствуй. Проходи, — не слишком приветливо отозвался он.
Гостиная была завалена страницами партитуры нового мюзикла.
— Ты работаешь?
— Пытаюсь.
— Но ведь у тебя отпуск.
— Мне не до отдыха, — отрезал он, недоумевая, зачем она явилась. Если выяснять отношения, то из этого вряд ли что-нибудь получится.
— Росс, я... — начала Дженет и умолкла.
— Что «ты»?
— Я очень сожалею. Сама не понимаю, что произошло.
— Так-таки и не понимаешь?
— Честное слово, нет. Объясни, пожалуйста.
— Изволь, — сухо промолвил он, едва сдерживая гнев. — Мне надоело играть вторую скрипку. Уж не знаю, кому или чему ты верна — самому ли Марку, воспоминаниям ли о нем, — но я так больше не могу. Я устал. С меня хватит.
— При чем тут Марк?
— Ты помнишь их помолвку? Свадьбу? Ну разумеется, нет — ведь ты там не была. Вернее, мы оба не были.
— Я думала, ты понял, почему я отказалась.
— Последние события заставили меня взглянуть на ситуацию по-другому. Вспомни, как ты не стала петь для меня. Ведь это тоже было из-за Марка, разве нет?
— Возможно, но только отчасти. В основном же потому, что тогда мы почти не знали друг друга, — промолвила Дженет и, помолчав, негромко напомнила: — Теперь-то я пою.
— Это правда, — не стал отрицать Макмиллан. — Но то, что произошло позавчера... Ты ясно дала понять, что я могу любить тебя только до определенных пределов. Остальное по-прежнему принадлежит твоему бывшему мужу, — с горечью закончил он.
— Да нет же, — возразила она, и слезы облегчения заструились по ее лицу. Неужели он просто ее не понял? Значит, есть надежда, что они сумеют найти выход из создавшейся ситуации?
— Нет? — повторил он, удивленный и ободренный полуулыбкой, заигравшей на ее губах, несмотря на слезы.
— Нет, Росс. Марк никогда не касался меня там. И вообще никто, — прошептала Дженет, сконфуженная тем, что приходится говорить на такие интимные темы.
В ту же секунду лицо Росса изменилось как по волшебству. Глаза, по-прежнему обведенные черными кругами — свидетельство бессонной ночи, — теперь лучились счастьем.
— Но тогда почему ты меня остановила? — не удержался он от вопроса.
— Потому что мне это было внове. Я не понимала, что делаешь ты, и не знала, что требуется от меня, — честно призналась она.
Макмиллан заключил Дженет в объятия, поцелуями осушая ее слезы и украдкой смаргивая свои. Только что он чуть не потерял любимую из-за дурацкой, созданной его собственным воображением ревности к Марку. Никогда в жизни он ни к кому не ревновал. Так, может быть, и в данном случае не стоило менять привычек?
— Моя Дженет, — ласково прошептал он. — Наивная, робкая, очаровательная Дженет...
Часть 4
Глава 34
Сан-Франциско, штат Калифорния
Сентябрь 1982 года
Джеймс скользнул взглядом по переплетенному в кожу ежедневнику, лежавшему на его столе, и, наткнувшись на выведенную сверху дату, замер. Двенадцатое сентября. День рождения Лесли. Ровно год назад он обедал с ней в ресторане.
Джеймс улыбнулся. С недавних пор он снова мог улыбаться, думая о ней. Он надеялся, что она будет счастлива, как и он. Полюбит достойного человека, как он полюбил Линн. И родит ребенка, такого же прелестного, как его ненаглядный Майкл.
Джеймс вздохнул. Он чувствовал себя на верху блаженства. У него есть любимая жена, сын. Его жизнь полна — даже переполнена — радостью и счастьем. Так что не будет ничего зазорного в том, если он позвонит школьной подруге — просто для того, чтобы поздравить ее с днем рождения и пожелать всего самого наилучшего.
Стук в дверь прервал его размышления.
— Войдите! — крикнул он.
На пороге возникла Чарли, как всегда, облаченная в строгий деловой костюм, но с очаровательной улыбкой на устах, предназначенной специально для Джеймса.
— Что-нибудь случилось? — осведомился он.
— Ничего. Вернее, все сразу. Правда, к тебе это не имеет никакого отношения. Я пришла искать убежища в твоем кабинете.
— Добро пожаловать, — улыбнулся Джеймс, жестом приглашая гостью присесть на пурпурную кожаную кушетку, которой сам он никогда не пользовался, а держал в своих апартаментах исключительно для солидности.
— Спасибо, — поблагодарила она, сбрасывая туфли и забираясь на пурпурное ложе с ногами. — Я так рада, что ты здесь! Обычно я скрывалась в кабинете Эрика, но с недавних пор с ним стало скучно. Все дела, дела...
— Ну, тебе тоже в деловитости не откажешь. Просто ты гораздо расторопнее нас обоих и поэтому можешь себе позволить иногда отвлечься.
— Раньше Эрик тоже это любил.
— Он слишком занят, — возразил Джеймс, подсознательно защищая нового друга. Он еще никогда не встречал человека, к которому относился бы с таким доверием и уважением, как к Лансдейлу.
— Согласна, — кивнула Чарли.
— Он влюблен и, естественно, стремится как можно больше успеть на работе, чтобы не заниматься делами дома, а провести время с любимой. Разве это плохо? — резонно заметил ее собеседник, сам следовавший этому правилу. И все же, как он ни старался, приходилось прихватывать вечера. Да и остальные сотрудники частенько трудились после рабочего дня, а то и в выходные. Иначе не получалось. Этого требовал серьезный бизнес.
— Да нет, — уныло отозвалась Чарли. — Даже хорошо.
— Что все-таки тебя беспокоит? — напрямик спросил Джеймс.
— Я скучаю по нему. Мне не хватает наших маленьких перерывов, вечеров и ночей, когда мы вместе работали, совместных поездок...
— Понятно, — протянул он, начиная смутно догадываться, какие отношения связывали до недавнего времени его новых коллег.
Значит, Эрик ему ничего не сказал, сообразила Чарли. А чего она, собственно, ждала? История их любви была бы неполной без рассказа о Бобби, но ни у Лансдейла, ни у нее самой не хватило бы духу сообщить о трагической смерти пятилетнего ребенка человеку, который только что стал отцом и не надышится на собственного малыша.
— Мы давно знаем друг друга, — подтвердила Чарли его догадку, вкладывая в эти слова вполне определенный смысл. И неожиданно добавила нечто, что сама поняла совсем недавно: — Мне кажется, со временем мы могли бы пожениться, если бы каждый не нашел более подходящей кандидатуры. Так сказать, от отчаяния.
— От отчаяния? — изумленно переспросил Джеймс, не в силах представить Эрика или Чарли совершающими что-то от отчаяния. Они казались ему такими уверенными в себе, непогрешимыми, умеющими управлять своими чувствами. Однако, похоже, Чарли не шутила.
— Это долгая история. — Она пожала плечами и улыбнулась. — Во всяком случае, теперь это не имеет значения. Мне кажется, он влюблен по-настоящему. А ты как думаешь?
— Так же, — лаконично согласился Джеймс, гадая, насколько этот факт причиняет ей боль.
— Ты что-нибудь о ней знаешь?
— Ничего, даже имени. Эрик сказал, что в ноябре она вместе с нами поедет на Мауи.
— Мне он этого не говорил, — покачала головой Чарли, чувствуя, как у нее начинает сосать под ложечкой. Итак, ей предстоит увидеть новую возлюбленную Эрика, а возможно, и подружиться с ней. Хорошо бы это произошло поскорее и осталось позади! Однако ждать еще целых два месяца... — А Линн с Майклом тоже едут?
— Естественно.
— Мне очень хочется с ними познакомиться, — искренне призналась она. — Насколько я понимаю, все вышло так, как ты и предполагал.
— Как раз наоборот — права оказалась ты. Линн все знала с самого начала. Я не стал отпираться и, не называя имен, сказал лишь, что речь идет о моей школьной приятельнице. Впрочем, это тоже долгая история. К счастью, мы из нее выкрутились.
— Более чем. Ты просто сияешь от счастья.
— Я действительно счастлив. Послушай, Чарли, а зачем ждать до ноября? Ты могла бы познакомиться с моими раньше. Почему бы тебе не прийти к нам на обед?
— Это очень мило с твоей стороны, но...
— Никаких «но». Жду тебя в пятницу. Договорились?
— Договорились. Спасибо. — Она сунула ноги в туфли и направилась к двери. — Я действительно очень хочу познакомиться с твоей женой и сыном, — повторила она уже в дверях.
После ее ухода Джеймс потянулся к телефону, чтобы предупредить Линн, что в пятницу у них будут гости. Набирая номер, он вспомнил о своем намерении позвонить Лесли.
Пожалуй, не стоит. Вещь вполне невинная, но если дойдет до жены, неизвестно, как она к этому отнесется. Джеймсу не хотелось рисковать. Теперь, когда у него снова есть Линн, а с недавних пор и Майкл, он не станет делать ничего, что поставит под угрозу его семейную жизнь.
— Или у меня обман зрения, или время вернулось вспять.
Лесли резко обернулась, услышав за спиной знакомый мужской голос. Она находилась в небольшой лаборатории блока интенсивной терапии — делала анализ крови. Была суббота, 16 октября. Часы показывали три часа.
— Марк!
— Привет.
— Привет. Если можно, воздержись от дальнейших комментариев, пока я не закончу, — попросила девушка, невольно вздрагивая при мысли о том, какие обстоятельства сопровождали ее последнюю встречу с Марком в этой самой лаборатории. В тот день его ранили. — Как ты? Выглядишь хорошо.
Он, как всегда, выглядел красавцем. Его изысканную красоту лишь подчеркивали слегка усталые глаза. Но вот хорошо ли? Приглядевшись, Лесли поняла, что нет.
У Марка явно какие-то неприятности, иначе что заставило его явиться в клинику, вместо того чтобы отправиться на званый обед к Дженкинсам? Не для этого же он прилетел из Бостона!
— У меня все в порядке. Жаль, что тебе так и не удалось побывать в Карлтон-клубе. Я хотел поговорить с тобой.
— Я слушаю. — Судя по его серьезному виду, он собирается сообщить ей нечто важное.
— Ты в самом деле все это любишь? — Он обвел глазами лабораторию. Это было скорее утверждение, чем вопрос.
— А ты — нет. — Теперь стало понятно, с чем он пришел.
— Частично — да, — возразил он, пожалуй, слишком поспешно.
«Все еще старается убедить самого себя, — сообразила Лесли. — Не может смириться с мыслью, что придется бросить медицину».
— А что тебе не нравится?
Марк на мгновение заколебался, а потом честно ответил:
— Мне не нравится смотреть, как люди умирают.
«А кому нравится? — мысленно возразила девушка. — Я выбрала эту профессию не потому, что люблю страдания и смерть, а потому, что хочу помочь людям, попавшим в беду». Но дело сейчас не в ней. Надо придумать, как помочь Марку — ведь он тоже попал в беду.
— Что все-таки тебя беспокоит?
— Когда я нахожусь в больнице, у меня такое чувство, будто я сам умираю.
— Тогда тебе лучше уйти, — убежденно произнесла Лесли. «Пока сомнения не разрушили твою жизнь и жизнь Кэтлин. Или пока ты сам себя не убил». Она впервые поняла, что, не найдя выхода, Марк вполне способен и на такое. — Мне страшно за тебя.
— Не тревожься. Я в порядке, — не слишком уверенно произнес он. — Иногда я месяцами с удовольствием занимаюсь медициной. И вдруг на меня словно что-то находит... У тебя так бывает?
«Так вот чего он добивается — чтобы я сказала, что подобные сомнения в порядке вещей. Чтобы я убедила его оставить все как есть».
— Временами мне тоже бывает грустно, и тогда я думаю о том, что есть профессии, не требующие такого эмоционального напряжения. Но смерть пациентов никогда не вызывает в моей душе желания свести счеты с собственной жизнью, — твердо сказала девушка. — Кстати, как твой интерес к писательству? Не угас?
— Я часто об этом думаю.
— Надо не думать, а действовать. А как считает Кэтлин?
— Не знаю. Я не говорил с ней на эту тему.
— В одном ты можешь быть уверен — она вышла за тебя не потому, что ты врач, — убежденно промолвила Лесли, вспоминая свой разговор с Кэтлин в тот день, когда Марк был ранен. Скорее вопреки.
— Откуда тебе это известно? — изумился он.
— Странно, что это неизвестно тебе. Ты непременно должен поговорить с ней. — Неужели он совершает со второй женой ту же ошибку, которая заставила его расстаться с первой? Кажется, Дженет называла это «отгораживаться»... — Кэтлин наверняка заметила, что с тобой что-то творится.
— Не знаю. Не думаю. Мне хотелось вначале обсудить это с тобой. А впрочем, сменим тему, — почти весело оборвал он себя. — Расскажи мне об Эрике. Моя жена утверждает, что это нечто потрясающее!
Дрожащими пальцами Кэтлин набрала номер. Зря она это затеяла. Безумная идея. Но ведь и сама она на грани безумия. Трубку сняли после четвертого гудка.
— Росс, это Кэтлин.
— Привет! Добро пожаловать в родные пенаты. Извини, что в этот раз я не смогу с тобой повидаться...
— Понимаю. Может быть, я приеду в следующем месяце на премьеру «Сан-Франциско». Собственно, этот мюзикл отчасти и натолкнул меня на мысль позвонить вам. Дженет дома?
— Пошла на берег прогуляться. А что?
Наступила долгая пауза, а когда Кэтлин снова заговорила, ее голос дрожал от слез.
— Я хотела поговорить с ней.
— С Дженет? Кэти, родная, что случилось?
— Не знаю. С Марком что-то творится. Иногда все прекрасно, а иногда... Мне кажется, у него депрессия. Я, конечно, плохо в этом разбираюсь, но мне попался его учебник. Классических симптомов нет, и все же... Перед нашей свадьбой он был в таком же настроении, но тогда мне казалось, что он еще не оправился после развода. Наверное, он жалеет, что женился на мне. — Кэтлин заплакала в голос.
— Кэти, милая, какой же мужчина может об этом жалеть?
— Спасибо, — всхлипнула она. — И все же он несчастен.
От этого факта не уйдешь.
— А зачем тебе понадобилась Дженет? — полюбопытствовал Макмиллан.