Ты же не за ним приходил, верно?
Не верю, что не нашел бы, разве что только не хотел найти.
- Эй, развисни уже! - Машет ладонью перед моим лицом Рин и буксирует к люку.
Не сопротивляюсь, переглядываюсь с Кеске и ободряюще киваю ему, мимоходом касаясь его плеча.
Мол, все будет хорошо, друг.
И уже ступая на лестницу, спускаясь вниз, я снова прокручиваю эту фразу, беззвучно повторяю ее, пробуя на языке.
Фразу, сказанную двумя разными голосами.
Только идиот станет прятаться на крыше. Все верно. Идиот, который хочет быть пойманным.
***
-Рин!!! - Со всех ног следом бросаюсь, инстинктивно прижимая ладонь к ноющим ребрам, по пятам за юрким мальчишкой, отставая буквально на три шага до самого белого дома.
Останавливаюсь на перекрестке перед зданием, дышу едва-едва, каждый вздох легкие почти режет.
Пробую позвать еще раз, но словно не слышит, словно онемел и оглох разом, перемахивает через высокий забор и, бросив что-то охране, скрывается за входной дверью.
Прекрасно, а мне теперь что?
Что?!
Крик безмолвный, незримый, расколовший лишь мой собственный череп мигренью надвое, и чтобы хоть как-то прийти в себя, мельтешащие звездочки успокоить, обхватываю себя руками и присаживаюсь на корточки.
Маленькая передышка перед решающим броском.
Только в какую сторону? Теперь как?
Мальчишка, отчаянно жаждущий поединка с Иль Ре, наконец собрал все жетоны: последний недостающий Валет сорван с моей связки.
Вдох-выдох… Легкие опаляет.
Что теперь мне…Что?
Зарождающаяся паника голову так и кружит.
Теперь, когда я знаю, с кем так жаждет сразиться Рин, теперь, когда я не смог его остановить. Что теперь?
Отбойным молотком прямо в затылке бьется.
Если не вмешаюсь, он умрет? А если вмешаюсь, тогда кто? Или отпустишь? Меня? Его? Обоих?
Выдох… Внутри особняка явно что-то происходит, красный бархат занавешивает окна в комнатах, одна за одной… Дышать.
Пальцы находят ножны.
Грубая кожа под пальцами придает уверенности, и я, абсолютно неуверенный, что поступаю правильно, следую за Рином.
- Гуляй, парень! Арбитро сейчас не принимает! - выкрикивает один из множества обладателей безликих масок, и я накидываю капюшон на голову. Пальцы пробуют тонкие перекладины на запертых воротах.
Ну… Началось.
Вспышкой адреналина обжигает нервы.
Подпрыгнув, подтянуться и резво перебраться по ту сторону кованного частокола. Вырубить первого масочника, выбить пистолет у второго и ударом в челюсть уложить спать.
Медлительные. Полагаются на оружие и собственную неприкосновенность.
Выходит слишком легко, и я, уже ожидая подвоха, оказываюсь на крыльце в два прыжка. Толкаю двери и… в холле пусто. Должно быть, все на втором этаже.
Подвоха… Наверняка оттого, что слишком просто уж все выходит. Слишком просто с обычными, необдолбанными каплей или невесть какой адской дрянью, что на глубине алых глаз так и плещется.
По лестнице, цепляясь за перила, отталкиваясь от них, чтобы придать телу большее ускорение, и уже на втором этаже спешно пригнуться, уходя от первых, почти наугад выпущенных пуль.
Обхожу первых двух; на себя дернув, прикрываюсь от выстрелов третьим, толкаю его на четвертого и бросаюсь к массивным, больше не опутанным толстой цепью створкам.
Петляя, не по прямой. Правую руку задевает одна из пуль.
Слышу только треск ткани и ощущаю, как обжигает плоть.
Врезаюсь в двери со всего ходу, наваливаюсь всем весом и, распахнув, оказываюсь внутри.
Замираю, невольно распахнув рот.
Колизей…
Топот ног за спиной совсем близко, высокий вопль Арбитро где-то над головой, и успеваю только один вздох сделать, глотнуть напитанного запахом застарелой пыли воздуха.
По сколотым ступеням вверх, на арену.
Один только Рин. Двери по ту сторону круга все еще заперты. Все еще… Но засова нет. Уже ждут.
Во все глаза смотрит на меня, но отчего-то вдруг качает головой и морщится. Тут же стряхивает это с себя, становится предельно собранным и вытягивает перед собой нож.
- Свали.
Вскидываю голову вверх, покосившись на многочисленные трибуны и единственную занятую ложу.
Отчего-то Арбитро кривится и жестом велит не стрелять ввалившейся следом охране, качает головой на краткий вопрос Киривара и опускается назад в кресло.
Оборачиваюсь к мальчишке и пытаюсь схватить его острый локоть, но едва не лишаюсь кисти, вынужденный спешно отдернуть ее, чтобы не подставить под мелькнувшие клинки коротких сай.
- Рин, прошу тебя…
Упрямо сжимает зубы и мотает головой, от чего светлая челка застилает ему глаза. Его губы дрожат. Пальцы тоже.
- И я прошу. Свали.
- Рин…
Скрип дверей.
Медленный. Надсадный. Неотвратимый.
Словно стон, тупым напильником проходится по венам, и я чувствую, как в жилах стынет кровь.
Не должен стоять на арене. Не хочу.
Звук шагов… Метрономом.
Поступь узнаю из тысячи.
Оборачиваюсь, сглатываю и, отступив на два шага назад, так чтобы вровень с Рином, выдергиваю нож.
Абсолютно бесполезный против катаны.
Из тени медленно появляется.
На ботинки смотрю, отчего-то страшно поднять глаза вверх.
Трое суток едва прошли, как мы последний раз виделись.
- Значит, ты? - спрашивает отрешенно-холодно, ни к кому конкретно не обращаясь, но Рин слишком взвинчен, чтобы заметить это, и тут же вскидывается, выплевывает слова, словно кристаллизованной ненависти куски:
- Я. Теперь не сможешь от меня сбежать, братик.
Последнее слово сильнее пощечины глушит. В висках звенит, тут же вскидываю голову, и должно быть, в моих глазах чертов вопрос так и плещется, потому что стоит только взглядами встретиться, как на бледных губах появляется едва заметная, едва ли кривой линией обозначенная усмешка, и он опускает подбородок.
Расцениваю как кивок.
Мальчишка разминает шею, нервно стискивает рукояти своих кинжалов и скользяще, почти не отрывая ног от пола, отступает назад.
Тяжелые ботинки наоборот.
Два шага вперед.
Теперь я между ними.
Растерянный. Вполоборота стою, не рискую ни к одному из них повернуться спиной.
Левый бок омывает ничем не прикрытым отчаяньем Рина, правый же едва ли не физически коченеет, коснувшись презрительного равнодушия.
- Отойди, - в очередной раз просит мелкий, только на этот не вижу его глаз, вообще ничего кроме подрагивающего подбородка не вижу.
Пальцы только сильнее сжимают привычную рукоять.
- Не терпится передать привет команде? - холодно, словно мраморная статуя, интересуется вдруг Шики, и Рина едва ли не выламывает.
Подгибаются тощие коленки, локти отводит назад, и словно изломанная шарнирная кукла весь.
Развалится.
- Не терпится вскрыть тебе глотку, мразь, - отвечает отрывисто, словно ему тяжело дышать, словно каждый слог раскаленным углем скользит по корню языка и скатывается в пищевод.
Ощущаю, как футболка пропитывается холодным потом, потому что сейчас мне становится действительно страшно.
Не отступить. Не выйти отсюда. Одному из них.
- Что же, похоже, ты больше не будешь путаться у меня под ногами, мусор. Отойди.
Едва соображаю, понимая, что последнее слово адресовано мне. Мне, стоящему между двух огней.
Моргаю и медленно, проклиная себя за то, что не смог перехватить мальчишку раньше, мотаю головой.
Нет, Шики.
Встречаю его взгляд куда смелее в этот раз.
Щурится и, кажется, даже выглядит довольным, но разве разберешь сейчас, тень какой эмоции скользнула по его лицу.
- Ты такой упрямый, Акира. - Не то странная нежность в голосе, не то нечто магическое в звучании моего имени. Кусаю губы. Не думаю, не поведусь.
Рин усмехается слишком громко, чтобы быть неуслышанным.
Истерически хихикает и откидывает челку со лба, чтобы взглянуть на меня. Взглянуть и тут же, ожесточившись, стать почти копией своего старшего брата. Именно его черты я замечал в лице мальчишки, его нездоровый блеск в глазах.
Складывает в своей дьявольски расчетливой голове два и два и все понимает.
- Вот оно что, а я-то все гадал… - не договаривает, качает головой и бросается вперед в следующую секунду. Готовлюсь поставить блок, как железные пальцы, не церемонясь, хватают меня за плечо и отшвыривают назад, за спину, чтобы не мешался.
Неуклюже заваливаюсь набок и отчего-то не могу подняться.
Не могу вскочить на ноги и сделать хоть что-то. Потому что не растащить. Потому что сил не хватит не дать им поубивать друг друга. Потому что, падая, я как следует приложился головой о каменный пол и теперь только меланхолично наблюдаю за тем, как растекающегося красного вокруг моей головы становится больше.
Тонкой струйкой с виска и тут же впитывается в пыли слой.
Звон металла, истерические выкрики Рина, почти не разбираю слов.
Только «Казуи» и «ненавижу».
Что ты ему сделал, Шики?
Что?
Хруст, и высокий, оборвавшийся под потолком вопль придают мне сил. Вскакиваю на ноги, словно подкинутый пружиной.
Огни кружатся.
Упрямо сжимаю нож.
Кажется, уже закончено.
Рин на камнях, лезвие нихонто глубоко в его бедре. Мальчишка сжимает зубы, стискивая маленькие кулаки, а из его глаз, просто огромных сейчас, чертя дорожки по грязному лицу, текут слезы.
- Ну давай уже, - шепчет он, приподнимаясь на локтях. - Давай, заканчивай. Я наконец-то увижу Казуи…
Лезвие покидает свежую рану, и, больше не теряя времени, не дожидаясь рокового замаха, бросаюсь на черную тень, нависшую над Рином сбоку.
Не Шики, не Иль Ре… Тень.
Так проще.
Легче.
Отбивает, словно отмахивается, от второго удара, поморщившись, уходит, после третьего оборачивается ко мне.
В легких песок. Грудная клетка в агонии.
Сжимаю губы. Смотрю прямо в глаза.
Не надо. Отойди. Отпусти его.
Пожалуйста.
Отпусти.
Опускает подбородок, усмехается, как если бы я забавлял его, и отступает от раненого мальчишки.
Три шага - и сможет прикончить меня.
- Так выходит, ты выбрал?
Не хочу. Не так. Не сейчас.
Сплевываю густую слюну и в очередной раз понимаю, что нет его, нет его, этого блядского выбора. Киваю, готовый драться за свою жизнь.
Готовый умереть прежде, чем увижу, как ты прикончишь своего младшего брата.
Киваю, и он, словно марионетка, равнодушно пожимает плечами, перехватывая рукоять в другую руку.
Это насмешка такая? Или же это… шанс?
Атака.
Отражаю первую, от второй у меня остается распоротая на спине куртка и ощущение холодного металла, почти коснувшегося кожи.
Пытаюсь уйти в контр, но едва выходит отступить, прежде чем нихонто прочертит по горлу.
Мелкими каплями пропитывается воротник.
Царапина.
Новые синяки, ссадины не принимаю во внимание. Равно как и то, что едва могу стоять, опираясь на левое, перебитое ударом ботинка колено.
Как совсем недавно на крыше, разрываю дистанцию, пытаясь выбить себе короткую передышку, и он позволяет мне это.
Понимание вспышкой.
- Снова жалеешь? - говорить трудно, ритм дыхания слишком сбит.
Не стоит больше, Шики.