- Эй! - возмутился зверек. - У меня нюх такой, что вонючего орка я за версту учую!
- Подумаешь, нюх у него, - насмешливо сказал гном с топором, позади зверька. - Небось и не смотрел толком по сторонам.
Мордочка лиса в миг стала мрачной. Уши зло опустились, а гном, по имени Корнос, не успокаивался.
- Пробежался и бегом назад - ехидно протянул он. - Вдруг, твоего раба кто обидит...
- Я тебя щас так обижу... - прорычал лис, ощерившись на него.
- А ну, хватит! - рявкнул на лиса и Корноса Рихон. - Нашли время! Корнос, не слова!
Гном скривился, отступая к друзьям-товарищам. Светловолосый раб поймал недобрый его взгляд, обещающий неприятности. Внутри сплелся нехороший узел - в ближайшее время стоило быть предельно осторожным. Корнос с удовольствием "поучит" грязного раба...
- ... Кили с нами второй год, и ни разу не подводил! Если он говорит, что орков там не было, значит это так! - обрубил Рихон. - Нам осталось осмотреть лишь южную тропу. Если не найдем следов и там, то, выходит, они нашли другую лазейку.
- А может они впервые решили подарить нам тихий год? Надоело, может, по головушкам топорами получать? - проговорил ворчливо лис, по имени Кили.
- Хорошо бы, - вздохнул старый Тэнг, и кое-кто согласно кивнул ему вслед, соглашаясь. - Да только эти твари упрямые... Не доставят они нам подобной радости. У них же как? Воином признают того, кто головы трех гномов добыл. Без разницы кого - ребенка, женщины, мужчины. Ребенка убил - значит, продолжение у врага отнял, и сохранил головы своих товарищей, которые этот ребенок мог срубить, став взрослым. Женскую голову добыл - не увидят свет новые гномы. Мужскую голову... тут понятно. Нет, малыш, нас они в покое не оставят. Размножаются эти твари, как крысы и скарты.
- А потому мы должны убедиться, что через эти тропы они не пройдут, - Рихон помрачнел, - и лазейки для них нет. Все, довольно разговоров. Идем. Кили, идешь впереди.
- Понятное дело, - буркнул лис, - от ваших портянок такой амбре, все перебивает!
И не дожидаясь ответа от доброго Рихона, лис побежал вперед, тихо цокая коготками по каменистой тропе. Надежда подрыхнуть на чьих-то широких плечах не оправдалась, но Кили не расстроился. Он чувствовал себя достаточно бодро. Немного усталым и сонным, но это ничего. Терпимо.
Лис бежал в сотне шагов впереди, старательно принюхиваясь и прислушиваясь. Не в первый раз, и не в последний надо думать, ему приходилось работать псом-ищейкой. Как оказалось главной ценностью лисицы-перевертыша был его нюх и слух, а не возможности человека, как лучника и весьма плохого мечника.
Но у каждого свои достоинства.
Нюх и слух зверя иногда гораздо лучше.
Глава 15
Гномов в Аркаме отродясь не видали. Да и, если честно, не очень-то и тужили по этому поводу. Правда, все одно, любили почесать языками и поругать старого Князя. Вот если бы не он… а то мол, обидно – из-за одного гордеца от простого люда остальные расы носы воротят. А ведь аркамцы мирные, добрые и пушистые…
Люди ведь всегда так – верят в то, что совсем не против других рас и что те хорошие, но только до тех пор, пока они, эти «расы» далеко. На самом деле, объявись здесь толпа гномов или эльфов – то вряд ли бы жители Княжества были сем обстоятельством довольны. Особо если кое-кто из них так и шмыгал бы туда-сюда и обратно. А если прибавить к тому рано или поздно возникшие бы споры, ссоры и так далее – то вряд ли бы аркамцы долго остались бы «мирными» и «пушистыми»…
Так что, чтобы то ни было, все к лучшему…
Но рано или поздно все меняется и времена, когда гномы были всего лишь смутным воспоминанием о былых днях – эти времена прошли.
В один из поздних весенних деньков на тракте объявился гном, верхом на низкорослой лошадке. Это был самый что ни наесть обычный гном – невысокого роста, с широкими плечами, с бородой (не особо длинной как в слухах) и с топором за спиной. Ехал неспешно, никого не трогал и вокруг стояла тишь и благодать… но тракт поворачивал за густые кусты, разросшиеся непроглядной стеной, и, миновав их, гном был принужден натянуть поводья и остановить своего пони.
На дороге была кошка.
Кошка как кошка, но было кое-что удивительное и даже странное. Кошка сидела посреди дороги, прижимая передними лапками кусок пергамента к камням тракта и задумчиво ее изучала. А рядом весьма живописно разлеглись два трупа в крови и на обочине дороги стояла перекошенная сломанная карета. Без лошадей.
И на фоне трупов и сломанной кареты посреди тракта сидит пятнистая маленькая кошка и вдумчиво разглядывает кусок пергамента, в котором гном опознал карту!
Гном так удивился, что остановил своего «недопони». Удивился он само собой вовсе не трупам или сломанной карете – в конце концов в этом не было ничего удивительно, – а именно кошке. Это, в высшей степени изумительное существо, как-то заторможено оторвалось от карты, подняло голову и задумчиво посмотрела на гнома, что неотрывно смотрел на нее. Несколько мгновений зверек и подгорник смотрели друг на друга, после чего кошка глубокомысленно произнесла:
– Гном.
И замолчала, с каким-то равнодушием разглядывая его. Гном, честно говоря, растерялся и в свою очередь брякнул внепопад:
– Кошка?
– М-да… – протянула хвостатая. – Какой… умный гном.
Это было сказано с непередаваемым ехидным пренебрежением. Очень обидным тоном. Подгорник аж остолбенел от неожиданности приговора, а кошка между тем «добила» его окончательно:
– А впрочем, что взять с мужчины?
Гном аж задохнулся. Это уже было хамством! И какой-то там кошке спускать подобное он был не намерен!
– Ах, ты… – начал было он, даже позабыв удивиться говорящему зверю.
Закончить он не успел. Кошка махнула хвостом, вздохнула, и с укоризной заметила:
– А я, между прочим, женщина…
У гнома глаза поползли на лоб. Не каждый день какая-то там кошка заявляла ему, что она… извините, женщина!
– С вашей стороны, это в высшей степени невежливо и невоспитанно, так прожигать взором незамужнюю даму… Это можно сказать оскорбительно, – возмущенно продолжила кошка, вздернув розовый носик к небу.
Это было даже забавно. Его воспитывает кошка! Гном невольно усмехнулся, смотря на несносного перевертыша. Да, он наконец-то осознал что видит не просто говорящую кошку! Перевертыши – наполовину люди, наполовину звери, – его уже давно очень занимали. Это были довольно необычные существа. С одной стороны – они вполне разумны, а с другой… ведут себя очень по детски, несерьезно. Впрочем, до этой женщины-кошки, он знал только одного перевертыша – лисенка Кили, как его звали в подгорном царстве. И мнение, которое составил гном об этом народе, было основано на этом знакомстве. Но было ли оно верным? Ведь Кили был очень юн, почти ребенок… хотя Фэлс понятия не имеет во сколько циклов их можно счесть взрослыми. Что же, в любом случае, теперь у него, Фэлса, появился шанс завести знакомство с еще одним перевертышем и разузнать о них побольше.
– И это говорит мне кошка, которая разломала карету и убила двух человек, – заметил он насмешливо.
У кошки в свою очередь округлились глаза.
– Я?! – потрясенно переспросила она. – Да вы с ума сошли! На меня напали разбойники Гуда! Чтоб его приподняло и прихлопнуло три раза! Как вам только в голову такое пришло?! Я приличная женщина! Приближенная ко двору самого Князя! Я… да я…
– Ничего не знаю, – состроил гном невозмутимый вид, потешаясь про себя. – Я вижу трупы и вас. И больше никого. Так я и скажу вашей страже.
У кошки упала челюсть…
Фэлсу хотелось ржать… самым неприличным образом. Уж больно потешно выглядела «женщина». Вначале он пытался сдержать рвущийся наружу смех, а после махнул рукой и расхохотался. Кошка тут же обиженно насупилась, прижав уши.
– Варвар! Грубый, невоспитанный… хам!
И кошка отвернулась от гнома, плюхнулась на попу прямо в пыль тракта и обижено забила тонким, длинным хвостом туда-сюда. Вся фигурка пушистого недоразумения выражала крайнюю степень обиды. Нет, кажется, все перевертыши были решительно одинаковы!
Кошка встала и гордо-независимо пошла вперед, наплевав на смеющегося позади гнома. Тот, фыркнув, тронул коняшку, направляясь вслед.
– И куда мы идем? – поинтересовался гном.
– Туда, где нет гномов! – профырчала кошка.
– Подвезти?
Кошка прошла немного, не отвечая, а после нехотя посмотрела на гнома.
– И как вы себе это представляете? Мы даже не представлены! Я даже имени вашего не знаю! И… а вдруг вы воспользуетесь тем, что я, маленькая, беззащитная, и… и… надругаетесь надо мной!
Фэлс чуть с седла несверзился от такого заявления.
– Я?!
– Ну, если уж я по-вашему смогла убить кого-то своими коготками и хвостом… то вы очень даже можете того самого!
– Ы?!?! – Фэлс отчаянно пытался отогнать от себя дикие картинки возникшие в голове. Духи Предков! Как такое вообще возможно? А, нет, лучше не думать!!!
– Ты кошка!!! – взвыл он, чувствуя что сейчас с ума сойдет. Что за дикость?!
– Ты не поверишь… но я знаю!
Фэлс поперхнулся. Что еще за шутки?!
Кошка запрыгнула на поваленный ствол дерева на обочине, потопталась и, примерившись, совершила еще один легкий прыжок на загривок пони гнома, когда он приблизился. Пони всхрапнул, дернул ушами, нервно скосил глаз, осуждая, но смог удержать неспешный шаг. Кошка крутанулась вокруг себя, и уселась перед Фэлсом, вцепившись коготками в его куртку, чтобы удержаться.
– Так уж и быть, я согласна! – заявила она. – Тамира Хвост-Трубой, к вашим услугам! – и, чуть прижав ушки, изящно кивнула головкой.
Потрясающе невозможное существо!
– Фэлс, – коротко ответил ей гном, взяв себя в руки.
– Просто Фэлс? – уточнила перевертыш.
– Да, – ответил разведчик гномов, не страдающий особой вежливостью. В конце концов он здесь с заданием. Он должен собрать сведения о том, что твориться в Аркаме, а не сообщать жителям данных земель чтобы то ни было, даже если это его имя и род!
– Хорошо, просто Фэлс, – фыркнула пушистая зараза. – Я согласна принять вашу помощь. Довезите меня до ближайшего сорта, а там я отблагодарю вас «орлами».
– А у вас есть деньги? – не то чтобы Фэлсу импонировала мысль разжиться лишними деньгами, но… – И как далеко до… вашего сорта?
– Да, есть, будьте уж уверены, – заверила его кошка и предусмотрительно добавила: – Но это не значит, что они при мне. А до сорта не так далеко. Вам не долго меня терпеть. По крайней мере до вечера.
На том и порешили. Сидеть в седле впереди гнома кошке было неудобно. Поэтому, промучившись целую минуту, перевертыш вздохнула и решительно стала карабкаться на плечи подгорника.
– Хэй! – возмутился он.
– Прошу прощения! – фыркнула кошка ему в ухо. – Но мне на шее более удобно!
– Вы, наглое создание! – прошипел Фэлс, невольно морщась, когда перевертыш нечаянно вцепилась когтями в его шею, устраиваясь на его плече.
– Я женщина, мне положено быть такой! – было ему ответом. – К тому же я кошка.
– Я заметил…
– Рада за вас. Вы удивительно разумны для мужчины.
Фэлс только глаза закатил на подобное заявление, но удрученно осознал, что не способен хоть как-то злиться на племя перевертышей.
– Хотел бы я знать, – пробормотал он, – только мне везет на таких перевертышей?
– Прошу прощения? Вы что-то сказали? – мурлыкнула кошка растянувшись с удобством на его плече.
– Я, говорю, все перевертыши такие как вы или мне повезло? – вопросил Фэлс.
– Мр-р… конечно повезло… такие как я редкость!
– Какое счастье…
– Хей! Я слышу сомнение?! Позвольте, но вам мог повстречаться медведь-перевертыш, или волк, или… крыса! Уж поверьте, эти перевертыши мало приятны… Медведи очень угрюмы, а зимой вечно не в духе. Ну, а волки гордецы и легко хватаются за мечи! Про крыс я и вовсе молчу! Отвратные создания…
Это было любопытно… Фэлс тут же встрепенулся и попросил:
– А какие еще бывают перевертыши? Расскажешь?
– Отчего же не рассказать… перевертыши бывают разными…
Кошка оказалась болтлива, но, как она справедливо заметила, она была женщиной, а женщины любой расы подчас очень любят потрепать языком… Нет, конечно, и среди них бывают молчуньи, но это такая редкость…
Из болтовни Тамиры он узнал, что перевертыша легко узнать по второй ипостаси, которая зеркально отражается в основном, человеческом образе. Разнообразием ипостаси не отличались. Было семь основных видов: кошки, собаки, волки, медведи, крысы, свиньи и… хомяки. Вторая ипостась перевертыша зависела от его характера. Ипостась не передавалась по наследству, передавалась только способность к изменению, к обороту тела. Исключением из этого правила были только кошки.
– Кошка всегда остается кошкой! – гордо заявила Тамира.
Кошки-перевертыши также отличались тем, что единственные обладали хоть какими-то способностями к магии, если это можно было так назвать – они могли видеть и чувствовать мелких духов, зловредные Тени и чувствовать наложенное проклятье.
– К сожалению, на этом все наши таланты и кончаются, – вздохнула Тамира. – Зажечь свечу мы уже не можем. Такова плата за наш дар оборота. И все же, мы кошки самые совершенные из перевертышей! И вот не надо хмыкать! Это именно так! А если вспомнить, что кошек создал сам Хранитель-Дракон…
– Чего-чего? – переспросил гном.
Нет, Фэлс помнил, что рассказывал о своем народе Кили, но его, как в прочем и всех гномов, очень удивляла эта вера в Хранителя мира и магии, который являлся по их представлениям Драконом. Огромная, огнедышащая тварь и вдруг хранитель всего мира! Нет, жители Аркама все же немного сумасшедшие!
– Как, вы не знаете этой легенды? Ну, так слушайте же!
« Давным-давно, когда мир был юн, а Хранитель еще мог приходить в мир в образе мужчины-полукровки, в одном сорте произошло нашествие крыс. Что ни делали люди, чтобы избавиться от них, а все было без толку. С каждым днем крыс становилось все больше. Они были повсюду и проникали во все щели, пробирались в амбары и поедали зерно. На сорт надвигался голод, ибо то был год неурожайный и купить зерно в других местах было трудно. Люди совсем было отчаялись и случилось так, что пришел в этот сорт именно в это время странный бродяга в старом рванном плаще. Узнав о беде, постигшем поселение, он предложил местному наместнику избавить жителей сорта от проклятых крыс.
– Если ты избавишь нас от крыс, – воскликнул льер, – то я отдам тебе всю казну города!
– Столь много не нужно, – отвечал бродяга. – Будет достаточно и тысячи золотых «орлов».
Наместник согласился сразу, но при этом не верил, что странный нищий бродяга спасет их от крыс. Но бродяга выполнил свое обещание. Он попросил у гончара кусок глины и слепил из нее десять забавных зверьков. Стоило ему закончить работу и поставить очередного зверька на землю, как… фигурка оживала – встряхивалась, обрастая шерсткой и, громко мурча, начинала тереться о ноги мужчины. Дивились люди на это, собираясь в круг вокруг бродяги, а созданные, первые кошки, мурлыча, ласкались и к ним, привечая прежде детей.
Когда последняя кошка спрыгнула из ладоней мужчины, он приказал им ловить крыс и мышей. И кошки, стремительными молниями, метнулись в стороны, начиная охоту. К вечеру того же дня на площади сорта высились огромные кучи убитых крыс… и через три дня ни одной крысы не осталось в сорте.
Люди радовались, но наместник сорта был мрачен. Даже тысячи золотых «орлов» было жаль ему отдавать какому-то бродяге! Не видел льер, как тот создал кошек, лишь слышал рассказ от своего слуги, но решил, что тот выдумал все, а бродяга просто притащил невиданных зверей откуда то издалека.
– Палец о палец не ударил, а золото ему отдавай? – сердился наместник. – Не бывать же этому!
И приказал он страже схватить бродягу и вышвырнуть его за врата сорта, а зверей невиданных поймать и в клети посадить.