Дима, мотнув головой, улыбнулся. Она ещё и извиняется!
— Спасибо, — ещё раз повторил он, глядя в её глубокие глаза.
Мэрит, заправив свои кудрявые светлые волосы за остроконечное ушко, робко улыбнулась и вперилась взглядом в носки своей обуви.
Песни, доносящиеся из шатра, стали порядком громче. Эльфы вываливались из него, напевая по-норвежски быстрые мотивы и разливая по пути эль.
Мужчины-эльфы были облачены в штаны с рубахами или в сюртуки с красивыми золотистыми узорами. А вот женщины... все они были практически голыми или же обнаженными. Одежды на них было по минимуму. Самые старые эльфийки были облачены в длинные платья, а самые юные, ещё совсем маленькие девочки одеты в юбочки со шлейфом.
Все другие, не попавшие под этот возраст, были обнаженными. Их костюмы напоминали сбор нижнего белья с легкой просвечивающейся тканью.
— Это наша традиция, — заметив заинтересованный взгляд Ивашкова, произнесла Мэрит. — Женщины, достигшие шестнадцати лет, становятся потенциальными невестами. Многие открывают свои тела, демонстрируя свою привлекательность. Те, кто закрывают своё тело одеждой, считаются либо ещё слишком юными, либо уже не свободными.
— А вы? — спросил Дима, жуя последний кусок мяса.
— Мне уже есть шестнадцать, — засмеялась Мэрит, своим «колокольным» смехом.
— Значит, вы уже не свободны? — странное разочарование сквозило в его голосе.
— Нет, и тут не верно, — девушка зашлась румянцем. — Я Леди своего народа, я не могу предлагать своё тело каждому мужчине, который только меня возжелает. На меня, на всю меня, сможет смотреть только мой избранник, больше никто.
Эльфийка встала с камня и забрала протянутую фляжку.
— Мне очень жаль, — произнесла она, намекая на его положение.
— Уверен, бывает и хуже, — сказал Дима, погружаясь в сон.
— Бывает, — согласилась Мэрит, удаляясь в темноту леса. — Как бы у вас не было этого "хуже".
***
Тощий, бледный парень, укутанный в плащ, стоял на станции своего маленького родного городка. Его длинные прямые волосы были зачёсаны назад, он позевывал и посматривал на часы, ожидая прибытия охотников.
Электричка подъехала к остановке. Станция, окутанная ранним утренним туманом, чуть оживилась.
Студенты, живущие в этом городке, приехали на зимние каникулы, оставив учебные будни на несколько дней в Осло.
Мирослава, вышедшая первая, кинула странный взгляд в сторону сонных учеников. Нахмурившись, она закуталась в вязаную кофту и наклонила голову набок, посматривая на юных студенток, недовольных после утомительных сессий. Никто бы, кроме Радова, не понял этот странный жест, оно и не странно, ведь никто больше не знает её так, как он.
Артём подошел к ней и посмотрел в её лицо, девушка, оторвавшись от созерцания студентов, взглянула на парня и покачала головой.
Мирослава Вьюжина всегда была неудачливой, слишком слабой для использования хоста и слишком медлительной для охоты, но никто никогда не мог назвать её глупой. Выросшая среди книг с двумя умными мальчишками и педантичной, заботящейся об образовании своих внуков бабушкой Мира погрязала в науках, литературе и иностранных языках. Как нечисти, так и человеческих. Одной из её несбыточных мечтаний была возможность поступить в ВУЗ и выучиться. Но мечтания остались мечтаниями, титулованные охотники не могут позволить себе такой роскоши, как обычная жизнь.
Девушка, вздохнув, обошла Радова и подошла к остальной компании, ребята были сонными и вялыми. Единственными, кто вообще не спал, это Тина и Мира. Кристина слишком переживала за брата, а Мира... Мира просто утратила такую привилегию. Она уже и не помнит, когда в последний раз нормально спала. Сны были слишком осязаемыми, чтобы погрязать в них.
Кристина, оглянувшись, заметила зевающего черноволосого парня, подойдя к нему, она слабо улыбнулась.
— Доброе утро, пташка, — поприветствовал Ник, осматривая всю компанию, собравшуюся за спиной Ивашковой. — Ты привела с собой целую гвардию титулованных охотников. Ай, какая девочка...
— И это он должен нам помочь? — скептически оглядев Ника Давидсона, спросил Радов.
— Тише, львенок, я ещё ни на что не соглашался, — Ник потёр красные, усталые глаза и пропел: — Доброе утро, доброе утро.*
— Ты просто издеваешься... — прошептал Артём.
— Друид, нам надо попасть в Загадочный лес, — сказал Марк, подходя к Тине.
Брови норвежского друида полетели кверху, глаза его расширились, а сон как рукой сняло.
— Больше вы ничего не хотите? — наклонив голову, спросил Ник. — Пташка, мы на войне я не обязан тебе помогать. Если кто-то из моих узнает, что я забрался в ваш лагерь и стал соратником...
— Да, ладно, Ник, ты мне должен, — Тина скрестила руки на груди и вперилась в него взглядом.
— Как вы вообще познакомились? — спросила Маша, подозрительно осматривая рокера.
— Она хотела меня убить, — произнес друид.
— Не правда! — запротестовала девушка. — Это ты хотел перерезать мне горло.
— А ты дала мне по яйцам!
— Мы поняли, что знакомство прошло у вас занимательно, — вставила Мира. — Но, может быть, решим, как всё-таки нам попасть в Загадочный лес?
— Никак, — отрезал друид. — Я не в силах вам помочь, пташка.
— Хорошо, — Тина опустила голову и вздохнула. Нельзя требовать от него того, что он не сможет выполнить. — Но ты сможешь дать кое-какое оружие?
— Смогу, — чуть поразмыслив, ответил он.
— Может, всё же подумаешь? Ник, нам очень нужна помощь. Мой брат в плену у эльфов.
— Пташка, я не могу, но... — он замялся.
— Но?
— У нас есть общий знакомый, который в силах помочь, — Ник, озаренный своей идеей, схватил телефон и набрал номер, протянув коммуникатор Кристине.
— Слушаю, — раздался в трубке знакомый голос.
— Это... кто? — не могла узнать парня Ивашкова.
— Вообще-то, это вы мне звоните, — возразил парень.
— Воланд? — Тина улыбнулась, припоминая светло-рыжего ведьмака.
— Королева Хостинг, — протянул Воланд, то ли разочаровано, то ли удивленно.
— Мне нужна твоя помощь, Вол. Мне надо попасть в Загадочный лес, — Тина окинула свою компанию взглядом и добавила: — И моим друзьям.
— Хорошо, — согласился ведьмак, почти не раздумывая. Значит, время его услуги пришло.
Когда-то этот юный ведьмак пообещал Князю вампиров, Дамьену, оказать услугу Королеве Хостинг, что в будущем он поймет род этой услуги. Что ж, время пришло...
______________________________
*Тут имеется в виду песня The Beatles — Good morning, good morning.
Глава 4
В гостях у рокера
Норвегия зимой казалась местом, в котором обитает волшебство. Запорошенные снегом крыши разноцветных домов радовали глаз, а огоньки, тлеющие в окнах, создавали атмосферу праздника. Сдавалось в деревне О цивилизации не место: заснеженные деревья, скользкие дороги, вечерние огни тихих улочек, клубки пара, исходящие изо рта прохожих, румяные щеки и озябшие руки. Редко, когда в поселке, в котором жил друид, по имени Николас Давидсон, можно было встретить, к примеру, навороченные машины. Это место было таким неприглядным, что даже всеядные ко всему новому туристы не интересовались этой глубинкой.
Единственный транспорт, доставляющий жителей деревни О к следующему населенному пункту, - это электричка, приезжающая сюда раз в три дня.
— Нам придется ждать Воланда три дня, до следующей электрички, — сообщила Кристина ребятам, положив трубку.
— Что же, предлагаю вам пока что перекантоваться у меня, — Ник махнул рукой, предлагая остальным следовать за ним. — Пташка, у меня халабудка не большая, так что вам доведется потесниться.
— Переживем, — буркнула Мирослава, растирая озябшие ладони и осторожно ступая по снегу и заледенелой тропе.
— Волчонок, не бузи, — друид всё ещё позёвывал.
— Я была на твоем концерте, — невзначай проинформировала Мира Ника. — Вы крутые. — Мира льстить не умела, но если она говорит, что «Друиды» хорошая группа, то они... раз в сто лучше.
— Знаю, — ухмыльнулся парень.
— Где все остальные участники твоей касты? — спросила Тина, оглядываясь назад. Артём шел совсем рядом с Мирославой, почти дышал ей в затылок. Маша слушала музыку и в такт ритму кивала головой, а вот Марк и Лера ступали возле друг друга и о чём-то говорили. Укол ревности задел Кристину, она поспешно отвернула голову и посмотрела на друида: — Где все остальные рокеры?
— Они живут не тут.
Раньше «Друиды» жили в Осло, но после судьбоносного визита пташки разбежались кто куда. Кто-то в Америку, кто-то так и остался в Осло, шифруясь, а вот Адам, к примеру, скрылся в Загадочном лесу, и что-то подсказывало Нику, что его соратник перешел на сторону Эивиндра. Сам же Николас решил придерживаться нейтралитета.
Деревушка О была его домом, тут он вырос и мечтал однажды стать тем, кем негоже быть для уважаемого человека из семьи Давидсонов, древней касты кельтских друидов, перебравшийся на закате двадцатого столетия в Норвегию.
Николас всегда желал посвятить себя музыке, что, конечно же, являлось дикостью для человека, который должен всепоглощающе отдать себя настоям, травам, зельям и перенять право к знаниям своего народа, да ещё и к тому же завладеть драконом и стать его всадником — нет, это точно никак нельзя было связать с музыкой.
Но Ник знал, что путь к звёздам тернист, он не отступил от своего долга, но и не предал свои мечтания. Однажды, в одно майское утро, он проснулся и понял, что пора бы мечтам стать явью. Схватив свою гитару, куртку, пару книг и несколько евро, Ник решил преодолевать все пьедесталы, которые только встретятся на его пути. Вот с таким набором он отправился в Осло покорять своим талантов местных жителей.
Как оказалось, гитаристом он был никудышным, но это всё равно его не остановило. Ведь в придачу к интересной внешности «рокера заходящей эпохи» таких как Курт Кобейн, он имел потрясающий голос, пробирающий своей хрипотой до костей. Поэтому Ник решил брать не своим умением бренчания на гитаре, а своим голосом, но как бы парень не старался у него ничего не получалось. И вот несколько лет тому назад он встретился с Адамом МакКензи, талантливым барабанщиком, который оказался таким же мотом и кутилой, как и сам Ник. Адам же был не просто барабанщиком, он был кельтским друидом, решившим отойти от дел своей семейки. Вот такое вот совпадение ворвалось в жизнь Ника. Через полгода они встретили остальных ребят и стали новой кастой друидом, во главе с Давидсоном, всадником дракона и фронтмена.
Сейчас же его каста развалилась, как и группа... Война разбила все старания вдребезги! Ему пришлось вернуться домой, скрыться от всего мира и погрязнуть в пучине скуки.
Дом Ника находился совсем близко к остановке электрички, но совсем далеко от поселка.
Небольшой двухэтажный домик: шоколадного оттенка крыша, пастельного тона кирпичики оббивающие стены, рамы окон того же цвета, что и крыша. Заснеженная тропинка, уложенная плиткой, вела к деревянному заборчику. На самом деле дом больше походил на магазин продовольственных продуктов, чем нам обиталище друида.
Протопав по скользкой дорожке к дверце, на которой висела коричневая косящая под старинную вывеску и гласившая «У Давидсонов», Ник отворил дверь. Запах шоколада и лакрицы витал в воздухе, тепло исходящие из дома окутала ребят.
— Шоколад, — залепетала Маша, наконец, снимая наушники.
— Моя мама держит на первом этаже магазин кондитерских изделий, — осведомил друид, снимая обувь и давая понять другим, чтобы они проделали тоже самое.
Как по мановению палочки из двери выпорхнула женщина около пятидесяти лет с завязанными в пучок волосами и с добрыми искрящимися любовью глазами. Одета она была в бесформенные джинсы, свитер и с накинутым поверх белым фартуком. Увидев своего сына, миссис Давидсон расплылась в улыбке, подбежав к нему, она чмокнула его в щеку и что-то сказала по-норвежски. Потом опомнившись, что они здесь не одни, женщина оглядела всех присутствующих. Ребята, как напуганные школьники, первые раз пришедшие в гости к другу и встретившиеся с его родителями, столпились в одну кучку и стали рассматривать комнату. Кто что: Маша разглядывала свои ногти; Тина вперилась взглядом в Ника, проклиная его за то, что не предупредил о мамочке; Марк, сложив руки на груди, оперся об дверной косяк и смотрел на торты, стоявшие на полке; Лера, зардевшись от пристального рассматривания миссис Давидсон, не знала куда ей деться; только Артём с Мирой в наглую смотрели на хозяйку. Радов, изогнув бровь, пялился на женщину, оценивая её. Поняв, что она обычная смертная, он расслабился. Мирослава же, сцепив руки в замок, поднесла их к губам и, улыбнувшись, сказала что-то по-норвежски.
Миссис Давидсон, внимательно послушав Вьюжину, улыбнулась ей и, кивнув головой, запорхала обратно в ту дверь, откуда появилась.
— И что ты ей сказала? — спросил Артём.
Мира, посмотрев на Радова, ухмыльнулась, но ничего не ответила.
— Мама, говорит, что охотников слышно и видно за несколько метров. Их ни скем не спутать, — произнес Ник, подходя к столику и разливая кофе по кружкам. — Несколько лет тому назад к нам пришли одни. Медведи. Они приговорили к смерти всю касту моего отца...
В комнате воцарила тишина. Ребята, переглянувшись, подошли к Нику и взяли свои чашки.
Мирослава, прокашлявшись, сказала:
— Твоя мама добра к нам.
— Она доверяет охотникам, умеющим говорить на нашем родном языке, — Ник улыбнулся.
— Так что ты сказала? — спросил Марк, похлебывая горьковатую жижу.
— Что я очень рада знакомству с женщиной, которая даровала этому миру такого талантливого музыканта. И мы не отказались бы от её нахваленного шоколадного торта, — Мира посмотрела на Тину и улыбнулась так широко, как не улыбалась за последние полгода.
— Учитывая то, что мы узнали о кондитерских способностях семьи Давидсон несколько минут назад, — сказала Кристина, допивая кофе.
— Именно, — Мирослава присела на стульчик и посмотрела Ника: — Ты споешь мне?
— Спою, — пообещал тот, почесывая затылок.
На пороге появилась миссис Давидсон, держа в руках поднос с шоколадно-ореховым тортом, она улыбнулась и сказала:
— Приятного аппетита, заграничные охотники.
Ребята рассмеялись: русский мамы Ника звучал очень мило, если у самого Ника акцента почти не было, то у неё он резал слух.
— У вас такой же приятный русский, как и вы сама, — произнес Марк, поедая вкуснейший торт.
Мирослава сидела возле камина на полу, она читала книгу, которую ей любезно предложила мама Ника и грелась, укутавшись в плед. Мире пришлось напрячь мозги для того, чтобы припомнить все азы норвежского, Хемингуэй на иностранном давался сложновато.
Радов же сидел на кресле и глядел то на огонь, трескающийся в камине, то на Вьюжину, усердно читающую «Старика и море».
Лера и Маша поднялись на верхний этаж для того, чтобы привести себя в порядок и чуть подремать.
А вот Марк и Тина сидели за столиком с Ником и миссис Давидсон и поедали остатки торта.
— Спасибо, — даже женщины в возрасте не могли устоять пред обаянием Князева.
Парень улыбнувшись наколол кусочек выпечки на вилку и, поднеся её к губам Тины, произнес:
— Ты совсем исхудала.
Кристина, хмуро улыбнувшись, обхватила его запястье своей рукой и, не отрывая от него глаз, открыла рот, проглотив кусок. Запачкавшись кремом, она поднесла руку к губам, собираясь вытереться, но тут Марк, схватив её руку, поднес свою и сам вытер большим пальцем шоколадный крем:
— Вот так.
Миссис Давидсон, всё это время наблюдающая за Марком и Кристиной, что-то сказала своему сыну, увлеченному своими мыслями.
— Мама просит, чтобы мы убрали со стола, — сказал Ник Князеву, подхватив посуду.
Парни с чашками, тарелками, едой удалились в другую комнату.
— Вы очень красивая пара, — сказала миссис Давидсон, улыбаясь Тине.
— Мы не пара, — горько вырвалось у неё.
— Девочка, — удивилась мама Ника, — этот парень так на тебя смотрит, что вы просто не можете не быть парой...