- Ну чего ты всё ходишь за мной? – Как-то не выдержав, спросил Руди.
- Кто ходит? – с вызовом ответил Теа. – За тобой? Очень надо. Возомнил о себе бог весть что…
- Не ври, не слепой, вижу. Чего тебе надо? Может, тебя хозяин за мной доглядывать приставил?
- Его Светлость князь Марлин? – рассмеялся Теа. – С чего бы это? Нужен ты ему! Хотя, если честно, будь он построже, давно приказал бы прогнать тебя в шею из усадьбы!
- Да за что же?
- А что б не глазел, куда не положено! Или ты думаешь, что никто не замечает, как ты возле молодого господина крутишься? Смотри, доиграешься, дойдет до хозяина, прикажет выпороть тебя на конюшне да сослать куда подальше, вон хоть на дальнюю конеферму навоз таскать да лошадей чистить.
- Ты что ль донесешь на меня?
- Дурак. Я предупредить тебя хотел, а там уж своей головой думай, если она у тебя на плечах не только для волос имеется…
- Не ходи ты за мной, ладно? А в остальном я уж сам как-нибудь справлюсь.
***
Между тем слова Теа насчет князя Марлина оказались пророческими. До него дошли, наконец, слухи, как много времени его племянник проводит с крестьянским парнем. Конечно, он и прежде знал об этой странной дружбе, но не придавал ей особого значения – Тефи ещё очень молод, пусть развлекается, как умеет, но теперь, когда он подрос и превратился в прелестного юношу, у которого вот-вот должен был начаться цикл, сомнительному и опасному общению с рослым и не лишенным приятности Руди лучше всего было положить конец. Князь решил действовать, но осторожно, чтобы не нанести ранимой душе племянника никакого смятения. Прежде всего он вызвал к себе Руди и объявил, что желает обучить его кузнечному ремеслу, а посему он должен немедленно собрать свои пожитки и переехать в пристройку к кузне, где жил бобылем деревенский кузнец Фрид. Потом серьезно поговорил с Теа и, наконец, поднялся в спальню Тефана.
- Тефи, мой милый, - ласково обратился он к юноше, усаживаясь на диван рядом с ним, - до сего часа я уделял тебе мало времени, прости меня. Но теперь всё изменится, я обещаю! Ты уже совсем взрослый парень и тебе надобно привыкать к обществу, а то приедет из столицы твой отец и отругает меня за то, что вырастил тебя таким дикарем. Я хочу исправить свою оплошность. Отныне ты не будешь сидеть дома в четырех стенах. Мы будем ездить с визитами в город, принимать у себя. Завтра же пошлю за лучшим городским портным, надо обновить тебе гардероб, пошить несколько новых костюмов, ну и по мелочам кое-чего – головные уборы, галстуки, перчатки… Ну, что же ты хмуришься, словно не рад?
- К чему это, дядюшка? Мне вовсе не хочется разъезжать по балам. Дома гораздо лучше. Я не закончил писать ваш портрет. К тому же Теа и Руди…
- Теа всего лишь твой горничный, ты можешь относиться к нему по-доброму, но дружить с ним тебе больше не следует! – резче, чем собирался, сказал князь Марлин. – А Руди отныне не будет жить в доме и ходить с тобой по утрам на этюды, потому как я определил его в ученики к кузнецу.
- Но как же так, дядюшка? Почему?
- Потому, душа моя, что он простолюдин! Ему уже почти двадцать лет, он рослый, сильный альфа, довольно ему шататься в праздности, пора к серьёзному делу приобщаться. Ты был добр к сироте и обучил грамоте и счёту. Что ж, с одной стороны это неплохо, но все же каждый сверчок должен знать свой шесток. Поглядим, как он проявит себя на мужской работе. А стульчик твой и мольберт с кистями может носить любой из домашних слуг!
- Дядюшка! – взмолился Тефи. – Ну, хоть иногда позвольте Руди меня сопровождать! Вы же знаете, я рано хожу на этюды, так что он мог бы, до начала кузнечных работ, провожать меня в парк.
- Ладно, - желая смягчить нанесённый удар, согласился князь, - иногда можно, я дозволяю. Пусть проводит тебя и немедля возвращается, а на обратном пути тебе будет помогать мой горничный, я сегодня же дам ему такое задание.
***
Время показало, что ничего хорошего из этого не вышло. Да, официально дядюшка вроде бы и не запретил племяннику общаться с приятелями, однако вскоре после этого разговора у Тефи появился новый горничный, а Теа князь приказал помогать повару и мыть кладовки, так что омеги почти не виделись. Что же касается Руди, - Его Светлость словно чувствовал, когда племяннику вздумается пригласить кузнеца с собой на утреннюю прогулку, и именно тогда он неизменно оказывался занят. Юноша сердился, но ничего не мог поделать и всё чаще или вовсе отказывался ходить рисовать, или довольствовался обществом покорного и робкого горничного Мара.
Вот и сегодня то же самое получилось – дядюшка на дальнюю конеферму Руди отправил, а он и не знал ничего, ждал целое утро. Досадно, а что поделаешь? Мара звать, да только что толка? Солнце высоко, тени пропали. Тефан посидел ещё немножко в беседке и уныло поплелся домой.
У конюшни стояла чья-то карета, суетились конюхи, распрягая лошадей. Граф покосился на запыленную крышу повозки, усталых животных. "Не здешние, верно, издалека приехали. Кто бы это мог быть?"
Пахнул ветерок, донес соблазнительный запах любимых пирожков с пряной зеленью. Тефи колебался недолго – гости никуда не денутся, а пирожки остынут, и помчался на кухню.
- Соу, не знаешь ли, кто там приехал к нам? Да в такую рань? – обжигаясь начинкой, спросил он.
- Как так, молодой господин, да разве ж вы ничего не знаете? – ахнул повар. – Отец ваш пожаловал! Да не один, а с князем столичным! Я из окна хорошо разглядел, важный такой вельможа, красивый, ну просто министр или придворный от самого Его Величества!..
- Князь, говоришь? И мой отец? – подавился пирогом Тефан. – О, Небеса, и что им здесь вдруг понадобилось?
- Зачем вы так, Ваше Сиятельство? Он не чужой человек. Соскучился, небось, проведать захотел. Да что ж вы так встревожились-то? Закашлялись вот, дайте-ка по спинке вас постучу…
- Ах, Соу, не нужно, - юный омега бросил недоеденный пирог и выбежал из кухни. Сердце билось тревожно и часто. Он не ждал ничего хорошего от неожиданного визита графа Ярита.
Отец был для него чужим человеком. За свои семнадцать лет Тефи видел его всего дважды. Последний раз граф Ярит приезжал, когда ему исполнилось двенадцать. Тогда он долго рассматривал сына, словно товар в лавке, неопределенно хмыкал, морщил брови. Тефан так и не понял, понравился он отцу или окончательно разочаровал его? Было неловко в его присутствии, хотелось, чтобы он поскорее уехал. Мальчик робко оглядывался на дядюшку, ища поддержки, а тот, внешне любезный, сидел в кресле бледный и напряженный.
Вечером, когда отец уже уехал, Тефан случайно услышал разговор князя Марлина с деревенским жрецом Храма Солнца отцом Хезером. Дядюшка угощал гостя чаем и рассказывал, как сильно перепугался визиту зятя.
- Думал, этот прохвост приехал забрать Тефи, - с горечью говорил он, судорожно сжимая в кулаки тонкие пальцы. - Верите ли, отец Хезер, я чуть с ума не сошел от страха! Что бы я стал делать без моего милого мальчика?…
- Да что вы такое говорите, Ваша Светлость? - утешал жрец. - Если за двенадцать лет он всего лишь дважды навестил свое дитя, зачем бы ему понадобилось забирать его с собой?
- Так то оно так, - кивнул князь, - да только Ярит не такой человек, чтоб можно было не опасаться его выходок. Я ведь рассказывал вам, как он выдавал замуж своих братьев? Вот – то-то же! Он ни перед чем не остановится ради собственного благополучия. Пошатнется его положение – может и единственным сыном пожертвовать! Выкупы за молодых омег дают огромные!
- Не дорос Тефи еще для замужества-то...
- Сейчас-то конечно, да ведь зять обычно с дальним прицелом планы строит: пока то да сё, сговор да помолвка, оно как раз и подойдет к нужному возрасту.
- А нельзя вам опекунство над молодым графом оформить, чтоб вы могли сами распоряжаться его судьбой?
- Увы, святой отец, - тяжко вздохнув, сказал князь. - Я подавал прошение в попечительское ведомство в Матаре, но получил отказ. При живом родителе нельзя стать полным опекуном, для этого необходимо получить согласие родного отца, а граф Ярит никогда этого не сделает. Поэтому и боюсь я за Тефи, сильно боюсь…
Тефан запомнил нечаянно подслушанный разговор и сделал из него свои выводы: отец был опасным человеком и желал ему, своему сыну, чего-то плохого.
А теперь он снова приехал. Неудивительно, что юный граф поднимался в гостиную в большой тревоге.
Глава 3
- Ну что ты, Тефан, встал в дверях, иди сюда и поздоровайся с гостями, - в голосе дядюшки юный омега уловил тщательно скрываемое напряжение. Князь Марлин тоже опасался нового визита его отца, и Тефи прекрасно знал причину этого страха. Он сделал три неуверенных шага и снова остановился. Оба приезжих альфы смотрели на него в упор, не отрывая глаз, и эти взгляды были неприятны, живо напомнив первый небольшой опыт посещения светских балов.
В свои семнадцать Тефи мало думал о таких вещах, как брак. Его не слишком волновала ни собственная внешность, ни дорогие украшения. И дядюшка, и он обычно одевались довольно просто, без излишней роскоши - в удобную добротную одежду. Омега жил в своем привычном маленьком мирке, любил заниматься живописью, был отличным наездником. Дядя учил его вести хозяйство, правильно заполнять учетные книги, быть справедливым и рачительным владельцем поместья, ферм и земельных наделов. Он словно бы подспудно подготавливал племянника к такой же жизни, какой жил сам, во всем привыкнув полагаться только на себя.
Однако, начиная с нынешней весны, когда князь Марлин начал говорить о выезде на светские приемы, в душе омеги поселилось беспокойство. Он чувствовал, что дядюшка переменился, стал чаще говорить о том, что он уже не ребенок и ему стоит приглядеться к молодым альфам и выбрать себе пару. Раз шесть он вместе с дядей посещал балы в Матаре, впервые почувствовав к себе интерес богатых отпрысков знатных городских семейств, словно обшаривающих его тело голодными алчущими глазами. От этих взглядов по коже бегали мурашки, но еще труднее оказалось вынести прикосновение горячих рук во время танцев и резкий запах ароматных отдушек, которыми было принято пользоваться в обществе, а также непривычные слуху деревенского жителя фривольные комплименты.
Именно так сейчас смотрели на него и эти двое: его отец и приезжий альфа. Они словно раздевали его, прямо здесь, посередине гостиной, желая заглянуть, что спрятано под одеждой. Тефи почувствовал себя неуютно, к щекам прихлынула краска смущения. Он неловко поклонился, намереваясь спросить разрешения удалиться, но тут граф Ярит вскочил с кресла и подошел к сыну вплотную.
- Мой мальчик, как ты вырос! Стал настоящим красавцем! - с воодушевлением воскликнул он, обнимая омегу за плечи. - И я, твой родитель, желаю тебе самой лучшей судьбы, какую только можно найти в нашем королевстве. Вот, познакомься, перед тобой всеми уважаемый в столице князь Саркис Эйден, глава одного из самых знатных и родовитых дворянских кланов.
- Очень приятно, я Тефан Уллиян, - не глядя на гостя, снова поклонился юноша. - Приехали к нам отдохнуть? У нас отличные места для охоты на птицу и мелкую дичь, но светских развлечений никаких...
- Сынок, я не хочу ходить вокруг да около, - прервал его родитель, - и сразу же желаю объявить тебе, что князь Саркис просит твоей руки! Это большая честь для нас, клан Эйден знаменит и славен! Я дал согласие, и ты поедешь с нами в поместье князя, расположенное здесь неподалеку. Тебе надо привыкнуть к будущему своему супругу, через полгода мы сыграем свадьбу! Ну как, ты рад, мой милый? Вырвешься из захолустья, будешь жить в столице, выучишь придворный этикет, и может быть, позднее, вступишь в свиту короля!
- Что? Я должен ехать с вами? Стать мужем старика? - Тефи попятился от графа. Его прекрасные глаза сверкали болью. - Я никогда не соглашусь, и вы не сможете меня заставить! Только мой дядя может приказать мне, но не вы! Вам я не подчинюсь, потому что...
- Тефи, иди к себе! - решительно поднялся с кресла Марлин. - Я сам поговорю с гостями! Простите, Ваша Светлость, - это князю Саркису, - племянник очень молод и несдержан. А вы, любезный зять, нельзя так резко, нужно помягче с сыном. Тефи, ступай, я позову тебя!
Испуганно, но и с надеждой взглянув на любимого дядюшку, Тефан пулей вылетел из гостиной, чуть не сбив отскочившего от дверей Теа.
***
Руди третий день подковывал лошадей на дальней конеферме.