Интересно, а принцесса Альмагера умеет?..
Лила закрылась в гардеробной — там она и шила, и занималась с заклятьем. Заклятье длинное и трудное, язык можно сломать, но за первую сотню повторений жесткие, как камешки, слова древнего языка действительно выучились наизусть. Говорить их следовало всякий раз по-иному, с разным настроением, с разным чувством. Огонь, вода. Боль, страх, жажда — а что, тоже ведь чувство. Ещё веселье, участие — к лорду Артуру, конечно. Она пробовала всё, что могла придумать. Горошинка за горошинкой перекидывались из мешка в мешок, медленно, много медленней, чем хотелось. Вот, ещё один раз, и она возьмётся за шитье…
В дверь постучали, и Лила нехотя отбросила горошину. Кто бы это мог быть?
Незнакомая девушка, что стояла за дверью, была одета как горничная, но совершенно точно не из Эбессана.
— Миледи, её высочество принцесса Альмагера послала за вами.
— Её высочество? За мной? — удивилась Лила.
Мгновенье спустя она вспомнила, что принцесса сейчас уединилась с лордом Артуром, чтобы «вволю наговориться». Значит, в тех покоях тоже есть волшебное зеркало, и лорд Артур рассказал принцессе о Лиле…
Ах, ну почему бы им не оставить её в покое! Пусть бы себе «вдоволь наговорились»!
— Я не леди, — вздохнула Лила, — я эссина. Пойдёмте.
Принцесса ждала их в коридоре возле покоев сестры.
— Лилиана, зайдите туда и подождите немного, — она показывала на дверь, что была дальше и напротив. — Поторопитесь, прошу вас.
Лила удивилась, но подчинилась и зашла «туда». Огляделась. Это были апартаменты из нескольких комнат, с двойными портьерами из сливочного шёлка и бордового бархата, с коврами на полу, с шёлковыми обоями на стенах, с резной мебелью. Большое зеркало на стене, рама которого идеально подходила к мебели — такое поразительно глубокое, золотистое, без единого пятнышка зеркало. Лила с трудом подавила желание потрогать его — можно испачкать. Арка, задрапированная тем же бордовым бархатом, вела в спальню. Там — огромная кровать под балдахином, все убранство — похожих, но более светлых оттенков. И думать не хочется, сколько проблем доставляют прислуге эти бархаты и прочие красоты — они ведь дивно собирают пыль. Но в комнатах было прохладно и удивительно чисто. Что ж, Артур упоминал, что в Эбессане расторопная прислуга с высоким жалованьем.
Здесь, говорили, ещё есть большая фарфоровая ванна, вот на неё Лила была бы не прочь взглянуть: ничего подобного в Каверане никогда не было, не говоря уж про монастырь…
Через пару минут Альмагера сама позвала её.
— Идите за мной, Лилиана.
Покои принцессы Гизелы отличались от тех, которые Лила осмотрела только что, лишь цветом отделки, а в большом зеркале отражался лорд Артур. Кто бы сомневался…
Он заговорщицки подмигнул Лиле.
— Сядьте сюда, — Альмагера показала на высокий стул, а потом сняла с браслета подвеску в виде кубика, то ли из стекла, то ли из камня, и принялась водить им вокруг девушки.
— Всё чисто, — наконец вынесла она вердикт. — Поверь, Артур, она чиста. Ничего не видно, никаких заклятий.
Удивлённой Лиле она пояснила:
— Его светлость немного удивлён тем, что вы попали в какую-то странную ситуацию. Решительно все отчего-то не принимают вас за вас. Как считаете, это заслуживает внимания?
— Думаю, нет, ваше высочество, — немного смутилась Лила. — Я уже заходила в канцелярию. Всё хорошо.
— Пусть так, — не стала возражать принцесса. — Я проверила вас на любые заклятья, в том числе на «маску». «Маска» действует похоже, человека, на которого она наложена, не замечают либо не узнают. Вы ещё будете это изучать. На вас нет «маски», и других сходных заклятий тоже нет.
— Благодарю, ваше высочество. Это просто недоразумение, они случаются и без колдовства.
— А просто пойти к леди Тамирии и назваться полным именем вы не пытались? Это ведь так просто. Рекомендую.
— Но… — Лила очень удивилась и смутилась, — а зачем, ваше высочество? Ведь никто из нас не делал этого. Нас представляли в день прибытия. И мне казалось, что канцелярии достаточно…
— Разумеется, — принцесса смотрела испытывающе, — мы зря побеспокоили вас, Лилиана. Давайте, я провожу.
Провожать Лилу — это было лишнее, но принцесса вышла с ней в коридор.
— Чем вам помочь, Лилиана? — мягко спросила она.
— Ничем, ваше высочество, — Лила удивилась ещё больше. — Разве что подскажете, как мне поскорее пройти посвящение, чтобы вернуться домой, — она виновато улыбнулась.
Эта шутка вырвалась у неё случайно.
— Помилуй, Пламя Милосердное! Вернуться? Вы соскучились по дому? Это пройдёт, — принцесса рассмеялась, скрывая недоумение. — Поверьте, учиться здесь очень интересно. Приручить свой дар, узнавать новое — бесценный подарок судьбы, будьте за него благодарны!
— Понимаю, ваше высочество. Согласно завещанию, я должна проучиться год. Я сделаю это. Просто ради Эбессана пришлось отложить мою свадьбу. Я бы, конечно, хотела вернуться домой, но буду учиться.
— Наверное, у вас прекрасный дом и любящая семья, — сказала Альмагера, — потому и скучаете.
— У меня один дом и одна семья, ваше высочество.
— Хорошо. Вот что, до бала и ещё некоторое время я буду в Каленсане. Сейчас, возможно, вам неловко, но потом можете передумать и обратиться ко мне с любой проблемой. Просто пошлите курьера с запиской в Каленсан. Обещайте.
— Конечно, ваше высочество. Благодарю вас.
Лила искренне не понимала, о какой помощи может попросить принцессу. Одолжить у неё денег на бельё? Но это же это совершенно невозможно. Жаловаться посторонним, тем более принцессе, на семью — так получается? Просить денег у принцессы — это странно и стыдно, как если бы она вздумала кричать по утрам петухом. Она не нищенка, она дочь барона Каверана. Послать курьера? В Каленсан? Если случится вовсе нечто из ряда вон. И потом, где берут курьеров, чтобы их послать? Это, впрочем, можно спросить у Артура.
Лиле, как и всем в подобной ситуации, слишком сложно было вдруг начать мыслить и действовать по-другому, иначе, чем всегда. Это значило бы разом стать другой.
— Лилиана, по правде говоря, я сначала решила, что вы служите с Эбессане. Это служанка должна выполнять распоряжения и быть расторопной и незаметной. Девушке вашего положения следовало сказать мне что-то вроде: «Леди Лилиана Каверан, к услугам вашего высочества».
Принцесса пошутила — назвала Лилу «леди».
— Прошу прощения, ваше высочество. Я не знала.
— Вам никогда этого не объясняли? Ваша мачеха… она больна?..
— Надеюсь, что она в добром здравии, — удивилась Лила.
— Вот как? У вас были странные гувернантки. И что-то, вероятно, мешало вам бывать в обществе? Не обижайтесь, что я бестактна, такие вещи нужно исправлять.
— Я буду стараться, ваше высочество.
— Вот что, Лилиана, я всегда потворствовала прихотям лорда Артура, это развлекало нас обоих, — принцесса вздохнула, — на этот раз я поторопилась дать обещание. Однако стоит вам попросить… Надеюсь, мне не придется… — она посмотрела выразительно.
Как жаль, что принцесса не пожелала высказаться понятней.
— Благодарю, ваше высочество. И осмелюсь спросить, чего желает лорд Артур? — не удержалась Лила. — Что вы ему пообещали насчёт меня?
— Это всё не важно. До свидания, Лилиана, — принцесса улыбнулась ей и скрылась в покоях принцессы Гизелы.
Да, она прикрыла дверь, но та не закрылась, осталась щель, такая, что прошла бы ладонь. И Лила услышала:
— Вы, женщины, даже «до свидания» не умеете говорить быстро! — раздражённо заявил призрак.
— А у тебя на самом деле испортился характер, светлость. И так-то был не очень. Как мой отец терпит тебя на Тайном совете? — немедля отозвалась Альмагера.
Призрак что-то невнятно пробурчал.
— А зачем ты рассказываешь старой сплетнице герцогине Лемеле анекдоты про министра-казначея?
— Ты мне выговаривать приехала?..
Не такой уж, выходит, лорд Артур затворник.
— Хорошо, хорошо. Если ты в очередной раз разругался с леди Тамирией, это не даёт тебе права зарываться, граф Сантар!
— Я знаю, что делаю. Отправь всё с верховым посыльным. Пусть скорее получат, — ответил Артур.
— Да, отправлю. Я ведь пообещала. Сама напишу, сегодня же, задержки не будет. И все же — ты ею играешь!
— Это делают все, кому не лень. Я хотя бы не корыстен и хочу помочь. Тамирия ушла в свой научный труд и забросила дела Эбессана. Преподаватели ей в этом подражают, и школа всё больше напоминает собрание идиотов.
— Артур, ты несправедлив!
— Тамирия не станет второй Эльянтиной, лучшей колдуньей Побережья. Занялась бы школой!
— Речь не об этом, Артур. Она странная, не находишь?
— Кажется глупенькой, нелюбопытной? Не забывай, чтобы захотеть искать, надо хотя бы понять, что тебе надо. Её, мне кажется, всю жизнь в запертом сундуке держали…
Тут принцесса заметила приоткрытую дверь, подошла и захлопнула её, и голоса стали не слышны. А Лила опомнилась… она подслушивала под дверью! Только этого не хватало. К тому же неясно, о ком и о чём речь. Разве что про леди Тамирию… Эбессан — собрание идиотов! Вот это завернул милорд… И как же непринужденно они болтают с принцессой Альмагерой! Как равные, как давние друзья. Собственно, и с Лилой он стал разговаривать так же. Она должна быть польщена, да? А она отчего-то была недовольна. Где-то там, в душе, лужицей разлилась горечь. Глубоко, страшно глубоко, и она в этом никогда никому не признается.
Что тут удивительного? У лорда Артура, графа Сантара, много друзей, и среди них — принцесса. Принцесса говорит ему «ты зарываешься, граф!», но дает обещания и выполняет желания. А она, Лила Каверан… ей должно быть стыдно за такие мысли, вот что.
Кстати, принцесса не путала её имя! Естественно, Артур понятно объяснил ей, кто она такая. Он это умеет.
«И всё же, ты ею играешь!»
«Это делают все, кому не лень. Я хотя бы не корыстен. Её всю жизнь в запертом сундуке держали».
«А просто пойти к леди Тамирии и назваться полным именем вы не пытались? Рекомендую».
Нет, не пойдёт она к Тамирии! И что надо искать?..
Самое время было засесть за шитье, ведь надо же успеть! Но Лила поняла, что не хочет, категорически не хочет. Пройтись, вот что ей необходимо!
Она быстро шла по дорожкам парка, не глядя по сторонам, куда-то сворачивала, и даже мыслей в голове не было, только смутная, глухая боль внутри, в душе, и это чувство было каким-то совсем новым для неё. Она привыкла к обидам, к тому, что её жизнь, Пламя знает почему, какая-то странная — никогда не бывает справедливой, и приходится лишь мириться и приспосабливаться. Она привыкла верить, что когда-нибудь случится чудо и всё изменится. И это случилось — появилось приданое, они с Винтеном полюбили друг друга. И всё ведь теперь хорошо, подумаешь, надо лишь подождать! Винтен так обрадовался её будущему наследству! Так почему сейчас кажется, что ей недавно подарили что-то неизмеримо прекрасное, а теперь тайком отобрали?
«Ты ею играешь… это делают все, кому не лень…»
Они ведь не назвали ту, о ком речь.
Да, не назвали.
Но душа заболела. Вот так, без правильной причины.
Глава 10. Кипение дел
Лила шла, углубляясь в парк. Сначала казалось, что заблудиться невозможно, теперь пора было вспомнить об осторожности. Дорожки петляли, становились всё менее ухоженными, а буйная растительность кругом уже не походила на парковую. К тому же Лила успокоилась и чувствовала себя лучше. Но вот впереди блеснула водная гладь, и захотелось пройти ещё немного, протиснуться сквозь сомкнувшиеся ветки…
Она стояла на берегу небольшого круглого озера со странной, почти чёрной водой. На противоположной стороне бурно разрослись водяные лилии, но в этом месте вода была чистая и гладкая, рядом — деревянные мостки, которые вели почти на середину водоёма, возле них — зелёная щетка камыша. И казалось, что кругом удивительно тихо и пусто.
Но какое же прекрасное место! И спешить ведь особенно некуда. Она успеет. Правда-правда, она всё успеет!
Лила постояла у воды, тихо радуясь, что есть на свете такое озеро, и можно прийти сюда опять и взять с собой Олетту. И почему-то она точно знала, что Олетта здесь ещё не была.
Мостки, деревянные, нагретые солнцем. Если дойти до самого конца и посидеть там немного…
Просто посидеть, и всё. И как же тихо. Возле замка ветер нещадно трепал верхушки деревьев, а здесь — тишь да гладь. И вода как зеркало. А если заглянуть?
Лила сбросила туфли, которые, пока недостаточно похолодало, носила на босу ногу, без чулок, и ступила на нагретые солнцем мостки. Прошла до середины, остановилась там и присела, глянула вниз. Вода отразила её, как зеркало, четко. Лила нагнулась ниже, рассматривая себя. Волосы растрепались, ямочки на щеках, и даже её серо-голубые глаза у отражения были именно серо-голубыми. А она чудесная, та девушка в глубине озера, и безразлично, какое на ней платье, и остальное тоже не имеет значения. Девушка улыбнулась… ну да, это же Лила улыбнулась.
Со дна поднялся пузырь и лопнул, разбив отражение. Лила даже протянула руку, чтобы схватить, разгладить, отдернула — вода обжигала холодом. На поверхности улеглась рябь, отражение стало чётким, и девушка опять улыбнулась… Лила опять улыбнулась. И нахлынуло откуда-то взявшееся ощущение счастья, просто оттого, что это она там, в глубине, и она так себе понравилась. Всякое волнение улеглось, пропало, и боль, глупые обиды и разочарования… она была водой, кристальной и спокойной, и какое там ей дело до лорда Артура, до принцессы, до всех…
Спокойствие. Вот оно. Истинная суть зеркала, которое показывает.
Спокойствие!
Понимание было таким пронзительным, от сердца до кончиков пальцев — впервые Лила испытала подобное! Понимание и абсолютная уверенность, что это именно так — спокойствие есть суть зеркала, только в момент, когда истинная суть проявляется, может меняться содержание. Она не смогла бы разом высказать то, что именно поняла, но она поняла!
Она встала, пошатываясь, сердце дернулось в груди и забилось сильнее, ещё сильнее. И захотелось заплакать. Спокойствие ушло, знание осталось. Она теперь была счастлива. Почти так же счастлива, как… ну да, как тогда, когда Винтен Настан сделал ей предложение.
Уходить не хотелось, и она пошла дальше по мосткам — собиралась ведь дойти до конца и посидеть там.
— Э-ге-гей! Остановись!
На берегу появился человек, он махал ей и кричал. Конечно, ей, кому ещё? Она слышала его, но бессознательно отступила ещё на шаг, и…
Доска под ногой резко ушла вниз, и Лила, потеряв равновесие, полетела в воду. Её сразу обожгло холодом, так, что стало трудно дышать, она забилась и вынырнула, хватая ртом воздух. Незнакомец был уже тут, схватил её за плечи и рывком вытащил на доски.
— Эссина, всё хорошо?
Всё было прекрасно, кроме того, что Лила вымокла до нитки. Как будто следовало наказать её за недавнее нечаянное счастье, когда она угадала, как заклинать зеркала! Открыла секретный замок шкатулки с сокровищами! И вот!..
Теперь она ощутила себя мышью, которую уронили в лужу. Между тем её крепко держал за плечи красивый широкоплечий блондин с яркими голубыми глазами, чем-то, кстати, похожий на Винтена, но у Винтена волосы были темнее.
— Эссина?
— Спасибо, эсс, — прошептала она, — вы мне очень помогли.
— Угу. Оно и видно, — усмехнулся красавец, заворачивая Лилу в свой плащ, который сбросил мгновенье назад.
— Лягушонок, — непринуждённо сообщил он ей, — смешной лягушонок, — и почему-то провёл пальцем по её щеке.
Лила поспешно отстранилась. Ну вот, то мышь, то лягушонок! Однако она удивительным образом перестала дрожать, ей даже стало жарко. Ну да, плащ, конечно, был тёплый, вот только теперь он будет и мокрый, и следовало бы раздеться и отжать одежду…
— Последний столб у мостков гнилой, — сообщил незнакомец, — просто тут не бывает чужих. Откуда вы взялись, эссина? — он уже вёл её к берегу, обнимая за плечи, и она, понимая, что это неприлично, не возражала.