— Вот, смотрите, — сказала принцесса.
И в зимнем саду разом вспыхнуло множество волшебных фонарей, и стало светло, как днём. Но Иса и Винтен Настан не сразу это заметили, так самозабвенно они целовались, окружённые какими-то цветущими лианами.
Может, и продолжали бы не замечать, но кто-то из стоящих позади Лилы и принцессы несколько раз не спеша хлопнул в ладоши — изобразил аплодисменты. Иса отпрянула от Винтена и принялась поправлять маску. Винтен, тоже смущённый, поклонился с деланной развязностью, он отчего-то был без маски и теперь, наверное, очень сожалел об этом.
— Ваше высочество, благородные господа, — поклонившись, он, кажется, хотел подхватить Ису под руку и скрыться в зарослях.
— Нет-нет, не уходите, прошу вас, эсс Настан и эссина Исира, — сказала Альмагера, — лучше поднимитесь сюда, к нам. Лестница там, — и над узкой лестницей сбоку от балкона вспыхнул свет.
Даже если принцесса просит, это, конечно, следует расценивать как приказ. Тем более она обратилась по именам! И Винтену с Исирой пришлось подняться по лестнице и оказаться перед Лилой и принцессой, — все остальные, даже принц, держались позади.
— Вы помолвлены, эсс Настан, — сказала Альмагера, — давали обещание своей невесте, которая рассчитывает на вашу верность. Получается, вы сейчас обманываете двух девушек: ту, которой дали слово, и эту эссину, которой вам нечего предложить.
— О, ваше высочество! Я сожалею о своей неосторожности. Но это лучше, чем сожалеть потом о чрезмерной осторожности! — обаятельно улыбнулся Винтен.
Перед его улыбкой раньше мало кто мог устоять. Он пытался быть остроумным, он шутил, но явно мечтал сбежать как можно скорее и без скандала. Тучный мужчина, который аплодировал, улыбнулся — одобрительно, как Винтену показалось. Естественно, какой старик не позавидует молодому красивому парню? Рядом с которым, к тому же, такая красотка, пусть она и благородная эссина.
— Так что для вас неосторожность, эсс, ваша помолвка или сегодняшняя несдержанность? — не отставала принцесса.
Винтен искренне не понимал, за какие прегрешения она к нему привязалась, ведь всё так хорошо начиналось? Их пригласили сюда, и родители так довольны!
— Я не могу нарушить данное невесте слово, ваше высочество, каким бы тяжёлым грузом оно мне ни казалось, — заявил он с мрачным трагизмом, всё ещё надеясь свести всё к шутке. — И прошу заметить, что пока я не давал брачных клятв у алтаря. Поэтому умоляю сохранить в тайне это маленькое происшествие, и мой долг будет неоплатным…
Иса истово закивала — она ещё сильнее мечтала унести ноги, и чтобы без последствий. Всё-таки Винтен — мужчина, а с девушки другой спрос. Маменька очень рассердится.
— Дело в том, что ваша невеста находится под покровительством королевского дома, как и дома Сантаров, разумеется. Мы хотели убедиться, насколько вы её достойны, — сказала принцесса.
На лице Винтена отразилась интенсивная работа мысли — он как-то не рассматривал свою помолвку с этой точки зрения. Покровительство королевского дома, и он может быть недостоин? Да всё графство в изумлении, что такой красавец остановил свой выбор на столь невзрачной девушке! Но чего не сделаешь ради семьи!
— Мы убедились. Вы не достойны, — голос принцессы зазвучал жестче, — Именем короля, эсс Винтен Настан, ваша помолвка с… Лилианой Каверан расторгнута, прежние договорённости потеряли силу, — принцесса заметно запнулась перед именем Лилы. — Да будет так. Надеюсь, Лилиана, вы понимаете необходимость этого шага. Лилиана?..
Винтен вздрогнул и стал озираться, не понимая, где Лила и откуда она может взяться. И тогда она сняла маску. Винтен пошатнулся и побледнел, в глазах его заплескалось изумление. Исира тоже приоткрыла рот и так и осталась стоять.
— Я, Гекард Эсмант, наследный принц Руата, свидетельствую, что помолвка правомочно расторгнута, и быть не может иначе, — сняв маску, с каким-то очень уж явным удовольствием заявил принц.
— Я, лорд Эрван Рид, граф Плай, свидетельствую бесспорные основания расторжения помолвки, — негромко, но веско сказал пожилой господин позади Лилы.
Остальные кивали, негромко переговаривались. Винтен нервно сглотнул.
— Лилиана, — повторила принцесса, — ваше слово?
— Да, ваше высочество, — сказала она на удивление спокойно. — Я считаю, что эсс Настан должен просить руки моей сестры.
— Это безусловно. В течение недели, эсс Настан, брачное предложение должно быть сделано, — согласилась принцесса. — Эссина Исира, завтра я напишу вашей матушке. Что ж, у нас бал. Давайте продолжать.
— Лилиана, — принц взял Лилу за руку, — вы обещали мне следующий танец.
— Минутку, дорогая, — как-то по-свойски улыбнулась принцесса, — ваша маска, давайте помогу, — она сама надела Лиле маску.
Винтен и Иса остались там, на балконе. А Лила шла рядом с принцем, и… ей казалось, что она ступала по осколкам.
Всё разбилось и дальше жить незачем. Но можно танцевать, конечно. Она и танцевала, кому-то улыбалась, отвечала ни чьи-то комплименты — это несложно, оказывается. Незадолго до полуночи она попросила принцессу отправить её в Эбессан, и та без вопросов согласилась. И получилось как-то так, что принца не было рядом, когда она уезжала. Был другой, большой, но скромный экипаж, был темный плащ, укрывший с головы до ног, была Дэми, которая тоже поехала. В Эбессане она помогла Лиле избавиться от бального наряда, аккуратно его сложила, прибралась в гардеробной и ушла, пожелав доброй ночи.
— Платье вот-вот исчезнет, — добавила Дэми. — Завтра будет новый прекрасный день, миледи.
После её ухода в комнате запахло розами и какой-то пряной зеленью — наверняка это означало, что в масло для лампы добавили несколько посторонних капель. Но это был приятный запах, и хотелось спать. И каким-то образом у кровати появился Артур. Заклинать зеркало и говорить с ним? Только не это. Она помотала головой и провалилась в сон.
Артур без церемоний устроился в изножье кровати, и долго смотрел на Лилу из-под полуопущенных век. Это ничего. Он ведь призрак, ему можно.
Глава 13. После бала
Лила проснулась, когда день уже подбирался к полудню. Посреди стола стояла золотая роза в стеклянной вазе — Олетта обошлась со своим цветком милосердно, не стала слишком обламывать стебель. И, глядя на раскрывшиеся золотистые лепестки, Лила всё вспомнила.
Бал, её чудесное платье, корзина этих самых роз, настойчивое внимание принца Гекарда. Она больше не невеста Винтена Настана. Ей больно и одиноко. Винтен женится на Исе. Предательство сестры? Ничего потрясающего — Иса всегда вела себя только так. А Винтен, получается, никогда её, Лилу, не любил. Случилось то, чего она в глубине души боялась — что не нужна Винтену, что он выберет Ису. Исе всегда доставалось лучшее, то, на что Лила смела лишь робко надеяться.
Хотя… Лучшее?..
Если сейчас вдруг Винтен появится тут и примется умолять всё-таки выйти за него? Если выяснится, например, что Иса использовала приворот? Тайком от матушки, конечно, — та бы не позволила…
Кое-что изменилось. Исчезло доверие. Она Винтена совсем не знает, не чувствует, не понимает. Понимает не больше, чем только что увиденного незнакомца. Оказывается, так.
Странно, раньше ей не приходили в голову такие мысли. И рассуждать о Винтене, что мачеха могла «отдать» или не «отдать» его, раньше — ни за что, как можно! Ничего, что было бы мало-мальски унизительно для него. Но теперь… как будто краски вокруг стали ярче, и решительно всё — понятней и четче. Как будто она смотрит теперь в идеально протертое окно. И она, Лилиана Каверан, стала чуть-чуть другой. Артур сказал, что у неё точно есть дар, раз она воспользовалась волшебным набором. Хоть эту тревогу прочь! Дар есть…
Она будет жить ради дара. Будет учиться. И пусть она не сумеет хотя бы приблизиться к возможностям бабушки, ведь та была гениальной — всё равно. Что-то она сможет. Да хоть служить колдуньей на жалованье в каком-нибудь маленьком городке!
Хлопнула дверь, в комнате появилась Олетта.
— Ли, ты проснулась! Как себя чувствуешь? — подруга присела на край кровати. — Представляешь, эсса Торни приказала не будить тебя до полудня. Что случилось?..
— Кто такая эсса Торни? — Лила потерла ладонями лицо, окончательно приходя в себя.
Ничего не изменилось. Спокойствие и ясность. И жить незачем.
Нет, правильнее так: по-прежнему жить незачем. Она ведь решила. Теперь всё иначе.
— Школьная лекарка, она же преподает лекарское дело. Она сказала, что ты приболела и должна поспать! Будь что серьезное, тебя бы забрали в лазарет. Так что вчера случилось?
— Моя помолвка расторгнута. И у меня есть дар.
— О-о, ничего себе, — округлила глаза Олетта. — Так ты письмо получила, что ли? Кто-то передал? А дар как проявился? Ты что-то до обидного немногословна, Ли!
— Я потом тебе расскажу, хорошо? — попросила Лила, — пожалуйста. Не могу сейчас. Но ничего страшного. Знаешь, мне самой странно. Я ведь так любила его, а теперь знаю, что не выйду за него замуж, и — ничего…
— Утопиться не хочется, что ли? — Олетта вдруг расхохоталась, — так сама говоришь, что у тебя дар, ты колдунья! Колдуньи не топятся из-за мужчин, они для этого слишком самолюбивы и горды! Моя бабушка так говорила. Колдунья никогда не останется ни с чем!
— Так вот в чём дело! Спасибо за объяснения! — Лила улыбнулась.
Стать колдуньей хотелось всё больше.
— Это ладно, захочешь — расскажешь, — покладисто махнула рукой Олетта, — но что с твоим платьем? Ты сама его так, что ли? Когда узнала про помолвку? Прости, но иначе я ничего не понимаю. Приходили от Морани за несминаемым мешком, пришлось отдать, вот я и увидела. Ли, как ужасно! Но зачем же так?
— Ничего страшного, мне оно больше не нужно, — Лила пожала плечами, решительно не желая вдаваться в неприятные подробности, — лучше расскажи, как тебе бал?
И совсем неважно, что это платье ещё недавно стоило ей таких трудов и волнений. Хотя… вот бы заставить Ису самой покорпеть с иголкой над своим бальным нарядом, а перед этим заработать на шёлк и всё прочее, тоже иголкой! Тогда, может, она начала бы думать, прежде чем кромсать ножницами чужую только что сделанную работу. Но это невозможно, конечно.
— О! Бал! Это было потрясающе, — Олетта закатила глаза. — И там была принцесса, и принц Гекард не отходил от неё весь вечер! Только она не осталась на снятие масок, так что мы не узнали, кто она! Кто-то считает, что она из Грета, кто-то — из Кандрии. А принц! Он очарован ею, это же видно! Принц в неё влюблён!
— Принц просто развлекался, — предположила Лила. — Это ведь маскарад, никто не знал точно, принц ли это был, и в красивое платье можно нарядить совершенно любую девушку!
— Да ты просто не видела, иначе бы так не говорила! Он преподнёс ей Королевские розы! Той принцессе! А она стала дарить их всем. Вот, смотри! — Олетта торжествующе показала на розу в вазе. — Королевские золотые розы руатские принцы дарят невестам, когда делают предложение! Знаешь, некоторые говорили, что, возможно, помолвку с кандрийской принцессой решили расторгнуть, и Гекард женится на этой?
— Какие глупости! — Лила рассмеялась. — Не сошёл же он с ума, принц Гекард? Да это шутка, вот и всё! Или точно за принца приняли кого-то другого!
— Это был именно принц, ведь он снял маску! Было снятие масок, и представление гостей, и всё поздравляли принцессу, а потом еще несколько танцев танцевали без масок. Но та принцесса исчезла! Знаешь, принц в конце бала был таким грустным!
— Он просто хотел спать…
— Ты такая скучная! Ну и думай, как знаешь, — притворно рассердилась Олетта. — А вообще, это ещё не всё. Представляешь, на балу был ментальный выброс. Корин считает, что из-за этого гранметрессе приказали срочно измерить дар у новеньких. Так что — прямо сегодня.
— Сегодня будут измерять дар? — Лила встрепенулась. — После бала?!
Вот это была новость. Она ведь так этого ждала, и так боялась!
— Ну и что, что после бала? Это не мешает, — уверенно заявила Олетта, — но, если бы не выброс на балу и не прямой приказ, отложили бы.
— А что такое вообще ментальный выброс? — Лила вспомнила, как колдун докладывал об этом происшествии принцу, и собственную головную боль на балу.
— О, это серьезно! Менталисты могут на всех влиять! Считают, что мог быть кто-то неучтённый. А неучтённые менталисты запросто могут найтись среди нас, в школе. Потому и приказали срочно всех проверить и замерить. А тебе надо зайти к эссе Торни, она должна разрешить. Так что если ты уже не больна, лучше вставай!
Дважды предлагать не потребовалось — Лила проворно выскочила из постели.
В гардеробной на сундуке стояла шкатулка с её волшебным набором: шпильки, браслет и туфли. И там же лежала привядшая роза, она стала даже более золотистой, чем когда была свежей. Лила оставила её в шкатулке.
Она поспешно оделась. Когда причёсывалась, с недоумением разглядывала себя в зеркале. Что в ней такого, что все решили, будто в неё может быть влюблён принц? Волшебное платье, которого на самом деле нет? Разве не глупость? Зато какое счастье, что у неё есть дар! И красота совсем не важна, и ничего не важно, никакие такие мелочи. Она никогда не останется ни с чем — у неё есть она сама и дар!
И завертелось…
Лила поела в одиночестве в столовой, потом пришла эсса Рита и проводила её к лекарке, невысокой степенной колдунье, и после короткого осмотра стеклянным шариком можно было идти измерять дар.
— Вот и хорошо, эссина Летиния, — эсса Рита опять была озабочена и даже не смотрела на Лилу, — все девушки уже собрались у кабинета гранметрессы, поспешите. Я не сомневаюсь, что у вас найдётся дар, а нижняя граница уровня в нашей школе весьма низкая, — так она решила подбодрить не слишком успешную ученицу.
До кабинета леди Тамирии Лила не дошла, её окликнула эсса Татьяна.
— Лилиана, там благородный эсс Настан умоляет о встрече с вами. Он назвался вашим женихом. Но только если не больше четверти часа.
В душе у Лилы всё замерло, даже дышать стало тяжело. Ну вот, она уже всё решила для себя, так почему?..
Опять смотреть ему в глаза. Он будет уверять, что случилось недоразумение. Впрочем, она этого не знает. И не узнает, если не выслушает. Желает ли она его слушать? Нет, отчего-то нет. Не сегодня!
— Хорошо, — решила она, — мне хватит пары минут, эсса Тальяна.
Комнат для свиданий в Эбессане было несколько, с женихами на первых ступенях разрешали встречаться лишь в комнате, разделённой надвое кованой решёткой. Очень красивой решёткой, её прутьям кузнецы придали вид розовых стеблей с листьями и бутонами. Впрочем, Лиле решётка не мешала, приближаться к Винтену она не собиралась. Только взглянуть на него.
Вот, взглянула. Он был бледен, с синяками под блестящими от волнения глазами.
— Лила, любовь моя, я должен всё объяснить! О, умоляю, прости мне эту единственную ошибку! У нас впереди целая жизнь, я смогу убедить тебя в своей искренности!
Она молчала, смотрела, отстранённо улыбалась и сама себе не верила. Это в него она была влюблена? О нем мечтала? И хватило такой мелочи, чтобы ничего не осталось? Нет, это какая-то ошибка. Любовь не может быть вот такой. Наверное, это было что-то другое.
— Я вас прощаю, эсс Винтен, — сказала она, — всё в порядке, не огорчайтесь так. Вам нравится моя сестра, и я рада, что мы это выяснили не после нашей свадьбы.
— Лила! — воскликнул он потрясённо. — И это всё, что ты можешь мне сказать? Из-за того, что я нечаянно увлёкся и поцеловал Исиру? Ты сама дарила мне поцелуи даже с большим пылом! Я мужчина, иногда могу на мгновенье потерять разум! Все мужчины такие, спроси кого угодно, только заставь поклясться!
Она недоумевала. Почему ей смешно его слушать? Почему в душе застыл ледяной ком, и ей всего лишь смешно?
— Объясните это Исире, — посоветовала она, — Ей, наверное, полезно будет узнать обо всем заранее. Вы ведь должны сделать ей предложение в течение недели.