Прервав мои размышления, герцог как-то слишком резко дернул меня за шкирку на себя и сунул в руки маленький кинжал.
— Зачем? — запротестовала я, изо всех сил пытаясь вернуть ему холодное оружие. — Я ведь и сама из Западных земель, забыл? Меня не тронут.
— Как будто на войне станут разбираться, откуда ты, — почти презрительно фыркнул Фридрих. — Да если даже скажешь, не поверят. А доказать тебе и нечем.
Герцог тряхнул головой, так что темные пряди рассыпались в беспорядке, почти полностью закрыв лоб, и быстрым шагом направился вниз по лестнице из другой двери кабинета.
— Юрген, отведи эту барышню в подземелье. Немедленно, — коротко бросил он через плечо, прежде чем окончательно скрыться в темном коридоре.
Я обеспокоено проводила его взглядом. А ведь действительно, получается теперь, что я уже вроде как и не совсем отношусь к Западу. Но и не восточная. Никакая. И черт бы подрал это прискорбное состояние.
Юрген быстро и бесцеремонно схватил меня за руку и потянул куда-то вниз по лестнице, вновь в темные и гнетущие коридоры замка. Я еле поспевала за ним, попутно размышляя, как они умудряются запоминать каждый поворот, каждую ступеньку, чтобы вовремя свернуть в нужный коридор и не потеряться в этих страшных казематах. Хотя, может, я плохо осведомлена об устройстве замков.
Наконец мы остановились в каком-то помещении, тускло освещенном лишь маленьким факелом, наскоро прикрепленным к стене расшатанным держателем.
— Оставайся спокойной, — Юрген обернулся ко мне, — и не бойся убить, — тихо и уверенно проговорил он, многозначительно глядя на едва поблескивающий в сумерках маленькой комнаты кинжал, который я все еще стискивала в руках, почему-то крепко прижимая к груди, словно дорогой подарок.
Ни говоря больше ни слова, солдат исчез в сумерках коридора. Как же страшно… Здесь все так исчезают…
Оставшись одна, я медленно сползла на пол по прохладной, чуть влажной стене, прислушиваясь к темноте. И чего этому герцогу вздумалось? Неужели, заботится о «будущей женушке»? А я еще согласия не давала… Хотя кому оно здесь вообще сдалось? Фридрих решил, Фридрих… Если жив останется.
Не знаю, сколько я так посидела, всем телом вжимаясь в стену и напряженно вглядываясь в режущую глаза тьму. Наверное, долго. В голову начали уже приходить мрачные мысли, причем все они предательски вертелись вокруг герцога, сколько бы я не пыталась переключится на семью или Вессаля, все равно в итоге возвращалась к одному. Это неправильно же…
Внезапно в коридоре послышались шаги, и ладно бы двух-трех человек, но их было очень много. Сжимая в заледеневших ладонях кинжал, я отодвинулась в самый дальний угол. Шаги слышались совсем уже близко, перемешиваясь с обеспокоенными голосами. Неужели все-таки удалось разбить защиту замка? Быть не может…
— Окружайте их, вы ступайте налево, в тот коридор, и быстро! Захватим их замок под землей, и он весь окажется у нас в руках, — послышался прямо за углом резкий отрывистый голос.
Дыхание перехватило, и слышно стало, как кровь гулко в ушах застучала. Помнится, когда я от всадников в лесу пряталась, и то не так страшно было… Шаги постепенно утихли, и я уже приготовилась облегченно вздохнуть, как в полутемной комнате внезапно оказались двое рослых солдат со нашивками Западной гвардии на правых рукавах. Я тяжело сглотнула, сильнее стискивая рукоять кинжала.
========== Часть 12 ==========
Солдаты резко остановились, увидев меня. Видимо, найти в темных, насквозь промерзших пещерах под замком маленькую перепуганную девчонку они никак не ожидали. Но для меня эта встреча вряд ли сулила что-то хорошее, судя по их взглядам. Черт возьми, почему мне всегда так везет на палево.
— Опа, какой сюрприз! Здесь, оказывается, и девушки в наличии имеются… — весело хохотнул один, тот, что был ближе к стене.
— Я военнопленная… — голос почему-то был тихим и дрожащим. — С Запада.
— Да ладно! — второй вскинул брови и как-то рвано метнулся ко мне. — А чем докажешь? Чем докажешь, а? Доказать-то тебе, бедной, и нечем, — он неодобрительно покачал головой. — Знаем мы все ваши уловки! Ишь хитрюга, пойдешь с нами, будешь там… наших солдат развлекать! — меня грубо вздернули за шиворот и встряхнули.
Не знаю, что с мной тогда произошло, может, сыграло роль нервное напряжение, полученное за все время, проведенное в плену, или же просто сработал инстинкт самосохранения, но я как-то слишком резко взмахнула кинжалом. Солдат охнул, и, схватившись за бок, медленно осел на холодный пол, который теперь заливала темная кровь. Я отступила назад, чувствуя, как тело колотит крупная дрожь, и, словно оцепенев, взглянула на второго. Он не шевелился, стоял молча и смотрел, как на полу его друг корчится. И ничего не делал.
Нас обоих разбудил звон кинжала, который, выскользнув из ослабевших пальцев, ударился о каменный пол, и эхо от этого разнеслось, наверное, по всему подземелью.
— Ах ты мра-азь! — протянул солдат, прижав меня к стене так сильно, что дыхание перебило, и немного потемнело в глазах. — За это я тебе все кости переломаю…
Я зажмурилась, потому что было страшно, как еще никогда в моей жизни не было, так, что разум отказывал и лоб покрывался холодный испариной. Кто-нибудь… Мамочка…
Внезапно в проходах послышались крики, солдат грязно ругнулся прямо у моего уха, но лишь сильнее прижал к стене, будто пытаясь раздавить. Из горла вырвался сдавленный хрип, и как-то подозрительно хрустнули ребра. Черт, дыхание не восстанавливается, и все слышно будто через вату. Я лишь краем глаза увидела, как из прохода вылетел и впечатался в стену кто-то из западных, и следом за ним выбежали Юрген и, по-моему, герцог. Потом я почувствовала глухой удар и, вновь приложившись головой об стену, сползла на пол. Борьба продолжалась недолго, потому что уже где-то через полминуты я услышала, что все закончилось и решилась наконец поднять глаза.
Юрген заткнул оброненный мной кинжал за пояс, предварительно оттерев рукавом. Герцог без труда поднял меня на руки и заглянул в лицо.
— Все в порядке? — почти безразлично поинтересовался он.
— Наверное… — слабо кивнула я, немного осмыслив произошедшее. — А с ним что? Он… умер?
Фридрих кинул презрительный взгляд на валявшегося в крови солдата и брезгливо ткнул его носком сапога.
— Не, живой, собака, — коротко бросил герцог, — пленником пойдет.
Юрген, видимо, хотел было что-то возразить, но потом почему-то передумал.
— Главное, чтоб не со мной в одну камеру, — тихо пробубнила я в ответ.
— Ну-у, я же не такое чудовище, чтобы будущую жену в карцере держать, — рассмеялся Фридрих.
Черт, похоже ведь не шутит… Ничего у него не выйдет, да и я другого люблю.
Герцог нес меня вдоль по темному коридору, а Юрген устало топал сзади. Похоже, ему здесь сильно доверяют. Кажется, борьба окончена, значит, западных удалось разбить, вот как…
А объятия у Фридриха теплые такие, надо отдать ему должное, в них я чувствую себя защищенной.
— Слушай, у тебя кровь! — я резко вскинула голову, обнаружив, что рубашка у него действительно уже вся намокла и окрасилась темно-красным. Какой глупый, даже доспех не надел…
— И что? — спокойно спросил герцог, ногой распахивая дверь в свой кабинет.
— Ну как… — я замялась, слезая с его рук и почему-то чувствуя себя любимой зверушкой, до того велика была разница в росте. — Перевязать надо.
— Вот сейчас ты этим и займешься. Юрген…
Солдат лишь коротко кивнул, достал откуда-то ящик с бинтами и поспешно покинул комнату, оставив нас наедине.
========== Часть 13 ==========
Я, ломая ногти, с большим трудом приоткрыла прозрачный ящик и вытащила все, по моему мнению, нужное. Фридрих не стал утруждать себя необходимостью расстегивать пуговицы, поэтому просто разорвал пропитанную кровью рубашку и сбросил ее на пол.
— Только вот… Я это не особенно-то умею делать. Ну, бинты всякие…
— Рану перевязать не можешь? — раздраженно нахмурился герцог, и я тут же замолчала, потому что показалось, что мои сетования его раздражают, а от своего страха я еще не избавилась, да и вспыльчивый этот Фридрих чересчур.
Дверь тихо отворились, и в кабинет проскользнула старая служанка. Осторожно опустив на стол тазик с водой, она поспешила также незаметно скрыться. Как я поняла, это было необходимо для промывания раны, к чему я и приступила. Порез был неглубокий, но пересекал всю грудь, поэтому кровоточил сильно.
— Ничего серьезного, — пробормотала я себе под нос, обрабатывая рану и морщась от запаха спирта.
Какое у него тело… Мускулы под кожей перекатываются от каждого моего легкого прикосновения. И вся грудь в шрамах. Плохо же я его рассмотрела в купальне, хотя тогда мне явно не до того было.
Закончив, я отступила в сторону, чтобы оценить результаты своего труда, и сочла их довольно годными. Герцог по-прежнему не сказал ни слова, задумчиво разглядывая меня.
— Ты в порядке? — тихо поинтересовалась я, уставившись в пол. Почему-то было как-то странно больно и тяжело от всего произошедшего, а неприятности все продолжали сыпаться на мою голову. — Фридрих?
— Подойди, — коротко проговорил он, гипнотизируя своими карими глазами.
Ослушаться я не посмела и, приблизившись к нему, остановилась в нерешительности, судорожно сжимая подол испачканного кровью платья. Ударит или смилуется?
К себе притянул. Молча.
— Фридрих, я домой хочу. К маме и папе, и к сестренке. И к коту Маркизу, и к тетушке… Она толстая и храпит по ночам, но это ничего, только бы обратно попасть, я бы уже никогда-никогда на это внимание не обратила. А почему теперь все так вышло, что я оказалась ни западная, ни восточная? Никакая…
— Поженимся — станешь восточной, ты только скажи, где суженный твой ходит, — спокойно проговорил герцог, успокаивающе поглаживая меня по щеке тыльной стороной ладони.
— Если б мне самой знать, — тихо вздохнула я и тут б же поспешно поправилась. — Не твое дело вообще. Все равно я согласия на брак не дам.
— Во-от как, — самоуверенно протянул Фридрих. — Это ничего, малыш, я один действенный способ тебя заставить знаю.
— Какой? Избить до полусмерти? — фыркнула я, ерзая на его коленях.
— А вот, — Фридрих усмехнулся, перебирая мои волосы, — откажешься за меня замуж выходить, лишу тебя невинности, и выбора у тебя не останется.
После этих слов я на пару секунд замолчала, а потом рассмеялась, хрипло так и надрывно.
— Боюсь, герцог, вам придется внести это в список того, что вы никогда не сможете сделать, — тихо вздохнула я.
— Почему? — Фридрих нахмурился.
— До тебя уже успели.
— Кто? — глухо спросил герцог, почти рыкнул.
— А ты как думаешь? Суженный мой. Но мне тогда только семь лет исполнилось, я не поняла ничего, только больно было и мокро. А слуги увидели все и его родителям рассказали, а они честными людьми оказались, ну и… — я растерянно замолчала, глядя в окно. Вечер наступал уже.
— Точно убью этого ублюдка, — процедил герцог сквозь зубы, стиснув мое плечо.
— Видишь? Теперь передумал на мне жениться? — я подняла голову, опасливо вглядываясь в его глаза.
Фридрих только вздохнул и зарылся лицом в мои волосы.
— Вряд ли что-то может изменить мои намерения, — послышался над ухом негромкий голос. — Даже если все действительно так, как ты рассказала, в этом нет твоей вины, и это для меня важно.
— Странный у тебя взгляд на жизнь. Меня обесчестили, а ты еще жениться хочешь, — я смущенно опустила голову.
— А знаешь, что еще меня радует? — герцог поднялся, продолжая удерживать меня на руках. — Когда будем любовью заниматься, я тебе боли не причиню. Впрочем, можно и не ждать до свадьбы.
— Но я его люблю…
— Разлюбишь, — уверенно прервал Фридрих.
— П-постой, мы так не договаривались… У тебя же еще рана. Фридрих! Мне страшно.
Но попытки вырваться успехом, разумеется, не увенчались, я и заметить не успела, как мы оказались в полутемной спальне. Герцог осторожно опустил меня на мягкое покрывало, что мой уставший и относительно давно не ведавший нормального спального места организм немедленно оценил. Сердце как-то глухо забилось, отдаваясь в ушах.
— Давай не будем торопиться, — смутившись под пристальным взглядом, пробормотала я.
Ох, как бы сейчас кинжал пригодился. Сопротивляться я, разумеется, буду, но, очевидно, без толку. А я не хочу снова так…
— Не бойся, малыш, — мягко прошептал Фридрих, медленно склоняясь ко мне.
— Даже сложно представить, чтобы ты, такой большой… со мной, — я смущенно замолчала, чувствуя, как к щекам приливает кровь.
Герцог устало вздохнул, скидывая сапоги. Очевидно, слушать мои уговоры он не собирался.
========== Часть 14 ==========
Пользуясь моментом, я отползла подальше, к самой стене и сжалась там, с опаской поглядывая на Фридриха.
– Подожди до свадьбы хотя бы, – тоненьким голоском принялась уговаривать я, – у меня тетя храпит по ночам, может тебе не понравится и ты передумаешь на мне жениться, хотя кого я обманываю…
– Если добровольно под меня не ляжешь, силой возьму, – равнодушно отозвался Фридрих, задергивая шторы на окнах.
– Похоже на изнаси-илование, – обиженно протянула я, прекрасно осознавая, что изменить уже ничего не удастся.
Я глубоко вздохнула и зажмурила глаза, уже принявшись думать, как бы разжалобить герцога, чтобы он хоть немного смягчился. Но затуманенный разум и вовсе отказался соображать. Я так и сидела, вжавшись в стенку и зажмурившись, дрожа всем телом. Оставалось только на чудо надеяться, в любой момент ожидая, как он грубо притянут за волосы… Но за волосы не притянули…
Кровать подо мной прогнулась, слегка скрипнув, и шею опалило теплое размеренное дыхание. Одновременно с этим внутри все как-то взволнованно сжалось. И что дальше за этим последует? Фридрих легко коснулся пальцами моей щеки, ненавязчиво и осторожно поглаживая след от вчерашнего удара, который почти уже перестал болеть. Я осторожно приоткрыла один глаз.
– Бить не будешь?
– Веди себя хорошо – и не буду, – герцог усмехнулся.
А ладони его уже бесцеремонно скользнули под свободное платье, и я тут же залилась краской, потому что в гардеробной принцессы, увы, было далеко не все, что нужно, и именно то, что было нужно под платье, там не обнаружилось. Горячие пальцы бесцеремонно скользили по животу и бедрам, а подол бесстыдно задирался все выше.
– Фридрих… – рвано выдохнула я, откидывая голову назад, пока его мягкие губы медленно спускались по шее. Внутри все замирало от этих странных, совсем непривычных мне ощущений. Словно в холодную речку жарким летом…
Послышался треск ткани, видимо Фридриху ждать надоело, и он решил избавиться от моего платья своим любимым способом. Я смущенно прикрыла грудь под внимательным взглядом заметно потеплевших теперь карих глаз, чуть отвернувшись, чтобы не смотреть на него. Герцог настойчиво сжал мои запястья и опустил вниз, из-за чего щеки только сильнее краской залились.
– На моем ложе тебе положено быть без одежды, привыкай, – хрипло и как-то отрывисто прошептал герцог, склонившись ко мне. Черт возьми, какой же он все-таки огромный, даже страшно…
Я вцепилась в его плечи, упорно заставляя смотреть в глаза, чтобы отвлечь от созерцания остального, потом неожиданно для себя осторожно коснулась его губ, злясь на полное неумение целоваться, впрочем, довольно скоро Фридрих перехватил инициативу на себя, повалив меня на кровать и прижав запястья к простыни, тем самым начисто лишая свободы.
И мне это нравилось…
Нравилось чувствовать этот жгучий стыд, нравилось слушать его прерывистое дыхание и хриплый от желания шепот на ухо, нравилось когда от нежных прикосновений к соскам и пальцев, медленно скользивших вниз по животу внутри что-то сжималось сладко, и внизу живота тянуло странно так… Я уже не то что говорить, и думать-то связно не могла, поэтому давно прекратила свои слабые попытки остановить герцога, целиком отдавшись поглощавшим меня сейчас незнакомым ощущениям. А воздух уже до предела раскалился, и каждый судорожный вдох давался с трудом.
Я немного неохотно вывернулась из невозможно теплых и до одури томительных объятий, осторожно касаясь шрамов на груди Фридриха. Их даже больше оказалось, чем я ожидала, и он позволил каждый рассмотреть. И даже коснуться губами позволил, что я и сделала, сначала несмело, потом уже более уверенно и нежно, будто пытаясь залечить. Конечно от этого никакого результата не было. Хотя нет, результат очень даже был, и я прекрасно его ощутила. Такой ощутишь, когда он тебе буквально в живот упирается.