Лес улыбнулся в ответ и объявил начало праздника. Подозвав к себе лакея, велел ему отвести Mм’Илирь в роскошные покои, подобающие почетному гостю, но эльф покачал головой.
— Обо мне есть кому позаботиться, Ваше высочество, вам не стоит беспокоиться.
Он отошел назад, за Кайрила, и отвесил изящный полупоклон.
Лес хмыкнул, окинул взглядом мечника и насмешливо заметил:
— Я просто счастлив, что и ты обзавелся своей игрушкой, Смерч.
Кайрил лишь поджал губы, пронзив принца ледяным взглядом черных глаз.
— Смотри не упади с трона, принц, — прошипел он, кивнул ему и направился прочь.
Ллири, не отставая ни на шаг, спокойно последовал за Кайрилом, ненавязчиво положив руку ему на плечо, и что-то прошептал на ухо. По губам Кайрила скользнула улыбка, он кивнул. Лес с удивлением отметил, что мечник кажется счастливым и удовлетворенным.
Отсидев положенную часть банкета, принц нетерпеливо направился в свои покои, горя желанием увидеть Тейта. Тот наотрез отказался появляться при дворе. Сказал, что не собирается выставляться напоказ, словно трофей, и не желает слышать, каким таким замысловатым образом представит его принц.
«Уж лучше сразу в спальню отправь, — процедил он язвительно, — чем я буду стоять у всех на глазах, пока ты хвастаешься».
Распахнув двери, Лес вошел в свою шикарную спальню и быстро обежал взглядом всю комнату. Тейт сидел в большом любимом кресле Леса у окна. Точнее, лежал. Его руки покоились на мягких подлокотниках, глаза были закрыты, а дыхание — равномерное и тихое. Лес окинул его внимательным взглядом. О Боги! Он никогда не думал, что это может быть так прекрасно… Вот он, Тейт, самое драгоценное из всех сокровищ, здесь, в его спальне, спит, и как же сладко… Бездна, прекрасный, идеальный, совершенный, любимый… Ворот черной кожаной жилетки распахнут почти до середины груди. А грудь… м-м-м… цвета молочных сливок, и темный сосок выглядывает из-за черной кожи… Тьма! Лес почувствовал, что мучительно твердеет от одного только этого восхитительного зрелища.
Ноги стрелка были слегка расставлены, черные волосы рассыпались по плечам, спадая почти до пола, длинные темные ресницы отбрасывают тень на бледные щеки, соблазнительные, чувственные губы слегка приоткрыты, словно приглашая сорвать с них поцелуй. Лес сделал шаг по направлению к креслу, одновременно снимая с плеч алый плащ и кидая его на пол. Плащ, тихо шурша, улегся на нем шелковой лужицей. Каблуки его сапог, достающих до колен, слегка стучали по каменному полу, пока он подходил к креслу.
Длинные черные ресницы медленно приподнялись — глаза, в которых переливались все оттенки чистейшего изумруда, что сверкали даже в темноте, смерили Его Величество тяжелым взглядом. Тейт не пошевелился, ничего не сказал, наблюдая за приближением принца. Только смотрел пристально, тяжело, так, что взгляд этот проникал в самую душу.
Лес облизнул губы и опустился перед ним на колени.
— Злишься. По взгляду вижу.
— Разве это имеет значение? — отозвался стрелок едва слышно, опуская взгляд ниже, на его лицо.
Лес положил руки на подлокотники кресла так, чтобы не касаться ими ладоней Тейта, и вздохнул.
— Имеет. Бездна, имеет огромное значение!
— Об этом следовало думать раньше. Прежде чем тащить меня сюда, пытаясь выставить на общее обозрение в качестве личной шлюхи.
Лес молчал. Да, он не мог не признаться, что сначала по-детски желал с помпой появиться в тронном зале, придерживая Тейта за талию. Он гордился им, восхищался его красотой. И желал, чтобы все знали, что этот восхитительный стрелок принадлежит ему одному. Потому что Тейт не будет сидеть целыми днями в его спальне. Он захочет выйти на люди. И тогда за ним начнется охота. Если его еще и приодеть как следует, хотя в этом не было никакой надобности… Тейту необыкновенно шел плащ из его собственных волос. Поставить бы его посреди спальни, обнаженного, и любоваться всю ночь напролет.
— Я не хочу, чтобы ты так думал о себе, Тейт, — шепнул Лес.
— А как мне о себе думать? Зачем я здесь?
— Затем, что я тебя люблю.
Тейт только сцепил зубы и отвернулся к окну.
— Радость моя, — прошептал Лес. — Не делай такое лицо. Мне от этого больно. Неужели я настолько тебе противен…
— Лес, ты придурок! — прошипел стрелок, вскакивая с кресла и заставляя Леса отшатнуться. — Кретин, понимаешь?! При чем тут это? Бездна тебя проглоти, да если бы ты был мне противен, я бы не мог даже рядом с тобой находиться! Дело не в этом. Я просто не желаю быть здесь. Не желаю, чтобы все эти люди смотрели на меня. Не желаю чувствовать на себе их взгляды. Как ты не понимаешь, я в гарнизоне с трудом переносил их! А здесь я просто… просто…
Он беспомощно выдохнул, прикрыл глаза и отошел к окну.
— Я задохнусь здесь. Ненавижу города. Ненавижу большие города. Ненавижу огромное скопище людей. И ненавижу чувствовать их взгляды на себе. Это мерзко, грязно, отвратительно… На самом деле мне плевать, что они будут обо мне думать. Твоя я шлюха или нет, но они будут смотреть! И станут шептаться за спиной, обсуждая меня и мои… — Тейт задохнулся, начиная дрожать. — Их мысли, их взгляды, липко, несмываемо, грязно, отвратительно, — прошептал он едва слышно. — Буду чувствовать их каждый день, постоянно буду ходить с этим ощущением, я не смогу…
Лес слушал, затаив дыхание и ощущая, как мерзкая волна горечи и сожаления начинает захлестывать его с головой. Тьма! Какой же он идиот… Придурок, глупец, нет ему прощения! Как он не подумал об этом? Эгоист, мерзкий собственник! И он еще хотел выставить Тейта на всеобщее обозрение… Боги! Какой же он отвратительный…
— Прости… — выдохнул он, стремительно шагнув к Тейту и прижавшись к нему сзади всем телом, не обращая внимания на то, как сразу же тот напрягся. Он притянул его к себе сзади за талию, откидывая вбок каскад шикарных черных волос и осыпая поцелуями молочную шею. — Прости меня, любовь моя. Прости. Я такой идиот. Я об этом не подумал. Тейт, но я же без тебя не смогу. Если я тебя отпущу… Нет, только не это. Бездна! Я запутался! Я не хочу отпускать тебя, слышишь? Что мне делать?
Тейт все еще не расслаблялся в его объятиях, застыв, словно каменное изваяние.
— Не знаю, — деревянным голосом отозвался он.
— Ну хочешь, я отправлю тебя в свой дворец, там, где я рос? Там никого нет. Только не оставляй меня, Тейт, слышишь?
Стрелок покачал головой.
— Я останусь здесь на пару дней, — проговорил он ничего не выражающим голосом. — Ллири может рассказать мне… Я наконец-то узнаю о своем прошлом.
Лес побледнел, замер.
— Тейт… — хрипло пробормотал он.
— Что?
Глубоко вдохнув, Лес отстранился и повернул его к себе за плечи.
— Я должен тебе кое в чем признаться.
Примечание к части: ¹ Анкалимэ — (в перев. с эльф.) лучезарный.
История принцессы Алайты
Тейт отстранился, повернулся к нему лицом. Голос Леса его насторожил. Внимательно вглядываясь в льдисто-голубые глаза, он молча ждал дальнейших объяснений.
— Тогда, когда я во второй раз попытался взломать твой блок, помнишь? Я не смог, но солгал тебе. Я проник за него.
Стрелок плотнее сжал челюсти, сверкнув изумрудными глазами, и скрестил руки на груди. Промолчал.
— И знаешь… я ведь был прав. В твоей фобии к прикосновениям и крылись все ответы на наши вопросы. Ты боишься чужих прикосновений, они противны тебе… Но не потому, что с тобой что-то не так, как ты думал. Это, вообще сказать, даже не твоя реакция.
— То есть… как это не моя? — процедил Тейт.
— Это самовнушение. Это… чувства твоей матери, не твои.
Теперь уже изумруды откровенно расширились, выдавая порцию изумления.
— Матери? — спросил он.
— Я расскажу свой кусочек истории… — шепнул Лес с горечью. — А на все твои вопросы, наверное, ответит Mм’Илирь.
— Ллири, — машинально поправил Тейт.
Лес только вздохнул.
— Только прости меня. Прости за то, что не рассказал сразу, но у меня не было сил… Я поступил эгоистично. Подумал, что если расскажу тебе сразу, то потом у меня не будет вообще никаких шансов и возможности прикоснуться к тебе, приучить… Поэтому я сначала…
— Рассказывай, — тяжело оборонил Тейт, шагнув к креслу и усевшись в него.
Лес испустил еще один долгий вздох и неохотно произнес:
— Твоя мама — чистокровная Mм’Илирь.
Тейт резко выдохнул, качнув головой.
— То есть… то есть Ллири сказал правду?
— По-видимому, да. Я не знаю, что там случилось у темных эльфов, что их принцесса сбежала… Но факт остается фактом. Она не просто сбежала, а сбежала с тобой. У Mм’Илирь, как и у Лла’Эринье, считается зазорным связь с человеком. А твоя мама, видимо, нарушила закон. Ты полукровка, Тейт. Твой отец был человеком. Неужели не замечал за собой некоторой необычности? Думаешь, откуда у тебя эта магическая притягательность? На тебя слюни пускают, потому что ты наполовину Mм’Илирь. И этот факт ничто не изменит. Ты себя со стороны хоть раз видел? Ты просто… безумно… Бездна, я даже не могу выразить словами… Будь ты полностью Mм’Илирь, ты не стал бы еще более сексуальным, возбуждающим, прекрасным, совершенным, понимаешь? Или, например, почему ты так легко раскрываешь мои заклинания?
Тейт облизнул пересохшие от волнения губы, качая головой.
— Твоя мама сбежала, забрав тебя с собой. Вы долго скрывались, опасаясь погони. Маскировались, постоянно переезжали с места на место… Но твою мать лишили магии, и вы оказались абсолютно беззащитными перед внешним миром. Сам понимаешь, темная эльфийка… Красивая. Притягательная. И…
Лес замолчал, не в силах продолжить. Отвернулся к окну, не желая видеть этого сводящего с ума взгляда изумрудных глаз, требовательно выжидающего продолжения.
— И? — напомнил Тейт, когда прошла почти минута.
— Когда тебе было шесть лет… — Голос Леса охрип, и он нервно облизнул губы. — Ваше убежище нашли деревенские… Они… изнасиловали твою мать. — Он закусил губу и зажмурился. За спиной послышался резкий выдох. Сглотнув ставшую вязкой слюну, Лес заставил себя продолжить: — У вас с матерью была эмпатическая связь. Ты не только видел все, что они вытворяли с ней, но и ощущал так, как будто они делали это с тобой.
За спиной тишина. Лес заставил себя обернуться и увидел, что Тейт судорожно сжимает кулаки, закрыв глаза. Лицо его болезненно перекривилось, на скулах ходили желваки.
— Тейт? — встревоженно произнес принц.
— Я к Ллири, — процедил стрелок, направляясь к двери.
— Зачем? Сейчас? Но ведь ночь…
— Я хочу это увидеть! — рявкнул Тейт. — Только Ллири может снять блок, правильно я понимаю?
— Да…
— Где он?
— В доме Кайрила.
— Открой портал, — потребовал Тейт.
Лес молча подчинился. Вызвав в памяти ключ активации, он прошептал его и взмахнул рукой. Воздух в комнате сгустился, завертелся воронкой и раскрыл вход в вестибюль дома Лейса. Кайрил в Анкалимэ имел отдельный от фамильного особняка дом, находившийся почти рядом с дворцом. Тейт шагнул в портал, Лес проследовал за ним. Вход за ними тут же закрылся.
Ллири танцующей походкой уже летел по лестнице им навстречу. Немного взъерошенный, слегка раскрасневшийся, со вспухшими губами и в одной рубашке Кайрила.
— Тейт? — Он спокойно остановился перед ним. — Пришел за ответами?
— Да, — мертвым голосом ответил стрелок. — Расскажи мне все.
Собственно, история матери Тейта была банальна до жути. Алайтаниэль, принцесса дома Озерных Бликов, ветви Ночных Кречетов, была прекрасна, как полночь, луна и звезды. Веселая, озорная, напористая и целеустремленная, она любыми путями добивалась того, чего хотела. Ни в чем ей отказать было невозможно. Отец, глава дома, древний эльф, Аарон — так его звали домочадцы, — души в своей дочери не чаял. Потакал ее прихотям, выполнял любые капризы. Да и вообще, Алайту любили все. В каждом доме она была желанной гостьей. С рождения ей был уготован брак с принцем дома Ночных Теней, Керелиниэлем. Но, как это часто бывает, Алайта к нему особой любовью не воспылала. Будучи от роду всего-то двести лет, совсем еще девчонка, она сбежала из дому. Свадьба была назначена на следующий день, но Алайта обратилась к Матери, приняла свое животное обличие и улетела. Вот так, выпорхнула в окошко, только ее и видели…
Найти ее никак не удавалось, несмотря на все ухищрения Mм’Илирь. Они применяли заклинания, пробовали вызывать Темную Ищейку, но все без толку. Как сквозь землю провалилась. Даже через эмпатическую связь в животном обличье выследить ее не удалось. Она словно перерубила все нити, связывающие ее с Матерью, отказавшись от своей второй сущности, чтобы ее нельзя было найти. Спустя двенадцать полных лун Mм’Илирь ощутили мощную вспышку энергии, но приглушенную, словно через щиты. Они поспешили на это странное явление. Нашли. Алайта родила ребенка от смертного, правда, не простого. От мага. И довольно-таки могущественного мага… так как этому магу удавалось все это время прикрывать ее своими щитами, не позволяя родичам найти ее. Разумеется, юная эльфийка влюбилась. Она была без ума от своего смертного возлюбленного. Это вызвало огромный скандал. Честь дома Озерных Бликов была запятнана. Мага убили. Гулящую принцессу простили. Но потребовали отдать ребенка, рождение которого вызвало такую мощную вспышку энергии. Алайта уперлась. Такого позора дом Озерных Бликов еще никогда не видел. Аарон был в ярости. Созвали Совет. Пытались придумать наказание. Было решено умертвить ребенка в качестве свидетельства греха. Разумеется, Керелиниэль, принц дома Ночных Теней, отказался жениться на девушке наотрез. Чему, честно сказать, Алайта была только рада. Ее лишили Дара, отрезали от своей сущности, разорвав Связь с Матерью. Как ей удалось снова сбежать, не знал никто. Но факт оставался фактом: Mм’Илирь сами лишили себя любой возможности найти принцессу, разорвав с ней все связующие магические ниточки. Она стала подобна простому человеку с неземной внешностью.