— А я бы еще выпил за встречу. За подобающую встречу, — уточнил Джеймс, слегка покраснев.
— Меня вполне устраивала и та, первая, — пожал плечами Майкл.
— Ох, ну да, под дверью твоего номера. Эмили потом сутки от меня не отставала и называла извращенцем, — Джеймс рассмеялся, а затем, осознав, как это прозвучало, нервно облизнул губы, залпом допив свое вино. — Зачем я это сказал? — скорее у себя, чем у Майкла, спросил юноша и улыбнулся, подняв металлическую крышку своего блюда, глубоко вдохнул теплый запах мяса. — Ох, это свинина или бяшка? — спросил Джеймс, чтобы сменить неловкую тему.
— Бяшка? — улыбнулся Майкл, глядя на юношу, но тот не понял, что так развеселило Фассбендера. — Нет, это… — он едва заметно принюхался. Мясо в таком виде он не ел в этой жизни достаточно долго, чтобы не знать, что за животное было перед ним на тарелке. — Думаю, свинина… Но я не уверен.
— Я проверю, — бесстрашно сказал Джеймс и первым взялся за нож, принявшись отрезать кусочек от своего стейка. Майкл последовал его примеру и слегка успокоился, когда лезвие разрезало поджаренное мясо, и на белоснежную тарелку потекла кровь. Это немного смягчит вкус непригодной пищи.
— Может, расскажешь немного о себе? — предложил Джеймс с любопытством. — Знаешь, иногда мне кажется, что мы будто всегда были знакомы, но я даже не знаю, чем ты занимаешься.
— В основном, инвестициями. И моя семья уже почти век владеет одним рыбным предприятием.
— Все же граф, — тихо произнес юноша и слегка напрягся, попытался взять вилку как-нибудь более аристократично, что лишь вызвало у Майкла очередную нежную улыбку.
— Ешь так, как тебе удобно. И я далеко не благородного происхождения. Сомневаюсь, что во мне так уж много дворянской крови.
— Да ну? — с сомнением спросил Джеймс и, проглотив кусочек мяса, сказал: — Манеры, образование, состояние, прислуга. У тебя просто обязан быть титул. Знаешь ли, все это, — он указал на Майкла вилкой и очертил ей в воздухе круг, — не происходит за пару лет. Я-то знаю, о чем говорю, еще года три назад я жил в портовом городе, а потом — раз и все, бордель и Мэри-Энн, которая дрессирует меня носить жилетки и различать разные вилки за обеденным столом, чтобы не казаться дикарем. Я их до сих пор путаю. Вот как выглядит не дворянин, — он слегка склонил голову и, отправив в рот еще один кусочек мяса, потянулся за хлебом.
— У меня было время и возможность все это освоить, — спокойно ответил Майкл, с трудом заставляя себя съесть кусок безвкусного мяса, надеясь, что человеческая пища подействует на него не сразу. — И, на мой взгляд, тебе бы не пошли все эти дворянские расшаркивания. Такие рамки правил сдерживали бы такого вольного юношу, как ты.
— Вольного? — Джеймс грустно рассмеялся. — Я уже давно забыл, что такое свобода.
— Я могу помочь тебе ее обрести, — предложил мужчина, и Джеймс замер, так и не донеся вилку до рта. Он смотрел на Майкла удивленно и недоверчиво.
— В смысле…
— Останься со мной. Тебе не нужно будет возвращаться к прежней жизни.
Майкл легко угадывал каждое движение Мартина. Его с головой выдавало тело и дыхание, каждый поворот корпуса, локтя и головы, и понять, как и куда он собирался нанести удар, и блокировать его не составляло никакого труда. Парнишка уже весь взмок, почти целый час, как дикий кот, кидаясь на опытного воина, но тот легко отмахивался от его атак и пытался давать советы. Если хоть что-то могло помочь пастуху освоить оружие в столь короткий срок.
— Стой, стой! — приказал Майкл, вновь легко отбивая удар деревянного тренировочного меча Марти, который не рассчитал сил, когда его атаку снова отразили, и едва не рухнул на примятую траву, но мужчина вовремя успел подхватить его под локоть. — Осторожнее, малыш.
— Я тебе не малыш! — воинственно прорычал парень и попытался отдышаться, смотря на воина и уже зная, что тот может ему сказать, но не дал ему произнести ни слова. — Я справлюсь! У меня еще есть время, — запыхавшись, фыркнул Мартин и убрал с потного лба прядь волос, уперся деревянным тренировочным мечом в землю. — Не смотри на меня так, — прорычал юноша.
— Как? — Майкл просто пожал плечами, глядя на взмокшего парня, который все еще рвался в бой.
— Так, словно я слабак!
— Это не так, — Фассбендер подошел к своему ученику и ободряюще сжал его плечо. — Это неплохо, но ты машешь мечом, словно палкой. Если во время пути нас настигнет сражение и меня не будет рядом, то ты погибнешь.
— Я могу за себя постоять.
— Мы уже неделю тренируемся… — мужчина замолчал, поймав на себе разгоряченный взгляд паренька. — Ты быстро теряешь силы с мечом. С тренировочным еще продержишься, но настоящий тяжелее.
— Значит, стану сильнее, — прорычал Марти так решительно, словно собирался штурмом взять ближайшую графскую крепость.
— За неделю? — с сомнением сказал Майкл. — Нет, это невозможно, — он неохотно забрал из рук парня тренировочный меч, начиная жалеть о своем обещании. Каждый вечер они тренировались на поле. Мартин успел травмировать парочку особенно любознательных овец и разозлить одного барана, который едва не загнал его на дерево, но меча он не чувствовал, и тот явно сдерживал ловкого и гибкого юношу.
— Ты не можешь просто оставить меня! — крикнул голубоглазый парень в отчаянии. — Я не могу жить здесь, словно загнивая в клетке! Уж лучше подохнуть на дороге, чем и дальше так существовать.
— Я вообще не хочу, чтобы ты погиб, — серьезно заметил Майкл, направляясь к дереву, в тени которого он свалил небольшой тренировочный арсенал.
— Тогда не уходи, — уже не так враждебно попросил юноша, нагоняя воина и хватая его за руку. — Я выдержу ваш поход, и со мной все будет нормально. Только не оставляй меня здесь. Прошу, — Мартин пылко смотрел на мужчину, не теряя надежды, и не успокоился, даже когда воин ему улыбнулся.
— У нас еще есть время. И… — Майкл рассматривал загорелое лицо пастуха, внимательно следил за тем, как по нему скользят лучи заходящего солнца, и не знал, что делать с щемящим чувством на сердце и непреодолимым желанием прикоснуться к отчаянному пареньку. — Я заберу тебя с собой, — пообещал мужчина и положил широкую ладонь на затылок Мартина, бережно перебирая мягкие спутанные пряди и глядя в бесконечно голубые глаза паренька. — Найду подходящее оружие и смогу защитить, если потребуется.
— Просто так? — с сомнением спросил Мартин, прикусив губу.
— Лучше я помогу, чем ты сам через пару лет попытаешься в одиночку добраться до города или пойдешь с торговцами.
— Ты обещаешь мне? — тихо спросил Марти, и его глаза в тускнеющем свете показались темно-синими.
— Обещаю, — кивнул Майкл и скользнул рукой от затылка паренька к его щеке. И, к его удивлению, юноша прикоснулся к его руке, закрыв глаза, и бережно дотронулся до его запястья губами, а затем хищно улыбнулся и вывернулся из рук замершего воина. Только отточенная реакция Майкла помогла ему блокировать быстрый удар, так как он не ожидал, что Мартин бросится на него с новой атакой. Солнце клонилось к закату, и тренировку пора было заканчивать, поэтому Фассбендер нехотя решил напоследок не сдерживаться, чтобы немного успокоить разгоряченного парня. Один удар, который должен был сбить паренька с ног, он каким-то чудом смог блокировать и поднырнул под оружие, едва не рухнув на землю, оперся на одно колено. Майкл пораженно замер, понимая, что ему в сердце упирается острый деревянный меч, а парнишка радостно улыбается, глядя на его озадаченное лицо.
— Ну что, все еще недостаточно хорошо? — не скрывая торжества, спросил Мартин и чуть сильнее надавил на клинок.
***
Дни шли, и, хотя Майкл знал, что они так и не встретились с разбойниками, отчего-то пошел слух, что тракт стал безопасен, да и местный глава уже не желал тратить денег на наемников. Часы покоя утекали стремительно быстро, и он понимал, что хочет провести их именно с Марти, пока еще есть возможность побыть вдвоем. Прежде чем их жизнь на долгое время превратится в долгий поход и поиски нового пристанища.
Солнечные лучи пробивались сквозь щели в дощатом сарае, а Марти смеялся и шипел на Майкла, словно боялся, что тот будет шуметь.
— Это и есть то место, что ты хотел мне показать? — понизив голос, спросил Фассбендер, с улыбкой глядя, как Марти запирает шаткую дверь. Откуда-то слышался приглушенный звон металла, но это место, солнечное и пропитанное запахом свежего сена, словно было отгорожено от всего внешнего мира, его предрассудков и осуждающих подозрительных взглядов.
— Мы можем тренироваться тут, — пояснил Мартин с лукавой улыбкой, а когда он увидел, как улыбнулся Майкл, то очень натурально изобразил удивление. — Что? Разве тут мало места?
— Нет, — мотнул головой Майкл, подходя к своему пастушку, и осторожно положил руки на его талию, любуясь отблеском солнца в его небесно-голубых глазах. — Здесь прекрасное место, — кивнул Фассбендер, пока только поглаживая его бока, чувствуя, как быстрее забилось его сердце лишь от такой близости.
— Тут недалеко кузница, — прошептал Марти и приблизился, упершись руками в грудь наемника. — Нас не услышат…
— Ты все продумал? — усмехнулся мужчина и не дал Марти ответить, уже видя по его глазам, что он готов рассказать все детали разработки своего плана и выбора места, где они могли бы «тренироваться», — припал к его мягким алым губам.
Шорох плаща. Ткань мягко легла на колкую солому, и Марти слегка напряженно устроился сверху, глядя на Майкла, освещенного ореолом солнечного света. Фассбендер неспешно, словно боясь спугнуть своего улыбчивого пастушка, начал снимать рубаху и не сводил взгляда с Мартина, который едва заметно начал ерзать на месте. Его грудь тяжело поднималась и опускалась, а губы влажно блестели от поцелуев, которых ему явно так долго недоставало.
Теплое солнце ласкало его обнаженную спину. Плащ смялся под их телами, и колючая душистая солома приятно колола ноги. Сердце все еще дико билось в груди, только теперь начав успокаивать свой бег. Он медленно перебирал пряди Марти, нависал над ним, боясь и не желая отстраняться от разнеженного и расслабленного юноши, лежащего под ним. В воздухе пахло сеном и потом; лишь они вдвоем и нежное тепло, растекающееся по венам, ощущение легкости в уставшем теле. И Марти, от одного вида которого приятно щемило сердце, и Майкл чувствовал, что наконец-то обрел тот покой, который искал всю свою жизнь, безнадежно пытаясь обрести его в странствиях. Марти тихо усмехнулся и коснулся губами колючего подбородка Майкла.
— У тебя странное лицо, когда ты такой задумчивый.
— Да? — удивился Фассбендер и улыбнулся в ответ, легко поцеловал Мартина и потерся носом о мягкую щеку, глубоко вдыхая запах его кожи. — Просто подумал, как все вышло. Я ведь и не хотел возвращаться в эту деревню. Но если бы знал, что встречу тут тебя, то загнал бы всех коней, лишь бы быстрее добраться.
Марти издал тихое фырканье и ласково погладил Майкла по плечу, пока мужчина озадаченно смотрел на своего голубоглазого пастушка.
— Ты бы еще цветы мне принес. Не надо таких глупостей говорить, а то я чувствую себя какой-то девицей на выданье, — пояснил он с игривым укором, и Майкл запоздало вспомнил, как Марти комплексовал из-за своей слишком нежной внешности.
— Хорошо, — кивнул он с довольным оскалом. — Тогда мой храбрый воин не сломается от повторной тренировки.
Майкл невольно улыбнулся воспоминаниям и поднял взгляд на Джеймса. Он так и не изменился, лишь начал отзываться на другое имя. Все тот же голос и характер, лукавство и игривость. Все та же гибкость и притягательность. Он все еще тот, кто владеет его душой, хотя и не помнит об этом, но начинает вновь узнавать.
День был в самом разгаре, чувствовался даже в темном помещении, вытягивая силы из тела, и спустя три часа уже было сложно игнорировать вялость и головокружение, а мясо тяжелым комом сдавливало желудок, отравляло изнутри, душило тошнотой, и уже даже Джеймс начал замечать, что его собеседник нездоров.
— Твои глаза… — заметил юноша, отставил бокал вина на шахматный столик, прерывая партию, и достал из кармана белоснежный носовой платок.
— Что? — не понял Майкл внезапной обеспокоенности Джеймса, и юноша, слегка нахмурившись, поднялся с мягкого кресла и сел на широкую софу, на которой устроился Майкл. Так близко, что тепло его тела опаляло холодную кожу, чувствовалось на языке и притягивало к себе.
Джеймс осторожно прижал край платка к правому глазу Майкла, не обращая внимания на его возражения, и взволновано посмотрел на темно-бордовый, практически черный след густой крови, оставшийся на ткани.
— Что это, черт возьми?
— Проклятье, — тихо выдохнул Фассбендер и торопливо провел рукой по лицу, пытаясь стереть остатки крови, которая уже начала выделяться через слезные железы. Быстро, слишком быстро началось действие. Если бы они обедали ночью, подобного не случилось бы, но свет дня, даже остановленный прочными стенами дома, давал о себе знать, насмехаясь над беспомощностью проклятого создания.
— Что за чертовщина с тобой происходит? — уже требовательным тоном спросил Джеймс, схватив Майкла за руку и не позволяя ему подняться с места, решительно, даже строго посмотрел на бледного, как полотно, мужчину, который старался не встречаться с ним взглядом, но юноша все равно заметил, что белки его глаз медленно темнеют от полопавшихся капилляров.
— Все в порядке…
— Ни черта не в порядке! — Джеймс, словно заправский знахарь, обхватил ледяное лицо Майкла руками, заставляя его смотреть на себя, и пристально принялся осматривать его. — Чертовщина какая-то. Ты холодный, словно лед, — шотландец прикоснулся ко лбу Майкла, словно пытаясь проверить его температуру. — Это что, лихорадка какая-то или?..
— Все хорошо, — уверенно произнес Фассбендер и улыбнулся, обнажая едва заметно удлинившиеся клыки. Он перехватил руки Джеймса и бережно погладил, ощущая пылающее живое пламя его кожи и, не сдержавшись, прижался к нему губами.
— Тебе нужно вызвать врача. Прямо сейчас. И нечего тут в шахматы играть, я вообще не понимаю, как ты ходишь в таком состоянии!
— Это нормально, просто небольшое обострение моей болезни, не нужно звать врача, я и так знаю все, что со мной происходит.
— То есть… — Джеймс изумленно посмотрел на него и с трудом заставил себя кивнуть. — Мог бы и сказать, что плохо себя чувствуешь, — упрекнул его МакЭвой, но тут же ободряюще улыбнулся, придвинувшись к Майклу ближе, пытаясь лучше разглядеть его в свете ламп и жалея, что нельзя распахнуть шторы и окна, чтобы посмотреть на него в нормальном свете. — Это не смертельно?
— Нет. Что ты. Я проживу долгую жизнь, и со мной все будет в порядке, — заверил его Майкл, радуясь, что Джеймс не стал упорствовать и не побежал за врачом.
— Ты похож на чертово привидение, — не согласился юноша, не возражая против того, что Майкл принялся поглаживать его шею и плечи, но, когда мужчина наклонился, касаясь холодным дыханием теплых губ Джеймса, тот позволил ему лишь легкий поцелуй и тихо, немного грустно рассмеялся.
— Что не так? — Майкл непонимающе нахмурился.
— Тебе, дорогой мой, нужно отлежаться, а если мы сейчас… — юноша многозначительно посмотрел на Фассбендера, и в голубых глазах отблесками отразился свет лампы, — я не хочу, чтобы ты потерял сознание в кровати или чтобы у тебя начался припадок…
— Со мной такого не случится, — теперь была очередь Майкла смеяться, хотя в чем-то Джеймс был прав: тошнота из-за чертового мяса крутила внутренности так, словно желудок расползался на кровоточащие ошметки.
— Хочешь, мы поиграем в доктора, но тогда тебе придется меня слушаться, — с лукавой улыбкой предложил Джеймс, и Фассбендер удивленно приподнял бровь.
— Поиграть в доктора?
— Ну да, у нас в борделе и халат для этого есть, и даже какие-то инстру… Что? У нас широкий ассортимент услуг, — с толикой гордости произнес шотландец и коротко поцеловал Майкла, неохотно выскользнув из его рук, поднялся на ноги и бросил взгляд на часы.