Взяв себя в руки, я отправился следом за ними проводить в последний путь того человека, которому я отдал 12 лет своей жизни.
Поднявшись наверх, эсэсовцы положили трупы в небольшую ямку, недалеко от входа в убежище.
Ураганный обстрел территории не позволил воздать хотя бы минимальные почести Гитлеру и его жене. Тела их были облиты бензином и подожжены, и не нашлось даже государственного флага, чтобы прикрыть останки Гитлера.
Тела Гитлера и Евы Браун плохо горели, не хватало бензина, и я спустился вниз распорядиться о доставке горючего. Когда я поднялся наверх, трупы уже были присыпаны немного землей. Охранник Менгерсхаузен заявил мне, что невозможно было стоять на посту от неприятного запаха горящих трупов, и они скатили их в яму, где лежала отравленная собака Гитлера.
Возвратившись в убежище, я узнал, что Геббельс намеревается написать письмо советскому главнокомандованию о том, что Гитлер покончил с собой, назначив перед смертью своим преемником адмирала Деница, рейхсканцлером — доктора Геббельса и министром по делам партии — Бормана.
В ночь на 1-е мая, с разрешения Геббельса, была предпринята попытка прорваться из Берлина, однако из этого ничего не вышло.
Я был ранен и попал в плен к русским.
Как впоследствии мне стало известно, Геббельс и его жена, отравив собственноручно шестерых детей, покончили с собой в том же убежище, где и Гитлер.
Ф. К-1 ос, оп. 4, д. 16, л. 63-90 (копия)
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА РУКОВОДИТЕЛЯ ОТДЕЛА РАДИОВЕЩАНИЯ МИНИСТЕРСТВА ПРОПАГАНДЫ ГЕРМАНИИ ГАНСА ФРИЧЕ
1945 года, мая м-ца, 22-го дня.
Я, следователь 1-го отделения 4 отдела Управления контрразведки «Смерш» 1 Белорусского фронта старший лейтенант Власов, допросил задержанного руководителя отдела радиовещания министерства пропаганды Германии Фриче Ганса.
Допрос начат в 18.00 и производится на немецком языке.
Фриче Ганс, 1900 года рождения, уроженец гор. Бе-хум, провинции Вестфалия (Германия), житель гор. Берлин, предместье Штеглиц, Бейменштрассе, 13, из служащих, немец, подданный Германии, образование высшее, в 1923 году окончил в Берлине университет немецкой истории и народного хозяйства, член фашистской партии Германии НСДАП с мая 1933 года.
Вопрос: Какую должность вы занимали к моменту вступления частей Красной Армии в Берлин?
Ответ: К моменту вступления частей Красной Армии в Берлин я являлся руководителем отдела радиовещания в имперском министерстве пропаганды, в Берлине. Указанную должность я занимал с ноября 1942 года.
Вопрос: В каких взаимоотношениях вы находились с членами правительства Германии, в частности с Гитлером и Геббельсом?
Ответ: Гитлера и Геббельса я знал лично, так же как многих других членов правительства Германии. У Гитлера я был на приеме по служебным делам пять или шесть раз, с Геббельсом же имел постоянный контакт в служебных взаимоотношениях как руководитель одного из восьми отделов министерства пропаганды, а именно, как руководитель отдела радиовещания. Я был близко знаком также с
Одна из лучших асов «люфтваффе» Ганна Райн
3. Ее рассказ примечателен только тем, что она играла маленькую роль в событиях конца войны, и тем, что она находилась лично при высших нацистах в момент, когда им приходил конец. Интересно также, что похоже на то, что Райч была одной из последних или даже последней из вышедших из убежища живыми. Ее информация расценивается как внушающая доверие, и возможно, что ее рассказ может пролить некоторый свет или, может быть, поможет полнее выяснить то, что происходило в последние дни Берлина и войны.
4. Временами она не уверена в именах и времени. Забывает имена. Во многих случаях связь получается ограниченной, поскольку речь идет только о немногих последних днях. Время она указывает, может быть, неправильно, так как события тех дней проходили так бурно, что она часто не в состоянии вспомнить их настоящую последовательность.
5. Можно заметить, что многое в отчете относится к нацистам и немецкому толкованию «чести». Сама Райч, отвечая на вопросы, тщательно взвешивает всякое замечание в смысле «чести» и потом отвечает тщательно, но правдиво. Употребление этого слова доходит у нее до фетишизма в смысле его источников и составляет несовместимую характеристику всей ее философии. Она постоянно повторяет это слово, сама замечая меньше, чем спрашивающий, и значение его не одно и то же. Кроме того, она не сознает, насколько противоречиво она это слово применяет. Поэтому всякий раз, как снова фигурирует «честь», она ошибается в приводимых данных.
6. Она ведет рассказ в разговорной форме, и хотя он и воспроизведен здесь частично в этом виде, приводимые данные нельзя считать во всех случаях точными; они приведены так, как она их вспоминает. Если учитывать, что этот материал представляет собой ее личные мнения и наблюдения, то в этом смысле сведения можно считать вполне надежными.
7. Полет в Берлин
24-го апреля Гитлер телеграфировал генерал-лейтенанту Риттеру фон Грайму в Мюносен, приказывая явиться в рейхсканцелярию по чрезвычайно срочному делу. Проблема попасть в Берлин была в то время уже очень сложной, так как город был уже практически окружен русскими. Однако Грайм решил, что с помощью Ганны Райч как пилота в город можно проникнуть на жироплане, который может сделать посадку на улицах или в садах у рейхсканцелярии.
8. В ночь с 25-го на 26-е апреля Райч и Грайм прибыли в Рехлин и готовились немедленно вылететь в Берлин. Но единственный имевшийся жироплан был в тот день поврежден, и поэтому было решено, что Грайма повезет летчик-фельдфебель, который два дня тому назад отвез к
Гитлеру Альберта Шпеера, так что уже имеет опыт по предыдущему полету. Из чувства ответственности за Грай-ма, Райч, как его личный пилот и друг, попросила взять ее с собой. Для полета выбрали «Фонке-Вульф 190» с одним пассажирским местом позади сиденья пилота. Райч протиснулась в хвост самолета через маленький аварийный люк.
9. Для прикрытия было взято с собой сорок истребителей. Почти сразу же после старта им пришлось встретиться с русскими самолетами. На бреющем полете они добрались до аэродрома Гатов, единственного еще бывшего в немецких руках. Их самолет долетел, получив только несколько попаданий в крылья, но сопровождавшие истребители пострадали сильно.
10. Посадка в Гатове прошла опять под атаками русских истребителей, которые делали налет на аэродром в момент их прибытия. Оставшиеся немецкие самолеты вступили в бой с русскими, тогда как машина Грайма сделала благополучную посадку. Немедленно была сделана попытка связаться по телефону с рейхсканцелярией, но все линии не действовали. Было решено пролететь остающееся расстояние на бывшем там «Фислер-Штор-хе» и сделать посадку на таком расстоянии от бомбоубежища Гитлера, чтобы можно было дойти пешком. Грайм сел за руль, Райч пассажиром. Самолет поднялся под бьющимися над ним русскими и немецкими самолетами. На высоте в несколько метров Грайму удалось уйти с аэродрома и пролететь на уровне верхушек деревьев к Бранденбургским воротам.
11. Под ними шел уличный бой, и в воздухе было бесчисленное множество русских самолетов. Через несколько минут полета тяжелое попадание оторвало дно самолета и сильно повредило правую ногу Грайма. Райч взяла в руки руль управления через плечи Грайма и, ныряя вплотную к земле, посадила самолет на ось Восток-Запад. В момент посадки тяжелая русская артиллерия и мелкое огнестрельное оружие обсыпали место посадки как шрапнелью. Проходившей автомашине было приказано отвезти их в убежище Гитлера. Первая помощь была оказана Грайму по дороге.