Похититель мандаринов собственной персоной воззрился на меня с веселым изумлением во взгляде.
- Я вижу, устроились! - хмыкнул он, изучив бейдж с логотипом собственной фирмы на моей блузке.
- Вы знакомы? - удивилась Анна Николаевна.
- Нет, - открестилась я.
- Да, - кивнул мужчина и под двумя подозрительными взглядами поправился: - В каком-то смысле. Зато очень близко!
- Мы вместе ехали в лифте в день моего собеседования. И там было тесно, - торопливо пояснила я, чувствуя, как непроизвольно вспыхнули щеки.
Он издевается! Дамы из подобного заявления могут такое раздуть, что я потом узнаю, что мы были три раза разведены и растим с десяток общих детей!
- Мария Евгеньевна, - я протянула руку, чтобы окончательно вернуть вильнувший куда-то в сторону официальный настрой и подумав мимоходом, что, пожалуй, надо будет как-то отучаться от привычки именовать начальство «похитителем мандаринов»...
Наши пальцы соприкоснулись, и я машинально отдернула руку, снова получив легкий электрический удар. Да что ж такое! Чем он там занимается по жизни, что ходит весь наэлектризованный?
- Не бойтесь, Мария Евгеньевна, я не кусаюсь.
Ага, только током бьетесь!
С затаенной надеждой, что разряда в 220 вольт я все-таки не получу, я снова протянула ладонь.
Рукопожатие вышло крепким, горячим и, мне показалось, слегка затянувшимся. Но, наверное, только показалось, потому что Анна Николаевна разулыбалась, вполне удовлетворенная всеми объяснениями. Очевидно, Игорь Александрович по жизни юмора был не лишен, так что шутка про близкое знакомство была действительно воспринята шуткой.
- Что ж, Анна Николаевна, зайдите ко мне сегодня во второй половине дня, есть один вопрос, который я хотел бы обсудить. Мария Евгеньевна, всего наилучшего.
Мы нестройно попрощались, и директор зашагал прочь по коридору.
- Не женат, - заговорщическим шепотом поведала мне кадровичка.
- И правильно, - нервно сморгнув, отозвалась я, с трудом отведя взгляд от аккуратно стриженного затылка и широких плеч, обтянутых дорогим пиджаком. - Хорошее дело браком не назовут!
Первая трудовая неделя на новом месте подошла к концу, и я ехала домой, попутно подводя промежуточные итоги. Итак, за истекшую неполную рабочую неделю я более-менее влилась в коллектив (тот смирился и не сопротивлялся), успела неплохо себя зарекомендовать, переманив с предыдущего места работы некоторое количество клиентов (ничего личного, это просто бизнес!) и продемонстрировав выдающиеся связи и влияние на айтишников (что впечатлило коллег куда больше привлеченных клиентов).
Да они так смотрели, будто я Ктулху призвала, а не Васю к нам в кабинет вызвонила!
Также, за истекшее время меня трижды шарахнуло током непосредственное начальство - по разу на каждую случайную встречу.
Если честно, в обаятельного подлеца были влюблены все дамы нашего офиса и из пары-тройки соседних, включая уборщицу Элгу Вацлавну, даму далеко за шестьдесят - но таких знаков внимания удостаивалась одна я. Дамский коллектив от души веселился, наблюдая за тем, как я изворачиваюсь, словно уж на сковородке, чтобы избежать очередного контакта и разряда, прозвали Избранной, предлагали нарисовать на лбу молнию - и самым бессовестным образом пытались отправлять меня сообщать боссу неутешительные вести.
Ну, там... Вода в кулерах кончилась. Или бумага. Или зарплата.
Вот последнюю новость я согласилась нести с энтузиазмом - моя-то зарплата кончилась еще раньше, чем у остальных, бессовестные коллеги меня еле удержали!
Да и вообще, мне на новом месте нравилось - сплошные плюсы, и только лифт минусом. Ну, и начальник - с его разрядами и одеколоном. Хотя он ничего так... и начальник хороший! Если его перенести из лифта в офис, то можно переносить из минусов в плюсы!
Примерно на этом мысли я и заметила на обочине дороги упомянутый «плюс», прямо рядом с его собственной машиной, подмигивающей мне аварийкой. И пока я парковалась, чтобы узнать - не нужна ли электрическому плюсу моя помощь, мимо проехал эвакуатор. Именно что мимо - да так спешил, скотина, что не нашел никакой возможности притормозить перед огромной зимней лужей.
Грязная ледяная волна взметнулась крылом - и опала, залив мне крышу, боковое и лобовое стекла... и начальника. Всего. С ног до головы.
Всё! Нужна ли моя помощь - можно больше не спрашивать!
Я дождалась, пока мутные потоки обтекут по полированным бортам, ткнула кнопку открытия багажника, вылезла и без слов полезла за буксировочным тросом.
- Здравствуйте, Игорь Александрович! - жизнерадостно выдала я, помахав у него перед носом свернутым тросом, и интимно уточнила, - К вам - или ко мне?
- Виделись уже, Мария Евгеньевна, - стуча зубами, отозвался босс, и отобрал у меня трос. - Ко мне - через весь город.
- А ко мне - два шага! - невесть чему обрадовалась я, и щедро предложила: - Вызывайте ремонтников на мой адрес, а заодно и обсушитесь, пока ждем! Или вы уже вызвали?..
- Не успел, - буркнул Игорь Александрович, цепляя трос за буксировочную петлю.
Я продиктовала адрес, и запрыгнула в свою машину, начальник сел в свою, и вынул телефон. Я дождалась, пока он поговорит, даст мне отмашку - и мягко тронулась с места, гадая, как явление гостя воспримет Кекс.
Кекс, опровергая зловещую репутацию породы, к людям относился с неизменным дружелюбием, но, несмотря на это, на гостей реагировал по-разному. Со временем я приловчилась по его реакции корректировать свое мнение. Вряд ли мой пес сверхъестественным образом был способен рассортировать людей на плохих и хороших - скорее, он четко определял их отношение ко мне, и этого ему было достаточно, чтобы решить, кого любить. К примеру, Василия Кекс всегда обожал. А вот бывшего он примерно за полгода до знаковой сцены с крашеной курицей перестал воспринимать. Стал плохо слушаться, неохотно принимал от него угощения и почти не подходил за лаской - это к хозяину-то. Это мой ласкучий Кекс.
Мне бы, пожалуй, еще тогда стоило насторожиться - но кто же принимает всерьез свидетельские показания собаки? Вот и я не приняла...
Мы въехали во двор и я, предупреждающе мигнув фарами, затормозила на удобном месте, проследила, как начальник, сманеврировав остатками скорости, аккуратно убрал машину с проезда, и хлопнула дверцей.
Лифт в считанные минуты взлетел на нужный этаж, и выпустил нас на лестничную клетку.
Так, ну, вроде посуду я после завтрака вымыла, в квартире у меня порядок, а Кекс прекрасен во всех видах... Звякнули ключи, щелкнул замок, я распахнула наружную дверь:
- Прошу, Игорь Александрович!
- Надеюсь, ваш муж не будет возражать, - начал шеф.
О, Господи! Он бы ещё сказал «надеюсь, я вас не скомпрометировал»!
- Я полторы недели, как в разводе, так что нет у меня никакого мужа, только собака! - бодро отозвалась я, толкая внутреннюю дверь.
И тут шеф увидел Кекса. А Кекс увидел шефа.
Я встала так, чтобы, с одной стороны, не мешать мужикам разглядывать друг друга (кто я такая, чтобы вторгаться в освященный веками ритуал?), но иметь возможность, если вдруг что, перехватить Кекса за ошейник (дружелюбие дружелюбием, а давление в двадцать две атмосферы в челюстях - это вам не хиханьки).
Кекс осмотрел замершего Игоря Александровича, еле заметно вильнул хвостом и переступил лапами - вроде бы на месте, но на самом деле, едва ощутимо сдвинувшись и символически освободив проход.
Надо же, одобрил!
- Вы проходите, проходите, Игорь Александрович, не стойте! - гостеприимно пропела я, аккуратно оттирая нежную собаченьку в сторону бедром. Не, ну правда - шефу сегодня и так досталось, хватит с него потрясений. Кекс понятливо развернулся и ушел на кухню. Я показательно притянула за ним дверь - вроде как, животное заперто и не опасно.
О том, что Кекс свободно открывает кухонную дверь лапой, а во времена буйной юности и вовсе имел привычку вышибать ее грудью, а то и лбом, шефа, разумеется, никто информировать не собирался.
- Пальто - сюда, ванная - там. Свежее полотенце и что-нибудь переодеться сейчас выдам! - сориентировала я шефа, и, разувшись, поспешила в недра квартиры. За моей спиной, после непродолжительной паузы, стукнула дверь в ванную.
Вот когда я пожалела, что вышвырнула все вещи бывшего ему вослед! Пусть его одежда шефу была бы безнадежно коротка, босс существенно выше бывшего, но это все же лучше, чем мой розовый халат с вышитой на спине «Марией» - единственное, что я могу предложить ему сейчас.
Сложив стопочкой халат, любимое банное полотенце размером с простыню и еще одно полотенце поменьше, всё - веселенького нежно-розового цвета, я понесла добычу в ванную, прикидывая, не забыла ли чего. И уже почти собралась постучать в дверь, как она рывком распахнулась, чудом не стукнув меня по носу, и мне навстречу шагнул роскошный торс, в который я таки впечаталась носом.
Горячая волна окатила меня с ног до головы, и я замерла дезориентированным зверьком, не понимая, куда бежать и что делать, и...
Игорь Александрович, вышедший из ванной в одних брюках, отстранился, отступил на шаг, и мы вместе дружно начали бормотать извинения, и вместе же замолчали, уступая друг другу право говорить первым, и выжидательно уставились друг другу в глаза...
Босс взял себя в руки первым.
- Я что спросить хотел, - пробормотал он, отводя глаза, - Вы не против, если я вашей стиральной машинкой воспользуюсь? А то у меня все насквозь промокло, если сейчас грязное высушить - останется только выбросить...
- А? Ага, да... - выдавила я из себя, с трудом заставляя себя смотреть начальству в глаза, а не пялиться на атлетическую фигуру. Отвесила себе мысленный подзатыльник, и протянув ему стопку с халатом и полотенцами, более внятно продолжила, - Да, конечно. Я сейчас к Васе схожу, попрошу что-нибудь из вещей...
- Спасибо вам, Мария Евгеньевна! - с чувством произнес окончательно пришедший в себя шеф.
И даже щекам его вернулся нормальный цвет.
- Маша, Игорь Александрович, - улыбнувшись, поправила его я.
- Ну, тогда уж просто - Игорь, - охотно отозвался он.
Я еще раз улыбнулась, и сбежала к Ваське.
Да я начальственный торс дай Бог если к следующему году забуду, он мне ночами будет сниться - в конце концов, я уже скоро год как одинокая женщина!
А этот еще и улыбается, искуситель...
Так или примерно так размышляла я, яростно придавливая кнопку звонка у Васькиной квартиры. Сосед к его терзаниям был глух, и являться пред мои светлы очи (в прямом смысле светлые!) не спешил.
По-тря-са-ю-ще!
Свирепо посопев носом, я взялась за мобильный - с тем же самым итогом.
М-да.
И где его носит, хотела бы я знать?
- Ну, Васька, вот уволят тебя - будешь знать! - вслух пригрозила я соседским дверям, контрольно тренькнув звонком, и ушла отчитываться Игорю Александровичу - то есть, простите, просто Игорю! - о своем провале.
Когда начальство покинуло ванную комнату, я поняла, что даже если Василия не уволят - то я его лично пришибу.
Разве можно так издеваться над слабыми женскими нервами?!
Мой халат на шефе предсказуемо не сходился, оставляя на обозрение длинный клин гладкой мускулистой груди. Либидо, травмированное курицами бывшего и прочими разводами, очнулось от годовой спячки и вовсю буйствовало, требуя наверстать упущенное. Можно прямо здесь и сейчас - валить добычу, которую я столь ловко заманила в логово, на пол и... наверстывать!
Я поспешно сбежала на кухню, дожидаться, пока стирка закончит цикл и строгать ужин. Кекс, с удобством устроившийся под столом (ну вод чем тебе лежак не нравится, сццобако?!) приветственно стукнул мне хвостом, и снова улегся - голова на лапах.
- Хорошо тебе, Кекс, - шепнула я под стол, нарезая салатик. - У тебя гормоны не взбесились!
Кекс сочувственно вздохнул.
Мамина ты радость! Все понимает!
Комнатная дверь стукнула, Кекс бдительно повел ушами, и шеф, шлепая гостевыми тапками, вошел в кухню.
- Маша, можно, я с вами посижу? Пока машинка стирать не закончит? - он обаятельно улыбнулся, и мне ничего не осталось, кроме как предложить ему располагаться.
Ну а что еще тут ответишь? «Нет, скройтесь с глаз моих немедленно и, ради собственной сексуальной безопасности, не появляйтесь, пока не оденетесь!»?
А Игорь Александрович - то есть, просто Игорь! - не подозревая о том, какая угроза над ним нависла, расположился на угловом стуле, и, подхватив мандарин из вазочки, принялся его чистить.
Я бросила косой взгляд на шефа - и наткнулась на совершенно сногсшибательную ухмылку. Плутовскую, бесшабашную, с лукавым огоньком в глазах...
Помнит - с полной обреченностью поняла я.
Поспешила я его из «похитителей мандаринов» переименовать, ой, поспешила!
Кекс, учуяв знакомый запах, вылез из-под стола, и уселся перед коварным соблазнительным шефом. И столько мольбы было в его взоре, столько трепетной надежды...
- Маш, можно вашей собаке мандаринку дать? - уточнил воспитанный шеф.
Оба мужика смотрели на меня - один с голодным изнеможением и стукающим об пол хвостом, другой с вежливым ожиданием и разъехавшимися до пупа полами халата.
- Только одну, - стараясь выглядеть понедовольней и не пялиться, не пялиться куда не надо, ответила я обоим, - Можно!
Шеф разломил цитрус, наклонившись, протянул половину изнемогающему псу, цопнули собачьи челюсти, принимая подношение. Игорь выпрямился - в разрезе мелькнул и исчез темный плоский сосок...
Да что ж это такое, а?! Не пялиться, я сказала!
Мысленный рык возымел успех, но какой-то половинчатый - теперь я остервенело таращилась на нож и разделочную доску, но перед мысленным взором стояла, не желая исчезать, сокрушительная манящая картина...
В воздухе между нами, кажется, проскакивали электрические искры.
Когда уже эта треклятая машинка достирает?
Точно! Машинка!
Спохватившись, я отложила нож и извинившись, выскочила в ванную.
Так и есть! Машинка, подмигивая красным огоньком, сообщала всем желающим, что стирать она давно закончила, замок разблокировала, и можно смело забирать белье.
Но желающим было не до стирки - они не того желали!
- Что там? - спросил шеф, перегнувшийся через мое плечо.
По моей спине пробежали мурашки, грудь кольнуло, а внизу живота тягуче ёкнуло.
- Всё там, - отозвалась я, сглотнув и выпрямилась.
Ну, что ты со мной делаешь, а? Хоть бы отошел...
Мы стояли рядом, почти вплотную, и в какой-то момент мне показалось что он вот сейчас, сейчас, качнется вперед, протянет руки... Его дыхание, жилка на шее, зрачки-провалы...
В кармане его - моего! - халата зазвенел телефон.
Шеф дернулся, и будто очнулся от наваждения, отвел глаза, суетливо зашарил по карманам:
- Алло? Да, Сереж, слушаю! Так, видишь ее? - в трубке что-то невнятно произнесли. - Подожди, сейчас тебе ключи вынесут!
Он разорвал соединение, и обратился ко мне:
- Маш, вы не могли бы?..
- Да, конечно, давайте отнесу, - отозвалась я светским тоном, стараясь загнать поглубже разочарование и невесть откуда взявшуюся тоску.
Размечталась, Машка! У него девицы, небось, знаешь, какие? Из спортзала не вылезают, и в салон красоты постоянный абонемент имеют! А ты - вот когда ты в последний раз в салоне была? То-то же!
А ну и пусть, утешала я себя, пока лифт нес меня вниз с ключами и заданием забрать ноутбук и кое-какие документы. Ну и пусть встречается со своими раскрасавицами! Мы не гордые, мы себе попроще кого найдем, и будем жить-поживать, и добра наживать...
В конце концов, скоро Новый год, скоро будет праздник, и сказка, и ожидание счастья и чуда, и у меня обязательно, обязательно всё будет хорошо!
- Ой! - я сама не заметила, как успела выйти на улицу, и на нос мне спланировало легкое белое перо, пушистое, невесомое...
Я повертела головой, гадая, откуда оно могло прилететь - но вокруг были только многоэтажки и окна.
Вон мои, вон Василия... Вот чучело! Опять куда-то ушел, а окно не закрыл! Вот дождется он!