– И не думай! Ты когда последний раз на свидании был? – Билл неопределенно пожал плечами. Он не помнил. – Вот и я про то же. Сходишь, развеешься…
– Вот почему тебе так хочется меня с кем-нибудь свести? Мне иногда кажется, что этого хотят все, кроме меня. Почему так, а?
– Потому, что ненормально все время дома сидеть, – усмехнулась мать, позабавленная его трагично-пафосным тоном. – Хорошо, хоть у кого-то получается тебя расшевелить.
Билл печально доел печенье, допил чай и поплелся в свою комнату. Надо было позвонить подруге, выяснить, как ему этого загадочного парня узнать, он же понятия не имеет, как тот выглядит. Оглядев комнату в поисках телефона, задумался, вспоминая, куда он засунул аппарат.
«Кажется, я его из сумки не вытаскивал», – вспомнил, находя нужную вещь. На пол неожиданно выпал какой-то белый листок. Билл наклонился, с интересом его поднимая.
– Нет! Со мной, точно, что-то не то! Может таблетки попить? – полушепотом воскликнул он, взяв в руки бумажную клетчатую салфетку. – Свидание. Фотографии. Теперь еще и это! Вот какого черта я все забываю?!
Сев на кровать и поджав под себя ногу, Билл начал вглядываться в маленькую, неумело нарисованную картинку, сворованную им у Тома, когда они ходили в кафе. Осмысленным рисунком это назвать было сложно. Просто несколько перекрещенных между собой палочек, похожих на птичку. Графический анализ не был его спецификой, но иногда Билл этим интересовался. И сейчас, глядя на неразборчивые каракули Тома, он понимал, что совершенно ничего не понимает.
Резкие, энергичные движения говорили о том, насколько возбудим и уверен в себе его автор.
«Ну, это и так не секрет… - мысли текли ровно, все внимание было сосредоточено на маленькой корявой птичке, нарисованной в нижнем левом углу и смотрящей носом вниз. Тоже влево. – О чем ты грустишь, Том? Что заставляет тебя так тщательно копаться в себе? – Билл чуть заметно улыбнулся, оценивая продолговатую форму и множество острых углов. Линии были четкими, непрерывными, жирно прорисованными. – Повышенная агрессивность и готовность напасть в любую минуту… знаем, испытывали, - ножек у птички не было. – А вот это уже показатель неустойчивости, недовольства своим статусом… и что тебе не нравится? Профессия? Вряд ли, я видел, как ты играешь. Смотрел в твое полное наслаждения лицо в эти моменты. Тогда, может быть, ты недоволен своей ролью мачо? Ведь поцеловал же ты меня?.. Первый поцеловал.
Что смущало, не вписываясь в общую картину, так это хвост. Поднятый вверх, словно кричащий об абсолютной уверенности в себе и своих действиях.
– Ну, и что всё это значит? Это у тебя в голове все перепуталось, или я чего-то не понимаю?»
Билл раздраженно отбросил рисунок, устало потерев глаза. Ему очень хотелось позвонить профессору Эдвардсу, посоветоваться. Но он быстро отбросил эту мысль, решив, что пока не готов обсуждать своего подопечного ни с кем. Даже со своим учителем. Еще не время. Нельзя составлять портрет, базируясь на одном-единственном рисунке. Нужно подождать. Накопить побольше информации. Попросить о помощи он всегда успеет.
Франсин Билл все-таки позвонил, слушая гудки и раздражаясь из-за того, что теряет столько драгоценного времени на совершенно ненужную ему встречу. Очень сильно хочется зарыться в оставшиеся у него со времен учебы книги, а приходится тащиться неизвестно куда и зачем.
– Скажи, что ты не передумал! – выдохнула подруга, вместо приветствия.
– Фрэн, – заныл парень, тут же поняв по ее тону, что переиграть не получится. – Ну, давай всё отменим, а? Пожа-а-а-луйста…
– Нет! Ты не представляешь, как он обрадовался! Он только об этом и говорит последние два дня!
У Билла складывалось ощущение, что с тех пор, как этот неизвестный ему парень узнал о его существовании, ни о чем другом говорить он в принципе не в состоянии. Это немного пугало.
– У него что, кроме моей персоны, других тем для разговоров нет?
– Не язви! Ты милый и хороший.
– Нет.
– А я говорю милый! И ты обязательно пойдешь на это свидание и будешь очень любезным!
Пришлось собираться. Снимать полюбившийся халат и тащиться в душ. Ярко подводя глаза черным карандашом, Билл вдруг сообразил, что так и не узнал ничего о своем пылком кавалере. Ни имени, ни внешних признаков. Придется сидеть, как дурак, и ждать, пока кто-нибудь признает его за своего. Это было печально. Взяв тюбик с блеском и добавив губам обещанной рекламой пухлости, он ухмыльнулся, почему-то подумав, что Тому такой вызывающий макияж совсем бы не понравился.
Мама настояла на том, чтобы он вызвал такси.
«Выпьешь вина, а потом пьяным за руль?!» – и это еще добавило раздражения. Обратно тоже придется добираться на общественном транспорте или, не дай Бог, просить, чтобы его подвезли, сообщая свой домашний адрес. Билл еще даже не видел пригласившего его на свидание парня, а тот уже очень ему не нравился. Ресторан находился в центре города и был известным, столик в нем можно было получить только по предварительному заказу. Зайдя в холл, Билл растерялся, не зная, что делать дальше.
– Билл?.. – раздался очень приятный голос.
Оглянувшись, он увидел спешащего к нему молодого мужчину.
«Красивый, – высокий, стройный шатен, одетый в дорогой, добротный костюм. – Может, все не так уж и плохо?».
– Добрый вечер, – поздоровался Билл, как только мужчина подошел ближе.
– Здравствуй. Очень рад, что ты согласился со мной встретиться. Меня зовут Майкл. Пройдем за наш столик?
Этот человек начинал ему нравиться. Спокойный, несуетливый, без лишних движений и ужимок. Он уверенно делал заказ, в то же время, советуясь, поэтому не казался наглым или самоуверенным. Собеседником он тоже оказался неплохим. Билл смеялся, наслаждаясь беседой и вкусным ужином. Мысль о зря потраченном времени становилась все слабее и неактуальнее. Он действительно очень давно не ходил на свидание.
Билл заметил его, когда подали десерт. Том сидел совсем близко, но немного наискосок от их столика, поэтому увидеть его можно было только слегка оглянувшись. Парень лениво потягивал виски, болтая с какой-то блондинкой.
«Что он здесь делает? Пришел, потому что знал, что я здесь буду, или это просто совпадение?»
А Том и сам не знал, почему выбрал именно этот ресторан.
«Просто первое, что в голову пришло, – уговаривал он себя. – Да и столик для меня в этом месте заказать не проблема», - в этом заведении привечали знаменитостей, обслуживая их вне очереди, считая, что таким образом повышают свой статус.
Он пришел минут тридцать назад, сев так, чтобы видеть развлекающегося помощника, но не мозолить ему глаза. Сам он тоже «развлекался», совершенно не слушая свою спутницу. Он даже ее имени не помнил. Всё его внимание было сосредоточено на высоком, невероятно красивом человеке, сидевшем в нескольких метрах от него. Том скривился, разглядывая этот аристократический профиль. Даже отсюда можно было заметить чересчур яркий макияж.
«Специально для этого своего, тюлененка вырядился…» – на спутника Билла он принципиально не смотрел, считая, что тот не заслуживает никакого внимания.
Том с усилием сглотнул, завороженно глядя, как Билл, улыбаясь, подносит вилку к губам, осторожно, словно сомневаясь, берет пищу, медленно начинает жевать, прикрыв на секунду глаза от удовольствия. Кадык дернулся от глотка, шея изящно изогнулась. Эта шея сводила Тома с ума. Она стала его фетишем. Снилась ночами. Не позволяла оторвать взгляда наяву. Как же он хотел провести по ней носом, чтобы почувствовать запах. Прижаться губами, заклеймить, оставляя след, показывая, что она и ее обладатель – его собственность.
Том отвлекся, почувствовав, как его спутница, дико раздражая своими действиями, дергает за рукав, привлекая внимание. Пришлось болтать с ней несколько минут, создавая видимость общения. Заказывать какое-то пирожное, которое ей приспичило съесть, долго пережидая, пока она объяснит официанту, что же конкретно ей нужно. А когда снова посмотрел на Билла, у него чуть не остановилось сердце.
Хлыщ, посмевший пригласить его помощника на свидание, продолжая забалтывать, взял его за руку и, поднеся ее к губам, поцеловал запястье. Том видел, как Билл дернулся и нервно покосился в его сторону. Попытался отобрать руку, но ему этого не позволили, стиснув сильнее и прикоснувшись языком. Он как в замедленной съемке следил за кончиком этого чужого языка, который лениво, словно смаковал что-то вкусное, прошелся по тонкой, с голубыми прожилками вен коже принадлежащего ему, Тому, человека.
Чувствуя, как глаза застилает красная пелена, Том махнул рукой, снова призывая только что отошедшего официанта. Медленно, контролируя каждое движение, достал бумажник и расплатился по счету. Не обращая никакого внимания на удивленную девушку, с которой вроде как пришел, встал и направился в сторону столика, от которого весь вечер не мог оторвать взгляд.
Том видел потемневшие от беспокойства глаза Билла и старался себя контролировать. Очень старался.
«Скандал никому не нужен. Если я в очередной раз устрою публичную истерику, от Дэвида достанется именно ему. Просто подойти, забрать и увезти домой. Он впервые видит этого парня. У них ничего не было», – это самоубеждение немного, но помогало.
Том достал из кармана еще несколько купюр и с пренебрежением бросил их на стол, не желая, чтобы Билл хоть чем-то был обязан этому мужчине. Они никогда больше не увидятся.
Том очень гордился тем, что его голос звучал спокойно и невозмутимо, когда он произнес:
– Мы уходим.
Его тон не допускал возражений, а во взгляде было что-то такое, из-за чего спутник Билла слегка побледнел и вжался в спинку стула, не делая ни малейшей попытки пошевелиться. Накрыв лежащую на столе ледяную руку своей ладонью, Том сжал пальцы и потянул за собой, направившись к выходу. Биллу ничего не оставалось, как последовать за чрезвычайно злым подопечным, гадая, чем ему грозит сложившаяся ситуация, и в чём он виноват.
11.
– Машина твоя где?
– Дома. Я на такси приехал, – Билл нервничал, с опаской поглядывая на Тома. Лицо его уже не выражало неконтролируемое желание убивать, но и нарываться на новые вспышки гнева пока явно не стоило.
– К лучшему. На моей поедем.
– Ты же выпил, тебе нельзя садиться за руль, – всё-таки решился возразить Билл, чем заслужил такой взгляд, из-за которого сразу захотелось оказаться где-нибудь далеко-далеко.
Молча Том провел его к своей машине, заставил сесть, закрыл дверь и пошел на свое место. Тоже сел, но мотор не завел, что-то обдумывая. Открыв бардачок и достав пачку влажных салфеток, вытащил одну. Билл настороженно наблюдал за его действиями. Он дернулся от неожиданности, когда Том взял его за руку и начал тщательно вытирать запястье холодной влажной тканью.
– Что ты делаешь? – тихо спросил Билл, совершенно ничего не понимая.
– Ничего, – раздраженно бросил Том и скомкав салфетку, закинул ее обратно в бардачок.
Он наконец-то завел мотор и вывел машину со стоянки. Билл ничего не говорил, даже куда едут не спросил. Несмотря на все происходящее, он почему-то был точно уверен, что ничего плохого ему не сделают. Эта ночь официально была объявлена самой странной в его жизни. Хотя все, что происходило с ним в последние три недели, трудно было назвать нормальным.
Биллу было ужасно неудобно из-за всего, что сегодня случилось. Зачем-то пришедший в ресторан Том. Неуместный поступок Майкла. Биллу все это очень не понравилось. Может быть, в другой ситуации его реакция на грубое и навязчивое заигрывание могла бы быть менее отрицательной, и он бы, наверное, даже посчитал это забавным, но только не под бешеным взглядом своего подопечного, который весь вечер следил за каждым его движением.
И все-таки Том ревнует. Теперь Билл почти точно был в этом уверен. Сначала случай с Дэвидом, а сейчас это. Его никогда никто раньше не ревновал, но узнать ревность он был в состоянии. Правда, оснований для такого поведения Билл по-прежнему не видел. Они коллеги по работе, ничего личного между ними нет, и откуда могло взяться это очень сильное и неправильное чувство, Билл не знал.