Никого и никогда. Только его. Том почти физически почувствовал, как от осознания этого потрясающего факта его эго радостно замурлыкало, полностью удовлетворенное. Возбуждение накатило по новой, сводя судорогой поясницу и заставляя тихо зарычать сквозь зубы.
– Ты прав, – выдохнул он, делая плавное движение и потираясь возбужденным членом о лежащее под ним тонкое тело. – Потом расскажешь…
Сейчас любые разговоры, даже очень интересные, были совершенно несвоевременными. В данный момент его волновал только этот извивающийся под ним человек. Когда с растяжкой было покончено, Том, ни на секунду не забывая, что он первый, приступил к самому главному. Приставив головку, надавил. Медленно. Осторожно. Билл нахмурился. Первый толчок. Болезненный стон. Еще один толчок и стон одновременно, и Том оказался в обжигающе-плотном пространстве, стараясь контролировать себя и не сорваться, подчиняясь одуряющему наслаждению.
Сначала было очень тяжело. Том хотел двигаться, а Биллу было больно. Приходилось сдерживаться изо всех сил, делая плавные, тщательно продуманные движения. Том старался отвлечь его от неприятных ощущений, покрывая подбородок поцелуями и поглаживая бок кончиками пальцев.
Он с восторгом улавливал каждое положительное изменение в этом худом отзывчивом теле. Дыхание, снова ставшее частым и прерывистым. Капелька пота, скатившаяся по любимой шее, которую Том тут же поймал языком. А когда Билл немного прогнулся в пояснице и закинул ногу ему за спину, испытал безграничное счастье.
Том даже на секунду забыл о собственном возбуждении, заворожено глядя, как в самом конце Билл очень сильно зажмурился, из-за чего на переносице появилась маленькая поперечная морщинка, прикусил губу и выгнул шею, запрокидывая голову. В этот момент он был невероятно красивым, и почему-то совсем не издавал звуков. Никаких. Даже дыхание стало совершенно бесшумным.
Между их животами сделалось непереносимо горячо и влажно, и без того тесные мышцы сжались еще сильнее, заставив Тома зашипеть и уткнуться лбом в подушку. Толчки стали очень мощными, сбившись на лихорадочный темп. Наслаждение перекрыло всё, не позволяя думать и отвлекаться на что-то постороннее.
Том пришел в себя, обнаружив, что придавил Билла к кровати своим весом. Осторожно сполз. Присмотрелся. Тот не шевелился, лежа с закрытыми глазами, и дышал часто и поверхностно. Том улыбнулся, провел пальцами по его щеке и, заставив себя встать, пошел в ванную. Когда он вернулся, Билл, уже немного очухавшись, сидел на кровати и оглядывался по сторонам, зябко обхватив себя руками.
– Чего вскочил? Ложись давай, – пробормотал Том, недовольный таким положением вещей.
– Нет. Мне в ванную нужно и…
– Ложись, говорю. Все здесь, – он ухмыльнулся, от того комичного выражения ужаса, которое появилось на лице его помощника, заметившего, что именно Том держит в руках.
Билл краснел и отбрыкивался, когда Том обтирал его мокрым полотенцем, но тот, не обращая внимания, сосредоточенно продолжал свое дело. Закончив, бросил использованную тряпку прямо на пол, рядом с кроватью. Укрыл Билла покрывалом и, нырнув рядом, притянул к себе под бок. Прижал голову к своему плечу, поцеловал в макушку и скомандовал:
– Рассказывай.
– Давай поспим? – робко предложил Билл, тут же ощутив захват сильных пальцев на подбородке.
Том приподнял его голову, долго и внимательно смотрел в глаза, после чего вернул ее на прежнее место, снова поцеловал и повторил:
– Рассказывай.
– Мне всего пятнадцать было, когда я школу закончил, – медленно заговорил Билл, смирившись. – Поступил в университет. На меня, как на малолетку, никто поначалу внимания не обращал. Жил я дома и в компаниях не светился. Всё время учеба отнимала.
– А что ты изучал? – перебил Том, поглаживая его по спине. Кожа была нежная, а пальцы немного шершавые от профессиональных мозолей, это и раздражало, и было приятно одновременно.
– Социология и политология, – ляпнул Билл первое, что пришло в голову. Том, к счастью, не стал вдаваться в подробности. – Ну, в принципе, это и есть вся моя история. Иногда обращали внимание на меня. Иногда я. Пару раз это даже совпадало. Я как-то на свидание ходил. У нас с ним до поцелуев дошло, - рука на его талии напряглась, сдавив ребра, – но ни о чем большем речи не заходило. Когда закончил учиться, и появилось свободное время, мне уже двадцать исполнилось, и признаваться в этом возрасте в том, что ты до сих пор девственник, как-то не очень удобно. У меня был выбор, либо переспать с первым встречным, несмотря на отвращение, либо оставаться чистым и непорочным, - иронично хмыкнул Билл. - И я просто не стал на этом зацикливаться. Не ходишь на свидания – нет проблемы. Теперь точно все.
– Но мне же ты смог признаться? – не отставал Том.
– А у меня был выбор? – удивился Билл, приподнимая голову.
– Не-а. Не было, – самодовольно ухмыльнулся гитарист, чмокнув его в губы.
Потом еще раз. И еще. Поцелуй затягивался, становясь более глубоким и страстным. Том опять навалился на него, вжавшись бедрами…
– Стоп, – пробормотал Билл, упираясь ладонями в широкую грудь. – Второй раз я этого просто не переживу.
– Мне, конечно, лестно, что ты считаешь меня суперменом, – хмыкнул Том, перекатываясь на спину. – Но я сейчас тоже мало на что годен.
– Кстати, спросить хотел, – снова устраиваясь у него на груди, проговорил Билл. – В отличие от меня ты был вполне в себе уверен и готов ко всему. У тебя ведь были парни раньше.
– Случалось пару раз, – было заметно, что говорить об этом Том не очень хочет.
– Я думал, ты только с девушками встречаешься. Расскажи?
– Да ничего такого. Молодой был, глупый. Всего попробовать хотелось, а тут такая популярность. Мы когда известными стали, совсем еще зеленые были. Малолетки... вот от вседозволенности крышу и снесло. Дэвид, конечно, следил, но разве за всем углядишь? Первый раз по пьяни было. Один мальчик-одуванчик целый вечер вокруг меня крутился, ну я и не удержался, сейчас смутно помню, чего там происходило. Утром немного пострадал, а потом забил.
– А если бы кто-нибудь узнал?
– Да мне, в принципе, пофиг. Гео знает и Дэвид, кажется, тоже.
Билл внимательно слушал. В голове включилась лампочка, которая светила ярким светом, показывая, что все его прежние предположения о сексуальной неуверенности Тома и его страхе быть разоблаченным – чушь несусветная. Но если не это, тогда что? Что-то же вызывает все эти срывы.
– Ты сказал первый раз, – пробормотал он, стараясь показать свою заинтересованность. – Значит, был второй?
– Да. Через пару лет. Я тогда трезвый был и уже опытный. С барышнями натренировался. Особого впечатления второй раз тоже не произвел, и я решил, что парни это просто не мое. С девушками ощущения я испытывал примерно такие же, вот и подумал, пора завязывать с экспериментами. Пусть будут девчонки, с ними как-то привычнее. А потом ты появился. Тебя я хочу. Надолго, – Билл поежился. Задумываться об этом сейчас он просто не мог. Том, неправильно поняв его молчание, забеспокоился. – Эй, ты чего, из-за этих парней расстроился?
– Нет. Просто устал. День сегодня очень насыщенный. А все, что было раньше, не важно, – попытался успокоить его брюнет. А Тому пришло в голову, что ему самому как раз очень важно, что до него никого не было.
– Да уж, – неопределенно хмыкнул гитарист, поцеловав всё ещё немного влажный висок. – Давай поспим…
Билл немного подвинулся и уткнулся носом в теплое мускулистое плечо. Втянул запах, запоминая. Он точно знал, что завтра будет сожалеть из-за допущенной им совершенно непозволительной в данной ситуации ошибки. Подпустить подопечного так близко. Выйти за профессиональные рамки. Он нарушил все существующие нормы этики и морали. Но страдать по этому поводу он будет потом. Сейчас ему просто было хорошо.
12.
Билл сбежал посреди ночи. Осторожно выбрался из постели, собрал валяющуюся на полу одежду, оделся в гостиной, не включая свет, тенью выскользнул из квартиры и, не вызывая лифта, быстро слетел по лестнице. Такси вызывал уже стоя на улице. Ночь была довольно прохладной, и он ежился, сам толком не понимая, из-за чего больше его трясет. От неприятного, пронизывающего ветра или от эмоционального потрясения. Наверное, холод здесь все-таки был ни при чем, потому что когда он уже сидел в теплой машине, его все так же продолжало колотить.
Дом встретил его безжизненной темнотой окон. Открывая дверь, Билл грустно улыбнулся, подумав о том, как часто в последнее время он радуется отсутствию в нем мамы. Раньше такого не было, и это полностью устраивало. Биллу нравилась его жизнь. Спокойная, размеренная, наполненная уютом и умными книжками. А то, что происходит сейчас – неправильно. Недопустимо, во всех смыслах этого слова.
Он прошел в ванную, бросив сумку где-то у двери в свою комнату. Разделся, зашел в душевую кабинку и, включив горячую, помогающую согреться воду, сел, уткнувшись лицом в колени. Двигаться не хотелось, все силы забирали мысли. Билл все еще до конца не осознал произошедшее. Как он мог? Сексуальные действия по отношению к клиенту недопустимы. Да он вообще не хотел никаких сексуальных действий! Ни с Томом, ни с кем-нибудь другим. Ему и так было хорошо! Без всякого секса. Он давно понял и смирился с тем, что совершенно не такой, как все остальные. Он даже начал этим гордиться, а сейчас, выходит, что не так уж он и отличается от окружающих.
Билл вскочил на ноги и, схватив мочалку, начал с остервенением тереть быстро покрасневшую кожу, только через несколько секунд вспомнив, что сначала надо было налить гель. Психолог не может и не должен оказывать профессиональную помощь близкому человеку, потому что неосознанно может подвергнуть его своему влиянию. Как строить стратегию дальнейшей работы в данной ситуации становилось не очень понятным. Пузатая яркая бутылка, которую он в этот момент держал в руке, полетела в стену и сильно об нее ударившись, упала под ноги.
Он должен был оставаться незаинтересованным лицом! Билл в ступоре смотрел на пенящуюся воду. При падении тонкий пластик лопнул, не выдержав такого обращения, и содержимое бутылки мыльной лужицей вытекало наружу. Незаинтересованным… Да о какой незаинтересованности может идти речь, когда он до сих пор как наяву видит гладкую смуглую кожу и рассыпавшиеся по ней шелковистые черные косички.
Билл тоненько заскулил и снова сел. Косички… они были достаточно длинными и почти касались соска, постоянно привлекая внимание к маленькому напряженному комочку плоти. Билл очень хотел потрогать его пальцами, но так и не смог. Стеснялся. И сейчас очень из-за этого расстраивался. Ведь другой такой возможности у него не будет. Он твердо это решил.
Пора выбираться из душа. Парень совершенно не представлял, сколько сейчас времени, а работу, несмотря на его душевные терзания, никто не отменял. Да и сидеть, из-за скользкого, разлившегося повсюду геля, было противно. Он встал, ополоснулся, вышел из душа, предварительно выключив воду, вытерся большим полотенцем и неохотно подошел к зеркалу.
Это было странно, но он выглядел как обычно. Билл немного разочарованно вздохнул, вглядываясь в свое даже не слишком бледное лицо. Перевел взгляд ниже… Глаза расширились от удивления. Шея была разноцветной. Как будто раскрашенная красками. Темно-бордовый, лиловый, насыщенно-фиолетовый… какого цвета там только не было!
– Черт бы тебя побрал, Том! Маньяк несчастный! – простонал Билл, обхватывая горло ладонями, в попытке спрятать это безобразие.
Вот теперь лицо обычным не было. Оно было красным, смущенным и чуточку счастливым. Билл стукнулся лбом о зеркальную поверхность, ругая себя за такие иррациональные чувства. Постоял в странной позе, прижавшись щекой к приятно-холодному стеклу и резко выпрямившись, вышел из ванной.
Кофты с высоким воротом он не любил, поэтому подходящую пришлось искать долго. Билл перерыл весь шкаф, но зато найденная вещь очень удачно скрывала все, что требовалось. Оделся, накрасился, внимательно осмотрев себя, порадовался, что засосов совсем не видно, и пошел на кухню завтракать. Он редко делал это один, но сейчас ему просто нужно было себя чем-нибудь занять. К его удивлению, было еще совсем рано. Похоже, спал у Тома он не больше часа, но о продолжении сна сейчас речи не шло. Слишком сильно взвинчен для этого.
Билл пил кофе, что-то жевал и думал. Пора прекращать эти отношения, пока все не зашло слишком далеко. Одной сегодняшней ночью он полностью обесценил себя как профессионала. Если свое поведение до этого он еще мог оправдать желанием помочь, то сейчас прощения ему не было. Билл встал, вымыл чашку и вышел из кухни.