— Один хрен, — огрызнулся Роман, но все-таки встал. — Никого у меня там нет. Задницей чувствую. И… спасибо. Что не дал помереть голодной смертью. Мороженое, так уж и быть, завтра поищу.
В блоке они разбежались. Каждый в свою сторону. Сима махнул рукой, бросив негромкое «Доброй ночи», и скользнул в комнату. Тихо-тихо, стараясь не разбудить Аяна, если тот все-таки уже спит.
Комментарий к 3. Я знаю, что ничего пока непонятно. Совсем, как нашим парням-первоклашкам. Первый урок все расставит по своим местам ;)
====== 4. ======
4.
— Доброго утра, первый курс!.. — отвратительно бодрый, бесподобно красивый и премерзки жизнерадостный Александр Лемешев вошел в просторный учебный класс. Группа — двадцать парней со всех концов мира. Европейцы, азиаты, кого тут только нет. И все смотрят на преподавателя.
Идеально отглаженная белоснежная рубашка, но ни галстука, ни запонок, и рукава подвернуты до локтей, открывая красивые сильные предплечья. И воротник на шее не застегнут до конца. Классические брюки, дорогая обувь. Волнистые темные локоны перехвачены на затылке ремешком. Денди…
— Кое с кем мы уже знакомы, остальным представлюсь: Александр Лемешев, и ближайший семестр я буду читать у вас очень важную дисциплину, самую важную для осознания вашей будущей профессии и выбора дальнейшего пути развития. Это — Введение в специальность. Кроме того, господин Линдстрем попросил меня коротко ознакомить с правилами поведения в Институте. И о том, что всех вас ожидает в ближайшее время. Итак…
Александр остановился по центру, а потом плюнул на официоз и торжественность момента и просто оперся бедром о ближайший стол и улыбнулся малость прифигевшему первогодке.
— Математика, литература, всемирная история, география, политические и социальные науки, психология, языки, медицина и многое другое. На протяжении нескольких лет вы будете изучать все это. Вы полюбите стройность и красоту формул. Для вас они станут лучшими друзьями, даже те, кто до сих пор не любил математику… парни, поверьте, решение логарифмов и интегралов — это самый настоящий экстаз, особо же после сдачи промежуточных модулей. Многие из вас познают дзен временного континиума. О, время для вас будет тянуться и тянуться, бесконечно, и я завидую тем, кто научится втискивать во временной поток чтение книг и изучение суахили, тсонго или арамейского… Сегодня для вас открывается совершенно восхитительный мир специальных технологий. Для начала вы, конечно, проклянете тот день, когда получили документы о зачислении, — Александр рассмеялся, окинув взглядом притихшую аудиторию. Все верно, до сих пор с ними так не разговаривали и покровов тайн не раскрывали. Так что теперь парни не то что шелохнуться, они вздохнуть лишний раз боялись. — Признаюсь, я сам когда-то проклинал этот день, — не удержались от смешков. Прекрасно. — Но однажды понял, что я на месте. Там, где должен быть. И с теми, с кем должен быть. И хочу. — Он тряхнул головой и не удержался от очередной усмешки. Парни отзеркалили его движение. Забавно, никогда не замечал, чтобы его голос вызывал наваждение. Такого свойства у него не было. Вернее… давно уже не было. Неужели?..
Заботливо рассмотреть внезапную мысль, аккуратно придерживая за хвостик. Со всех сторон. Понюхать. Попробовать на вкус. Насколько она теплая. Как плавно индиго перетекает в шершавость и правильный овал… о нет, это уже холодная капля. Нет, горячая искра. Все…
— Итак, не будем же терять драгоценное время! — Лемешев хлопнул ладонью по стопке из 20 тонких книг. Обложка ни о чем. На форзаце — «Введение в специальность». Ни автора, ни года, ни издательства. Безликий учебник неопределенного предмета. — Каждый день мы будем видеться с вами в этом классе. Два часа вы будете читать те параграфы, которые я вам буду задавать. В пятницу у нас с вами зачетный день, во всех отношениях! — снова смешки. Кажется им понравилась идиома. — Я попрошу старосту расписать порядок сдачи зачета. Для каждого ответа выделите пожалуйста ровно пять минут. Этого будет достаточно. Итак, формат зачетного занятия: вы читаете мне наизусть те параграфы, которые читали всю неделю. И это все, что касается нашей с вами дисциплины. То, что задание может показаться излишне простым, пусть вас не смущает. Без знания параграфов на других профильных дисциплинах вы просто не сможете двигаться дальше. Ваше сознание будет не в силах вместить новые знания. Просто не сумеет их распознать, потому мой вам совет: старайтесь, господа. Это на самом деле очень важно, — он выдержал паузу. Завороженные. Да, парни, тайны имеют свойство становиться явью. Некоторые разочаровывают. Но некоторые погружают, нет, швыряют в самый настоящий омут. — Далее. С сегодняшнего дня начинает действовать запрет на алкоголь, наркотические вещества и прекурсоры. Если вам дороги ваша жизнь и здоровье, а также нервы преподавателей и кураторов, огромная просьба воздержаться. И сдать все купленное в «дьюти-фри» в кафе. Все переданное пойдет на чудесную выпечку. Ромовые бабы здесь готовят выше всяких похвал! Если кому-то плохо, кто-то заболел, обращайтесь к нашим медикам. Не лечитесь самостоятельно, это может быть очень опасно для вас… Вопросы?
— Почему мы?
— Как вы нас выбрали?
Экзамены, тесты, почему нельзя алкоголь…
Вопросов было много. На разных языках, заданные с разной экспрессией. Кто-то поднял руку, кто-то попытался встать сам, но был остановлен соседом. А кто-то молчал, отвернувшись к окну с задумчивым и хмурым видом.
Он отвечал. Что алкоголь и вообще химия влияют на центральную нервную систему. Влияют и очень сильно на одаренных людей, а вы, парни, несомненно, одаренные каждый по-своему. И таланты у каждого свои. Вот у всех же интуиция очень развита, правда? И это тоже талант, для некоторых — самый что ни есть главный для выживания и жизнедеятельности. Так вот, даже обычное пиво способно вас убить, потому что особым образом действует на вас и блокирует то, что мы называем «тонким телом»… да это научный термин, да, это не учат в обычных университетах, да, это «для избранных». А вы — те люди, которые этими избранными могут стать. По окончании Института, вестимо.
— Каждый из вас прошел своего рода тест. Даже если вы об этом впервые слышите, это не означает что его не было. Наш Институт не вполне обычен, хоть и не Хогвардс… так что и тест вступительный был не в классическим смысле слова тестом. Те, кто его прошел и прошел с наилучшими результатами, попадают сюда.
— Ну, а девушки и секс? — Понять, кто задал вопрос, было невозможно, но стоило ему прозвучать, как все остальные заинтересовано притихли.
— К сожалению на время учебы девушки проходят по той же статье что и алкоголь с наркотиками, — вздохнул Александр. — Окей, короткая лекция для вынужденных страдальцев. Если вы считаете что только вам тяжко придется, вынужден вас огорчить, ваш покорный слуга тоже через это проходил… Как вы знаете, жидкости наш организм вырабатывает разные. И сперма относится к тем, которые напрямую дают жизнь. Как и кровь. Но кровь поддерживает персональное существование, сперма же сама является квинтэссенцией жизни. Женщины самой природой предназначены для рождения. С точки зрения высоких материй и тонкого тела во всех его планах и проявлениях, в процессе занятий сексом с женщиной вы, господа, отдаете посредством спермы также и заряд энергии для зачатия. Даже если при этом на вас пресловутое изделие номер два. Вы можете посчитать все сказанное мной бредом. Однако, к сожалению, это все факты, проверенные научно и обкатанные не одним поколением технологов. Так что ближайшие четыре года, увы и ах, справляйтесь своими силами. Секс сам по себе гм… всплеска такого характера не вызывает. Его вызывает именно близость с женщиной.
Последовавшее вслед за этим молчание можно было смело назвать шокированным. Кто-то неуверенно улыбался, решив, должно быть, что это шутка, кто-то краснел, кто-то упорно смотрел в пол с угрюмым видом.
— И на каком курсе происходит смена ориентации в вашем чудесном институте? — а вот эта личность была вполне знакома. Рома, откинувшись на спинку стула, стоявшего на двух задних ножках, на Лемешева смотрел прямо и неожиданно тяжело. — И, чтобы два раза не вставать: отсюда можно уйти?
Александр только покачал головой. Ни смущения, ни волнения. Даже в блядских синих глазах не отразилось ни тени сомнений.
— Прецеденты были. Каждый выгорает по-своему. Некоторые даже кончали жизнь самоубийством, но некоторые счастливо живут до сих пор, все зависит от личности каждого покинувшего. Могу только сказать, что чем позже это происходит, тем серьезней и страшней последствия. Я не пугаю. Я просто предупреждаю. Если будет желание, в библиотеке есть база данных. Полюбопытствуйте на досуге. Что касается первого вашего вопроса, Роман, это уже сугубо ваша добрая воля. Считайте что вы загремели в армию на два срока.
— А меня статистика интересует, — нахально выдал Рома в ответ. — Неофициальная все равно должна быть.
— Рома, я по постелям студентов не прыгаю и свечу не держу, — фыркнул Лемешев. — Так что в этом плане вам придется довольствоваться собственными наблюдениями.
— Почему бы просто не сказать, что не знаете, ибо здесь также в первый раз? — Рома вскинул бровь и, покачавшись на стуле, вернул его в нормальное положение с громким стуком. — Но вопросов больше не имею.
— Вы меня успокоили, господин Силиверстов, — улыбнулся Александр и, подхватив стопку учебников, прошел по классу, оставляя перед каждым студентом по книге. — Раз вопросов больше нет, прошу всех открыть учебники на первом параграфе. И начинайте читать.
Напряженное молчание сменилось шелестом страниц, и сразу следом раздался дружный удивленный выдох.
— Это… что? Шутка какая-то? — первым не выдержал парень в больших очках. — Что это значит?
— Нет, не шутка, мистер Страйкер, — безошибочно определил студента Лемешев. — Это ваше задание, которое я у вас спрошу в эту пятницу. Потому совет: не теряйте время. Для вас сейчас время непозволительная роскошь.
— Мы должны выучить это наизусть? — взгляд у Силиверстова был потерянный и какой-то странный. Пробежав взглядом по первым строчкам, он мотнул головой и на секунду зажмурился, словно его замутило.
— Именно наизусть, Роман. Это НЕ невозможно, и ваши преподаватели и кураторы тому живой пример, — Александр подошел к нему ближе и опустил руку на плечо, легонько его сжав.
Рома поджал губы, напрягаясь под этим прикосновением.
— Не уверен, что смогу, — глухо пробормотал он. Явным усилием воли он распахнул глаза и впился взглядом в книгу перед собой. Шевельнул губами, словно пытаясь читать вслух и вцепился в край стола, зажмурившись. — Голова кружится.
Александр нахмурился. Прохладная ладонь с плеча перекочевала на лоб. Взгляд мазнул по вцепившемуся в книгу Симе, погрузившемуся в чтение Шеннону и вернулся к Роману.
— Попробуйте еще раз пожалуйста, — легкая щекотка вдоль позвоночника, едва уловимый запах хвои и свежескошенной травы, можжевельника и ледяной воды.
— Тошнит, — Рома помотал головой, облизывая пересохшие губы. Несколько секунд он просто сидел, а потом облегченно выдохнул, когда приступ прошел. Немного расслабился и попробовал снова. Чтобы не расплывалось изображение и не сливались строчки, провел пальцем по странице. И на сей раз сумел прочитать целый абзац прежде, чем снова зажмуриться.
— Я могу позже? Пожалуйста?
— Можете, — кивнул Лемешев. — Посидите. После пары вместе сходим к господину Линдстрему, — он медленно отошел от Романа, внимательно наблюдая за остальными студентами.
— Слышь, у тебя шрама на лбу нет? Или может еще какой хрени?.. — выдохнул Сима.
— Не смешно, — буркнул Рома, зажмурившись и дыша старательно, медленно, глубоко. — Что это вообще такое, что за абракадабра?
— Абракадабра, — кивнул Бехерович. — Но меня от нее не выворачивает, я даже почти запомнил первый абзац, так что ты либо бракованный, либо какой-то великомогучий избранный.
— На мое везение — скорее, первое. Ошиблись ребятки со мной, — Рома вымученно улыбнулся и устроил голову на сложенные на столе руки. — Может, меня отпустят?
— Вот и спросишь у ректора, — шепнул Сима и сжался, когда тяжелая рука Лемешева легла на его плечо.
— Не отвлекайтесь, господин Бехерович, — негромко обронил Александр.
— Да не вопрос, — фыркнул Сима, снова погружаясь в чтение. И так на два часа. Бесконечных, как мгновение от большого взрыва до наших дней.
— Простите, — когда урок закончился, Рома поднялся, почему-то чувствуя себя виноватым. — Я не думал, что так получится.
— Все нормально, Рома, — Александр улыбнулся ободряюще, зачем-то пощупал его лоб, приподнял лицо за подбородок кончиками пальцев, заглядывая в глаза. — Господа, учим первый параграф… завтра продолжим. Идемте, господин Силиверстов. Поговорим.
Рома кивнул и сгреб учебник со стола, выходя следом за Лемешевым.
— Такое раньше случалось?
— На моей памяти — нет. Ни когда учился сам, ни когда начал преподавать. Но Швейцарский филиал — для продвинутых студентов, так что мне сложно ответить на твой вопрос, — ответил Александр, стремительно пересекая коридор. Лестница, еще один коридор, Лестница, небольшой холл, массивная дверь, скучающий за столом парень-секретарь, увлеченно читающий «Игру престолов»…
— У себя? — спросил Лемешев у парнишки.
— Ага, — не отрываясь от книги, бросил тот в ответ. — Деймоса просил позвать… спрашивал не приехал ли Натан. Нет, не приехал…
— Спасибо, Карим, — кивнул Александр, открывая перед Ромкой дверь. — Прошу.
— Доброе утро? — Рома протиснулся внутрь и застыл у порога, чувствуя себя странно, весьма странно в этом кабинете. Никакого страха, почтения или еще чего-то. Просто… странно. Одновременно дома и где-то еще.
Лемешев легонько подтолкнул его внутрь и вошел следом, аккуратно прикрывая за собой дверь.
— Доброго, — Линдстрем поднялся из-за стола и, подойдя к Роме почти вплотную, в точности повторил жест Александра в классе. Кончиками пальцев приподнял его лицо за подбородок, заглядывая в глаза. — У вас хорошая память, Роман? Сможете повторить то, что прочли сейчас на занятии, глядя мне в глаза?
Лемешев неспешно пересек кабинет и остановился у широченного письменного стола, привычно опираясь о краешек бедрами.
— Может, подождем Деймоса?
— Он подойдет как только сможет, — даже не обернулся к нему Агейр.
Роман сглотнул, на миг прикрыл глаза, воскрешая в памяти строчки. Тогда они расплывались перед глазами, но сейчас текст был виден очень четко. И почему-то состоял из обычных слов, хоть и сложенных в странные предложения, а не из хаотичного набора букв.
— У всего на свете есть свой конец и свое начало. Но иногда они совпадают. И тогда нет ни конца, ни начала. Но даже бесконечность можно превратить всего лишь в точку, если смотреть на нее под правильным углом, — процитировал Рома и вскинулся, глядя на Линдстрема почти с суеверным ужасом. — Что это?!
— Полагаю, еще одно уникальное стечение обстоятельств, которое проглядели кураторы, — бросил ректор. — Мне казалось, что филиал, занимающийся Восточной Европой в достаточной степени компетентен… Что до вас, это дислексия, юноша. Знаете, что это такое? Болезнь. Своего рода вывих… зрительных нервов, хрусталиков, и зоны коры головного мозга, которая отвечает за распознание текстовой информации. Обычная реакция на стандартный текст, но любой ключ-планар в том формате, в котором он изучается в Институте, для вас мучителен. Ваш мозг его различает, и это не может не радовать. Но различает как бы это сказать… через боль. Вы уверены что не имеете проблемы, аналогичной мистеру Шеннону? Как правило с подобными трудностями сталкиваются именно невинные… — Линдстрем по-прежнему удерживал его голову, вглядываясь в глаза.
— Вы полны сюрпризов, Роман, — Лемешев закусил губу. — Что ж, тем интересней!
— Не удивлюсь, если проявится кто-нибудь еще. Это логично.
— Логично, — кивнул Александр. — Думаешь, запечатление будет уже на первой неделе?
— Нет, — покачал головой норг. — Настолько быстро ничего не случается. Я не вижу такой вероятности…
— Если вы имеете в виду, не девственник ли я, то нет, это не так, — сухо отозвался тот, глядя Линдстрему прямо в глаза. — Почему это проявилось только сейчас? Что такое ключ-планар и запечатление?