— Странно. Билл, вы бы зашли к нему — думаю, вы сможете накормить кого угодно, — Астория незаметно подмигнула, и тот не смог сдержать улыбку. Драко удивлённо посмотрел на них.
— Так и сделаю, — серьёзно кивнул Билл. Он и впрямь собирался к Люциусу. Войдя в кабинет, не сразу заметил его хозяина — тот сидел на широком подоконнике, подставив лицо мягкому свету бледного осеннего солнца.
— А, Билл. Доброе утро, — он соскользнул на пол и приоткрыл створку, впуская прохладный воздух. — Хорошо, что ты зашёл. Я хотел кое о чём попросить.
— Какое совпадение, — улыбнулся тот.
— Прекрати поиски.
— Что… Что??
Люциус избегал смотреть на него, но голос звучал твёрдо.
— Мы прекращаем поиски. Сегодня же.
— Но почему? — Билл не верил своим ушам. — Зачем же тогда было…
— Да-да, — Люциус примирительно вскинул ладонь, — я сожалею, что отвлёк тебя от дел и вынудил тратить время здесь. Разумеется, я возмещу…
— И всё же я имею право знать, в чём дело, — Билл начинал злиться. Он проделал такую работу, и теперь ему предлагают бросить всё на полпути. Невероятно.
— Да просто потому, что я так хочу! — тот тоже выглядел раздражённым. — Говорю же, я за всё заплачу.
— Да иди ты к чёрту со своими деньгами! — возмутился Билл. — Я… Тут он вспомнил слова Астории. Посмотрел на Люциуса. Тот стоял, скрестив руки на груди, упрямо глядя в сторону. — Ты боишься… — ляпнул он и тут же об этом пожалел. Люциус глянул на него, да так, что Билл отступил на шаг. Но вдруг поник, зябко передёрнул плечами и отвернулся к окну.
— Ты прав, боюсь, — голос был усталым и бесцветным. — Если никакого проклятия не было, и она… я не хочу об этом знать. И я имею право отказаться от этого знания.
Тут, по сути, нечего было возразить. Но Биллу очень не нравилось то, как Люциус вцепился в подоконник, как побелели костяшки судорожно сжатых пальцев. Он подошёл ближе.
— Не знать наверняка и всю жизнь мучиться неопределённостью? По-моему, незнание — это и есть самое страшное.
— Смотря когда.
— Если и впрямь ничего нет, то ты сможешь справиться с этим, я уверен, — Билл мягко коснулся его плеча, чуть сжал. Теперь он стоял совсем близко. — Но если это всё же проклятие — подумай, стоит ли твой страх того, чтобы рисковать здоровьем остальных.
По-прежнему не глядя на него, Люциус поднял руку, накрывая ладонью пальцы Билла.
— Мы уже столько всего проверили — и ничего.
— Да мы только начали, — возразил Билл, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. Теперь он просто не мог позволить себе сомневаться. Люциус повернулся, и он смог оценить его бледность и тени, залёгшие под глазами. Но он улыбался, и Билл улыбнулся в ответ. Потом Люциус так же медленно опустил руку — будто погладил сжатые пальцы, и Билл, смутившись, выпустил его плечо.
— Так чего ты хотел?
— Я… да. Поговорить с вашими портретами.
— Хм, — Люциус нахмурился. — Думаешь, будет толк?
— Обязательно. Они замечают и помнят гораздо больше, чем люди. И как я о них позабыл, — Билл недоумённо развёл руками. — Хотя, у вас я пока ни одного не видел.
— И не мог, они в дальней комнате. Некоторые отправились туда ещё до войны.
— Почему?
— Увидишь. Остальные были убраны после ремонта — Нарцисса настояла.
Люциус порылся в ящике стола и извлёк причудливо изогнутый старинный ключ.
— Пойдём, это внизу.
«Дальняя комната» оказалась чем-то вроде галереи без окон, уходящей от гостиной вниз, как понял Билл, под землю. Когда они вошли, под высоким потолком вспыхнули факелы. Действительно, странное место для фамильных портретов.
— Никому они особо не интересны, — Люциус словно подслушал его мысли. — Кроме того… — они подошли ближе.
— Маггловский портрет?!
— И не один, — усмехнулся тот.
— Но почему? — Билл искренне недоумевал, как Малфои могли обращаться к «немагическим» художникам.
— А почему бы и нет, — тот вновь угадал его мысли. — Здесь есть работы самых выдающихся портретистов разных эпох. Малфоям должно иметь только лучшее, и кое в чём магглы нас превосходят, — тут он вспомнил, от кого слышал эти слова, и поморщился. В памяти всплыл мерцающий взгляд красных глаз и змеиное шипение…
— Да, великие умы мыслят одинаково, — сказал вдруг Билл. Люциус вздрогнул и обернулся, а тот пояснил:
— Мой отец то же самое говорит.
Люциус понял, что его дразнят.
— Ну, я никогда не считал Артура идиотом. Вот недотёпой и жалким магглолюбцем…
— Эй!
Они рассмеялись, и сумрачные тени недовольно всколыхнулись по углам.
— Ладно, — Билл шагнул дальше. — А нормальные, то есть магические портреты имеются?
— Конечно. И некоторые весьма разговорчивы. Свернув за угол, они резко остановились: на стенах висели пустые холсты.
— Хм. Они всегда так? — Билл сотворил Люмос и шагнул к ближайшему багету.
— Нет… — Люциус, казалось, был удивлён не меньше. — Некоторые, самые старые, иногда уходят. Но чтобы все…
Они прошлись до конца галереи, но обнаружили лишь обычные портреты и опустевшие холсты.
— Тётя Августа! — Люциус постучал палочкой по тёмной раме. — Тётя!
— Вряд ли ты их теперь дозовёшься, — Билл бегло осмотрел оба ряда. — Это… — он замолк, поднимая палочку с белым шариком Люмоса. В самом конце галереи висел ещё один портрет. Он был маггловским, но Биллу показалось, что изображённый человек смотрит прямо на них. Это был худощавый старик, совсем древний, седой. Но ни окладистая борода, ни скромная чёрная мантия не могли придать ему хоть сколько-нибудь благообразия. В его лице сочетались все фамильные черты Малфоев, но они были столь ярко выражены, что породистость стала гротеском, насмешкой: по-малфоевски высокий лоб был чрезмерно выпуклым, больше светлые глаза — выпученными и водянистыми; крупный тонкий нос напоминал ястребиный клюв, и под ним, довершая картину, кривились в постной усмешке неприятно яркие губы. Билл смотрел на него, заворожённый столь полным, безусловным уродством.
— Нравится? — Люциус тоже подошёл ближе.
— Нет, — с чувством ответил тот.
— Не красавец, конечно, но ему это не мешало, — Люциус указал на имя, стоящее внизу — «Хьюго». Фамилия тут не требовалась. — Ты был прав, я так никого и не выманил.
— А, это… да, — Билл с усилием отвёл взгляд от жуткого портрета. — Пойдём отсюда.
Уходя, он вновь оглянулся, и на мгновение ему показалось, что в глазах старика мелькнул алый отблеск.
В кабинете оба, не сговариваясь, встали у распахнутого окна, с наслаждением вдыхая прохладный горьковатый воздух. Глаза слезились после факельного сумрака, и Билл зажмурился, растирая затёкшую шею.
— Понятия не имею, что могло случиться с портретами, — сказал наконец Люциус.
— Ну, в некотором смысле они очень даже нам помогли, — Билл присел на подоконник и, не сдержавшись, слегка потянулся. Люциус смотрел на него со странным выражением: любопытство и что-то ещё, такое…
— Ты о чём?
— Ну как же, — удивился Билл. — Обитатели портретов попрятались — значит, проклятие.
Люциус выглядел озадаченным.
— Но мы же не можем знать…
— Я — знаю, встречал такое не раз. Это один из главных признаков мощного проклятия. И судя по тому, что ушли все и сразу, против нас играет кто-то очень сильный, — Билл вдруг улыбнулся — широко, азартно. — Но мы его обставим. Люблю сложные задачки.
Тут он вспомнил о Нарциссе.
— М-м… То есть, я не хотел… — он виновато опустил глаза.
— Ничего.
Ветерок запутался в волосах Билла и завладел одной из тонких тёмно-медных прядей. Поиграл, приласкал, попытался забрать себе и, рассердившись, швырнул ему в лицо. Прядка зацепилась за ресницы, скользнула по губам. Билл фыркнул, но убирать её не стал. Люциус протянул руку — медленно, будто давая возможность отстраниться, и коснулся его лба. Билл поднял глаза. Люциус смотрел отрешённо, словно бы мимо, но его пальцы ловко поймали непокорную прядь, убрали за ухо, а потом… вернулись. Легко тронули лоб, огладили висок, покрасневшую скулу. Помедлив, осторожно спустились по белым отметинам тонких шрамов. Люциус касался его так тонко и чутко, словно незрячий, и Билл затаил дыхание, ощутив, как тёплые пальцы разгладили чуть наметившуюся горькую складку у рта и нерешительно замерли. Билл завороженно потянулся к ним губами…
— Хозяин Люциус! Что нужно сделать к завтрашнему приёму?
Голосок эльфа прозвучал для них, словно удар грома. Билл отпрянул. Люциус обернулся, и эльф углядел в его лице нечто такое, от чего испуганно пискнул и юркнул под кресло. Люциус вновь повернулся к Биллу, который отчаянно пытался не покраснеть ещё больше.
— Я… — хрипло начал он. Кашлянул. — Забыл сказать. Завтра мы ждём гостей. Небольшой приём.
— А.
— Я в последнее время редко выхожу, вот люди и говорят… всякое, — зачем-то пояснил Люциус. — Необходимо устроить какой-нибудь светский шабаш.
— А.
— Ты присоединишься к нам?
— Я? Нет. Э-э… спасибо. Светские приёмы — не моя стихия, — Билл неловко улыбнулся.
— Уверен? Астория очень на тебя рассчитывает.
— Нет, я лучше в Лондон — с сестрой хочу повидаться.
— А, младшая Уизли. Джиневра, кажется? Поминает, наверно, меня добрым словом, — настала очередь Люциуса нервно улыбаться. — Кстати, уходить ты можешь в любое время — я же тебя не в рабство купил.
— Да… хорошо.
Кивнув, Люциус подошёл к дрожащему мелкой дрожью креслу и несильно пнул его.
— Линни! Собери всех в гостиной.
И вышел. Когда его шаги стихли, Билл тоже выскользнул из кабинета и быстро прошёл к себе. В ванной долго плескал в лицо ледяной водой, но прикосновения Люциуса всё равно огнём горели на коже.
И на алкоголь теперь ничего не спишешь.
Чёрт.
*****
Летопись была такой тяжеленной, что Билл всерьёз задумался, что же проще: передвинуть её к краю или уменьшить стол. Он решил для начала бегло просмотреть книгу, а потом изучить как следует, если понадобится. Вернее, когда понадобится, — он чуял, что поблажек в этом деле не будет. К счастью, текст был написан вполне доступно. Взгляд Билла скользил по страницам, фиксируя основные факты, не останавливаясь пока на именах и деталях. В комнату тихонько вползали серые осенние сумерки.
— Зачитался?
Каким-то образом Люциус смог подкрасться незамеченным. Обычно такое удавалось только Джинни.
— Держу пари, что ты забыл про ужин. Не говоря уже о том, что пропустил обед, а на завтрак не ел ничего, кроме чая.
— О, — Билл ощутил, что и впрямь ужасно голоден. — А как ты узнал про завтрак?
— Из надёжных источников.
— Представляю, — Билл не смог сдержать улыбку. — Твоя невестка — большая проныра, знаешь?
— О, да. Иначе бы я и не благословил этот брак, — чопорно ответил Люциус. Он тронул летопись палочкой, и она исчезла. — Хватит на сегодня, весь день над ней сидишь. Как я уже сказал, ты тут не в рабстве. А это что? — он хищно прищурился на исчёрканный пергамент.
— Это мне нужно, — Билл быстро скатал свои заметки.
— Так и быть. А теперь — ужинать.
В этот момент на столе возникло блюдо с сырами, салат, утка и столовые приборы. В центре торжественно утвердилась чуть запоздавшая бутылка вина.
— Это ещё что за фокусы? — громко спросил Люциус.
— Молодая хозяйка велела накрыть для вас здесь, хозяин, — придушенно пискнуло из-под стола.
Тот, пробормотав что-то вроде «ещё какая проныра», улыбнулся Биллу.
— Ну, если уж нас выставили, предлагаю поужинать здесь.
— Я не против, — кивнул Билл, от души забавляясь. Наверно, в следующий раз им накроют в портретной галерее. Или на крыше.
Некоторое время они ели молча.
— Судя по тому, что ты не донимаешь меня вопросами, в летописи тоже ничего нет, — сказал наконец Люциус.
— Ну, — Билл придвинул к себе блюдо с уткой, — я пока не углублялся. Но вообще-то меня уже заинтересовали два факта.
— Какие же?
— Первое… Тебе положить? — ловко управляясь с ножом, он отрезал ещё кусок утки — для Люциуса. — Первое: слишком мало информации о Хьюго Малфое.
— Разве?
— Сам посуди, — Билл развернул пергамент с выписками, прижав его солонкой.
— Читать за едой — дурной тон, — как бы между прочим заметил Люциус.
— Так же, как и есть в библиотеке, — невозмутимо ответил Билл. Тот закатил глаза, но ничего не сказал.
— Ну так вот, если отбросить все словесные завитушки, то факты таковы: родом он с континента, но о происхождении ничего не известно. Долгое время служил королю Франции, был весьма уважаемым и влиятельным человеком. Почему-то переехал в Англию. Построил Мэнор, оставил после себя троих сыновей и фамилию «Малфой».
— Ну, и что здесь странного?
— Но он же основатель рода! О таких слагают легенды и заучивают их биографии ещё в детстве.
— Вообще-то, недостаток сведений легко объяснить, — Люциус подлил себе и Биллу вина. — Аристократию создаёт время. Вряд ли Хьюго был озабочен тем, чтобы донести до потомков своё подробное жизнеописание. Скорее всего, не счёл это важным.
— При таком-то завещании? По-моему, он как раз пытался создать традиции рода.
— Возможно, ему просто не хотелось разглашать некоторые факты.
— То есть?
— Ты, кажется, уже заметил, до тринадцатого века наша фамилия нигде не упоминается. Вероятно, Хьюго ушёл из рода, а то и вовсе не был знатным.
— Допустим. Но почему нет ни слова о его службе при дворе? Чем он там мог заниматься?
— Ну, ты же знаешь, что тогда государства магов пребывали в упадке из-за постоянных войн, и многие были вынуждены жить среди магглов. Некоторые стали известными учёными, прорицателями, целителями. Может быть, Хьюго просто не хотел лишний раз вспоминать, что служил маггловскому королю. Или же у него была какая-то особая должность. Мы ведь тоже пытались разузнать что-нибудь о нашем родоначальнике, но увы…
— Ничего?
— Ничего. Маркус Малфой в своих записях предполагает, что Хьюго был шпионом Англии. Вполне вероятно. И это объясняет, почему он перебрался именно сюда.
Билл задумчиво кивнул. Двенадцатый век и впрямь был неспокойным. Проще говоря, кругом царил хаос, волшебный и маггловский миры тесно переплетались. Полное разделение произошло потом, в эпоху позднего средневековья. Тогда же и сформировались официальные законы о взаимодействии с магглами.
— Или же он попросту был преступником… — продолжал Люциус, прищурившись на Билла сквозь бокал рубинового вина.
— Преступником? — удивлённо переспросил тот.
— Да, если прикинуть, какие средства затрачены на постройку Мэнора. Чтобы добиться успеха на пустом месте, нужно быть предприимчивым человеком. А в те времена это означало… быть разбойником.
— Это и в наше время означает то же самое, — Билл смотрел на него с весёлым любопытством. — Так что же, Хьюго был разбойником?
— Может, пиратом. А почему бы и нет? Вспомни хоть Френсиса Дрейка. Всем нам хотелось бы вести свой род от Мерлина, но поскобли любого аристократа и найдёшь удачливого авантюриста. Именно такие люди и занимают место в истории. Конечно, успеха можно добиться и на воинском поприще, но я сомневаюсь, что кто-то из Малфоев ходил в строю. Так что…
— Ушам своим не верю — Люциус Малфой признаёт, что его род пошёл от разбойника!
— Может быть, от разбойника, — строго поправил тот, но его глаза смеялись. — Просто логика, на самом деле. Но если что — я всё это говорил под Круцио.
— Ладно, — рассмеялся Билл. — И всё же подозрительно…
— Тебе просто не понравился его портрет, признайся, — подначил Люциус, поглядывая поверх бокала.
Билл поднял ладони, сдаваясь. Ему определённо нравилось видеть Люциуса таким: расслабленным, чуть раскрасневшимся от вина. Не то, что утром.
— А второй факт? — спросил вдруг тот.
— Второй, хм… Ну, в общем, мне показалось странным, что Малфои всегда… выпутываются.
— М? — Люциус вопросительно изогнул бровь.
— У меня создалось впечатление, что вы всегда там, где смута. Перевороты, бунты, интриги — везде мелькают имена твоих предков.
— Видимо, кровь старого авантюриста даёт о себе знать, — рассмеялся Люциус. — А вообще, власть принадлежит высшему сословию, что бы там ни говорили ваши демократы. Мы просто не можем стоять в стороне.
— Да, но при этом… Хм. Бывало, что вы не выигрывали, но при этом никогда не проигрывали, понимаешь? Во что бы не ввязались…