— Порой я чувствовала себя здесь чужой. Это трудно объяснить. Не так, словно я не принадлежу этому миру, но…
— Но и не так, словно принадлежишь.
Она кивнула.
— Но… но это не потому, что я так чувствовала себя на самом деле! Данди были очень добры ко мне и…
Он прижал палец к ее губам, останавливая девушку.
— Не нужно продолжать, я понял, — кончиком пальца он легко провел по ее губе. — Скажи мне, Снежка, что ты помнишь о нашем народе?
Она внезапно улыбнулась.
— Я помню своих родителей – моих настоящих родителей. Им нравилось смеяться. Они постоянно путешествовали и пережили множество приключений! Мой отец был очень высоким и сильным. По крайней мере, в глазах ребенка. А мама была такой красивой…
— Как и ее дочь, — он обхватил ладонью ее щеку.
Она отвернула от него лицо.
— Эм… как я что? — она определенно никогда не чувствовала себя такой.
Салейр вздохнул. От нее явно утаили многие вещи. Казалось, что девушка знает так мало.
— Ты замечательная Хранительница.
— О, — и все же он не сказал, что она симпатичная.
Снежка порой задумывалась, а не уродина ли она на самом деле, поскольку от нее частенько старались держаться подальше. Внезапно она заинтересовалась, а как выглядел он.
— Какого цвета твоя кожа?
— Моя кожа такого же оттенка, как цвет твоих глаз, Нежная кошечка. Коричнево-золотая.
— А какого цвета твои глаза, Салейр Нер?
— Один – цвета воды на глубине, если видела, то поймешь, — уколол он, желая узнать ее реакцию.
— Значит, холодный как лед, — выпалила она в ответ, посчитав его замечание несколько грубоватым.
— Зависит от смотрящего. Перегревшаяся в дороге путешественница, набредя на водоем с такой водой, может найти его весьма освежающим.
— Или неприятно холодным.
— Возможно, — уступил он, прекрасно осознавая, каким его часто воспринимали другие. Те, кто плохо знал.
— А другой глаз? Разве ты не говорил, что глаза у Хранителей двух разных цветов?
— Так и есть. Мои двухцветные глаза означают, что я чистокровный Хранитель. Как и ты. Он золотой, Снежка, как солнечные лучи, — он потянул ее за волосы. — Как и у тебя.
В его голосе звучала улыбка, и девушка поняла, что ее поддразнивают.
— Могу я потрогать твое лицо? — тихо спросила она.
Он не ответил, а просто поднес ее ладони к своему лицу. От нежных прикосновений Снежки он довольно и мягко мурлыкнул. Снежка ощупывала строгие черты. Она не могла понять, каков он на самом деле. Красив? Невзрачен? Обычен? Черты казались… Довольно правильными. Явно прямой нос, длинные ресницы, изогнутые вверх в уголках глаз, высокие скулы, губы наощупь одновременно и нежные, и твердые. Она нахмурилась.
— Ты выглядишь типично для нашего вида?
Он фыркнул, и она смогла распознать промелькнувшую в его словах легкую насмешку.
— Ни один мужчина-Хранитель не станет считать себя типичным, Снежка, а я обычный мужчина, — он помолчал, а затем мягко добавил, — тебе не нужно чувствовать себя неловко рядом со мной.
Она кивнула.
— В деревне шептались, что мужчины-Хранители в некоторых вопросах исключительны, — она прелестным образом засмущалась. – Это правда?
Он зажал кончик ее пальца зубами.
— Возможно, ты сможешь рассказать мне об этом… позже.
У этого мужчины был такой восхитительный запах! Он пах лесом, зимними деревьями, свежими специями и прохладной чистой водой. Очень манящий аромат. И легко узнаваемый…
Она нахмурилась.
— А как ты выглядишь в другой форме?
— Я черный, с кончиками шерсти золотого цвета.
— О, — она сделала паузу, пытаясь представить своеобразное сочетание вместе с цветом его глаз. — Ах, как мило.
— А ты как выглядишь?
Она опустила глаза.
— Я не знаю.
— Тебе никто не говорил, или ты не помнишь? — тут же задал он вопрос, уже подозревая, что в другую форму она не перекидывается.
— Полагаю и так, и так. Я была совсем малышкой…
— Знаешь, Снежка, твоя семья все еще может жить на М’яне.
Все ее тело оборонительно напряглось.
— Нет, у меня были только родители. Прошу прощения, если создала неверное впечатление, но я не горю желанием разыскивать потерянную «семью».
— Но ты часть клана, почему бы тебе не познакомиться со своим народом? — он осторожно ждал ее реакции.
— Я этого не хочу. Я вполне счастлива и здесь. Тут мой дом. Зачем мне уезжать отсюда?
Такой подход был абсолютно непонятен Салейру, который жил ради исследований. Для него было загадкой, как она могла на самом деле желать закрыть дверь, ведущую во внешний мир. Ведь перед ней расстилалась целая вселенная! Полноценная жизнь, где ей не нужно отказываться от себя и их культуры.
Другое дело, если бы она избрала такую жизнь изначально. Но ведь это не так. Она жила так не потому, что была довольна своей жизнью, а потому что боялась, что все грядущие перемены к худшему. Казалось, что она приходит в ужас от возможных потерь. И это понятно, размышлял он, учитывая, что в столь юном возрасте с ней приключилось нечто страшное. Тем не менее, он не мог оставить все как есть. Салейр намеревался сначала растормошить ее, а потом, если необходимо, схватить. И не только потому, что желал этого. Повелитель приказал им вернуться на родную планету. Он уже говорил ей об этом.
— Ты же знаешь, что наш король приказал своим подданным вернуться домой?
— Да, ты говорил. Но этот приказ для меня ничего не значит. Я не одна из подданных Джиана Рена.
Салейр покачал головой. Кажется, Снежка так же упряма или бестолкова, как и многие другие Хранительницы. Они часто отказывались только для того, чтобы просто поспорить. Особенность характера, которую можно было считать одновременно и очаровательной, и раздражающей.
Это требовало от Хранителей-мужчин, сильных по своей сути, такого же упрямства, и необходимости иметь дело с подобными женщинами. Салейр считал чудом, что такой рыцарь Чарла, как Крю, ухитрился заключить брак с женщиной-Хранительницей по имени Сулейла.
С другой стороны, Крю был легендарным рыцарем, и, возможно, задача была для него не так уж и сложна. В качестве компенсации Сулейла подарила ему сына-полукровку Риджара, который, наоборот, не дал Чарлу ничего, кроме бессонных ночей на протяжении многих лет.
Салейр ухмыльнулся.
К счастью, ему это не грозит. Как мужчина-Хранитель, именно он будет решать, когда отдавать его. А уж если отпрыски будут походить на него, то окажутся теми еще авантюристами.
Такие мысли привели его обратно к текущей проблеме, заставив заколебаться. Его пара невежественна. Неблагоприятный фактор для обзаведения потенциальными детишками.
Отвлекаясь от беспокоящих мыслей, он попытался еще раз все объяснить. Постоянная опасность, преследования, трудности, которые встретятся им на обратном пути, его грядущее Воплощение – все это тяжким грузом давило на мужчину.
Больше он не мог ждать.
— Разве ты не знаешь, кто я тебе? — повторил он, загоняя собеседницу в угол к дереву.
— За вечер ты спрашиваешь меня об этом уже второй раз, — она практически споткнулась об него и, слегка обидевшись, толкнула ладонью в грудь.
Прижавшись к ней, он легко провел ногтями по ее руке, оставляя приятное покалывание.
Снежка вздрогнула, а потом улыбнулась ему.
— Что это было?
— Просто легкое царапанье, Нежная кошечка, — промурлыкал он с веселой улыбкой в голосе. Некоторые Хранители были экспертами в искусстве эротических прикосновений. Он смотрел на нее, слегка прикрыв глаза. — Говорят, что, если тебя однажды в порыве страсти оцарапает Хранитель, ты всегда будешь жаждать его прикосновений.
Снежка насмешливо хмыкнула.
— Романтичные байки, но едва ли правдивые.
— Может быть, очень скоро ты сможешь в этом убедиться, — мурлыча, прошептал он возле ее губ.
От его намека у Снежки упала челюсть.
— Ты… Не может быть, чтобы ты говорил серьезно?
— Пойдем, поплаваем со мной в пруду.
— Я…
Внезапно ее окутал его прохладный аромат, заставив оборвать окончание фразы. Ей бы отказаться от приглашения, но девушка солгала бы, не признавшись, по крайней мере, себе, что в прошлом задумывалась, на что был бы похож поцелуй с мужчиной-Хранителем. Ее всегда завораживали истории о своем народе, их чувственных натурах. Ее, например, никогда и ни в малейшей степени не привлекали подобные занятия. Может она дефектная для Хранителя? А может, это ее шанс узнать так ли это?
Ее колебания и стали ответом. Он взял ее за руку и потянул через лес.
Лунный свет ярко освещал дорожку между густо растущих деревьев, которая вела к уединенному пруду, где предыдущей ночью он плавал и спал. Воздух пах ночью. Влажный, густой, неподвижный. Снежка впитывала образ леса через его запах. Сладость цветущих ночью растений, чуть пикантный аромат примятой ногами травы, ночная влажность водоема водоворотом кружились вокруг нее.
Салейр склонился, чтобы отломить стручок с верхушки колышущегося тростника, растущего по берегам пруда. Он раздавил семечко, и молочная жидкость скользнула по его ладони и пальцам. Соблазнительный, пьянящий аромат наполнил воздух, хотя Снежка решила, что он и в сравнение не идет с собственным запахом Хранителя. А ведь она всегда считала, что истории об одурманивающем запахе мужчин-Хранителей просто слухи.
Сейчас-то она поняла, что его запах был неотразим!
Снежка осторожно втянула воздух. Похоже на раздавленные стручки. Хотя запахи несколько различались.
— Так ты нашел, где у нас растет лаллакс. Очень приятно пахнет, да?
— Так и есть, — протянул он. — У него есть какое-то практическое применение?
— Да. Мы используем его в готовке. Он придает уникальный, почти вызывающий привыкание привкус подливкам, который так добиваются ценители кулинарных изысков.
— Возможно, ему найдется и более интересное применение…
Она нахмурилась.
— Например?
— Увидим, — неопределенно ответил он.
Снежка не была уверена, что подобный загадочный тон придаст ей решительности. Скорее он предвещал доброе «царапание». Внезапно вспомнились слова матери: «Всегда остерегайся мужчины, если он еще и кот. Что бы он ни делал, действует он всегда только сообразно своей природе. Особенно ночью». Мать считала, что женщины в любом случае – создания очаровательные и безупречные. Вот только слыша такое, отец одновременно и рычал, и хохотал.
Салейр же по своей природе кот, и об этом девушке-Хранителю никогда не стоит забывать в его присутствии. Такие мужчины могут мурлыкать сколько угодно, но они никогда не забывают о взятии в плен.
Словно в подтверждение своих размышлений она услышала шорох снимаемой одежды. Снежка втянула воздух и выдохнула.
— Зачем ты разделся, Салейр Нер?
— Я снял одежду, потому что ты захочешь прикоснуться ко мне, Снежка.
И в этих словах звучала такая уверенность!
— И почему я захочу это сделать?
— Ну, я готов подарить тебе невыразимое наслаждение. Ты будешь умолять о прикосновении, — не успела она даже подумать, как ей реагировать на такое заявление, как его руки нежно скользнули по ее плечам, расстегивая застежки платья. Одеяние скользнуло на землю. Единственным звуком в тишине ночи стал тихий женский всхлип.
— Ты так прекрасна, — гортанный голос Хранителя хрипло прозвучал в ее ушах. Словно сами слова были мурлыканьем. Неудивительно, что перевертышей считали знатоками в обольщении! Он всего лишь действовал согласно своей природе. Было бы странно, не попытайся он ее обольстить. Так что… Разве плохо немножко поэкспериментировать вместе с ним? Вряд ли такой шанс выпадет еще раз.
Взяв девушку за руку, мужчина повел ее в прохладную воду. Казалось, он чувствует ее любопытство и колебания.
— Ты же не откажешься… поплавать со мной? — он аккуратно убрал прядь волос ей за ухо.
Осторожное прикосновение было мастерским.
— Ты первый Хранитель, которого я встретила на этой планете. Мне интересно, Салейр. На самом деле я изнемогаю от любопытства, хотя не уверена, что смогу объяснить такой внезапный интерес. Может, ты – моя единственная возможность поплавать ночью.
— А, так ты воспользуешься рукой соплеменника, чтобы убить свое чудовище? — перефразировал он широко известную поговорку Хранителей.
Она засмеялась, вспомнив старую присказку. Счастливые нотки, эхом отразившиеся от деревьев, заставили мужчину улыбнуться. Он разглядывал ее, чуть прикрыв глаза.
— Есть еще одна пословица…
— Какая? — ухмыльнулась она.
— Рука, убившая твое чудовище, завладевает твоим зверем…
Снежка хихикнула.
— С трудом верю, что мне грозит такая опасность.
— Это потому что тебе со мной удобно.
Она усмехнулась.
— Может, так и есть, и… — она внезапно умолкла.
— И что? — подтолкнул он.
— Всем известно, что мужчины-Хранители обожают женщин. Я с трудом представляю, что ты опасен для меня или моего зверя. Какой бы она ни была.
— Есть много видов опасности, — от интонаций мужского голоса по ее спине пробежали мурашки.
— Для других. Не для меня.
— Почему ты так думаешь? — протянул он, подталкивая ее к самому укромному уголку пруда.
— Мне нечего терять, — прошептала она.
— Нам всем есть, что терять, Нежная кошечка.
В воздухе сгустился его связующий аромат. Он пропитал Снежку, разжигая в ней желание соединиться. Связующий аромат мужчин-Хранителей был мощным афродизиаком. Сейчас Снежка могла убедиться в этом самостоятельно. Экзотический запах Салейра оказался прохладным бризом или припорошенными снегом деревьями. Он разбудил ее страсть. Какая ирония: неотъемлемая часть его притягательного аромата перекликалась с ее именем… словно он был силой, струящейся сквозь нее, как бесшумная снежная буря.
Салейр сложил ладони чашей, наполняя их водой. Подняв руки, он позволил прохладной жидкости медленно скользнуть по своим предплечьям и упасть каплями ей на грудь.
Капли продолжали спускаться по округлостям, расходясь ручейками и вновь возвращаясь в пруд.
Серебристые лунные лучи подсвечивали каждый безупречный холмик и скатывающиеся к темным соскам капли. При виде этого чувственного зрелища Салейр низко и гортанно замурлыкал. Не в первый раз он пожалел, что девушка не может видеть, как она прекрасна. Особенно этой ночью.
Длинные волосы девушки расплылись по поверхности пруда, колыхаясь вокруг блестящим плащом. Даже намокнув, они остались удивительно густыми. Широкая прядь прилипла к груди, спускаясь по животу и соблазнительно прикрывая правое бедро. На длинных светлых ресницах сверкали искорки водяных бусинок.
Влажная кожа Снежки казалась в ночи практически прозрачной. Прохладная вода превратила темные соски в идеальные пики, напряженно застывшие от стекавшей вниз влаги.
Она тихо застонала от ощущения струящейся по телу жидкости.
— Говорят, потеря одного органа чувств может с лихвой компенсироваться другими, — мягко пробормотал он, отмечая ее сильную реакцию.
— Разве такое возможно? — удивилась девушка.
Он, молча подчерпнул еще одну пригоршню воды, поливая Снежку.
— Ты знала, что Хранители могут обострять свои чувства по собственному желанию?
Она моргнула, вздрогнув.
— Нет, даже не представляла. Тогда такие сильные ощущения… нормальны?
Он криво усмехнулся. Для тех, кто готов соединиться в пару, да.
— Сложно сказать, Нежная кошечка. Я бы предпочел думать, что смогу дарить тебе сильные ощущения, согласись ты их принять. И… независимо от того, есть у тебя зрение или нет.
Она вцепилась в его запястье.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты слишком сильно напрягаешься, Снежка. Я подарю тебе наслаждение и могу заверить, что этому никоим образом не помешает то, что мешает тебе.
Она покраснела. Мужчина был чересчур прямолинеен.
— С чего ты взял, что мне будет по душе такая близость? — она всего лишь собиралась позволить ему пару поцелуев и касаний и ничего более.