– Но…
Возразить я не дал и, схватив за руку, потащил Аню вперед. Она жалобно пискнула, но побежала. К несчастью, пробиться в такой связке оказалось почти невозможно. Через несколько секунд меня зажало, и ее пришлось отпустить.
Каким-то чудом девушка не отставала. Она так и держалась рядом, а порой даже ухитрялась пробивать нам дорогу, неожиданно умело маневрируя в бронированной толпе.
Прошмыгнула между двумя стражниками, уклонилась, нырнула под руку, отвела от меня чужой меч и копье…
Нет, Аня больше не выглядела перепуганным нубом. Как она двигалась! Трепет неуверенности, фальшивая неопытность и неумелость – всё это лишь маски. За показной робостью и ангельской внешностью скрывался профессиональный боец.
Так что ей от меня нужно? Впрочем, об этом лучше подумать чуть позже. Мы почти прорвались на первую линию к кракену.
– Моня! Обернись! Прямо за тобой! На восемь часов! Убейте их! – крик Вертлявого застал нас врасплох.
Команда полетела по рядам, но вопли раненых, звон оружия и мелькающие щупальца создавали хаос, в котором разгоряченные бойцы не могли никого отыскать. Привычного распределения ролей больше не было. Мили, хилеры и ренджи смешались в одну шумную и беспорядочную толпу.
Люди пытались нанести монстру как можно больше дамага до того, как смертоносный конвейер отправит на кладбище. Гонка ДПС* на сумасшедших скоростях, классический нюк* – кто кого? Задние ряды напирали на передние, и те падали в ревущую мясорубку, эффективно превращающую их в фарш.
– Фокус на Зергеля! Оставьте босса в покое! Маги, лейте огонь под себя! – странные команды рейд-лидера только сбивали игроков с толку.
Они растерянно вертели головами, оборачивались в поисках чужаков, но разглядеть что-либо в таком бардаке было почти невозможно. Тем временем тентакли продолжали собирать свою кровавую жатву.
Я благоразумно напялил на себя чей-то шлем с налипшими остатками черепной коробки. Аня подобрала с земли рваный плащ и мало чем отличалась от гарнизонного мага. И всё же самые остроглазые находили нас взглядом, будто подписывая себе приговор. Их тут же выдергивали из толпы вездесущие щупальца. Чудище методично вычищало нам дорогу, вырубая целые просеки в лесу из человеческих тел.
Людское море вынесло нас к передовой, где танки яростно ковыряли монстра, пытаясь переключить внимание на себя. К несчастью, среди них был Моня. У нашего великана оказалась хорошая память.
Сильный толчок бросил меня вверх. Падать в толпе было некуда. Оглушенный, я мог только беспомощно моргать под дебаффом, ожидая «удара милосердия». К счастью, Моню зажали коллеги. Размахнуться сейчас он просто не мог.
Я так и не понял, как Анечка оказалась впереди. Она словно выстрелила собой из-за моей спины, прыгнув на закованного в латы гиганта, как кошка.
Моня её рывка не ждал, за что немедленно поплатился. Уцепившись за стальные наплечники, девушка обхватила поясницу танка ногами и впилась зубами в лицо.
Брызнула кровь. В сторону полетел откушенный ноc.
Взревев от боли, стражник пытался стряхнуть вцепившуюся, как клещ, девчонку. Тем временем шмякла с ее плеча проворно перебежала на голову и, ударив двумя пальцами, оставила Моню без глаз. Щит и оружие ему теперь только мешали, а жесткость пластинчатых сочленений доспеха не располагала к нестандартным движениям.
На помощь несчастному пришли соседи. Аню схватили за волосы, отодрали от ослепшего танка и ударили кулаком в шипастой латной перчатке.
Дебафф оглушения с меня, наконец, спал. Схватив безвольно обмякшее девичье тельце в охапку, я рванулся прямо в щупальца чудища.
За нами тотчас сомкнулась живая стена, отгораживая от внешнего мира. Должно быть, со стороны казалось, что нас мгновенно сожрали.
– Она со мной! – бесстрашно заявил я чудовищу, прижимая к себе Анечку.
Лица на ней почти не осталось. Вырванный лоскут кожи обнажил жутковатый оскал черепа, превратив красивую девушку в монстра.
Нас рассматривали две тарелки залитых кровью зрачков. Две страшные черные дыры. Казалось, смотрела сама тьма. А скорее, вселенная, где в безжалостной пустоте рождались и умирали галактики.
Из клубка медленно выползло несколько щупалец. Обвив Аню плотными кольцами, они стали аккуратно, но настойчиво выдирать ее из моих рук. Девушка жалобно захрипела, не приходя в сознание.
– Фэй! Пожалуйста, не трогай ее. Очень прошу… – услышал я свой сдавленный шепот.
Тентакли вздрогнули и остановились. Но лишь на несколько секунд. В мерцающих зрачках чудовища будто читался вопрос: «Она так дорога тебе? И с каких пор?»
После короткой борьбы Анечку вырвали и потащили в пасть. А я почувствовал, как кончик одного из щупалец нежно, словно утешая, мазнул меня по щеке.
– АТМА!!! – заорал я не своим голосом.
Рука устало вытерла с лица пятно дурно пахнущей слизи. Скорее всего, голос и правда не мой. Хану уже второй раз назвал Фэй какой-то Атмой.
Тентакли вновь замерли. Долгая пауза. Я слышал, как глухо бьется в груди сердце. Видимо, даже обнимавшие меня щупальца это хорошо чувствовали.
Наконец кольца расслабились и, будто нехотя, отпустили жертву. Клубок зашевелился и образовал ход, пропуская на мост. Огромная туша заметно поблекла и больше не переливалась цветными узорами.
Похоже, кракен терял силы и продержится еще очень недолго. Ничего страшного. Фэй пробежится по окрестностям и найдет новое тело. Жаль, что «стерилизованные» так не умеют. Возможно, когда-нибудь мы научимся. А вернее, вспомним, как это делается.
Надо спешить, пока Фэй не передумала. Путь свободен. За рекой деревня, а это мирная зона. Вот там отсидимся и подумаем, как вырваться из-под опеки Вертлявого.
Я бережно поднял Анечку и сразу почувствовал, как смертельно устал. Моя новая жизнь началась слишком ярко и криво. В рекламных буклетах «Нью-Лайфа» всё выглядело совершенно иначе: изумрудная травка, милые кролики, бескрайнее небо, улыбчивые грудастые официантки в кружевных фартуках разносят на подносах пенные кружки. А вот элитную мертвечину и службу на галерах у местного князька в них не показывали. В прейскуранте таких услуг точно не было.
Фух, как же тяжело… Пот заливает глаза. Ноги подгибаются, будто несу не стройную девушку, а Моню в парадном эквипе. Странно, но постоянно приходится таскать кого-то на своем горбу.
А эти запахи! В прошлый раз Фэй воняла ежами, а теперь от нее несет дохлой рыбой. Ревнивая дура едва не сожрала мою Анечку.
«Тут. Уже твою? «Битый небитого несет». Ты не знаешь, с кем имеешь дело!»
А ты знаешь? Умник какой проснулся, твою ж… Тут тебя одна прелесть искала. Во сто игривых щупалец! Надеюсь, мы чувствуем одно и то же? Тебе так же тяжело, как и мне?
«У нас одни органы чувств. Брось девчонку и уйди в Тень. Почти на весь мост хватит. Все собаки на кракене»
Нет! Аню им не оставлю.
«Как хочешь…. Тогда давай к Шульцу. Без него нам не выбраться»
Добравшись до будки, я обессиленно прислонился к дощатой двери. Сейчас бы очень помог хил. Вот только Аня без сознания, а с такой раной она очнется нескоро.
Показалось, что звуки боя стали тише. Протерев глаза от пота и пыли, я заставил себя оглянуться, опасаясь увидеть огромную мертвую тушу и злорадную улыбку Вертлявого.
Нет, Фэй еще держится. Стоит как стена. Странно, что князек оставил людей на мосту даже в такой ситуации. Видимо, очень не хотел нас отпускать.
«Освободи Шульца! Быстрее! Похоже, у него к Вертлявому собственный счет».
Осторожно положив свой груз на землю, я пинком открыл дверь и сразу же поморщился от ударившего в лицо жара. Шульц сидел в той же позе. Он даже не шелохнулся при моем появлении. Полуголое тело обогревало будку не хуже камина. Наверное, на такой лысой макушке можно было бы пожарить яичницу.
Я впервые встретил в Сансаре подобный феномен. Вероятно, моб до перепрошивки был очень особенным, а когда наведенная личность ослабла, проявились его прежние качества. Похоже, «Поцелуй Смерти» у таких мобов обозначает полную изношенность или старость. Они не горбятся, не шамкают беззубым морщинистым ртом, не унижают достоинство в старческом слабоумии. Всё очень изящно и информативно. Над головой пульсирует алый маячок, словно последняя капля человеческой крови…
«Скорее всего, ты прав. «Черный кролик» естественная часть Сансары и потому бессмертен, а вот «перенесенный» уже нет. Ее иммунная система защищается, отторгая чужеродный для себя элемент. Она возвращает код к первоначальному виду».
Хм… А что будет со мной? У меня ведь настоящий «перенос»?
«Кому ты поверил? Мобам? Так это легко проверить».
Как?
«Тела после смерти менять умеешь? Видимо, нет. Значит, не «чернокроль», а такая же фальшивка, как Шульц или Вертлявый. Когда-нибудь она исчезнет, а я останусь».
Ублюдок! Я переживу тебя, чертов инвалид! Захлестнувшая ярость придала сил. Я не сдамся!
«Разозлился? Отлично. Соберись, и валим отсюда».
– Мы освободим тебя! – торжественно объявил я Шульцу. Ключ от его кандалов по-прежнему висел на стене. – Только помоги нам выбраться!
– Глупец! – открыл он глаза. В них будто вспыхнуло пламя. Тот лихорадочный блеск безумия, увидев который, все обычно сочувственно замолкают. – Нельзя освободить то, что никогда и не было связано! Куда ты хочешь выбраться, если нет ни внешнего, ни внутреннего! Нет даже того, кто сказал бы, что «ничего нет»!
– Нас нет? Тебя нет? А кто тогда говорит? – раздраженно буркнул я, ковыряясь в замке.
Солнечные лучи пробивались через щели в стене, словно пронзая полумрак яркими шпагами. Жара, несущий бред сумасшедший в цепях – сюрреализм зашкаливал. Князь был прав. Шульц абсолютно безумен.
– Считать, что нечто существует на самом деле, значит быть тупым, как животное! – он поднял палец вверх, проткнув хоровод кружащейся пыли.– Но ещё более глупо считать, что этого вообще не существует!
Последняя реплика окончательно поставила меня в тупик. Псих выбрал не лучшее время для загадок. Рейд вот-вот добьет Фэй. Надо бы сменить тактику.
– Снаружи отличная заварушка! – радостно сообщил я. – Ноги не отсохли еще? Есть повод размяться.
– Хех! Он видит тебя насквозь, «два-в-одном»! – его безумный хохот заставил меня покрыться мурашками.
– Он? Кто? – не понял я.
– Он! – Шульц показал пальцем на свою грудь. – Джай!
Что за Джай? Похоже, Шульц теперь так называет себя. Причем еще и в третьем лице. Странный мужик. Чудаков всегда побаиваются, особенно вооруженных. Видимо, поэтому Вертлявый и держал его на цепи. И всё же этот сумасшедший как-то разглядел во мне Ханувана.
– Хорошо. Вот я, а где второй? – осторожно спросил я, проверяя догадку.
– Там… – небрежно махнул в сторону кракена Шульц.
Где там? В кракене? В нем Фэй! Да нет, несчастный совсем свихнулся. Температурит. Вон едва собой будку не сжег.
– Не туда смотришь, глупец! Надо внутрь себя! Любая самоидентификация ведет к заблуждению. Воспринимай всё как иллюзию и тогда узришь реальность за глазами смотрящего… – забормотал Шульц точно в горячке.
– Э-м-м… Так поможешь или нет? – нетерпеливо перебил я, многозначительно погремев цепями.
С меня хватит. В башке уже сидит один умник. Такими беседами хорошо забавлять себя на досуге. А за стенами будки настоящая жизнь. Рейд вот-вот забросает Фэй телами. Тактика расточительная, но эффективная. Князь может себе это позволить.
– Он поможет! – согласно кивнул Шульц. – А это твоё. – Он показал взглядом на угол.
Дубинка! Там лежала моя именная дубинка! Ну хоть в чем-то повезло. Вещица редкая, чужому в руку не ляжет. Горделивый князек, видно, решил подержать у себя. Показывал бы всем трофей от «того самого Зергеля». Он бы еще мою шкуру здесь на стену прибил…
– Когда конкретное и неконкретное не присутствует в сфере рассудка, не остаётся ничего, кроме абсолютного покоя, лишенного любых концепций! – выдал очередную тарабарщину Шульц. Сладко потянувшись, как кот после долгого сна, он принялся деловито наматывать на руку цепи.
Не хочет расставаться с дорогими сердцу оковами? Видно, привык. Пусть этот чудила идет первым. Нам нужен таран, но держаться от него лучше подальше. Похоже, со столь недвойственным мировосприятием уже всё равно кого бить.
– Ва-аджра-а-кила-а-я! – раздался боевой клич, как только я взвалил на себя Анечку.
– Стоп! Не туда. Пожалуйста, сначала вон тех! – с большим трудом удалось развернуть Шульца в нужную сторону. Псих собирался атаковать рейд.
При виде полуголого лысого мужика с цепями солдаты на мосту явно занервничали. Сдвинув щиты, они образовали строй-черепаху и тревожно выглядывали из щелей.
Шульц не торопился, наслаждаясь предвкушением боя. Небрежно покрутив кистями, он заставил цепи ожить. Со зловещим свистом сталь рассекала воздух замысловатыми петлями: кольцо, крест, какие-то иероглифы. Казалось, небо расцвело огненными строчками загадочных символов, будто неуловимо быстрые змеи рисовали на нем витиеватый узор тайной мандалы.
– Ва-а-аджра-кила-а-я!
Этот воинственный клич походил на мантру, призывающую невидимых и сверхмогучих существ. Несколько человек из задних рядов не выдержали и побежали. Стена щитов задрожала и рассыпалась, словно стая цветных бабочек. Схватка была выиграна еще до того, как в нее вступил Шульц.
Я никогда не видел техники боя с цепями. По слухам, чем-то похожим владел класс «Проклятый Самурай». Вроде бы он пробуждался после обретения редчайших свитков, сложенных особым образом. Иногда они выпадают из рейд-боссов на случайных эвентах подземелий высшей сложности. Именно так Сельфина когда-то получила власть над архи-элементами стихии воздуха. Сила такого спелла или навыка зависит от его распространенности в мире.
– Ваджра-а-кила-я! – цепи в щепки разнесли щиты у оставшихся стражников.
Арбалетчики и маги опустили оружие и попятились. Все видели Поцелуй Смерти. Никто не решался нанести первый удар. Люди хорошо знали спятившего сослуживца, и не понимали, что с ним теперь делать. В отличие от них Шульц уже не реснется на кладбище.
– Мои братья и сестры! Объекты и реального, и виртуального мира только кажутся настоящими! Так не забывайтесь в иллюзиях! Найдите в бою славу и наслаждение! – ревел он, в то время как цепи рассекали замешкавшихся жертв от плеча до паха. – Некому осознавать! Нечего переносить! Постигните извечную и нерождённую природу явлений!
Поддерживать его философский дискурс никто не отваживался. Сверкающая на солнце сталь расчерчивала воздух белыми молниями. Цепи беспощадно жалили и разбивали доспехи вдребезги, вырывая куски кровавого мяса.
Солдаты бросились врассыпную. Убежали не все.
– Куда же вы? Сражайтесь! Бейтесь как львы! Вы держали божество взаперти, как поганого пса! Так подарите ему спасительный покой смерти! – издевательски хохотал Шульц.
Перемазанное кровью лицо выглядело безумным, страшным, но совершенно счастливым. Видимо, он действительно был готов умереть и ничего не боялся.
В поднявшемся переполохе на нас никто не обращал внимания. Стамины почти не осталось. Аня ощутимо прибавляла в весе с каждым шагом. Я полз, как муха, увязнувшая в банке с вареньем.
А вот и деревня. Несколько десятков домов окружал защитный ров, за которым ощетинился частокол остро заточенных бревен. Казалось, заигравшийся великан воткнул в землю гигантские карандаши. Перед открытыми воротами стояли мобы-стражники, оттеснявшие праздных зевак. Люди с раскрытыми от изумления ртами предпочли наблюдать красочное представление Шульца с безопасной дистанции.
До «мирки» осталось пройти всего несколько метров, но колени не гнулись. Нога забыла сделать очередной шаг вперед и, совершенно обессиленный, я упал в дорожную пыль. Аня еще и придавила сверху. Видимо, именно так чувствует себя всадник под павшей лошадью. Ни вздохнуть, ни пошевелиться.
К счастью, несколько человек бросились на помощь, рискуя попасть под случайный выстрел или спелл. Подхватив Аню за руки-ноги, они занесли ее в ворота. А вот со мной обошлись не так аккуратно и протащили волоком. Но я был благодарен даже за это.
Внезапно меня отпустили, и я в очередной раз упал лицом в грязь. Вытянувшиеся физиономии спасителей намекали, что происходит нечто странное.