— Значит, ты тоже на боевика? — продолжила хрипловатым голосом Тара.
Значит? Ага, вот о ком говорил Зак. Что ж, спасибо, друг. Мог и предупредить.
— Жить будем вместе. Нас, боевиков-девчонок с первого курса, ты да я. Если чего, ко мне беги, я им всем… — она сжала крупную зеленую ладонь в кулак и погрозила в воздухе. Глаза сверкнули внутренней ярость. Нечистые! Да она ходячий комок нервов! Причем вполне такой внушительный комок. Тара носом шмыгнула и тут же поморщилась, приложила к нему платок. И покосилась на духа:
— Ты хоть бы лед принес!
Дух оскалил пасть, посмотрел на меня всю «красивую» головой покачал и скользнул в стену.
— Наставнички! — пробасила в след ему Тара, запрокинула голову вытирая просачивающуюся из носа кровь. — Мне тут тоже одного приставляли… Так он сутки рядом висел… — довольная улыбка расплылась по лицу. — А теперь ищи свищи его…
Из стены вернулся Баз, с полотенцем через плечо, и чашкой со льдом в лапах. Протянул Вьятт. Смотрел он на неё при этом очень неприязненно, то ли услышал последнюю реплику, то ли того духа знал. Тара положила кусочек льда на переносицу и облегченно выдохнула. Мне судя по всему уже лед не поможет.
— Помыться бы, — язык едва шевелился.
Вьятт кивнула и даже с кровати встать мне помогла.
Я уже входила в душевую, когда она прикрикнула.
— Ты не обижайся, всяко бывает… — я оглянулась. Вид у ней и правда извиняющийся был. Я, боясь лишний раз головой кивнуть, рукой махнула.
Стоя у зеркала, понимала, отчего Тара решила вдруг извиниться. Знала, что я увижу в отражении. Честно, такой вид мало кому мог понравиться. Шишка иссини-фиолетовая выпирала посреди лба. Переливаясь уходила темным разводом на переносицу делая мой нос ничуть не меньше, чем у новообретенной подруги, и опускалась под глаза удручающими синяками. Щеку раздуло, так, что казалось будто у меня лицо несимметричное и левая часть губы вниз сползает.
Вот тебе и встреча! Теперь понятны любопытно-сочувствующие взгляды соседок.
Приподняла голову и посмотрела на шею, туда где находился злосчастный амулет. На этом месте виднелся ожог, широкий, покрывшийся пузырями.
Я вздохнула. Залезла в ванну. Повернула кран. Из душа прыснули струи теплой воды. Я прикрыла глаза. Капли стекали по опухшему лицу, пощипывало ожог. Но все-таки мне становилось хоть немного, но легче, и шум в голове утихал.
После, неторопливо вытерлась нежным махровым полотенцем, и укуталась в теплый белоснежный халат. Медленно расчесала мокрые волосы.
— Ты еще долго? — заботливо поинтересовалась из-за двери Тара.
— Иду, — тихо ответила я и вышла.
Вьятт стояла у стола, разливая чай из маленького чайничка, рядом стояла вазочка с печеньем и бутербродами. База в комнате не было.
— Нормальной еды с ужина не осталось, но кое-чего я наскребла в столовой, пока ты мылась, — начала Тара, пока я стояла у раскрытого шкафа, смотря на висевшие в нем платья. — Ты на занятия лучше в брюках ходи, — сказала она заметив мою задумчивость.
Я покосилась на неё с вызовом. Еще чего! Может для неё такой вид и норма, а у нас в поселке не принято было, чтобы девушки как мужики, в брюках ходили.
Она усмехнулась, смотря на мой недовольный вид и села у стола, взяла кружку, громко хлюпнула чаем, морщась опухшим носом.
Платье я выбрала темно-зеленое с глухим воротом, скрывая под ним ожог на шее.
Чай мы пили медленно, размеренно прихлебывая из фарфоровых кружек. Разговор не клеился. Тара изучающе посматривала на меня красными глазами. Я на неё с немым любопытством.
— Да, ладно, — не выдержала она первая. — Спрашивай. Я же вижу на языке вертится… Только, чур, условие. Говорим о том, один раз, — сузила глаза в пронизывающем взгляде. Я взяла в руки печенье, покрутила в руках, и откусив спросила:
— Что у тебя за проклятие?
Тара отставила кружку. По-мужицки откинулась на спинку стула, тот скрипнул под её весом, а она закинула ногу на ногу.
— Дед мой, семью троллей убил, всех подчистую. Вырезал вместе с детьми, — глаза её при этом заполыхали огнем, а на лице глубокая ненависть выразилась. Мне вдруг подумалось, дай волю, она бы сама своего деда собственными руками удушила. – Дикие, говорит, были. А троллиха, магичкой оказалась, ну и прокляла перед смертью. Навещала: «Аукнется тебе деяние!». Время прошло, дед про магичку забыл. Семьей обзавелся, дети пошли. Все как один — ладные, хорошенькие. Разве ж, когда все хорошо о плохом думается. О проклятии вспомнил, когда внуки народились. Все нормальные, и только я… Полу-леди, полу-тролль. Младшая, у младшего сына. Соседи коситься начали. Вот меня с пелёнок в приют и определили, — она горько усмехнулась. — Навещать приходили раз в неделю, а как постарше стала, так и вообще пропали. Стыдно такую дочь иметь. Матушка-настоятельница мне перед уходом бумагу дала, а там отказная. Так и осталась без рода и племени. Ненавижу! — кулак опустился на стол. Жалобно звякнули о блюдца кружки расплескивая чай. — Вышла из приюта, а идти некуда. Хорошо настоятельница рассказала мне о институте проклятых. Я тогда решила — закончу его, контролировать себя научусь и в наемники пойду. Им сейчас платят хорошо. Богатой стану и к родственничкам заявлюсь. Пусть увидят и… — глаза заблестели влагой. Но она быстро вытерла их ладонью, носом шмыгнула и громко выдохнула. — Вот так. А ты как сюда?
Чай остыл пока Тара историю свою рассказывала. У меня, честно сказать, и аппетит пропал. Я смотрела на зеленокожую девушку и думала, не такое уж у меня плохое детство было. Пусть и тетка воспитывала, а родная. И дом был и сестра, которая любила. И роднее её никого у меня не было. Вдвоем росли, в одну школу ходили, уроки она мне делать помогала, кусок посладче подсовывала. Мне стало разом тоскливо. Как там Хилда?
— А ты? Какое у тебя проклятие? — переспросила Тара и потянулась за кружкой, посмотрела, густая жижа плескалась на дне. Девушка плеснула себе кипятка и громко захрустела печенькой.
Я вздохнула, сгоняя невеселые мысли.
— Родителей не видела. Тетка воспитала. А проклятие… Я не знаю, как и от кого мне досталось, — помолчала изучающе смотря в стол. — Я суккуб.
Тара даже пить перестала, на меня удивленно посмотрела и присвистнула.
— Надо же! А я думала, что суккубы — это мифология…. Ну, там, демоны преисподней… А тут…
Демоны? Вот уж, спасибо, за сравнение. Хотя… А что я знаю о суккубах? Ничего.
— Не знаю, — пробормотала невнятно. — Я вообще о том, кто я, только сегодня узнала. Может и демоны, иначе не стало бы это проклятием.
Тара одним глотком допила чай, поднялась.
— Все нормально будет! Ты главное верь в хорошее, — странно это было слышать от нервной воинствующей леди-тролля. А она подошла и похлопала меня по спине, отчего у меня снова в голове застучало. Девушка поморщилась, осторожно потерла подбитый нос.
— Хрупкая такая. И как на боевого будешь учиться?.. А магистр Дейн Треш еще тот зверь, — зевнула и направилась расправлять кровать.
А я еще посидела, чай допила, печенку через силу съела. Тоскливо… И как же хотелось домой, к Хилде. Чтобы она как в детстве по волосам гладила и шептала успокоительно:
— Тш-ш, малыш мой, спи-поспи, крепко глазоньки сомкни. Беды все уйдут с утра, с тобой старшая сестра…
Как же мне не хватает тебя, Хилда!
В койке я ворочалась, сон не шел. Зато Тара дрыхла без задних ног, и храп такой стоял, будто мужик рядом. Я не выдержала, встала, подошла осторожно повернула её на бок, девушка посопела и смолкла. Я прошла к окну, распахнула занавеску. Луна раскинула мертвенно-бледный свет по аллее освещаемой желтыми фонарями. Покачивались темные тени деревьев на стенах института. Ночь делала их из серых черными. Слепые окна смотрели на фонтан внизу. Хотя, в одном окне все же свет горел. И я догадывалась чье это окно. Несколько минут я стояла завороженно смотря на тусклый мерцающий огонек за стеклом. И мне даже почудилась тень ректора Кейна, ходящая по кабинету.
— Не спиться, студентка?
Жуткий, словно из преисподней, тянущий слова голос. У меня сердце к горлу подскочило. Я успела зажать рот руками и не завопить.
— Кто здесь?
— Ясно кто – хранитель, — Баз выполз из-под кровати. Усмехнулся во всю зверскую морду.
— Привыкай, мне с тобой долго в паре быть.
Я судорожно выдохнула.
— Не будешь выскакивать из-под кроватей по ночам, может и привыкну.
Он глухо засмеялся.
Я отвернулась от неприятной образины, снова вернув взгляд к единственному освещенному окну института, но там уже не маячил силуэт ректора. Зато под фонарем на аллее я заметила одинокую тень, сидящую на скамейке в скрывающем фигуру плаще с накинутым на голову капюшоном. Она поднялась, как только появился выходящий из института силуэт. И его я узнала. По уверенной походке, гордой осанке и рассыпанным по плечам черным волосам. Ректор Риган!
Тень скользнула к нему. Остановилась. Достала конверт из-под плаща. Лорд Кейн отвесил вежливый поклон, быстро сунул тот в карман. Женщина, а я не сомневалась, что тень принадлежала женщине, слишком мягки и деликатны были жесты, плавны шаги, оступилась. Капюшон спал рассыпав золотистые кудри по темному плащу. Ректор поймал её за талию, низко склонился над лицом дамы. И столько было в этом жесте личного и интимного… У меня дыхание замерло, щеки зарделись. Я точно знала, что нужно отвести взгляд. Но не могла. Пальцы вцепились в подоконник, и я смотрела. А ректор вдруг поднял голову и посмотрел прямо на меня. Я испуганно отпрянула. Быстро задвинула занавеску. Сердце быстро забилось от страха и стыда. Лицо горело. Я минуту стояла тяжело дыша.
Но все-таки любопытство мое всё!
Превозмогая неудобство, я осторожно, на чуть-чуть, заглянула за занавеску. Ректора с дамой уже не было.
— Ты чего шаришся? — сонно пробубнила Тара. — Спи давай! Завтра с утра тренировка, не встанешь… — и перевернувшись на другой бок захрапела. Я прошла и села на кровать. Тускло светил магический ночник, трепетали под его стеклом мелкие огоньки. А у меня сердце не переставало отстукивать безумный ритм.
— И то правда, — зевая прошелестел голос под кроватью, из-под неё высунулась рыжая морда База. Против моей воли он положил мне лапу на голову. — Спать нужно, — я хотела возмутиться, но глаза закрылись сами собой под монотонные слова, нашептываемые на незнакомом языке.
***
Горн прозвучал оглушительно громко. Я с испугу подскочила, хлопнулась с кровати запутавшись в одеяле, больно ударилась коленями о пол. Тара уже скидывала пижаму. На ходу затягивая волосы в хвост, скрылась в ванной. Я поднялась, потерла колени, распахнула занавески, солнце едва-едва сонно выползало из-за горизонта. Такая рань! Я даже в поселке с первыми лучами не вставала.
Тара выскочила, вытирая на бегу хорошо сложенное тело полотенцем, начала торопливо натягивать штаны.
— Чего застыла? Мыться бегом! Треш со света сживет, если на треню опоздаем.
Я сонно побрела в ванну. Сполоснула лицо, почистила зубы, в очередной раз порадовалась собственному отражению и вышла.
— Быстрее! — торопила Тара меня натягивающую платье. — Да что ты возишься? Ты что, в платье? И в туфлях? С ума сошла? — она выудила из шкафа черные брюки и высокие сапоги, кинула мне.
Я настырно поджала губы и застегнув платье глянула в зеркало. Черное с таким же глухим воротом, что и у зеленого. Волосы в ракушку собрала, под закатывание глаз Тары. «Даже если тебе совсем плохо, выглядеть ты должна на миллион!» — так мне всегда говорила Хилда.
И я с ней была согласна. Мне совсем не по нутру ходить в штанах и рубахах. Я же видела других девушек в общежитии, все в платьях… ну, кроме, Тары.
— Мы не просто студенты! — постучала та себе по виску, доставая из-за шкафа внушительный меч. — Мы боевики! Какие к нечистым платья?!
А я в зеркало смотрела, и уже не слушала Вьятт. Я на лицо свое любовалась представляя, как в таком виде сейчас перед сокурсниками появлюсь. «Выглядеть хорошо», в моем случае не применимо. Шишка расплылась на большую часть лба и нависала над бровями, глубокие темные тени под глазами. Покосилась на Тару, у той нос стал огромным и круглым, с синевой. На зеленом лице смотрелось очень удручающе. Представляю лица, впервые увидевших нас одногрупников. Сочувствуя нам обоим, вздохнула, закусила губу и направилась вслед за Вьятт из комнаты.
На тренировку мы все же опоздали и когда вбежали на стадион, там уже выстроились в шеренгу десяток ребят. Перед ними, стоял, перекликивая пофамильно, магистр Треш. К нам опоздавшим, он находился спиной, так что я видела только подтянутую фигуру в черном тренировочном костюме и белый хвост волос стянутых на затылке.
У боевиков физиономии разом вытянулись стоило нам появиться.
— Доброе утро! — сдавленным голосом разом выдохнули мы с Тарой в спину лорда Дейна.
— Опоздавшие! — раздраженно рыкнул, оборачиваясь к нам, мужчина. Лицо у него было смуглое, а выражение на нем волевое. Правда оно сменилось на полностью ошарашенное, а следом исказилось на глубоко презрительное. Он губы поджал и прошипел:
— Быстро, обе к ректору!
Мы испуганно переглянулись.
— Может вокруг института, два круга?.. — осторожно поинтересовалась Тара.
У ректора глаза сузились.
— Я сказал к ректору, обе! — от его крика мы одновременно развернулись и рванули к центральной арке.
— Стоять! — рявкнул нам в спину тренер. Мы встали как вкопанные. Он обошел нас, поморщился смотря в лица. — Не хватало, чтобы вы еще всему институту свои ясные лики являли, — взмахнул рукой, выстраивая портал посреди стадиона. — Шагом марш!
Мы пулей влетели в черную пелену.
Ректор Риган поднял на ввалившихся студенток удивленный взгляд. Следом вталкивая нас на середину кабинета вышел магистр Треш.
— Видел? Красавицы! Лицо боевиков! — огромными шагами пересек кабинет и встал рядом с ректором облокотившись о спинку его кресла. Лорд Кейн опустив голову закашлялся. Я готова была поклясться, что он смеется спрятав лицо. И когда он его поднял, то поняла, что была права, он с трудом сдерживал улыбку.
— Лорд Риган! — взвился магистр Треш. — Вам смешно? А если завтра все боевики друг друга дубасить начнут.
— Не начнут, — без тени сомнения отрезал ректор Кейн. — Эти у нас особенные.
— А если бы они поубивали друг друга?
Какой же неприятный голос у тренера. С ноткой истерики. И даже визгливости.
— Не поубивали же. Мало того, смотри, стоят за руки держатся…
Мы только после этих слов обратили внимания, что, и верно, стояли крепко держась за руки.
— У вас есть, что сказать по данному инциденту? — ни капли ни злясь, а с уже не сдерживаемой улыбкой спросил лорд Риган, и смотрел при этом исключительно на мою особу.
Тара шагнула прикрывая меня спиной.
— Это я начала, студентка Найли защищалась… — начала.
— Защищалась? — у ректора улыбка еще шире стала. — Это она может…
— Неправда, если бы я не спровоцировала… — я выскочила из-за её Вьятт. Она недовольно на меня глянула. А у лорда Кейна глаза стали узкими от прорывающегося смешка.
— Вот видишь, Дейн, у твоих подопечных все в порядке. Ну, прошло знакомство чуть эмоционально, что ж их выпороть за это?.. — он руками развел. — По-моему они и так друг друга порядком наказали.
Он поднялся, медленно прошел к нам. Пристально посмотрел сначала на Тару, потом перевел взгляд на меня.
— Я куратор этой группы, и я этого так не оставлю! — бесился магистр Треш, смуглое лицо стало бледным почти прозрачным и только скулы алели от ярости.
— Как раз-таки наоборот, — довольно провозгласил ректор. — Именно так вы это и оставите.
Повернулся к Дейну. Если бы взглядом можно было испепелить, то лорд Кейн уже лежал бы у ног тренера Треша. Но он с ледяным спокойствием перенес пронзительный взгляд.
— Никаких лазаретов и лекарей. Пусть походят в таком виде, день-два…
— День-два? – взвыл магистр Треш, ему с трудом удавалось сдерживать безумное возмущение. Желваки на лице ходуном ходили. Брови сошлись на переносице. — Лорд Риган, как они в таком виде будут заниматься? Их же весь факультет видеть будет?