— Никогда не спрашивай парня, может ли он стать еще ближе, — сказал он, не отпуская меня. — Ответ всегда да.
Он игриво сжал руки так, чтобы я не смогла оттолкнуть его. Но не думаю, что он дразнил меня, когда вдруг вздрогнул. Вероятно, это потому что я не была в чьих-то объятиях довольно долго, и я отреагировала так же, как и тогда, когда поцеловала его. Предполагаю, это не столько способность к суперпоцелую, сколько к супергормонам.
С тех пор, как я получила заряд от сбитых линий электропередач, я более заряжена, чем электрогенератор. Учитывая, что был удар током, когда Райан коснулся меня, означало, что он просачивается на поверхность, не только когда я злюсь. Я предполагаю, что каждый раз, когда я теряю над собой контроль.
Очевидно, это не хорошо. Поэтому, когда он задрожал, я запаниковала. Я ткнула его локтем, достаточно сильно, чтобы оставить синяк, и рванула через комнату к безопасному одноместному стулу, стоявшему около стола.
— Ты должен был придерживаться компромисса, — проворчала я. — Я бы не ушла, если бы ты держал свои руки при себе.
— Это того стоило. — Он снова надо мной смеялся.
— Почему ты такой раздражающий?
— Почему ты так неотразима?
Это было бесполезно. Я никогда не выиграла бы. Он намного лучше острил. И его очень трудно было вывести из себя, так что я прекратила спор. Я вполне уверена, что он стремился вывести меня из себя. Моей лучшей тактикой в таком случае будет — не бороться. Я отступила и, вероятно, казалась немного отчаянной, когда спросила:
— Почему ты делаешь это? Что конкретно ты хочешь от меня?
— Это настолько плохо поговорить с кем-то другим, кроме своих родителей? — Серьезно спросил он. — Я ничего не хочу от тебя. Ладно, нет, это ложь. Я бы не прочь поцеловаться с тобой снова, но это не то, почему я здесь сегодня.
— И почему же ты здесь?
— Я просто хотел понять тебя. Я не могу вообразить, зачем кому-либо изгонять себя так, как это сделала ты.
— Да, ну, в общем, теперь ты знаешь. Я убила своего парня. И из-за этого мои друзья возненавидели меня. Целый город, если уж быть точной. Люди могут отвернуться от тебя и причинить боль, и даже те, кто говорил, что любил тебя. Я не хочу проходить через это снова. Вот почему.
Райан ничего не сказал. Он просто смотрел на меня. Давно я не чувствовала себя так неуверенно. Тишина заставила мое сердце биться со скоростью миллион миль в час, и если я не смогу успокоиться, то, скорее всего, вырублю электричество в доме.
Это было не очень зрело, но я решила скрыть свою уязвимость враждебностью.
— Тайна раскрыта, — сказала я холодно. — И я бы оценила, если бы ты это не указывал в своей статье. Мистеру Эдвардсу нравится зачитывать работы вслух. Я предпочла бы, если бы меня продолжали называть Ледяной королевой вместо убийцы своего парня.
— Конечно, нет.
Я была удивлена, как искренне Райан это сказал, но затем он снова ухмыльнулся.
— Я ничего не скажу, — дразнил он. — Но это не имело бы значения, если бы я это указал. Потому что все будут в шоке от слов о твоем участии в конкурсе красоты, что даже не услышат конец моей статьи.
Я не могла не улыбнуться. И то, как лицо Райана осветилось из-за этого, заставило меня покраснеть.
— Я предполагаю, что это ты тоже пропустишь.
— Ни за что, — засмеялся Райан. — Я собираюсь придумать, что сказать мистеру Эдвардсу, потому что он никогда не поверит, что я это не выдумал. Я видел фотографии, и я едва могу поверить в это.
— Просто скажи ему, что я не говорила тебе. Ему будет проще поверить этому. Так или иначе, это правда. Я не говорила тебе. И не собиралась. У моих родителей слишком длинные языки.
— Ну, я рад, что ты кинула меня тогда, потому что это облегчение — иметь реальную историю.
— Реальную историю?
Райан с виноватой улыбкой пожал плечами.
— Я выдумывал свою собственную в течение многих недель. Я убедил себя, что ты в программе защиты свидетеля. И что ты скрываешься до момента свидетельствования против подпольной мафии.
— Программа защиты свидетелей? — я снова улыбнулась. Я ничего не могла с этим поделать. — Я думаю, это могло бы объяснить краску для волос. Но почему я связана с мафией?
— Девушка, столь горячая как ты? Ты встречалась с племянником босса, конечно. Ты была свидетелем тяжкого преступления, и, когда ты испугалась, они угрожали тебе. Но ты была стойкой, а твой парень убийственным придурком, так что ты все равно пошла к копам. И вот ты теперь с черными как смоль волосами, враждебным отношением и недоверием ко всему человеческому роду.
Не думаю, что он разыгрывает меня. Было приятно знать, что не только я не могла прекратить думать о нем последние несколько недель.
— Звучит, словно ты уже написал конец своей статьи, — сказала я и затем вздохнула. — Твоя версия мне нравится больше.
— Мне тоже, — застенчиво признался Райан. Ну, застенчиво для него. — Это менее всего навредит тебе. Мне действительно жаль, что тебе пришлось пройти через все это.
Я попыталась благодарно улыбнуться, но не думаю, что получилось. И стало тихо. Неловко тихо. Слава богу, своей веселостью Райан сменил тему и сумел вернуть то легкое настроение.
— Так, скажи мне, каково быть коронованным. Ведь благодаря тебе, я этого не узнаю.
Две секунды назад я утопала в памяти единственного худшего момента в моей жизни. И вот, благодаря одному небольшому комментарию Райана, я снова улыбаюсь. Как он делает это?
Я не знала, как ответить на его вопрос. Поэтому пошла в ванную и достала глупую диадему из старой обувной коробки. Держа ее в руках, я вернулась к нему.
— Это чувствуется отчасти как это, — сказала я и поместила корону на его голову.
Райан изобразил удивление и вытер фальшивые слезы, благодаря воображаемую аудиторию. Когда он попытался помахать, мне пришлось вмешаться.
— Нет, нет, нет, нет! Королева красоты — это утонченность и грация.
Я села очень ровно и продолжила показывать ему фирменный знак приветствия Мисс Америки.
— Все, что мне нужно, это платье, — сказал Райан, старательно пытаясь скопировать мое прекрасное взмахивание рукой.
Он выглядел столь смешным, что я рассмеялась. Это был первый раз после несчастного случая, когда я так искренне смеялась. И это чувствовалось удивительно хорошо.
— Это можно устроить, — сказала я.
— У тебя все еще есть платье?
— Это вечернее платье, и да. Оно висит в шкафу.
— Ну, и чего ты ждешь? Иди и надень его. Я хочу видеть Мисс Сладкую Кукурузу во всей ее славе.
Это была самая странная вещь, но я хорошо проводила время. И когда Райан попросил, чтобы я надела платье, я даже не подумала дважды. Я схватила свое платье и рванула в ванную. Я возвратилась несколько минут спустя в нежно-голубом шелке, платье, в котором я выиграла корону более года назад.
Я застегнула пояс на груди и покружилась.
— Что думаешь?
— Я думаю, что чувствую жалость к любой девушке, что конкурировала с тобой.
Райан снял диадему и осторожно поместил на мою голову.
— Она лучше выглядит на тебе, — сказал он, а затем отстранился, чтобы лучше меня осмотреть.
Я была удивлена бабочкам в животе и тому, как Райан смотрел на меня. Он был очарован, и я покраснела под его пристальным взглядом. Думаю, ему это понравилось, потому что он усмехнулся, а затем притянул меня в свои объятия.
— Что ты думаешь? — прошептал он тоном, который немедленно сменил игривую атмосферу на более интенсивную. — Похоже, я получу свой танец, в конце концов.
Я могу быть подростком на плакатах Marvel Comics[7], но в тот момент, когда он начал танцевать со мной, я была бессильна остановить его. На секунду я задалась вопросом: что если мои родители были правы. Что если Райан подходил мне? Я чувствовала себя нормальной. Я чувствовала себя лучше, чем нормальной. Я чувствовала себя признанной, желанной. Находиться в его объятиях было приятно. Я ничего не говорила, просто стояла и чувствовала себя немного разбитой. И следующее, что я поняла, его губы почти касались моих.
Я солгала, если бы сказала, что не хотела поцеловать его снова, и мы оба знали это. Я боялась себя, потому что не думала, что смогла бы остановить его, если бы он попробовал. Особенно не когда мой мозг продолжал твердить мне, что наш первый поцелуй не причинил ему вреда. Но когда он протянул руку, чтобы убрать с лица выбившуюся прядь моих волос, его ударило током.
Это был действительно удар током, заставивший его вздрогнуть, и я увидела испуг на его лице, когда он засунул палец в рот, словно это было больно.
Райан просто рассмеялся и пошутил про искры между нами. Но я знала правду, и мой желудок сжался в комок. Мне удалось отскочить назад прежде, чем он смог поцеловать меня, посмотреть на него и увидеть, как он закатывает глаза.
— Как долго ты будешь играть в недотрогу? — заныл он, пытаясь вернуть мгновение назад.
Бедный парень понятия не имел, что у него никогда не будет другого момента как этот. В этот раз его лишь слегка шибануло током, но что если в следующий раз это будет, словно засунуть вилку в розетку. Я чувствовала себя плохо, потому что не могла объяснить все противоречивые сигналы, но теперь, когда мои худшие страхи подтвердились, больше не будет путаницы. И ему не понравится результат.
— Вечно, — прошептала я, когда ко мне вернулся дар речи.
Я сняла с головы диадему, чтобы убрать. Мои руки дрожали, когда я клала старую обувную коробку обратно в шкаф. И Райан напугал меня, когда приблизился ко мне.
— «Вечно» меня не устраивает, — сказал он, и я подскочила так высоко, что уронила коробку и выронила старые фотографии на пол.
— Кто-то напряжен, — подразнил Райан и наклонился, чтобы помочь собрать фото. — Я не заставляю нервничать тебя, правда? Потому что, знаешь, если это так, значит, я тебе нравлюсь, но ты не хочешь это признать.
Было столько способов, которыми я могла ответить, если бы уделила ему внимание, но не могла. Я сидела на полу, уставившись на старую фотографии Дерека и меня на футбольной игре. Не знаю, сколько времени я так сидела. Я и не заметила, когда Райан сел рядом со мной. Я даже и забыла, что он здесь, пока он не указал на фото.
— Это он?
Я стряхнула оцепенение и с кивком передала фото, радуясь смене темы, даже если это и о моем мертвом парне.
— Это было в начале года предпоследнего класса. Прямо после того, как я встретила его, — объяснила я. — Мы росли в одном городе, но он был старше меня, до этого мы никогда не разговаривали. Я была единственной десятиклассницей в команде поддержки. И когда самый симпатичный парень в школе и звезда-квотербэк позвал меня на свидание, я была ошеломлена. Я думаю, что влюбилась до конца нашего первого разговора.
Глаза Райана заискрились, и я знала, что он подумал прежде, чем озвучил это.
— Так что, у тебя слабость к красивым квотербэкам, да?
— Это был просто такой период, — проворчала я, выхватывая фотографию и запихивая обратно в коробку. — Я закончила с вашим видом.
— Это мы еще посмотрим.
Мы опять официально вернулись на круги своя, и почти искренняя беседа вернулась к раздражающей.
— Ты такой эгоцентричный, — простонала я, вставая на ноги.
— А ты все отрицаешь, — ответил Райан. — Ты все еще можешь дурачить остальных в школе, но ты не настолько плоха, как думаешь. Почему ты не можешь признать, что устала от всего этого дерьма? Прекрати пытаться быть Ледяной Королевой, и начни снова быть Джейми Бейкер.
— Начать быть снова Джейми Бейкер? Думаешь, все так просто?
И я окончательно потеряла свое самообладание. Слезы заполнили мои глаза, гнев заполнил сердце, и электричество в доме немедленно ответило. Райан озадачено посмотрел на свет, и я еще больше расстроилась.
— Не все черное и белое, Райан! Не думай, что, проведя со мной вечер, ты знаешь меня. Я никогда не смогу быть той Джейми Бейкер снова. Ты понятия не имеешь, как сильно я этого хочу, но не могу. Та Джейми Бейкер мертва! Ясно? Её больше не существует!
Свет замигал снова, и я попыталась успокоиться.
— Я хочу, чтобы ты ушел.
На сей раз у Райана не было остроумного комментария. Он выглядел расстроено, и я ненавидела это. Ненавидела, что причиняла ему боль, но я всего лишь человек. Ну, когда дело доходит до моих эмоций. Я была так зла, что не могла думать ясно, и просто позволяла слезам течь.
— Джейми, я сожалею. Я не хотел, чтобы это звучало, словно я…
— Просто уйди!
Я была так расстроена, что, когда закричала, свет стал очень ярким, а затем все электричество в доме вырубилось. Родители стучались в дверь моей спальни. Мама выглядела взволнованной, когда вошла в комнату с фонариком.
— Джейми? Райан? Кажется, у нас неполадки с электричеством. У вас все хорошо?
Неполадки с электричеством? Ну конечно, потому что я взорвала все!
— Миссис Бейкер, мне так жаль, — запинался Райан. — Я понятия не имею, что произошло. В одну секунду мы смеялись, а затем она просто… я не хотел расстраивать ее.
— Ты не виноват, дорогой, — настаивала мама, когда выводила Райана из моей комнаты.
Это была его вина. Было такое чувство, что это все его глупая ошибка. Я хотела заглушить голоса в голове, как только дверь моей спальни закрылась. Но независимо от того, как сильно я старалась, мне все еще нужно будет выслушать объяснение матери насчет моего нестабильного поведения и убедить Райана, что он не сделал ничего плохого.
Это было ужасно, потому что я хотела злиться. Я хотела ненавидеть его, но в глубине души знала, что моя мать была права. Райан действительно не сделал ничего плохого, и единственный человек, которого я действительно ненавидела, была я сама.
ГЛАВА 5
Бывают ночи, когда ты просто не можешь уснуть. После того как Райан ушёл, у меня была одна из таких ночей. Он нравился мне, и я ненавидела себя за это. Я легла спать, представляя, как могу заставить себя прекратить испытывать к нему симпатию, но единственным недостатком, который я нашла в нем, до сих пор была чрезмерная уверенность, так что не уверена, что это считается. Не было никакого способа заставить меня ненавидеть его. Я способна ненавидеть только себя, потому что не могла заполучить его, и это была замечательная мысль, которая заставила меня ворочаться всю ночь.
Думаю, я наконец-то задремала через некоторое время после восхода солнца, и когда мама, крадучись, зашла в мою спальню, было чувство, что еще рано, чем полдень, как она утверждала.
— Проснись и пой, Джейми, прежде чем не останется лучиков, которые могли бы подняться.
— Мам, я чувствую себя нехорошо. Я просто хочу сегодня остаться в постели.
— Ты не больна, Джейми, ты просто валяешь дурака. Хандрить в своей комнате все выходные не заставит тебя почувствовать лучше. Давай, вставай, вставай, вставай! Я где-то слышала, что в Мейсиc устраивают распродажу. Давай подберем себе что-нибудь новенькое и сделаем маникюр, как привыкли.
Я должна была признать, что, хотя она оставила решение за мной, предложение было заманчиво. Я пропустила спонтанные поездки с матерью в Чикаго, в которые ездили, когда у одной из нас был действительно плохой день. Но мысль о новом милом платье навеяла на меня волну депрессии, и я натянула одеяло поверх головы.
— Ты иди, мам. У меня нет никакой необходимости в новом наряде.
— Нам так же нужно зайти в магазин косметики. У тебя заканчивается краска для волос, а твои корни уже нужно подкрасить.
— И ты не знаешь, каким брендом и цветом я сейчас пользуюсь?
— Хорошо-хорошо, — говорит мама, не давая мне закрывать лицо одеялом. — Я куплю новую одежду, а ты можешь сходить с ума в Бордерс.
Это предложение было еще лучше. Я люблю читать. Не всегда любила, но теперь я нашла это такое тихое, спокойное, расслабляющее хобби. Это дало мне возможность читать про таких людей, как я, пусть они и просто выдуманные. Моя мама, однако, видела в этом только легкий способ быть замкнутой, и ей не нравился тот факт, что я посвящала этому слишком много времени. И то, что она подкупала меня книгами, означало, что на этот раз она была действительно обеспокоена.