— Тринадцать, уважаемый, тринадцать, — поспешил поправить профессор, пытаясь одёрнуть лабораторный халат, от которого остались одни воспоминания. — Вы, извиняюсь, по ошибочке и объект сосчитать изволили.
— Одним больше, одним меньше… так, сейчас я на вас наеду…
Профессор попятился, а его команда, нахмурившись, двинулась вперёд, не выпуская, однако, добычу из лап. Но демон этого не заметил, так как о чем-то вспомнил и уставился на свою ладонь.
— Строго… отчёт… — Похлопав глазами, посланник Люцифера задумчиво почесал затылок и начал раздуваться. Чудище, представшее перед сотрудниками адского НИИ, чем-то напоминало Кинг Конга. Марьюшка, тихо охнув, юркнула в избушку. Следом рванула акула, волоча за собой чертей.
— Отчёт о проделанной работе!!! — проревел Кинг Конг, поглядывая на шпаргалку.
— Для кого? — отважно проблеял профессор.
Пенсионер задумался. Этого в инструкции не было.
— Вообще-то меня послал Вельзевул, — откровенно признался он, принимая прежний облик, — но отчёт для Люцифера… вечно эти сосунки что-нибудь напутают, а мы за них потом расхлёбывай! Так будет отчёт или нет? И не путайте меня больше! Чтоб коротко и ясно!
— Будет! — пискнул, выскакивая вперёд, какой-то сообразительный лаборант. — Отчёт: работа проделана!
— Молодец. — Демон облегчённо вздохнул и повернулся к профессору. — Вот, учись. Молоко на губах не обсохло, а как шпарит! Так, дальше у нас…
Пенсионер вновь уткнулся в ладонь.
— Мягко… мягонько… — Он вновь задумался. Все заинтересованно ждали. Заинтригованные коммандос синдиката, забыв про осторожность, подползли к самой границе жёлтой площади. Демон снова начал раздуваться, но теперь больше походил на надутую суставчатую резиновую игрушку на манер резинового шарика.
— Пощупай, — озабоченно попросил он профессора, — достаточно мягко?
— Вполне, — одобрил профессор, потыкав демона пальцем в живот.
— Есть ещё порох в пороховницах, — обрадовался инспектор. — Ну, раз я уже мягкий, то предлагаю работать на Вельзевула. Блага сулю всякие… согласно штатного расписания… льготы, благодарности персональные…
— Интересно, — оживился профессор, — а как далеко простирается благодарность у вашего шефа? Вы ведь у Вельзевула работаете?
— Его благодарность не имеет границ… в разумных пределах.
— Ну, это несерьёзно, нонсенс! — Профессор рубанул воздух рукой. — Вы забываете, что мы все-таки научные сотрудники. Парадоксы чуем за версту…
Однако демон его не слушал. Он продолжал изучать шпаргалку:
— Так, этого мы опустим. — Профессор побледнел, оборвав свою речь на полуслове, и вновь попятился от греха подальше. — Чтобы поступить к Вельзевулу на службу, — продолжал читать демон, — необходимо охраняемый объект ликвидировать…
— Марианну? — ахнул научный отдел.
— Марьюшку? — выпучили глаза Трус, Балбес и Бывалый.
— …поджарив его в подсолнечном масле, чтоб было меньше холестерина…
Если б бедолага удосужился поднять глаза от своей шпаргалки, то увидел бы, как раскрученная за хвост тигровая акула сорвалась в полет, целью которого была его старая заслуженная голова. А имей он глаза на затылке, то увидел бы, как три разъярённые тени рванули вперёд с голодным рычанием, нацелив на него свои рога.
* * *
— Долго вы ещё возиться будете? — недовольно рявкнул Люцифер.
— Месяца два, — сообщил столяр, завивая стружку в тонкую пружинку.
— Шустрый ты, как электровеник, — хмыкнул каменщик. Судя по сленгу, в аду он был сравнительно недавно. — Полгода минимум. А то и год.
— Да вы что, озверели, мужики? — опешил дьявол.
— А куда нам спешить? — Грешник пожал красными как рак плечами, любовно пристраивая очередной камень к кладке. — Обратно в котёл? Нашёл дураков. Раньше хоть варили по-человечески, а сейчас… ты нам стимул дай…
— Да провались оно все пропадом! — взбесился дьявол.
Острая нехватка кадров привела к тому, что на отделочные работы приходилось привлекать грешников, отвлекая их от главного занятия — терпеть адские муки.
— Стимул говоришь? — прошипел он. — Обеспечу. Если через час не закруглитесь, варить будем при двухстах градусах, а не при ста!
— Это что, в барокамере, что ли? — полюбопытствовал грешник с тестером и телефонной трубкой в руках.
— Какой барокамере? При чем здесь барокамера? — нервно дёрнул плечом Люцифер.
— Мы здесь, конечно, глубоко сидим. На ощупь водичка в котлах градусов сто шестьдесят… когда кипит, разумеется. Не меньше. Чтобы ещё сорок добавить, надо глубже зарываться.
— Откуда ты такой умный взялся?
— Физмат за плечами. Кстати, барокамеры дело дорогое, хлопотное, работа неблагодарная…
— Давай иначе. — Люцифер из всех сил пытался взять себя в руки. — Что нужно сделать для ускорения работ? Мне срочно нужен мой кабинет.
— Зависит от стимула…
— Какой нужен стимул? — Дьявол скрипнул зубами.
— Нам бы в отпуск, — застенчиво улыбнулся столяр.
— На пару лет, — торопливо добавил каменщик.
— С ума сошли! — Дьявол замахал руками. — Вам на землю нельзя. Вы уже умерли!
— Ну, тогда путёвочку в рай, — вклинился телефонист, — годика на три. По линии профсоюза. Отдохнуть. Пробьёшь?
— Что за народ последнее время в преисподнюю прёт? — ужаснулся дьявол. — Ни бога, ни чёрта не боятся… а если пробью?
— Через пятнадцать минут здесь все сверкать будет!
— Засекаю, — погрозил пальцем Люцифер, нажимая кнопку секундомера. — Ну глядите, хоть на секунду опоздаете…
— Шеф, к телефону! — позвала из приёмной секретарша. — По-моему, это Вельзевул. — Она страстно приникла к дьяволу и зашептала ему на ухо: — Он сердит ужасно.
— На проводе, — сообщил в трубку Люцифер, пытаясь оторвать от себя искусительницу. — Какие у тебя проблемы, коллега?
— Проблемы у тебя, — раздражённо буркнула трубка, — у меня претензии.
— Излагай, — вздохнул дьявол.
— Я только что от нашего общего знакомого. Старичка заслуженного.
— Мой инспектор у тебя? — насторожился дьявол. — Это уже двойная игра. Так нечестно. Он должен был передо мной отчитаться…
— Заткнись!!!
— Где он?!!
— В реанимации! Весь в бинтах и гипсах. Такой бред несёт…
— Ну-ка дословно!
— «Весь покрытый зеленью, абсолютно весь, остров невезения в океане есть…». Ну и дальше в том же духе. Ты что там за коммандос на моих пенсионерах тренируешь?
— Какие коммандос? — растерянно пробормотал Люцифер. — Обычная группа…
— Какое подразделение у тебя там учение проводит? Альфа, Бета?
— Гамма, — ляпнул первое, что пришло в голову, дьявол.
— Ты бы их хоть подкармливал иногда… они ведь его съесть пытались!!!
— Провалиться! О хавке-то я подзабыл…
— Чем вооружены были? — требовательно вопросил Вельзевул. — Демона Силы не так-то просто одолеть. Даже такого старого.
— Да не было у них никакого оружия. — Люцифер нервно дёрнулся.
— Точно?
— За базар отвечаю. Сам отправлял.
Трубка долго молчала, после чего Вельзевул слегка дрогнувшим голосом неуверенно намекнул:
— Ты… это… оружие им не давай… и вообще, я считаю, в аду таким не место!
В трубке раздались короткие гудки. Дьявол минуты две собирал разбегающиеся мысли в кучку, анализируя ситуацию.
— Ай да очкарики яйцеголовые! Но… кормить я вас, пожалуй, не буду. Злее будете. Держись, папа! С Буяна тебе теперь ходу нет! На всякий случай, для ускорения, подкинем один подарочек… — В руках улыбающегося дьявола появился костяной гребешок. — И дело в шляпе!
— Это точно!
Люцифер повернулся. Сияющая команда плотников, каменщиков и связистов своё слово сдержала. Пятнадцати минут ещё не прошло, а в апартаментах нечистого уже все сверкало. Люцифер вздохнул, поднял глаза к потолку и потянулся к трубке. Он привык держать своё слово.
17
Сон японского посла был тревожен. Опять тот же кошмар. Его отзывают, как и предыдущего, на родину и вместо эликсира поят саке. Сухимото Квазимото нервно вздрагивал, отталкивал от себя этот ужасный напиток, просыпался, тряс головой, прикладывался к жбанку с квасом, засыпал, и все начиналось по новому кругу. Так продолжалось до тех пор, пока в сознание камикадзе (других на эту должность ставить не имело смысла) не проник странный шорох, который шёл сразу с четырёх сторон.
— Кто здесь?
Шорох затих. Опять-таки с тех же четырёх сторон.
— Мыши, — облегчённо вздохнул посол.
— Мыси, мыси, — согласились со всех углов сразу.
Акцент говорил, что мыши были родные, исконно японские, только слегка обрусевшие.
— По вопросам помощи пострадавшим от репатриации — в другой отдел. Эмигрантов без визы — к Лиху, — промычал посол и в очередной раз уронил голову.
В одном из углов зашуршали ещё радостнее, затем раздалось настолько характерное бульканье, что…
— Кто здесь? — подскочил Сухимото, выдёргивая из-под циновки катану. — Пароль?
— Илисир, — счастливо выдохнул Акира, добравшийся наконец-то до заначки предшественника Сухимото Квазимото. Пароль ему был по барабану. Слишком болела голова.
— Формула, — с облегчением вздохнул новый посол, называя отзыв.
В японское посольство шпион наведывался уже не первый раз. Обычно он это делал, как только его тайные операции по поиску формулы «папы» начинали буксовать из-за отсутствия презренного металла. На Руси этот металл почему-то кончался очень быстро. И каждый раз промышленный шпион нарывался на нового посла. Послы на Руси ломались ещё быстрее.
— Сёгун недоволен, — строго сообщил Сухимото, таращась в темноту. — Ты здесь уже три месяца, а формулы все нет.
Посол убрал в ножны катану, сел на полу, протянул руку и стал ждать, когда нерадивый ниндзя положит на неё свой мизинец, завёрнутый в носовой платок. Вместо мизинца в руку сунулась недопитая бутылка. Посол автоматически отхлебнул из неё.
— Докладывай, — потребовал он.
Акира не возражал. Он только что ополовинил содержимое сейфа, и требование посла пришлось как нельзя кстати. Шпион повторил эту операцию, радуясь щедрости нового посланника великого сёгуна. Номера в «Дремучем бору» стоили дорого, а у него на руках теперь ещё и сенсей…
— Докладывай! — сердито рявкнул посол. Акира пожал плечами и добил сейф до конца.
— Доложил, — сообщил он послу и исчез, как и положено ниндзе, тихо и бесшумно, с месячным бюджетом японского посольства за спиной. Мешочек для этой цели он припас объёмистый. Сенсей будет доволен.
* * *
Вот тут-то Акира ошибался. Сенсей был недоволен. Очень, очень и очень. Тридевятый синдикат все-таки добрался до него. Окрылённый успехом Соловей (караван вернулся в Нью-Посад с приличным наваром, что несказанно обрадовало министра финансов) не поленился сгонять в «Дремучий бор», где застал почти весь синдикат, и по зеркальцу Василисы Премудрой выследил вдребезги пьяную катану, которую Акира оставил там же, в палисаднике, заботливо обложив бутылками, купленными на последние деньги. Как только действие очередной дозы алкоголя кончалось, катана срубала горлышко непочатой бутылки и вновь становилась мягкой, доброй и, разумеется, тупой.
— А где же похититель? — удивился Никита Авдеевич.
— Может, отбилась? — предположил Гена.
— Вряд ли. — Соловей покачал головой. — Скорее всего, сама ноги сделала. Жажда замучила. Потому и найти не могли.
— Хочешь сказать, похитителя совсем не было? — вмешалась, высунувшись из камина, Саламандра.
— А это мы проверим, — решительно прогудел Иван. — Покажи-ка нам похитителя, — потребовал царь, беря в руку зеркальце.
— Фамилия, имя, отчество, год и место рождения? — ядовито потребовало зеркальце.
— Издеваешься? — Иван насупился, поднимая руку. — Над царём-батюшкой глумиться вздумало?
Зеркальце заверещало. Баба Яга, почуяв, что назревающий конфликт может кончиться грудой осколков, торопливо выхватила вредную стекляшку из царской длани:
— Ну чего выкобениваешься? Что, показать вражину трудно? По царству-государству злодей шастает, национальные сокровища ворует…
— Тоже мне, сокровище! — Успевшее прийти в себя зеркальце ещё раз высветило упившуюся в зюзю катану.
— Но похитителя-то ты показать можешь? — Ягуся тоже начала терять терпение.
— Могу показать, как Малашка похищает заначку у Вакулы, могу…
— Все ясно, — вздохнула Яга, — ничего-то наше серебряное не знает. Похоже, и впрямь похитителя не было. Соловей, Никита Авдеевич, быстренько за беглянкой, пока она ещё куда-нибудь погулять не надумала, покажите Василисе для отчёта, и сюда, обратно. Нечего ей во дворце делать.
— А тут ей что делать? — Иван все никак не мог остыть.
— А давай, как папа, — вдохновенно предложила Центральная, — должность ей придумаем. Ответственность прочувствует. Образумится. Глядишь, и в питье умеренней станет. Как я, например… — Судья осушил свою десятилитровую чарку.
— Гениально! — поддержала Правая.
— Начальником охраны её! — внёс свою лепту Никита Авдеевич. — Пусть папин техпроцесс охраняет.
— Ты ещё скажи формулу! — возмутилась Левая.
— А я бы ей даже устаревшего оборудования не доверил, — покачал головой Соловей.
— А я бы ей и техпроцесс, и формулу доверила, — засмеялась вдруг Баба Яга. — Интересно было б посмотреть на муки басурманские, пока они над ними биться будут.
— Ладно, потом решим, что ей доверить. Сначала вытащить её сюда нужно. Соловей, ты это место знаешь? — Иван кивнул на пыльные лопухи, в которых пристроилась катана-кладенец.
— Палисад у трактира «Петрофф».
— Вперёд!
Соловей и Никита Авдеевич полезли на Горыныча.
Вот так ни о чем не подозревавшая катана вернулась в лоно родного синдиката, чем была крайне недовольна, ибо похмелиться ей после побудки, как всегда, никто не предложил.
* * *
В дверь избушки деликатно постучали. Фрау Грета не спеша вытерла руки о передник:
— Кто там?
— Это я, Ханц.
— Уже закончили?
— Закончили, хозяйка. Народ ждёт…
— Сейчас посмотрим.
Старушка аккуратно повесила передник на спинку стула и вышла наружу.
— Позвольте вам помочь. — Атаман лесных разбойников подхватил лёгонькое тельце ведьмы и опустил её на землю. — Ну как? — горделиво спросил он.
Фрау Грета одобрительно кивнула. Дорожка к её избушке на курьих ножках была сделана на совесть. Булыжники тщательно подогнаны друг к другу, кустики по краям ровно подстрижены.
— Молодцы, — вздохнула она. — Одна беда — дорожку не туда провели.
— Как не туда? — загалдели разбойники. — Прямо к дому, от самой деревни, как и договаривались.
— Так к какому дому? Вон к тому! А не к этому! — Фрау Грета ткнула сухоньким пальчиком в симпатичный пряничный домик, притулившийся на краю лесной полянки. — Вот представьте себе. Я маленькая девочка Лизхен. Иду по этой дорожке. Песенки пою… ля-ля-ля! Ля-ля-ля! — Старушка так забавно изобразила подпрыгивающую походку маленькой девочки, что разбойники невольно прыснули. — Подходит она к домику и видит… что?
—Что? — переспросил Ханц.
—Куриные лапы, торчащие из-под избушки. И делает что?
— Что? — тревожно спросили разбойники.
— А-а-а-а! — заверещала на пронзительно высокой ноте ведьма. — Удирает, конечно!
— Фрау Грета! — Леденцовое окошко пряничного домика распахнулось, и оттуда высунулся толстощёкий мальчуган, уписывающий за обе щеки солидных размеров блин. Рядом появилось румяное личико его сестрёнки с леденцом в руках. — Что случилось?
— Кушайте, деточки, кушайте. — Фрау успокаивающе махнула рукой. — Не пойму, — обратилась она к атаману, — почему родители за ними не идут с выкупом?
— Они сказали, что пока Гензель и Гретель весь домик не съедят… — смущённо развёл руками Ханц.
— Как это весь домик? — возмутилась ведьма. — Они что, год здесь жить будут?
— Не, — уверенно заявил Гензель, — за неделю съедим. — Малыш уже слопал свой блин и теперь старательно выламывал шоколадную раму. Его сестрёнка с видом эксперта пощупала вафельные стены и кивком головы подтвердила мнение брата.
— А мамка-то с папкой небось соскучились, — как-то неестественно засуетилась старушка. — Хотите, домой отпущу?
Гензель и Гретель отрицательно мотнули курчавыми головками.
— А я вам денежку дам. — В руках фрау Греты блеснули два пфеннига. — Каждому по монетке.