Отец что-то рассказывает, но я не слушаю. Смотрю на него. Он красивый, и не знаю, нравится мне это или нет. Как предмет ненависти – не очень подходит.
Мне вдруг кажется, что я на него похожа. Что за детские уловки? Но воображение не сдается. Оно говорит, что у нас похожий цвет глаз и форма губ, носа. Что Колдер также морщит лоб, хмурится, также криво улыбается. Я резко отворачиваюсь.
Хватит строить иллюзии. Мы не можем быть похожи. Мы вообще никто друг другу. Что с того, что у нас синие глаза? Даже если бы я была его копией, это не сблизило бы нас ни на сантиметр. Он ушел. Он бросил меня и маму.
- Эмеральд, - говорит он, и я послушно оборачиваюсь. Встречаюсь с ним взглядом и покрываюсь дрожью, - очень важно помнить о безопасности. Сегодня я отвлекся всего на минуту и едва не лишился жизни. Наверно, хладнокровие – залог спасения.
Знакомые обои за его спиной заставляют меня задуматься. Я видела эту комнату. Но где и когда? Колдер продолжает говорить, поясняя детали своей работы; делает ударение на то, что ситуация накалилась, и враги совсем близко. Мне хочется его понять, но я сижу в полном недоумении, прогоняя сквозь себя огромное количество новой информации. Что он имеет в виду? Враги близко – речь идет о близнецах?
- Вчера мы обсуждали с Мортимером возможность встречи с семьей Прескотт. Если честно, понятия не имею, выйдет ли у нас что-то, но я хочу попытаться. Знаешь, род Кайман ведь мощный союзник. Он нам нужен. И еще, Эмми, я должен рассказать тебе о…
Отца прерывает грохот. Дверь за его спиной резко распахивается и внутрь внезапно врываются люди.
- О, Боже мой, - срывается с моих губ.
Закрываю ладонями рот и, не моргая, слежу за тем, как Колдер подрывается с места. Он ловко достает нож, взмахивает им и поражаешь сразу двух мужчин. Правда, людей не становится меньше. В темной одежде они заполняют комнату, будто молекулы. Нападают с разных сторон, выбивают из отца последние остатки сил. Он стонет, а я непроизвольно сжимаю в кулаки руки. Давай – шепчет голос в моей голове. Сделай же что-нибудь! Мне в тягость смотреть на происходящее. Впервые я забываю о ненависти и хочу, чтобы отец не пострадал, чтобы он смог выбраться. Давай!
Колдер стойко держит равновесие. С его лица стекает кровь, но он не сдается. Лишь яростнее бьет противников. А затем я вижу девушку с неестественно светлыми волосами, и каменею. Она лениво заходит в помещение, улыбается, встретившись с отцом взглядом.
- Вот мы и нашли тебя, - смеется она детским голосом, - а ты сомневался.
Люди отходят от Колдера на приличное расстояние. Расступаются, будто знают, что настало время для очередного поединка. Но ничего подобного не происходит. Нет больше никакого поединка, и слов я больше никаких не слышу. Ни речей, ни предупреждений.
Она стреляет отцу прямо в грудь. Два раза. Он застывает с выгнутой спиной, и она стреляет вновь, правда, на этот раз в голову.
- Нет, - глухо шепчу я. Его колени подгибаются, тело валится вниз. – Нет.
Колдер умер. О, Боже мой. Во мне вспыхивает дикая злость или ярость. Или же это страх? Девушка продолжает улыбаться, приказывает обыскать помещение, а сама вдруг смотрит на меня. В камеру. Она ухмыляется и поднимает браунинг.
- Ты следующий.
Звучит выстрел, и видео прерывается.
Несколько минут я смотрю сквозь экран и не шевелюсь. Нечто замирает во мне в эту секунду, перестает дышать. Руки сжимают рот, тело тяжелеет. Не верю, не верю тому, что видели мои глаза, не верю тому, что слышали мои уши, вспыльчиво откидываю ноутбук, и подрываюсь на ноги. Рычу, сквозь стиснутые губы. Нет, нет, нет. Не может быть!
Они убили его, они убили Колдера.
- О, Боже, - трясусь я. Закрываю ладонями глаза и горблюсь. Мне становится жутко холодно, и я изо всех сил пытаюсь взять себя в руки. – Черт, господи! – вновь порывисто сажусь рядом с ноутбуком. Это же доказательство. Улика. Наверно, надо отнести видео в наш участок. Надо сделать все, чтобы эту девушку нашли. – Боже мой.
Руки холодеют. Я замираю, смотря в темный экран, и неожиданно понимаю, что уже не играю в игры. Моего отца, как и Тейт, действительно, убили. Что-то происходит, и это что-то касается меня. Сейчас я должна встать, взять себя в руки и пойти в полицию.
Или я должна бежать.
Так начинаются многие истории. Главный герой попадает в большие неприятности и до него никак не доходит, что пора уносить ноги. Самопожертвование и совесть – верные спутники смерти. Тогда к чему геройствовать? Мне, как никогда прежде, стоит поступить эгоистично и разумно: собрать вещи и уехать туда, где меня не смогут найти. Если даже отца убили, то и меня скоро сживут со свету. А разве я этого хочу?
- Нет, вашу мать, - рычу, подрываясь на ноги, - еще чего.
Спину обжигает боль. Одеваюсь. Хватаю сумку и кидаю деньги, зарядку – черт, мой сотовый остался в баре! Как и мой байк больше не ездит.
- Дьявол! Ох! – Я кидаю рюкзак на кровать и хватаюсь пальцами за лицо.
Что мне делать? Вдруг я выйду за дверь, а на пороге меня поджидают близнецы? Что если они готовы, что если их цель – убить меня? Это дерьмо.
Кто-то стучит, и я резко оборачиваюсь. Испепеляю дверь взглядом и непроизвольно хватаю со стола ножницы. Два раза Шейлин не зайдет, верно?
- Родди?
С криком я несусь к порогу, выставляю перед собой ножницы и едва не оставляю без глаз Саймона. Он неуклюже отклоняется в сторону. Упирается спиной о стену и орет:
- Ты что творишь, твою мать, Эмеральд! О, Господи!
- Саймон? – выпрямляюсь. Пальцы, сжимающие ножницы, дрожат. – Это ты?
- Нет, черт подери, это не я! Был бы я, если бы ты воткнула эту штуку в мою шею! Черт! – он нервно встряхивает плечами. – Дьявол, какого хрена, Родди? Что с тобой?
- Я…, я…
Воздух уходит из моей груди. Покачнувшись, я отступаю назад, кладу ножницы и не знаю, что ответить. Молчу. Перед глазами все кружится. Я не вижу парня. Все смазано.
- Саймон...
- Что с тобой? – Друг озадачено морщит лоб. – Бестия, ты чего? Твое лицо…
- Я в заднице.
- Что уже случилось?
- Скажу – не поверишь.
- В смысле?
Я усмехаюсь. Убираю с лица волосы и протяжно выдыхаю. Тут же в груди колет, и я невольно касаюсь пальцами торса, пытаясь заглушить легкую боль, вспыхнувшую искрой внутри моих легких. Как рассказать ему о том, что происходит? Да и стоит ли?
- Куда ты вчера пропала? Откуда это? – Саймон сокращает между нами дистанцию и касается пальцами моего разбитого подбородка. – Почему ты не позвонила мне, Родди?
- Я забыла телефон в баре.
- Взяла бы сотовый Шей.
- Я не могла. – Отворачиваюсь и хмыкаю. – Как-то не хватило времени.
- Ты можешь объяснить мне, что происходит? Тейт мертв. Представляешь?
Киваю. Не хочу отвечать, пусть и вижу до сих пор его лицо и кровь, и дыру в голове. Сложно будет отделаться от этих воспоминаний. Меня передергивает, я нервно отхожу в сторону и искоса гляжу на друга.
- Я собираюсь уехать.
- Эм…, подожди, я…, - парень усмехается, - я не понял. Что?
Не отвечаю. Гляжу в глаза Саймона, и вижу, как его лицо вытягивается. Хотелось бы мне сказать, что это шутка. Но сейчас даже мне не до смеха.
Вновь поднимаю с кровати сумку, укладываю в нее ноутбук, зарядку и перекидываю ремень через плечо. Он неприятно жжет кожу. Есть ли на мне живое место?
- Я должна разобраться кое с чем, - или же я должна просто сбежать от этого, - и мне придется уехать. На время.
- Что за бред? Родди, подожди, - парень останавливает меня на пороге и морщит лоб, вид у него недовольный, - куда ты собралась? Что вообще происходит! Это связно с твоим отцом? С тем стариком?
Удивленно хмыкаю. Саймон всегда мог сложить два и два. Скрывать от него правду будет сложно и утомительно. Я вальяжно передергиваю плечами.
- Допустим.
- Что за тупой ответ? Нормально объясни мне, в чем проблема!
- Тебя это не касается.
- Ого! – Парень уязвленно отступает назад. – Вот это новости. Может, теперь ты еще и скажешь, что не доверяешь мне?
- Я доверяю тебе, но…
- Что, но?
- Это сложно. И что куда важнее – опасно. – Нервно выдыхаю. – Просто забудь.
- Издеваешься? Значит так, бестия, ты никуда не пойдешь. Поняла? Мне не нравится этот твой взгляд и сумка на плече, и легкомысленность, которая попахивает отчаянием. И я не собираюсь стоять и смотреть на то, как ты сходишь с ума.
- Ну так иди домой.
- Смеешься?
- Делать мне больше нечего, - огрызаюсь я. – Единственное, чем на данный момент я занимаюсь, так это спасением своей задницы! И, если это не очевидно, мне и без твоих нравоучений паршиво. Поверь, сейчас лучше держаться от меня подальше, вот и все.
- Неудачная попытка, - хмыкает Саймон. Загораживает дверь собой и сводит густые брови. Он всегда такой упертый! У меня в груди нечто возгорается, и я стискиваю зубы то ли от легкой боли, то ли от злости. – Ты поступаешь неправильно.
- Откуда тебе знать? Ты ведь и понятия не имеешь, о чем идет речь!
- Так объясни!
- Бог мой, Саймон, отойди! – Я рвусь к двери, но парень выставляет вперед блок и не позволяет мне сдвинуться с места. – Что за бред? Ты хочешь, чтобы я…
- Что? Ударила меня? Валяй. А еще можешь не сходить с ума и отдышаться! М? Что думаешь на этот счет? – Он неуклюже подергивает плечами и смотрит на меня обижено, в глубине души еще надеясь увидеть во мне здравый смысл. – Знаешь, я думаю, стоит взять себя в руки и обратиться к человеку, которому не плевать. Ко мне, Родди.
- Не хочу.
- Почему?
- Потому что…, - громко выдыхаю. Вместо лица Саймона, я вдруг вижу лицо Тейт, и все тут же становится на свои места. Я не скажу правду, потому что не смогу его потерять.
- Что?
- Я разберусь, - киваю, - разберусь со всем и приеду обратно. Обещаю.
- Боже, Эмеральд, что за дикость!
- Мне нужны твои ключи.
- Еще чего!
Не дожидаюсь, пока парень вытащит их из куртки. Подаюсь вперед и ловко достаю бренчащую связку из кармана. Саймон стонет, а я виновато подергиваю уголками губ.
- Прости.
- Хотя бы скажи, куда ты собираешься!
- Не знаю, - сжимаю в пальцах холодный металл, - куда-нибудь.
- Родди, стой!
Но я уже бегу по лестнице. Парень выкрикивает мое имя, но мне наплевать.
Неожиданно я понимаю отца. Он ушел, чтобы мы с мамой не пострадали. Что теперь мне чувствовать? Я должна винить себя за то, что ненавидела его всю жизнь? Или же мне стоит позабыть обо всем, и просто принять новую правду: правду, в которой Колдер – не предатель, а герой? Бред. Как же все могло так круто измениться? Неужели я ошибалась? Неужели у меня был нормальный отец? Вот только нормальной дочери у него не было.
Я сажусь в старый джип Саймона, хлопаю дверью и сжимаю пальцами руль. Упрямо игнорирую дрожь внутри. Мне не страшно, и я знаю, что делать. Я должна прямо сейчас завести двигатель, нажать на газ и уехать. Куда? Как можно дальше.
Только где это «как можно дальше» находится? Есть ли такое место? Я могу вдавить педаль до упора и нестись вперед столько, сколько вытянет развалюха Саймона. Но спасет ли меня это? Сбегают в никуда лишь идиоты. Мне нужно укрытие, которого у меня нет.
Неожиданно я вспоминаю лицо Колдера. Он смотрел на меня сквозь экран и говорил о том, что хладнокровие – залог спасения. Но как заставить пульс утихомирить пыл? Такое чувство, будто мое тело горит. Не думаю, что это ужас. Я просто не в себе от злости и от странной безысходности. Я бегу, но от чего? И зачем?
Ловлю свой взгляд в зеркале и внезапно вспоминаю, как когда-то испытывала нечто подобное. Детские воспоминания – лишь фантазии, обрисованные реальностью. Говорить, что они правдивы, значит обманываться.
Всем известно, что дом, где я родилась, сгорел из-за испорченной проводки. Мне же всегда казалось, что его поглотил дым, сотканный ночными чудовищами, клокочущими в моих кошмарах. Но теперь я смотрю в свое отражение и думаю: а вдруг его подожгли те люди, что сейчас пытаются убить меня; что убили моего отца? Мутные отрывки из моего прошлого воспроизводят лишь куски ощущений: ужас, панику, дикую усталость. В руках меня несли вглубь леса, однако через плечо я видела, как горит мой дом, и не плакала, но тряслась от страха. Теперь эти воспоминания кажутся выдумкой. Кто меня спас? Кого он оставил в горящих коридорах? Неважно. Главное, сейчас я чувствую то же самое.
- Ох черт, - складываю голову на руль и распахиваю глаза. Те обои, что были за спиной Колдера на видео, показались мне знакомыми не просто так. Я знаю их. Я видела их почти каждый день, когда была совсем маленькой. – Не может быть.
Моего отца убили в его старом доме. Дом, который сгорел, дом, в котором погибли его родной брат и его жена – теперь унес и его жизнь.
Я выпрямляюсь и ошеломленно застываю, прокручивая в голове картинки из видео. Ох, черт, как же я раньше не догадалась, откуда мне знакомы эти обои, книжный шкаф и люстра? Она еще была покрыта странной бронзовой краской, которая во время пожара отражала языки пламени в их истинном цвете. Я думала сгорело все. Даже подвал. А мама не пускает меня туда оттого, что боится: конструкция едва ли стоит, если дом и вовсе еще не сравнялся с землей. Теперь я знаю, что есть уцелевшие комнаты. Возможно, Колдер не один день провел там, скрываясь от близнецов. Теперь я знаю, куда должна ехать.
Прокручиваю ключи, нажимаю на газ и дергаюсь, когда машина срывается с места. Я до крови прокусываю нижнюю губу. Ран и так на мне достаточно, но адреналин не дает взять себя в руки. Я еду, как сумасшедшая, обгоняя по двойной сплошной, не тормозя на светофорах. Мне вслед кричат незнакомцы, а я не обращаю внимания. И не потому, что не хочу. А потому что не могу не смотреть вперед, не могу не выжимать газ.
Мне было четыре, когда случился пожар. Через месяц ушел отец. Всегда я думала, что он бросил нас подыхать в нищете, и что ему нет никакого дела до того, что он в одно мгновение разрушил все то, что строилось на протяжении многих лет. Годами. Но теперь я в недоумении. Теперь было бы хорошо пересмотреть свое мнение.
Я торможу перед полуразрушенным, гниющим зданием и задерживаю дыхание. Не так-то просто поверить в то, что я жила здесь, что я здесь родилась. Заглушив машину, я не очень уверенно расправляю плечи и открываю дверь. Здесь слишком тихо. Коттеджи рядом напоминают мне домики из книжки, которую я раз за разом перечитывала в детстве. Тогда я думала, что дело в истории. Теперь ясно, что они просто напоминали мне родные стены.
Выбираюсь наружу. Черный и обугленный дом, будто зверь с раскрытой пастью, меня поджидает. У него нет дверей и окон. Лишь дыры, из которых открывается вид на то, что когда-то было мебелью и чьими-то воспоминаниями.
- Моими, - почему-то вслух поправляю себя я и иду к калитке. В груди громко стучит сердце. Каждый шаг отдается эхом в голове, и я упрямо стискиваю в кулаки пальцы, таким образом пытаясь успокоить себя и привести в чувство. – Отлично, - шепчу я, - все хорошо.
Трудно сказать, что мои воспоминания похожи на то, что я сейчас вижу. Позади меня притаился искусственный лес, парк. Кажется, туда меня отнесли, когда спасли из горящего дома. И все равно я не помню этой скамьи и колонн, с витыми каменными цветами. Вроде я смотрела на сверкающий и тлеющий коттедж, но не запомнила, вид обваленной крыши, не обратила внимание на то, что в некоторых местах провалилось покрытие.
Каким же образом Колдер попадал внутрь?
Приходится осмотреться. Подувает горячий ветер, и я почему-то ощущаю запах гари, который должен был давным-давно исчезнуть. Ступаю на хрустящие доски, прохожу два пролета по крыльцу и оказываюсь лицом к лицу с дверью, ведущей в подвал. Мое лицо тут же вытягивается в изумлении. Осторожно спускаюсь вниз, почему-то не задумываясь над тем, что в любую секунду на меня может обрушиться целая тонна сгоревшей древесины, и замираю перед замком. Просто так дверь не откроется, нужен ключ. Но где, черт подери, я должна его найти? Где?
- Да вы должно быть шутите, - бурчу себе под нос и достаю из сумки связку ключей, которую несколько дней назад мне вручил старик Мортимер, - если это правда, я…