– Что за дурацкая история? – прошептал Генка. – Я уж думал, таких даже в сериалах не показывают.
– Слушайте, а она ведь его ни фига не любила, – прошмыгала носом Мариэтта.
– Мне тоже почемуто так кажется, – согласился Андрей.
– Вы, гражданин начальник, очень цинично рассказывали, – с упреком прошептала Мариэтта. – Без сочувствия.
– Я старый и равнодушный.
– Циничный вы. Избирательно. Между прочим, не все на бриллианты и квартиры рассчитывают. Некоторые просто темпераментные. Могли бы и воспользоваться служебным положением.
– Вот тут я отказываюсь понимать.
– Ладноладно. Это я так. Вообщето, грустная история. Абзац, какие страсти в нашей тетеньке таились.
Мариэтта посапывала. Генка тоже. Микроавтобус томительно полз по Кольцу. Всхрапывание Алексея Валентиновича органично вливалось в урчание двигателя. Андрей удерживал на плече легкую тяжесть головы девочки. Забавное она создание. Симпатичное. Только срывать с нее трусики и от страсти мычать нелепо. Девчонка. Младше дочери на два года. Кстати, нужно бы позвонить…
– Спят, а, отделенный? – вполголоса сказал Михалыч. – Я вот думаю, кто из нас следующий?
– Тьфу, типун тебе на язык.
– Я говорю, «из нас». Я вчера чуть не того. Слышал в новостях, как «Урал» таранил народ на Брестской? До меня две машины оставалось, когда его военные хлопнули. Повезло, что патруль попался.
Андрей осторожно вздохнул:
– Бывает. Что тут скажешь? Разве что: если черти есть, значит, и ангелы гдето порхают. Верь, Михалыч.
– Ладно, напрягусь.
* * *
Мариэтта неожиданно оккупировала кухню. Объявила, что стряпня – занятие женское, советы будут приниматься в неограниченном количестве, но кастрюли хватать запрещается. Андрей несколько удивился, но возражать не стал. Пусть при деле девчонка будет.
Взял с разрешения Алексея Валентиновича джип, поехал в город, заранее созвонившись по нужному телефону. Вернулся уже вечером – долго проторчал в пробке на Каширке. Там случилось какоето массированное нападение на отделение Сбербанка, чуть ли не с применением гранатометов. Шоссе перегородили наглухо.
Когда поднялся с тяжелой сумкой к себе, в коридоре пахло остро и аппетитно. Генка жевал какуюто подгоревшую, но, видимо, вкусную штуку.
– Идика сюда, обжора.
– Это мы вместе с Маней на кухне экспериментировали, – Генка с вожделением покосился на сумку.
Андрей на всякий случай запер дверь. Распаковал. Пятизарядный дробовик в «фермерском» исполнении – со складным прикладом. Пачки патронов, еще разная мелочь.
– Владей пищалью. Право ношения на тебя оформили. Хоть и не совсем юридически чистое, но претензий не будет. В конце концов, мы сами «органы».
Генка пощелкал затвором:
– Неплохо. Скользящий затвор – это вещь. А что, чегонибудь многозарядного там не имелось?
– Не раздражай.
– Я только так, поинтересоваться. Любопытно, а что ты себе припас?
– Ничего. Меня «Токарев» вполне устраивает. На всякий случай вот это прикупил.
Генка посмотрел на взрывпакеты:
– Игрушки.
– В принципе, да. Ген, а ты не задумывался, что, когда мы «скользим», мы оккупантами становимся? Или шпионами. С точки зрения тех, местных. Имеем мы право их на куски бессчетно рвать? Понятно, шкуры мы свои защищать будем, но вообщето…
– Не думал я с этой стороны, – честно признался Иванов. – Если они плод коллективной мысли нашего общества, то они вроде как неживые. Следовательно…
– Можно крушить направо и налево? Они тебе манекенами или роботами казались?
– Не, те, что черти, определенно не манекены. Да и мудрецы с мясокомбината… чванливые, конечно, но живые. Мысль я уловил. Чтобы панику навести, и хлопушек хватит. Но, по мне, ствол надежнее. – Генка взял на прицел дробовика древние настенные часы. – Блокиратор сковырнуть нужно, чтобы со сложенным прикладом можно было палить.
– Это само собой. Вот я еще ножи прихватил, – Андрей развернул сверток с четырьмя ножнами. Клинки были средненькие – те, что по новой моде именовались «СмершС»: прямое лезвие, обрезиненные рукояти. Инструмент общего охотничьебытового применения.
– Вот это правильно, – одобрил Генка. – Хотя «перо» можно и подлиннее. Думаешь всех вооружить?
– В Капчаге сомневаешься? У нее пример под носом дурной, так?
Генка вздрогнул.
– Полагаю, ты метиску видел? – напрямик спросил Андрей.
– Не то чтобы близко. Показывалась. И голос слышал, – жалобно признался Генка. – Я прямо даже не знаю, что за телка такая. Дурею, как мелькнет. Мне, наверное, в увольнение нужно сходить. Целенаправленно. Прямо не могу спать, когда такая сексиса гдето рядом.
– В увольнение хоть сегодня. А здесь поосторожнее. Ты ее, ХешКе, еще, гм, в деле не видел. Драпай от нее сразу. И с говяжьей породой ее не сравнивай. Живо рога обрежет. По самый хвост.
– Проникся, – Генка вздохнул и принялся продувать затвор. – Если про ножи, то насчет Мани ты напрасно опасаешься. Она к оружию нормально относится и на кровь не облизывается. Вот дедок наш… Чтойто не люблю я, когда он за спиной.
– Понятно. Ружье я ему не презентую, хотя он вроде охотничал когдато. Личность он шаткая. С другой стороны, лупить кирпичом рогатых мартышек тоже не дело.
– Так он же справился. Может, ему два кирпича выдать? Будет налевонаправо крушить. Помакедонски, с двух рук. А мы только фланги прикрывай.
Посмеялись, потом Генка озабоченно сказал:
– Надо бы пристрелять.
– Рискнем в подвале.
Андрей пристроил толстый справочник к стене, заваленной стопами старого ДСП.
– Давай с жаканов начинай.
«Фермер» молодецки грохнул.
– Ого! – сказал Генка, глядя на оторванную четверть справочника.
– Удовлетворяет? – поинтересовался Андрей.
– А то. Магазин бы еще, патронов на пятнадцать.
– Друзья мои, не позволите ли взглянуть? – у труб отопления стоял комиссар.
Андрей и Генка разом замерли. Не изза присутствия непримиримого борца с преступностью дивизионного комиссара Боровца. За его спиной на трубе непринужденно сидела гибкая черноволосая дикарка, покачивала ногой в вытертом мокасине.
– Все? Глубочайший анабиоз? – поинтересовался комиссар.
– Нет, еще не все, – с трудом сказал Андрей. – Смотрите на здоровье, господин комиссар. В принципе, устройство примитивное, но надежное на двести процентов.
Генка машинально протянул ружье комиссару. Сам не сводил глаз с метиски – та томно потянулась, спрыгнула с трубы, направилась ближе. Генка едва слышно застонал. Андрей, по возможности незаметно, двинул его кулаком в поясницу.
– Действительно, здесь ломаться нечему, – как ни в чем не бывало согласился комиссар. – Позволите старому мазиле сжечь пару патронов?
– Конечно, товарищ комиссар, – Генка все равно не мог отвести взгляда от близкой ХешКе. – Возможно, мад… мадемуазель пожелает пальнуть. Хотя отдача…
– Сеньорита, – поправила бархатным голосом ХешКе. – Так меня этот болван титулует, пришлось привыкнуть, – она взглянула в глаза Андрею. – Не поумнел, Старый?
– Держусь, – пробормотал начальник «КП29».
Держаться пришлось изо всех сил, потому что проклятая метиска непринужденно обняла за талию. К счастью, комиссар решил опробовать «Фермера», и нехилый грохот 12го калибра слегка притормозил прилив тестостерона. Андрей старался не дрожать и волноваться только за Генку. Но тут комиссар благородно продемонстрировал свой «Магнум Питон», и Генка, падкий на оружие не меньше, чем на баб, слегка отвлекся. Разрядили по мишени барабан револьвера. Андрей тоже пару раз выстрелил, опробовав знаменитую киношную пушку. ХешКе отпустила из объятий запросто, но следила, стервозина, следила. Андрей чувствовал и спиной, и всем телом, и даже подошвами кроссовок.
Когда поднимались наверх, Генка с чувством сказал:
– Блин! Ну и ведьма! Рядом стоит, а у меня шерсть и все остальное дыбом. Стыдобища. Слушай, ты с ней не того?
– Ген, когда я вознамерюсь последовать скорбному примеру Таисии, вот тогда с этой смуглой дьяволицей и…
– Да понятно, понятно. Ух! Мне срочно развеяться нужно. Отпускай на свободу.
– Вали хоть до утра. «Ах, какая фемина, какая фемина». Удирай. Только смотри, пошлый трипак сгоряча не подхвати.
Генка засмеялся:
– У меня «броники» с ароматом вишни есть. А насчет фемины я знаю. Сам прочесть не успел, но мне Маня рассказывала. Так что паспорт у меня имеется, гусей я не ворую, да и девицу не морковными котлетами угощать стану. Спасибо родному ФСПП, на коктейль башлей хватит.
– Не придуривайся. Если в кафе или клуб намылился, прихвати Капчагу с собой. Ей тоже проветриться не помешает.
Генка глянул с интересом:
– Думаешь, она пойдет? Помоему, она о других развлечениях мечтает. Могу даже сказать – с кем. Если хочешь знать мое мнение…
Андрей рассердился:
– Вот, рогатые вас забодай. Здесь три человека да три призрака «целлулоидных», и у каждого насчет моей личной жизни конкретное мнение имеется. Идите вы…
Уже в аппаратном коридоре наткнулись на Мариэтту. Девица разгневанно ткнула на часы:
– Двадцать минут как ужин по распорядку. Где вы бродите?
– Брендовый инструмент испытывали, – похвастал Генка, пряча за спину ружье.
– А мне? – немедленно взъерошилась осквернительница могил.
– Тебе тоже есть, – успокоил начальник. – Но полегче, для женской руки.
– Ну ладно, – смилостивилась девчонка. – Идите ужинать, пока дедуля все не слопал.
На ужин оказались чудные пироги с курятиной. «Татарскомоскворецкое национальное блюдо», как выразилась довольная стряпней Капчага. Пока жевали, Генка принялся расписывать прелести увольнения. Мариэтта мигом вскинула глазищи на начальника. Андрей подтвердил, что после трагических событий нужно быстрее приходить в себя. Не напиваться до поросячьего визга, не предаваться беспорядочным знакомствам с хулиганьем, а выпить цивилизованный коктейль, потанцевать, отдохнуть перед напряженной трудовой деятельностью. С завтрашнего дня зона ответственности «КП29» увеличивается вдвое. Самое время развеяться. Мариэтта глянула презрительно, но возражать не стала.
Вечер Андрей провел, изучая карту ЮгоЗапада. «Свищей» там было поменьше, но располагались они концентрированнее. Имелась в этом какаято закономерность, пока еще не разгаданная аналитическими отделами. Андрей дважды звонил в координационный центр, подолгу разговаривал. По части форсмажоров у ФСПП день выдался легким, и свободный координатор дежурной смены охотно делился информацией. В Лефортовском СИЗО вспыхнул бунт изза шумной стройки, ведущейся рядом. В Лосиноостровском природном парке объявилась уйма бешеных лис – туда стягивали егерей со всех подмосковных хозяйств. На Васильевском спуске правозащитники избили депутата Госдумы. Охрана потеряла премьерминистра сопредельной державы. Отыскали пропавшую в подпольном казино на Арбате – вероятно, министр пыталась отыграть газовые деньги. Еще случилось массовое самоубийство сектантов в Солнцево. Андрей поудивлялся сходящей с ума Москве, позвонил дочери. Та торчала в Останкино – снимали шоу «Две еды».
Все равно время шло медленно. Андрей пошел вниз, взял бутылку «вечножигулевского» и сел за столик. За стеклом опять лило. Весна упорно задерживалась. И хрен с ней, с погодой. Незачем было половину личного состава отпускать. Хорошенькая она в штатском, эта дурища Капчага. И мини ей шло, и асимметричные серьги в ушах. Даже «мародеры» и отягощенный гайкой нос ее не портили. Дикарочка с красивыми коленками. Андрей оперся подбородком о прохладу пластиковой крышки стола. Вот и пойми, кто дурней, – фантазерка раскосая или ты, трус великовозрастный. Никто ведь не осудит. «Боспор» сейчас остров, и законы здесь островные. Только ты ведь знаешь, что не по понятиям малую оторву в постель укладывать. Все равно что дочь совращать.
…Такси выкатилось прямо на тротуар. Вывалились две фигуры, та, что поминиатюрнее, заметно прихрамывала. Размахивая руками, двинулись к боковому входу. Андрей поспешно отпер двери фойе малого зала.
– Эй, отдыхающие!
Поплюхались за столик. Вернее, Мариэтта плюхнулась, охнула, перенесла тяжесть тела на непострадавшую часть. Ухватила недопитую бутылку, присосалась прямо к горлышку. Вообще выглядела отпускная часть гарнизона довольно потрепанной.
– Значит, с толком провели время, – констатировал Андрей. – Денегто хватило?
Генка заржал:
– Не поверишь Сергеич, мы даже за те два коктейля не заплатили.
– В подворотне добирали, что ли? Мариэтта!
Девица брякнула на стол пустую бутылку, с готовностью уставилась на начальника. Взгляд у нее был шалый, но вроде бы вполне трезвый.
– Не понял, – растерянно промямлил Андрей.
– Я же говорю, не поверишь. Подрались мы, в натуре, – пояснил Генка.
– Ух, вломили им! – Мариэтта стукнула кулачком по столу. – Гражданин начальник, выдай еще бутылочку. Или сдохну. В горле как в пустыне.
– Не пойму, кто кому вломил? Они тоже хромают?
– Это вначале было, – объяснила Мариэтта. – Я увернуться не успела. Потом, ого! Да дайте же хоть фанты!
Андрей в некотором замешательстве сходил за пивом.
Генка принялся рассказывать:
– Сидим как люди. Заведение вроде приличное, хотя и недорогое. Живая музыка.
– Рокопопс лабали, – вставила Мариэтта, успевшая выцедить стакан. – Ничего так, позитивненько.
– Я и говорю. Коктейльчик потягиваем, осматриваемся. К Мане двое кавалеров начинают подкатывать. Приличные парни вроде. Студенты.
– Нетворческая интеллигенция, – согласилась осквернительница могил, выплескивая в стакан остатки «вечножигулевского».
– В общем, оставил я коллегу Капчагу в приятной компании. Сам потанцевать, тудасюда…
Коллега ухмыльнулась и сглотнула пиво.
– Возвращаюсь, а они уже вовсю машутся, – продолжал Генка. – И когда успели?! Маня, двое этих нетворческих, а в другом углу четверо таких лобастых. Ну, я вмешался, и мы их приложили.
– Не понял, – признался Андрей.
Мариэтта фыркнула:
– Тоже, теорема Ферма. Скины ко мне прицепились. «Почему шалава неславянская в „правильных“ ботах?» Я объяснила, что я славянская, и ботинок близко показала. Они обиделись. Один сильно. Мальчишки за меня вступились. Тут, собственно, и Генка прибыл. Побили бритых, и абзац, пришлось сваливать. Ну, свистки там, вопли укоризненные. Охрана. Пришлось сквозь них пробиваться. Свалили из кабака и – огородамиподворотнями. В общем, развеялись.
– Я вижу. С виду – Генка тебя в горячую точку на экскурсию свозил.
– Heа, там только бокс был, – заверил скалящийся Иванов.
– И футбол, – Мариэтта, морщась, поерзала.
– Значит, не потанцевали?
– Генка натанцевался. А я вроде и не сильно хотела. Вообще, гражданин начальник, вы себя обломно и посвински ведете. Выгнали влюбленную девушку в какието злачные места. Там люди злые. Я могла уха лишиться – хорошо, что серьга расстегнулась. Про задницу я уже не говорю. Пойду я примочку какуюнибудь сооружу… – Мариэтта осторожно поднялась изза стола.
– Было лихо, – Генка улыбнулся. – Манька молодец. И ребята помогли. Студентики, а ничего. В общем, оттянулись.
– Вообщето, я не на такой ваш отдых рассчитывал.
– Ты, Сергеич, не обижайся, но рассчитывал ты плохо. Помоему, Маня на тебя такая злая была, что только и ждала, кому бы в морду заехать. Хорошо, хоть повод подходящий подвернулся.
– Да, просто здорово, что повод нашелся. Тыто о чем думал? У тебя программа конкретная имелась.
– А что программа? Выполнена, хотя и в экстренном варианте. Сергеич, ты не знаешь, почему в Москве девушки такие шлюховатые? Так всегда было?
– Вроде бы нет. Тебя что конкретно не устроило?
– Меня как раз устроило. Я с девочкой два раза потанцевал – она меня сама в туалет утянула. Представляешь? Я ж на взводе, но неспортивно както. Шлюхенция… – Генка подумал и добавил: – Хотя и хорошенькая.
– Так ты доволен или нет?
– Физиологически вполне. Вот только думаю: а если оно так всегда будет? Где мне нормальную, вроде Маньки, отыскать? С ней у нас не совпало, но еще гдето такие водятся, а? Ты смотри – парнишки у Мариэтты наперебой телефончик выпрашивали. А как узнали, что мы в ФСПП службу тащим, так вообще…