Шепотом - "Nitka" 13 стр.


Он, видимо, не верит своим ушам:

- И… всё?

- Всё, - я фыркнул. - Тебе нужна ещё парочка условий? Я могу придумать.

Он быстро мотает головой, мол, и так всё понятно, а я, развернувшись, собираюсь пойти досматривать десятый сон.

Однако не успеваю ступить и шагу, как Илья окликает:

- Подожди, я столько хотел…

Обернувшись, пожимаю плечами:

- Позже, успеется.

Хотя я бы предпочёл «никогда».

- Ладно, но… - Ну что ещё? Хватает мою руку, шерудит чем-то в кармане и кладёт это что-то в мою ладонь. – Я хотел вернуть.

В пальцах запуталась серебрящаяся цепочка. Охваченный чувством дежа-вю, подношу её к свету.

Такая же.

Вернее, та же.

Её подарок.

- Где ты её нашел?

- На полу валялась, - врёт, тушуясь под моим неприязненным взглядом, а затем признаётся: - Она под подушкой на диване лежала, случайно получилось.

Дослушивать дальше не стал, как и разбираться в том, что он делал на диване в моей прошлой квартире.

- Спасибо, - киваю, надеваю цепочку с крестиком обратно.

Чувствую себя немного странно – внутри разлилось тёплое щемящее ощущение. Наверняка поэтому благодарность выходит вполне искренней.

Задумчиво верчу в пальцах крестик – полузабытая привычка, которой временами так не хватало. Последний раз окидываю Илью туманным взглядом и молча ухожу.

Я разрешил остаться – остальное меня не касается.

Ближе к вечеру в недрах дивана долго надрывался мобильник. Я дремал, не желая поднимать трубку, но всё же сжалился над несчастным аппаратом и принял вызов.

- Да? Никита?

- Угу. Привет.

- Тебя опять забрать, что ли? - лениво шучу и широко зеваю.

- Я был бы не против, - нейтрально, безо всякого выражения.

Недовольно вздыхаю, устремив скептический взгляд в потолок – такими темпами я заделаюсь мелкому личным шофёром.

- А срочно?

- Э-э-э… в принципе, нет, но я бы не отказался побыстрее. Холодно.

- Хорошо, адрес назови.

Он называет и, попрощавшись, отключается.

На этот раз местность мне вполне знакома, поэтому ничего записывать не понадобилось. К тому же, я вполне не против прогуляться, хотя представляю, какая нынче на дворе холодрыга.

- Кто звонил? - любопытствует мелкая.

- Твой товарищ опять просит его забрать, - не слишком усердствуя, выпутываюсь из тёплого мехового одеяла. Вот же…

- Класc! Он к нам придёт, да? - радость ребёнка прямо-таки зашкаливала.

- Допустим, - пожимаю плечами, - но, может, он захочет домой. Кто ж его знает. А где наш гость?

С готовностью отвечает:

- Он поехал к маме с папой. Сказал, потом приедет с вещами. Он у нас поживёт, да?

Замираю, всматриваясь в ясные очи дитёнка:

- Да, но если ты против, мы его выгоним.

Соня плюхается рядом со мной на диван, лодочкой складывая на коленях ладони.

- Мир говорит, он хороший, но мы с Миром друзья, а с ним - нет, и я не знаю, хороший он или плохой. Но Мир же просто так не сказал бы мне этого, так что пусть Илюша поживёт.

Я внимательно выслушаиваю монолог дочери, вставая и накидывая на неё сохранившее тепло моего тела уютное одеяло.

- Как скажешь, - пожал плечами.

- А ты? – Сонька по-воробьиному кутается и высовывает из-под одеяла голову. – Он твой друг?

Усмехаюсь:

- Как тебе сказать… Обычно мои друзья не такие навязчивые.

Ребёнок удивляется:

- Он противный?

Натягивая валяющийся на полу шерстяной свитер, поправляю мою мелочь:

- Не противный, хотя что-то такое есть, а навязчивый. Привязался и не отстаёт.

Дочь фыркает:

- Значит, противный. Не путай меня. Но я думаю, он совсем не противный.

Не продолжая спор, позволяю ей остаться при своём мнении.

Одеваясь, плетусь в коридор, а оттуда – на улицу. Дальше – парковка и конечный пункт назначения.

Время не слишком позднее, поэтому открыты магазины и большинство развлекательных заведений.

Никиша ждёт меня, сидя на лавке, подсвечивая фонариком страницы внушительной книги на своих коленях. Он не замечает меня, пока я не встаю с байка и подхожу ближе, спросив:

- Ты ещё не замерз?

Его как током шандарахает, заставив отпрыгнуть почти на другой конец лавочки. При тусклом свете фонарей и лампочек из окон, замечаю, как его взгляд понемногу проясняется. До этого, судя по всему, бедный мальчик витал где-то вне пространства нашего бренного мира.

- Привет, - коротко кивает, закрывая книгу.

На обложке золотом сверкнула надпись «Хроники Амбера». Милое название.

- Привет. Так зачем ты заставил меня сюда переться?

Малец смущённо чешет репу:

- Честно говоря, я не ожидал, что ты приедешь.

- Тебе повезло, мне захотелось прогуляться.

Плюс пустой холодильник радости не внушает, и в магазин идти всё равно когда-нибудь надо.

- Извини, что так спонтанно, - прячет книгу в свой безразмерный рюкзак, а мой взгляд невольно падает на его всегдашние нелепые, довольно изношенные гриндерсы.

С какого-то момента я перестал обращать на них особое внимание, но в этот раз не могу не заметить, что даже в такую холодрыгу под тёплую куртку, с коей нынешняя обувка не вязалась совершенно, но всё равно их надел.

Не понимаю зачем, ведь обувь летняя, а погода уже такая, что впору надевать сапоги и зимние ботинки.

- Я переживу, - хмыкает.

- Тогда ты не против опять меня выслушать?

Во вроде бы невинном вопросе ощущаю некий подвох, но не вижу причины отказываться.

- Хорошо, - соглашаюсь, - но, может, сначала зайдём в какое-нибудь помещение? Замёрзнешь.

- Ничего, - сдержанная, будто кукольная улыбка. – Я люблю зиму. Давай просто пройдёмся.

- Как скажешь, - осматриваю местность на предмет, куда приторочить байк.

В итоге пришвартовываю его цепью к некой на вид крепкой трубе и ухожу, оставляя надежду, что любителям халявы не удастся чего-нибудь отпилить.

По освещаемой улице идут занятые своими делами пешеходы, рядом на дороге стоят в пробке машины, автобусы, маршрутки. Разноцветные огни венчают витрины магазинов, где-то недалеко раздаются приглушенные взрывы хохота, и сверкает зазывающая вывеска «Бильярд».

Мы неспешно проходим мимо.

Никиша топает рядом со мной на пол шага впереди, двигаясь резче и быстрее. Я даже не пытаюсь за ним поспеть, поэтому он сам старается приноровиться к моему шагу, однако временами забывается, вырываясь вперёд. Даже дурак мог бы заметить: его что-то беспокоило.

И когда на приличном от байка расстоянии он останавливается, я не удивляюсь.

Придержав меня за рукав куртки, Никиша отходит немного в сторону, чтобы не мешать остальным прохожим.

Я – вместе с ним. С этой стороны улицы нас отчасти скрывает тень какого-то дерева.

Хочу спросить, что случилось, но мальчишка заговорил первым:

- Прости, я так старался удержать это в себе, но не получается, - он всё ещё держит в пальцах мой рукав и старательно разглядывает собственную обувку. Затем поднимает взгляд, и мне становится немного не по себе от такой глубинной серьёзности не семнадцатилетнего мальчишки. Впрочем, полагаю, это мираж – отблеск фонарей и включенных фар проезжающих машин. – Ты нравишься мне. Серьёзно.

Гмм, дежа-вю.

«Ты нравишься мне…»

Осторожно уточняю:

- У тебя всё в порядке?

- С головой? – иронично усмехается. – Нет, как ты вроде уже должен был заметить.

- Ники…

- Нет, послушай, пожалуйста, - перебивает, засовывая руки в карманы. – Ты ведь умеешь слушать. Я думал об этом, долго думал. В себе разбираться трудно и неприятно, но ты нравишься мне до потери пульса. Знаю, громкие слова, но не могу выразить это по-другому. Это знаешь… ну, будто торкнуло, шандарахнуло током, вернув сознание вместе с навязчивыми мыслями о тебе.

Качаю головой:

- Никиш, ещё раз спрошу: всё в порядке?

- Да, - кривит рот в нервной усмешке.

- Тогда как я по-твоему должен отреагировать на твои слова?

Думает, но, по-видимому, заранее знает ответ:

- Послать. И запретить на километр подходить к Соне, тебе и твоей квартире.

Фыркаю:

- Как вариант. Выговорился? Пошли обратно.

- Нет.

Едва сделав первый шаг, замираю, переспрашивая:

- Нет?

И тогда мелкий, подойдя ко мне практически вплотную, взрывается:

- Объяснись со мной. Ты ненормальный! Своей чертовой лояльностью ты будто даёшь мне шанс, но никакого шанса нет. И не было. Я-то знаю… - на выдохе.

Мне хочется потрепать его по шевелюре и посоветовать не забивать себе голову, но не прокатит. Какое тут “объясниться”? Скорее уж объяснить, что это проходящее, подростковое и не имеющее ничего общего с нормальной жизнью. Однако сейчас он вряд ли поймёт такие слова, поэтому как ни кстати интересуюсь:

- Меня вот что интересует, ты за мной следишь?

Мальчишка дёргается и отводит взгляд.

Он выглядит растерянным и даже немного смущённым, а это и есть ответ.

Значит, следил.

В свете фонарей его черты лица будто заострились, и тот уютный мальчишка-на-показ не оставил от себя ни следа. Пытаясь дождаться внятного ответа, я неожиданно, следуя инстинктивному порыву, поднимаю голову вверх.

На землю медленно опускается первый в этом году снег. Я усмехаюсь, высунув язык, чтобы на него упала снежинка. Приятное знакомое ощущение, когда прямо на губах тает хрупкий кристаллик тонкого льда.

Потом достаю из кармана телефон и звоню своему ребёнку. Ответ моментальный:

- Да-а.

- Ребёнок, ты там не спишь?

- Нет, а что?

- В окно посмотри, - хитро улыбаюсь.

Мелкая догадалась сразу:

- Снег! Снег пошел, да? Ура-а! - вопли Соньки заставили меня отвести телефон от уха. – Спасибо, пап.

- Не за что. Не скучай там, я скоро буду.

- Ага-а, - пропел дитёныш, отключаясь.

Закончив разговор, снова обращаю внимание на Никишу.

Он стоит, задумчиво скрестив руки на груди, и смотрит на меня холодным изучающим взглядом. Разительная перемена. Его рот почти искривляется в язвительной ядовитой усмешке, но мальчишка, кажется, вовремя берёт себя в руки.

Снег ему удивительно идёт. Эта полузимняя-полуосенняя погода делает его каким-то целостным, словно признаёт за своего, признаёт своим. Я не могу этого не заметить и где-то в глубине жалкой душонки не позавидовать – люблю снег, но он никогда не делает меня настолько сильным и холодным ко всему остальному.

- Ты похож на Кая, - чуть усмехается. – Ну, знаешь, из сказки про Снежную королеву. Такой же ледяной и равнодушный.

Странное сравнение, никогда о себе так не думал.

Пожимаю плечами, мол, считай как знаешь, и повторяю вопрос:

- Ты следишь за мной?

Теперь уже не смущаясь… или, разыгрывая смущение, открыто отвечает:

- Немного. Большую часть всего о тебе мне рассказывает Соня.

Киваю. Некоторые события начинают проясняться: и когда Шурик приехала, и когда Никиша попросил забрать его в первый раз. Правда, не совсем понятны мотивы. Прерываюсь:

- Пошли к байку.

Сначала хочет что-то сказать, но затем спешно закрывает рот и топает первым – снова на шаг впереди.

Отвожу его домой – по его же указаниям, так как до сего момента не интересовался чужим местом жительства, а Никиша, отдав мне шлем, коротко просит:

- Подумай о сегодняшнем. Пожалуйста.

Я соглашаюсь, но, уезжая в супермаркет, попросту выбрасываю это из головы.

Не сегодня.

Хочу курить и чего-нибудь к чаю.

========== Глава 15: Недоговорённости ==========

- Ладно, хорошо, если ты так настаиваешь, мы поговорим, - я несу ребёнка на спине, а он сонно куняет, обнимая меня за шею.

Светофоры на перекрестке зауныло мигают желтым, но люди непостижимым образом знают, когда идти или переходить дорогу.

Разговаривать по телефону я покамест могу – спасибо наушникам – если Соньку в таком состоянии опустить на ноги, она покачнётся, плавно съедет на землю и там заснёт.

Сегодня мы гуляли в парке: снег же пошел. Да такой, что всё вокруг белым бело. Он и сейчас отчасти падает, но уже не так сильно как пару дней назад.

Темнеет рано, но тем не менее, едва я вернулся домой с работы, дитё раскатало губу и громогласно заявило, мол, её надо выгулять. Спутник в виде Ильи прынцессу категорически не устроил, поэтому роль сопровождающего слуги Её Величества с великими почестями осталась мне.

А вообще, красиво. В парке много фонарей с чередующимися белыми и желтыми лампочками. По виду они напоминают раскрытые книги или «галочки» птиц - вроде нечетких их изображений, волей кисти художника застывших на полотне, чуть выше горизонта.

Раньше я не особенно замечал подобные мелочи, но сейчас, когда выпавший снег отражает этот необыкновенный свет, пропустить такую красоту мимо внимания невозможно.

Соня со мной полностью согласна. Сначала мы пробовали играть в снежки, но увы, расходный материал лепиться не пожелал – температура, зараза, колючая. Единственным вариантом оказалось набирать полные пригоршни практически живого хрусталя в ладони и обсыпать им друг друга. В итоге я оказался с энтузиазмом превращён в снегомэна и начал замерзать, так как снег обнаружился в ботинках, рукавах и за шиворотом. Но дитё по-прежнему жаждало приключений на мягкое место, поэтому я забил, и мы пошли на площадку с качелями.

А теперь наконец-то топаем домой.

- Не «я настаиваю», а «нам надо», - отчасти спокойно замечает Никиша. – Я же просил тебя об этом подумать.

Ах да-а…

- Я думал, - усмехаясь, вру не краснея.

- И к каким выводам ты пришел? – скептически.

- Ни к каким, - хмыкаю. – Это ж всё дурь, Никиш, вырастешь – забудешь.

- Да не дурь это, - будто наяву вижу, как он кривит губы и недовольно хмурится. – Я загляну к вам сегодня, хорошо?

- Конечно. Только ты ж в курсе – у нас теперь Илья живёт.

Ребёнок на моих плечах пошевелился и согласно угукнул.

- Да, Соня рассказывала. Он твой родственник?

- Нет, скорее, знакомый, - мы приближаемся к дому, и, так или иначе, мне нужны свободные руки. – Дитё, слезай, - шепчу дочери.

Оно снова невнятно соглашается, но слезать не спешит. Приходится её поторопить. Одновременно слушаю мальчишку, обещающего прийти к восьми.

- А сейчас сколько? – интересуюсь.

Достать часы нет никакой возможности.

- Почти половина.

Ух ничего себе, погуляли, называется.

- Окей, буду ждать. Отключишься сам, хорошо?

- Хорошо, - негромкий ответ.

Наконец Соня, повздыхав, слезает. Я поднимаюсь с колена и ввожу код.

Обычно двери открыты, но как мне сказали соседи, на зиму их часто закрывают даже днём.

Поднимаю моё дитё на руки а-ля принцессу и захожу в подъезд. Сразу становится теплее, по крайней мере не дует ветер, и я мгновенно начинаю чувствовать насколько продрог.

Мда, доигрался.

Хотя, думаю, заболеть мне не светит – столько раз в детстве в снегу часами валялся и ничего.

Когда мы подходим практически к входной двери, изнутри её открывают и распахивают настежь. Илья на пороге немного неуверенно улыбается краем губ, а на мой невысказанный вопрос негромко, будто стесняясь самого себя, отвечает:

- Случайно услышал шаги.

В миг что-то во мне щёлкнуло, дрогнуло, забилось, выпало из уравновешенного астрала и за долю секунды снова встало на своё место.

Неприятное ощущение.

Надеюсь, Илья ничего не заметил, а впрочем, плевать.

Просто… это очень похоже на то, как меня выходила встречать Анька – вот уж у кого было удивительное чувство времени и интуитивного, даже какого-то тайного знания, когда я должен прийти домой.

Поставив Соньку на ноги, на дорожку в коридоре, развязываю бант на её шапке, и принимаюсь за пуговицы и молнию на куртке, пока Илья закрывает дверь.

- Я приготовлю чего-нибудь горячего, будете? – предлагает, отступая обратно внутрь квартиры.

- Давай, - соглашаюсь. – В холодильнике, вроде, молоко стоит. Если дитё не завалится баиньки сразу же, определённо его захочет.

- А ты?

Назад Дальше