— Боже мой! — закричал он и упал в кресло. Как цыганка может знать об этом?
— Я лишь посланник, сэр. Вы можете верить мне или нет. А потом я уйду.
— Уходите. Я не верю вам.
— А если я скажу вам о золотом единороге, вы мне поверите?
Склонив голову и закрыв лицо руками, он прошептал:
— Говорите!
— Некто по имени Абигейл сообщила мне, что вы найдете ответы на ваши вопросы лишь только в одном месте на земле.
Фарадей поднял на нее глаза.
— Где? — спросил он, одновременно желая и не желая этого знать.
Женщина начала рассказывать о древнем народе, который многие столетия назад жил на территории юго-западной Америки и который мистическим образом куда-то исчез. Говорили, что народ этот разгадал все тайны и что, сделав это, вернулся к Богу, во вселенную.
— Я встречался со святыми людьми по всему свету, — угрюмо проговорил Фарадей, — и они мне ничего не сказали. Так почему же исчезнувшая группа индейцев расскажет мне о том, что я хочу знать?
— Именно Абигейл направляет вас, сэр. Не я. Она поведала мне о группе святых людей, которые отделились от своего племени и отправились на Запад, чтобы поселиться в пустыне. Ходят слухи, что несколько их потомков все еще живы, если их найти, то они передадут вам мудрость древнего народа. Через эту мудрость вы найдете Бога и искупление.
Лучик надежды, вероятно, еще теплился в его душе, и после слов «святые люди» любопытство Фарадея резко возросло.
— Где на Западе? — спросил он.
Она пересекла комнату, подошла к глобусу, который покоился на подставке из красного дерева, медленно повернула его, потом остановила, ткнув в него своим смуглым пальцем. Он увидел, куда она указала — точка пересечения четырех штатов: Колорадо, Юты, Аризоны и Нью-Мексико. Он вспомнил, что это место называется «Край Четырех Углов».
Гадалка взяла в руку шаль, все ее бусинки и монетки зазвенели, нарушая ночную тишину. Затем она вынула листок бумаги с двумя рисунками на нем. Она сказала, что видела их в своем сне.
Фарадей ничего не мог понять. По его мнению, в рисунках не было никакого смысла.
— Здесь, — похлопала она пальцем по бумаге, тяжелые монетки блеснули в свете газовых ламп, — это место, где ты найдешь того, кого ищешь.
Первый символ напоминал ему человека без головы, но с несколькими руками. Второй представлял собой квадрат с зубчатой линией, которая его пересекала.
Он попросил ее объяснить, что это, но она сказала, что ей пора уходить. Он достал из кармана деньги, она замахала руками, выскользнула из входной двери и растворилась в темноте ночи.
Неожиданно Фарадей заинтересовался этой историей. Возможно ли такое? Может, это Бог одним из своих тайных способов послал Абигейл к цыганке и та пришла к нему, чтобы вернуть ему Бога и искупление?
Он не сразу пришел к какому-то решению, неделю обдумывал его и молился. Пока Фарадей, простой человек, переживал неожиданное возбуждение оттого, что новая жизнь уже с бешеной силой циркулировала в его венах, богобоязненный Фарадей сомневался: стоит ли ему верить предсказаниям язычницы и колдуньи? Была ли цыганка посланником Сатаны и находилась ли его душа, душа простого смертного, в опасности из-за ее речей?
Действительно ли Абигейл приходила к ней во сне?
Не принимать во внимание этот ночной визит он не мог и отправился в Музей естествознания, где рассказали, что древние люди населяли территорию юго-западной Америки тысячу лет назад, но, достигнув вершины духовного развития, однажды ночью покинули эти места, исчезли в неизвестном направлении; никто не знает, куда и почему они ушли.
Фарадей подумал о горстке шаманов, которые выжили и отправились на запад. Возможно, последние из них еще жили там, храня вековые тайны о Боге и вселенной! Человек верующий истосковался по вере. И он решил, что ночной визит цыганки не был случайным совпадением, ведь она появилась именно тогда, когда он намеревался расстаться со своей жизнью. Несомненно, это был знак от Всевышнего.
32
Фарадей отправился в Запрещенный каньон с малышкой Морганой, привязанной к его спине.
На смирной кобыле в женском седле за ними следом ехала Беттина. Он подозревал, что она считает его выжившим из ума. Это читалось в ее глазах. Фарадей испытал новый прилив энергии, теперь ему хотелось жить, получить ответы на волнующие вопросы. Он вдруг осознал, что у него есть дочь, на которую раньше не обращал внимания.
Моргана! Любимый ангелочек, появившийся из утробы Абигейл! Самое дорогое сокровище на земле! Он по-прежнему скорбел по Абигейл, постоянно думал о ней и испытывал угрызения совести — ведь он пил с офицерами в каюте капитана, пока она лежала и умирала, но теперь Моргана стала утешением для его души. Как только незнакомая цыганка разбудила его душу и направила его на путь к Божьему прощению, он понял, что его дочь всегда должна быть с ним.
Моргане было пять лет, она не могла ехать верхом самостоятельно, поэтому ее привязали к спине отца, и их гнедая кобыла несла их обоих на себе, уверенно ступая по каменистой дороге. Они следовали за проводниками из племени навахо, которые вели их по поразительно красивым местам, мимо столовых гор и холмов с крутыми склонами. Захватывающее разнообразие видов божественного пейзажа волновало их. Моргана смеялась, хлопала в ладоши и пальчиком показывала на чудеса, которые проплывали мимо них.
На запад они приехали поездом. Фарадей предложил Беттине остаться в их особняке в Блэк-Бэйе, но она утверждала, что ее место — рядом с дочерью ее сестры, тем самым намекая, что Фарадей — плохой отец. Фарадей решил взять дочь с собой и отступать от своего намерения не собирался. Тогда Беттина решила присоединиться к ним. Однажды после полудня со слезами на глазах она отправилась попрощаться с мистером Викерсом, а по возвращении сообщила, что он пожелал им удачи и пообещал молиться за их скорейшее возвращение.
Оптимизмом преисполнилось сердце Фарадея, когда их маленькая группа с лошадьми и навьюченными мулами приблизилась к конечному пункту их путешествия, к месту, которое называлось Пуэбло-Бонито, что означало «красивый город», хотя уже многие столетия в этом городе никто не жил.
Они были в стране навахо, передвигаясь по южным границам бассейна реки Сан-Хуан, где по плоской равнине были рассыпаны впечатляющие скалы-останцы из красного песчаника. Обросшие соснами холмики и обнаженные каменные породы, под которыми были погребены древние деревни, ждали, когда придут люди и начнут их раскапывать. Так сказал их проводник, мистер Уилер, который вел раскопки на этих руинах уже двадцать лет. Он хвастался своей коллекцией древней керамики; она насчитывала более десяти тысяч глиняных изделий. Фарадей нанял его в Альбукерке. Мистер Уилер взял с собой еще двоих индейцев, которые должны были разбить лагерь и выполнять различные его поручения. Это были Джимми и Сэмми Пинто. Они ходили в джинсовых штанах и потертых вельветовых рубахах, подпоясанных серебряными поясами. Они стягивали свои длинные черные волосы в хвосты, а на голову, до бровей, повязывали банданы. Братья Пинто были первыми индейцами, которых видел Фарадей.
Джон Уилер был ковбоем, или скотником. Он рассказывал, что «когда-то гнал скот вверх, по дороге на Юту». Но вид у него был самого экстраординарного ковбоя на свете: его лицо обрамляла роскошная седая борода, такие же седые волосы он заплетал в две длинные косы, на голове — шляпа-котелок, на его джинсовых штанах — кожаные чехлы «чапсы». Он носил потертую голубую вельветовую рубашку, традиционную для навахов, каждый его палец украшали серебряные кольца. Уилер жевал табак, а когда сплевывал, то его не беспокоило, куда упадет его плевок. Сначала Фарадей сомневался в его способностях, но скоро понял, что Уилер знает эту многоликую страну с ее каньонами и столовыми горами, языками и многочисленными племенными обычаями лучше, чем любой другой человек.
Пока дорога вилась вдоль сменяющих друг друга холмов, покрытых соснами и можжевельником, мистер Уилер показывал жилища навахов с загонами для овец и стойлами для лошадей, которые встречались им на пути и которые назывались «хоганы». Их группа прошла мимо множества могильных холмов и развалин, и они наблюдали за раскопками археологов.
Когда они вышли к развилке главной дороги и прошли мимо развалин «Кин-яа», что на языке навахо означало «высокий дом», они пошли по тропе, которая, по словам мистера Уилера, многие столетия назад была дорогой, по которой следовали древние племена анасази. В этом пустынном месте безупречно голубое небо, на котором вдруг появились белые пушистые облака, было бездонным и бесконечным. Глядя на это небо, человек раскрывал свою душу, анализировал свои мысли и приходил к поразительным выводам. Фарадей думал, что это небо прозрения, и готовился к великим откровениям (чувствовала ли себя Эллен Уайт так же, перед тем как ее посещали видения?). Наблюдая эту застывшую красоту, Фарадей теперь понимал слова Торо: «В дикой природе есть спасение для нас всех».
Как такое место, чистое и богоподобное, может называться запрещенным? Никогда он не видел такой чистоты света, такого глубокого и чистого синего неба. Цвета, которыми был раскрашен пейзаж, были просто не от мира сего: бездонные каньоны и высокие горы пестрели каждым оттенком красного, оранжевого и золотого, а деревья, растущие на фоне этой палитры, были такими зелеными, как будто бросали вызов всей здешней природе. Он едва мог дышать от вида такого величия и грандиозности, теперь он понимал, что цыганка была права: только здесь он мог найти людей, которые постигли сущность души и Бога.
За время этой поездки еще одна страсть возродилась в душе Фарадея.
Раньше он увлекался рисованием, отображая увиденную красоту на бумаге. Еще в детстве он никогда никуда не отправлялся, не взяв с собой альбом для набросков и карандаши. Уже будучи студентом медицинского факультета, когда его чувства были особенно обострены, он, бывало, уединялся в каком-нибудь тихом местечке и рисовал все, что ни попадало ему на глаза: осеннюю листву на деревьях, весенние цветы на лугах, молодых влюбленных, держащихся за руки, и испытывал душевное умиротворение. Когда они с Абигейл отдыхали в Брайтоне, Фарадей делал наброски Королевского павильона с его очаровательными линиями и изгибами.
Но после смерти жены желание рисовать покинуло его. Путешествуя по всему миру в поисках Бога, Фарадей посетил самые красивые места, какие есть у человечества; величественные египетские пирамиды, горные тибетские монастыри, индийский мавзолей Тадж-Махал. Нигде вдохновение не посещало его. Альбом и карандаши оставались нетронутыми. Но здесь, в диких пустынях Нью-Мексико, он чувствовал, что ему снова хочется рисовать, рисовать увиденные величественные пейзажи. Он воспринимал это ощущение как добрый знак.
Когда они вышли из глубокого ущелья и оказались на открытой равнине, мистер Уилер сказал:
— Смотришь вокруг, и кажется тебе, что это заброшенная страна. Но мы есть на карте, мистер. Вы когда-нибудь слышали о такой книге, как «Бен-Гур»?
— Конечно! — Фарадей даже читал ее.
— Льюис Уоллес написал ее, — сказал Уилер с гордостью, — когда он был губернатором Нью-Мексико.
Фарадей решил, что это еще один хороший знак. «Сказание о Христе» действительно было поучительной книгой.
Уилер выбрал место для лагеря — уютную тополиную рощу и, отдав распоряжения индейцам, указал в сторону ручья, который вился меж их лагерем и древними руинами на другой стороне широкого каньона.
— Они называют его рекой Чако, — сказал мистер Уилер, — хотя это лишь сезонный ручей. Течет на север. Вы когда-нибудь слышали о реке, которая течет на север?
— Нил.
— Что? Вся эта территория… — И он начал рассказывать, что эти руины и есть Пуэбло-Бонито, самый большой из древних городов, открытых на сегодняшний день, и, хотя уже достаточно земли перекопано, многое еще остается погребенным.
Сначала они натянули палатку Беттины. Из Бостона она взяла с собой служанку, но когда они вышли из поезда в Альбукерке и женщина поняла цель их продолжительного путешествия, она отказалась дальше ехать и следующим же поездом отправилась обратно в Бостон. Мистер Уилер предложил Беттине услуги своей жены, женщины из племени навахо, но Беттина отказалась. Она не доверяет местным жителям, они не придерживаются общепринятых правил гигиены, и добровольно согласилась, с великой храбростью и самопожертвованием, самой заботиться о себе и о Моргане.
Фарадей восхищался ее силой духа. Беттина, как и ее сестра Абигейл, была настоящей леди, подготовленной для жизни в светском обществе. Среди грубых камней и красных индейцев она, вероятно, чувствовала себя как рыба, выброшенная на берег. Но держалась стоически, хотя выносить все это было очень тяжело.
— Значит, вы ищете группу шаманов, — сказал мистер Уилер, когда о лошадях уже позаботились, а бараньи ребрышки шипели на гриле. Солнце уже садилось, и звезды появлялись на небе. Беттина и Моргана находились в своей палатке, переодеваясь для обеда. — Что за племя? — спросил он, скручивая сигарету и предлагая ее Фарадею, но тот отказался — у него были с собой кубинские сигары.
— Я не знаю, — замялся Фарадей. — Мне сказали, что они потомки тех, кто когда-то жил на месте этих руин.
— Кто бы это мог быть? Люди, которые жили здесь когда-то, давным-давно покинули эти места. — Уилер сощурил глаза и оглядел широкий каньон от разрушенных стен до зияющих дверных проходов древнего мертвого города. Нигде уже не горел свет, так как археологи отправились отдыхать в свой лагерь. — Насколько мы можем себе представить, что-то произошло здесь столетия назад, что-то наподобие катаклизма. Может, засуха, или чума, или захватчики. Странно, но мы находим на этих развалинах неповрежденные и керамические изделия, и ножи, и луки, и стрелы, и одежду, и украшения. Мы нашли горшки, по-прежнему стоящие на очагах, и сандалии, висящие на вешалке. Такое ощущение, что люди просто поднялись и ушли, оставив все свое имущество. Что же произошло?
Фарадей не хотел впадать в уныние.
— Но наверняка где-то живут их потомки!
— Люди из племени хопи утверждают, что они потомки тех людей. Но если это так, то почему же они не живут здесь? Почему они забросили эти поселения на целые столетия? Большинство людей, особенно туземцы, живут там, где жили их предки. А здесь нет никого, кроме ящериц и призраков.
— Кто же здесь жил? Какое племя?
Уилер указал своим большим пальцем в сторону навахских проводников и сказал:
— Эти называют их «анасази», что означает — «древние враги». Навахи считают это место проклятым. Как им сказали антропологи, когда их предки пришли сюда, спустившись с севера, с Аляски, это место уже было брошенным.
— Почему же они назвали этих людей «древние враги», если здесь никого не было?
— Какое-то несчастье произошло здесь много лет назад, мистер Хайтауэр. Навахи не любят об этом говорить. — Уилер посмотрел через плечо на Беттину и Моргану и тихо добавил: — Не хочу, чтобы мадам и маленькая девочка слышали это. Их замучают ночные кошмары. Здесь были сделаны кое-какие странные открытия. Археологи держат это в секрете, не хотят обнародовать то, что они обнаружили.
— А что за открытия?
— Вы слышали разговоры о благородных дикарях. Дикари — да, но они не были благородными. Не эти. — Он резко махнул рукой в сторону руин. — Говорят, что там жили каннибалы.
Фарадей пристально посмотрел на него:
— Почему вы думаете, что речь идет о каннибализме?
— У скелетов нет рук и ног. Внизу каньона найдена целая куча таких костей, они такие же чистые и гладкие, как вареные говяжьи кости. Их концы отполированы, как края кастрюли.
Он затянулся и выдохнул дым.
— Мы нашли древние захоронения, что-то странное было в них, что-то не так. Скелеты в неестественном положении. Явно людей не похоронили должным образом, кажется, их убили и оставили там, где они упали. Скелеты покрылись вековой пылью. Убитые были со стрелами в спине и томагавками в черепах. У многих не было ни рук, ни ног, будто их унесли победители.
Фарадею не хотелось больше ничего слышать. Он пришел сюда, чтобы найти людей, которые знали ответы на его духовные вопросы, могли пролить бальзам на его измученную душу. А он нашел каннибалов, которые практиковали отвратительные ритуалы.