— Обо мне не беспокойся, — с все той же холодной насмешкой произнес Монстр. — Я добуду еды. А то тебя и так еле ноги держат. Какой мне толк от немощного слуги? Одна морока, — скорее с угрозой и предупреждением, чем с тенью заботы произнес Эрик и, постукивая копытами, скрылся за высокой дверью, оставив Чарльза одного в огромном зале.
***
Азазель сидел за широким дубовым столом и держал в руках чашку с уже остывшим чаем, чувствуя, что все должно быть несколько иначе. Когда он вновь встретил Рейвен (не удержался, решил проведать девушку), то был готов утешать ее, а вместо этого она пригласила его к себе, угостила чаем и держалась так, словно несколько часов назад она вовсе не билась в истерике. Хотя, с тех пор все же произошло существенное изменение — девушка обрела цель. А вера в то, что ее брат все еще жив, стала железной. Ведь принять его смерть она явно была не готова.
— Я хотела пойти в лес, но Логан меня остановил. Одну не пускает, и сам не помогает! — ее голос вибрировал от злости, но стоило ей посмотреть на гостя, как ее тон сразу же смягчился. — Я так благодарна Вам, что Вы решили мне помочь.
— Я не мог бросить девушку в такой ситуации, — Азазель улыбнулся, стараясь как можно незаметнее любоваться белокурой красавицей. Он бы помог ей, даже если бы ее проблемой был недокрашенный забор, ну, а сейчас такой повод. Пусть даже сам Азазель понимал, что если горе-братец Рейвен забрел в лес к Эрику, то искать его нет смысла. Но отнимать надежду у девушки он не хотел. Нужно время, чтобы она смогла принять мысль о потере брата. И нужен кто-то, кто помог бы ей с этим справиться. А Азазель уже заметил, что на место духовной поддержки метит худосочный священник, и это вызывало в душе какую-то хищную ревность. Достаточно сильную, чтобы забыть о всех своих планах и задержаться в деревеньке.
Пожалуй, подобные мысли поселились в его сознании с первой минуты, как Рейвен принесла ему ужин и бодро подмигнула, с восхищением посмотрела на приставленный у свободного стула меч.
Да, наверное, уже тогда Азазель понял, что не видел девушки прекраснее, чем эта бойкая девица, и с ее появлением городок, возле которого томился в чаще леса одичавший Эрик, заиграл новыми красками. Удивительным было, что во время своих прежних визитов в деревеньку Азазель не замечал ее.
— Тебе не стоит ходить в лес. Ни одной, ни с охотниками.
— И как же тогда искать Чарльза? — развела руками девушка и враждебно прищурилась.
— Я сказал, что тебе не стоит туда ходить. Но это не означает, что мы не будем его там искать, — пояснил Азазель, не сводя взгляда с Рейвен.
— Ну уж нет. Если ты туда пойдешь, то и я тоже!
— А кто присмотрит за школой? — попытался вразумить ее рыцарь и поднялся с места, медленно двинулся к девушке, чтобы вновь ее успокоить.
— Хэнк. Он священник, привык читать молитвы и проповеди. Теперь почитает детям вслух книги Чарльза, — тут же нашлась, что ответить Рейвен, но в глазах ее словно заискрилась боль от одного имени брата, и Азазель бережно взял ее за плечи, и, глядя в ее золотые глаза, он знал, что в глубине души она знает, что уже не увидит брата.
— Я помогу тебе его найти. Обещаю.
***
От воды пыль лишь превращалась в грязь, и с каждым новым движением швабры, Чарльз только сильнее размазывал ее по полу. Да кроме того, от каждого резкого движения в воздух поднималась оставшаяся пыль, которая еще не успела напиться влаги, и едким облаком кружилась в воздухе, резала глаза и нос. Первые полчаса Ксавьер еще как-то терпел, то и дело вытирая глаза и чихая чуть ли не каждую минуту, а затем раздобыл себе кусочек ткани (благо мебель была накрыта некогда белой, а теперь посеревшей тряпицей) и перевязал себе половину лица, чтобы дышать было легче. Это помогло, но не сильно. Глаза ужасно резало, и через час Ксавьеру уже казалось, что вся его одежда и кожа пропитались вековой пылью, а грязь въелась в поры, и ее уже ничем не оттереть. А это он только сумел отмыть (если, конечно, это можно так назвать) один небольшой угол огромного зала. Зато он с удивлением обнаружил, что пол вовсе не каменный, а мощеный какой-то плиткой, на которой даже были черно-белые узоры. Возможно, если отмыть весь пол, то можно будет увидеть замысел архитектора и художника, но пока это были лишь разводы причудливой формы.
И все же это место было странным. И откуда здесь только взялась вся эта мебель? Она определенно не была древней, хотя и новой ее не назовешь, но дорогие качественные вещи, подобно этим, спокойно могут пережить испытание временем. Чарльз, прислушавшись к тишине его нового пристанища и убедившись, что стука копыт не слышно, решил сделать небольшой перерыв, хотя все же засунул в карман одну из самодельных тряпок, чтобы в случае чего, резко начать протирать пыль, а сам принялся осматриваться вокруг. Он нашел еще несколько ламп и старых канделябров и зажег их от уже горящего фонаря, расставил все так, чтобы зал был теплее и… Уютным он все же стать не мог. Определенно не в таком состоянии, но, если хорошо поработать, то этот зал не уступит графским дворовым залам. По крайней мере, Чарльзу так казалось.
Он уже успел мельком увидеть кухню, когда ходил наполнять деревянный таз водой, и оценил масштабы этого огромного места. Да и сама кухня ему приглянулась, пусть состояние там было такое же заброшенное, отчего Ксавьер невольно подумал, что Эрик питается сырым мясом да травой.
Хотя бочка в кухне была наполнена чистой прохладной питьевой водой, такой даже пол мыть было стыдно, и Чарльз вдоволь напился и даже умылся ею, прежде чем приступить к уборке. Но уже не осталось и следа от той мнимой утренней свежести.
Чарльз осмотрел шкафы и комоды и обнаружил, что во многих лежит дорогая одежда, пусть от времени ткань и провоняла затхлостью. Юноша осторожно выдвигал ящики, рассматривал камзолы и брюки, тонкие легкие рубашки из нежной ткани и поражался, зачем Монстру могло подобное понадобиться? Или это у него такое странное хобби?
Ксавьер было рассмеялся собственным мыслям, но улыбка пропала с его лица, стоило ему приоткрыть один из массивных сундуков и увидеть, как дрожащий свет от лампы скользнул по сверкающему лезвию меча, на котором виднелись почерневшие от времени засохшие следы крови. Если это все, что осталось от тех, кто посягал на чащу леса, то Ксавьер не хотел прикасаться к подобным вещам, ровно как и знать подробности их истории.
Чарльз очень осторожно закрыл сундук и неохотно вернулся к швабре, с ужасом понимая, что с ним может произойти, если он будет плохо выполнять свою работу.
В конце концов, он ведь не знает, сколько прислуги здесь было до него, а слухи о пропавших в лесу людях Чарльз слышал с самого детства еще задолго до того, как охотники впервые увидели Монстра в самой его чаще.
***
Брызги воды искрились в лучах заходящего солнца, с тихим шорохом касались поверхности реки, по которой бежала легкая рябь. Эрик отряхнулся и тяжелым шагом направился к берегу, легко преодолевая неспешное течение реки, да и вода доставала ему всего лишь до пояса и не доставляла неудобств. Копыта слегка проваливались в илистый склизкий берег, но вскоре под ногами уже была твердая земля.
На низкой прочной ветке огромного дерева, отбрасывающего густую прохладную тень, висела связка свежей пойманной рыбы, и ее серебристая чешуя переливалась, подобно драгоценным камням. Улов в этот раз вышел даже больше, чем рассчитывал Эрик, но он все равно не был уверен, что этого хватит. Слишком долго он жил один и с трудом мог представить себе, сколько нужно воды и еды, чтобы его новый подопечный зверек не помер с голоду.
Он казался слишком хрупким и слабым… Может, все люди такие? А может, этот юноша — исключение.
Из кроны деревьев раздалось оглушительное карканье, и с верхней ветки взмыла ввысь тяжелая черная ворона. Эрик настороженно дернул чуткими ушами и проводил пернатую тварь долгим взглядом, словно пытаясь прочесть какое-то предупреждение в ее неровном движении.
Этот юноша… Зверь закинул тяжелую связку рыбы на плечо, надеясь, что этого хватит для Чарльза на достаточно долгое время.
Хотя обычно Эрик вовсе не был против охоты или рыбалки, это было сродни развлечению. Но теперь у него было, чем себя занять. Завести питомца? Странно, что эта мысль никогда не посещала его. Но животные всегда были глупы, а люди, заходившие так далеко в лес, лишь нападали, и Эрик не видел в них ничего, кроме враждебности.
А теперь смог увидеть их слабую сторону, и это заставило что-то давно забытое заворочаться в душе.
Еще не зайдя в арочный проход, выбитый в пещере, Эрик прислушался, пытаясь определить, держит ли паренек слово или уже попытался сбежать? И, к своему удивлению, услышал, как он шебуршится в доме.
— Какой честный, — усмехнулся Эрик и поправил связку рыбы на плече. Он-то уже был готов к долгой прогулке по лесу. Не то чтобы ему составило труда найти потерявшегося человека. Вовсе нет. Люди шумные, и у них резкий запах, он бы без труда его нашел. Но хотел бы поводить его кругами по лесу и понаблюдать за тем, как человек все сильнее начинает бояться знакомых деревьев, прежде чем вновь взять мышонка за шкирку и вернуть на место. От одной этой мысли захотелось улыбнуться, и в крови взыграло странное игривое веселье.
Вот только его человек вовсе не пытался сбежать.
А жаль.
Эрик специально постарался ступать тише, и слышал, как сопел его новый «помощник», как терлась щетка о грязный пол, и то и дело плескалась вода в тазе. И все равно, стоило ему приблизиться к приоткрытой двери, как человек затих и насторожился.
Монстр замер у приоткрытой двери, скрытый густой тенью, и стал наблюдать за светлой, даже слишком из-за ламп и свечей, просторной комнатой, где только по краям еще прятался хищный мрак. И он словно боялся подступать к юноше в центре зала. Вокруг него больше не было грязи и пыли, неровный круг чистоты, который по краям размывался, но медленно побеждал затхлость и заброшенность этого места.
В самом центре вычищенного круга на коленях стоял Чарльз и, пыхтя, скреб щеткой пол, медленно приближаясь к границе чистого и начиная сражение с грязью. Он казался старательным в своем занятии, и Эрик одобрительно хмыкнул. Давно он хотел вернуться в эту часть своего логова, но места и без того было достаточно, так что это крыло прозябало в забвении.
Не то чтобы вернуться в эти залы было бы частью какого-то веселья. Напротив. Но Эрик хотел разнообразить свою жизнь, раз уж представилась такая возможность.
И вид ползающего на коленях человека, убирающего эти залы, казался лишь приятным предвкушением от грядущих перемен.
Все лучше, чем жить здесь одному, начиная осознавать, что еще немного, и он окажется за той гранью, за которой будет говорить с собой и воображать себе собеседников, будь то выдуманные люди, о которых он читал в книгах, или его старые сослуживцы и подчиненные. Девушки, если повезет, и его сознание сможет восстановить полноценный образ женщины со всеми чертами, а не лишь запомнившиеся округлые формы тех милых созданий, которые вереницей проходили по его прошлой жизни… Пока не разрушили ее.
И, словно издеваясь над ним, сознание Эрика подкинуло одно из тех воспоминаний, о котором он предпочел бы забыть. Запах персиков от ее кожи, вьющиеся пряди ее волос. Улыбка и смех. Прикосновения и поцелуи…
Эрик сам не заметил, как крепче сжал веревку с рыбой и утробно враждебно зарычал на собственное воспоминание, затмившее его сознание, словно оно могло бы физически навредить ему, уничтожить и заставить стать глупым сном, а не проклятой частью жизни.
— Эрик? — испуганным дрогнувшим голосом спросил Чарльз, резко поднимаясь с колен, однако, не выпустил щетку из рук. Он заозирался по сторонам, пытаясь найти владельца этого дома, а Эрик почувствовал, как от его человека повеяло тонким запахом страха, пропитавшим его кожу.
Ох, он, видимо, услышал его рычание и воспринял на свой счет.
Почему-то испуг Ксавьера смягчил Эрика и даже позабавил, а образ проклятой ведьмы вновь погрузился в сумрак воспоминаний и больше не тревожил. Монстр успокоился и с ухмылкой посмотрел на Чарльза.
— У тебя неплохо получается, — тихим голосом заметил Эрик, не спеша выходить из мягкого мрака, но теперь юноша смог различить блеск его глаз и смотрел только на него, замерев, словно испуганный кролик перед мордой хищника.
— Д-да. Простите, этот зал очень большой, я просто не успел бы отмыть все к Вашему возвращению, так что…
— Ничего. У тебя есть время, и тут достаточно комнат, которые нужно будет привести в порядок.
Юноша вздрогнул и почему-то покосился куда-то назад, слегка нахмурился, и теперь Эрик понял, что вернулся он вовсе не через ту же дверь, через которую уходил.
— Здесь множество переходов. Не зная их, легко можно заблудиться, — сказал он, чтобы еще раз дать понять — мысли о бегстве бесполезны.
Юноша кивнул и обхватил себя одной рукой, напряженно притих, пока Эрик его разглядывал.
— За мной, — рыкнул на перепуганного человека Эрик, пройдя совсем близко, видя, как Чарльз смотрит на него расширенными от испуга голубыми глазами. Не задавая вопросов, он последовал за хозяином этого места, хотя каждое его движение было неловким и напряженным, будто каждый шаг давался ему с боем. — Надеюсь, готовить ты умеешь.
— Эм, ну… Да! Немного, но я могу… Я учусь быстро, — залепетал Ксавьер, явно боясь, что если у него будет недостаточно навыков, то он сам станет обедом.
— Справишься, — не оборачиваясь, распорядился Эрик, прошел вместе с Чарльзом в кухню, и был приятно удивлен, заметив, что юноша явно и здесь пытался прибраться.
Осмотревшись, Эрик бесцеремонно свалил со стола какую-то старую посуду, и она с грохотом полетела на пол, а от шума зазвенело в голове. Чарльз напряженно смотрел на то, как Эрик подготовил стол и сбросил на него целую охапку свежей рыбы, которую сам Чарльз до этого и не замечал, хотя и смутно чуял запах, но после целого дня в пыли и грязи ему уже казалось, что он утратил обоняние.
— Держи, — в руке Эрика словно из ниоткуда появился изогнутый кинжал, и, только приглядевшись, Чарльз заметил, что у него правда на бедре висели небольшие ножны, и с удивлением взял нож. — Если думаешь напасть на меня, то не советую. Не хотелось бы убивать тебя в первый же день, — с насмешкой предупредил Монстр, но Чарльз посмотрел на него таким… невинным и покорным взглядом, что трудно было представить, что в сознании этого человека правда может родиться мысль об убийстве.
— Что мне делать? — осторожно спросил юноша.
— Разделай и приготовь рыбу.
— Всю?
— Сколько тебе нужно. Тут есть погреб, не думай, что я буду охотиться каждый день, чтобы ты не помер с голоду, — последнюю фразу Эрик практически прорычал, и Ксавьер только торопливо кивнул и поправил грязные волосы.
Эрик смерил его оценивающим взглядом, а затем, поддавшись странному порыву, потянул за край его грязной тряпицы, стягивая ее с запыленного лица, и наклонился, чтобы вдохнуть запах своего человека, который сам словно появился из грязи, впитал всю ее в себя, оставив на своем месте светлое чистое пятно в огромном, местами поросшим мхом, зале.
Эрик недовольно фыркнул, чем только сильнее напугал человека.
— Ты словно кабаненок, вывалявшийся в грязи, — упрекнул он Чарльза, и тот едва не возмутился. Эрик видел, как протест загорелся в его глазах, но здравый смысл посоветовал человеку молчать. — Потом, — Эрик легко выхватил нож из слабых рук Чарльза и положил его на стол рядом с рыбой, подтолкнул Ксавьера вперед и до самой двери, которую Чарльз изначально принял за кладовую или шкаф, но сам не смог ее отпереть, она оказалась на удивление тяжелой или просто перекосилась настолько, что ее уже невозможно было открыть.
Ну, так думал Чарльз, пока Эрик мощным движением руки не отпер ее с гулким грохотом и скрипом.
Ксавьер зажмурился от солнечного света, ударившего ему по глазам, после полумрака пещеры даже заходящее солнце казалось слишком ярким, а запах листвы и шум воды слишком насыщенными.
— Здесь выход? — удивился Ксавьер, на мгновение забыв о страхе, но вскоре понял, что это совсем не короткий путь к свободе.