В конце заметил две двери.
— Нужник, — Арас указал налево, потом направо. — Ванная.
Мы вошли в нее.
— Довольно уютно, — честно сказал я.
Большую часть занимала чаша из неопределенного металла или камня, размером полтора на полтора, почти джакузи. Был тут столик из того же металла и деревянная скамейка.
— Спасибо, слив есть и в полу, так что не бойся пролить воду.
— А что это за решетки?
Не сразу, но я заметил в полу и на части стены что-то вроде гриля, вмонтированного прямо в пол.
— Это и есть слив, тут же стирка. Тазик, мыльник с оруми для полоскания и корень.
— Оруми?
— Трава.
По взгляду Араса я понял, что спросил нечто глупое, и даже ребенок в курсе того, как выглядит оруми… Ладно, разберемся.
— Спасибо, я сразу и ополоснусь.
Арас кивнул и вышел всего на миг, открыл шкафчик у входа и вручил мне мягкую тряпицу, полотенце, наверное, и хлопковую рубаху со штанами.
— Сможешь переодеться.
— О, то что нужно, ты меня спасаешь, — я обнялся с находкой, и гордо улыбнувшийся Арас вышел.
Первым делом я запер дверь на задвижку и перевел дух.
Вода в таз и ванну подавалась через трубу, был ли какой-то насос для скважины или колодца где-то у дома, я не знал, но вода пошла теплая, а по периметру «джакузи» засветились маленькие камни от бледно-желтого до красного оттенка. Воду я предпочел бы погорячее, но хоть не холодная, уже хорошо. Натерев самые страшные пятна на одежде корнем, я запихнул шмотки в таз и черпнул из глиняного горшка мыльника с оруми примерно с пару столовых ложек. Много это или мало? Потом выясню.
Вода набралась в ванну, я натер нечто похожее на мочалку мыльником, сел на скамейку и принялся себя оттирать от пыли. В туалет так и не хотелось, еще я не пах потом и волосы не засалились. Испачкались в пыли — да, но не больше. Сейчас второй день в новом мире, а порез на ладони уже затянулся. Тоже любопытно. Смыв с себя пену, я залез в ванну понежиться. Камни по борту светились, вода не остывала, но и горячей не стала. Может, камни под хозяев настроены?
Бросив взгляд на таз, вздохнул и выбрался из воды. Постирушки… Я вылил воду из таза, набрал чистой и стал полоскать.
— Вау, — вырвалось удивленное.
Чем бы ни была эта травка, но оруми разорила бы всех производителей стиральных порошков в нашем мире. Мне даже тереть не надо. Ни одного пятна! Я всю куртку осмотрел. Ни одного! Да она даже новой такой чистой не была. Как и остальное. Обрадовавшись, я прополоскал вещи, отжал их и сполоснулся в ванной. Трудности у меня возникли со сливом воды. В «джакузи» никаких дырок не оказалось. Ладно… Я вытерся, оделся и, высунув нос за дверь, крикнул:
— Птичка, а как воду слить из ванной? И погорячее делать…
Парень пришел через минуту и с подозрением на меня посмотрел:
— Где ты до этого жил? Неужели в чанах воду грел?
Птичка подошел к ванной.
— Смотри, так можно подогреть воду, — он провел по камням, те загорелись ярче. — А так слить, — закатав рукав, юноша добрался до маленького камушка у дна и, чуть повернув, надавил. Вода тут же стремительно начала убывать.
— А… Спасибо, Птичка. Где могу развесить сушку?
Я подхватил таз со шмотками.
— Можно на улице, а можно тут. Сейчас! — он выбежал из ванной и вернулся через минуту с небольшой стремянкой. Поставив ее в угол ванны, взобрался и встал на носочки. Только тогда достал до рычажка и потянул за него. С потолка спустилась труба. — Давай развешу.
— О, отлично, выручаешь.
Я встряхивал одежду, расправлял, Птичка вешал. Под конец нас застал Арас.
— Вот вы чем занимаетесь, — улыбнулся он. — Ужин готов, тушеное мясо с овощами, а к чаю будут пирожки.
— Пирожки с чем? — ожил Птичка и, улыбаясь, спрыгнул со стремянки и, подхватив ее, нагло всучил мужу.
Тот поцеловал супруга в макушку, с теплотой глядя в зеленые глаза зверолюда.
— С яблоками есть, картофелем и луком, рисом и яйцами с луком, на подходе ягодные, — похвастался Арас. — Беги, выбирай самые румяные.
Огр потащил стремянку. Вот это настоящая любовь, смотреть приятно. Похоже с ограми живется хорошо, но все же не для меня семейная жизнь. К тому же я теперь умертвий какой-то, может, вампир или зомби. Пока на кровь не тянет и не разлагаюсь на ходу. Одним словом — не понятно.
Птичка не заставил себя просить дважды и, когда мы добрались до кухни, часть пирожков лежала на отдельной тарелке, а паренек с сосредоточенным видом подметал с пола осколки разбитой тарелки.
— Думал, без табурета достану. Прости… — вздохнул Птичка.
— Не поранился? — тут же спросил Арас, я же пододвинул ближе мусорное ведро.
— Нет, — Птичка улыбнулся, — но мне кажется, что к первой нашей годовщине я тебя от посуды избавлю полностью.
— Я куплю комплект из дерева, — хмыкнул Арас, забирая совок. — Садись кушать, я закончу тут.
Он домел пол, протер влажной тряпкой и, сполоснув руки, присоединился к нам.
— Спасибо, малыш, — улыбнулся зверолюд. — И для надежности, мне бы посуду из железа!
— Металлические чашки к деревянным тарелкам? Остальные решат, что я тебя обижаю, — рассмеялся Арас.
— А как вы познакомились? — сжевав пирожок с яблоками, я потянулся за следующим, так и не притронувшись к тушеному мясу. Голода опять не было, но пирожки — это же пирожки, они вкусные!
— Остальные уже решили, что тебя обижаю я, так что решат, будто мстишь, — рассмеялся Птичка. — Я с братом поспорил, что смогу из деревни у «тупых» огров украсть что угодно. Но, как видишь, попался. Тарх, тот, кто меня поймал, счел слишком мелким, неинтересным. Сдал меня в дом тхармов, получил свое вознаграждение и исчез из моей жизни. А Арас десять месяцев назад ездил в столицу по делам. Он зашел в дом из любопытства, наткнулся на меня. В общем, я два месяца пытался от него избавиться.
— Он угостил конфетами, измазал медом, а потом свалил на меня в саду осиное гнездо, — пожаловался Арас. — А однажды, когда я задремал под деревом, мы тогда на пикник ходили, он перетащил ко мне муравейник. Все бы ничего, но там жили красные, а они жутко кусачие.
— Это ты жалуешься? За мной как приклеенный ты ходил добровольно. А ты крупнее меня раза в два с половиной, — зверолюд наигранно нахмурился. — Новок, представь, что за тобой ухаживает кто-то метра три ростом, огромный и с зубами! И слов «видеть тебя не хочу» он не понимает! А потом до меня дошло, что Арас не умеет на меня злиться.
— Во мне не три метра, — услышал «самое главное» Арас. — Просто ты такой… такой…
Огр мечтательно вздохнул, просияв лицом, взгляд сделался одухотворенным, а губы растянулись в улыбке.
— Маленький и хрупкий по сравнению даже с Новоком, а уж по сравнению с тобой и подавно, — рассмеялся Птичка, накрывая своей ладонью ладонь Араса. — И я первое время вообще не думал, что физически могу делить с тобой постель.
Я хохотнул.
— Да, это была моя первая мысль, как у вас тут все происходит.
— Моя тоже, когда мне значение слова «тхарм» объяснили! — Птичка рассмеялся. — Даже по сравнению с людьми огры большие, а по сравнению со мной — вообще огромные! Могу заверить, с этим у нас все замечательно! — улыбаясь, посмотрел на мужа зверолюд. — Даже более чем! Все проблемы, что у меня есть, связаны лишь с тем, что, если полки вешать как удобно мне, будет неудобно Арасу.
— Это объясняет любовь к подушкам и коврам, они вас уравнивают. А что значит «тхарм»? Мне объяснили в общих чертах.
— Ну, это общее слово для тех, кто заменяет жену. Но имеет два перевода: «баланс» или «ноша». «Баланс» — потому что при долгом сексуальном воздержании, огры становятся очень агрессивными, а с другим огром-мужчиной они уживаются плохо. «Ноша» — у них не очень принято, чтобы тхарм работал или работала. Арас зарабатывает тем, что продает то, что выращивает. Я же на огород выхожу очень редко и работать там мне особо не дают. А еще тхарма часто носят на руках, — пояснил Птичка.
— Прям не жизнь, а сказка о Шреке, — хмыкнул я. — На самом деле я рад за вас. Хотя странно, когда тебя ловят, а потом тащат и назначают тхармом.
— И страшно, — кивнул Птичка и передразнил: — «Ты тхарм или я тебя убивать?» А потом еще носятся за тобой, словно ты заяц. Те еще впечатления!
— Я долго продержался! — похвастался я. — Наверное, долго. Где-то полчаса или чуть больше. Но «тхарм или убивать» жутко в начале и смешно потом, это да.
— Свобода выбора, называется, — улыбнулся Птичка. — Я минут пятьдесят продержался! Но не из-за скорости. Меня ловить боялись, кости сломать переживали.
— Кстати, да.
Я окинул взглядом тонкие запястья и шейку. Арас подул на перышки на ухе и перетащил Птичку себе на колени.
Хвост парня тут же обвился вокруг талии огра.
— Ага, я тоже был уверен, что хоть что-то да сломают. Но нет, берегли. Хотя ты, малыш, ведь до сих пор уверен, что я хрустальный? — спросил Птичка у Араса, улыбаясь.
— Конечно! — огр кивнул для пущего эффекта, начиная поглаживать хвост.
Я доел пирожок и попытался сбежать, а то тут становится жарко.
— Можно книги со свитками посмотреть?
— Помнишь, где твоя комната? — спросил Птичка, и я кивнул. — Две двери дальше.
Перевернувшись на коленях, зверолюд уже во всю целовал верхнюю губу Араса, проводя юрким языком по клыкам огра. Остальное я смотреть не стал, оставляя супругов наедине.
========== Часть 3 ==========
Первая же книга показала, что на общем я только говорю, а читать не умею. Посмотрел еще несколько, но безрезультатно, хотя тут были книги еще на трех. Наверно, язык огров, зверолюдов и общий. В свитках встречалось больше картинок: какие-то битвы, животные, люди и много растений.
Перебирая книгу за книгой, я нашел то, что искал — карту. Надеюсь, она этого мира, а не «Нарнии» какой-нибудь. А как ее прочесть? Значки и буквы мне не понятны. На карте вообще был довольно большой кусок суши, обрывающийся слева и вверху, а снизу и справа имелось море. Вряд ли тут весь материк, скорее местная его часть. Допустим центральные насечки похожи на траву — степь, тогда «елочки» — это лес эльфов и бежать мне надо на северо-запад. Допустим так, оставаться тут все равно нельзя. Помыкавшись еще по книгам, ничего подобного я не нашел и вернулся в свою комнату. Покрутившись с час, я вышел в гостиную, где нашел множество прутьев. Было скучно, по бокам комнаты светились камни, умиротворяя своим мягким желтым светом. Решив занять руки, начал плести корзинку. Вот где пригодились занятия в лагерном кружке. В доме ни звука, оно и к лучшему, не хочу оказаться застуканным.
— Арас! Птичка! — раздалось громкое из прихожей.
Я невольно вздрогнул от этого окрика, но никто из хозяев не спешил впускать гостя, вернее, гостей. Я слышал, как они переговаривались, хотя слов разобрать не мог. Подождав минут десять, они опять позвали.
— Сейчас! — раздался голос Птички из недр дома.
Я покосился на корзинку. Ручки в ней не было, но выглядела она вполне прилично: широкое дно, высокие бортики. Сюда пироги положить не стыдно да на стол поставить. Тяжко без Интернета… Так кружок очумелые ручки открою.
Птичка, взъерошенный, с мокрыми волосами и возбужденно блестящими глазами, пробежал мимо меня к двери. Да, с сексом у них точно все в порядке. А где садовод тогда?
— Доброе утро, Новок. Гости к тебе, явно. Красивая корзина, — сказал Птичка и пригласил гостей.
Одар действительно оказался крупнее всех виденных до этого мною огров. Он окинул меня откровенно изучающим взглядом и улыбнулся, демонстрируя белоснежные клыки, пригладил свои короткие волосы.
— Я Одар, а ты же Новок? Папа сказал, что ты любишь сладкое, вот, сам спек! — протянул мне корзину с тортом.
Я отставил свое рукоделие.
— Спасибо! Ягодный? — на креме было что-то похожее на клубнику только без зернышек и еще ежевика! — Красота какая. Приятно утро со сладкого начинать.
Поднявшись с подушки, я не смог не отметить великанский рост огра. Второй же был значительно ниже и уже. А еще в очках.
— Тимас? — заинтересованным он не выглядел. И клыков почти не видно.
— Ты запомнил имя? Рад знакомству, — кивнул он и скрестил руки, будто защищаясь. Неуверенный жених какой-то.
— И мне приятно. К столу? Птичка, ты с Арасом присоединишься? Где он?
— Мой малыш уже в огороде, сейчас позову… — весело сказал Птичка.
— Я сам позову, — искренне улыбнулся зверолюду Тимас и пошел искать брата.
— Торт кофейный с ягодами. Надеюсь, тебе понравится, — вновь напомнил о себе Одар, пока мы шли на кухню. — Ты, кроме сладкого, ничего не любишь из еды? Я хорошо готовлю.
— Мне мало надо, поэтому я выбираю любимое. Ты ведь кузнец? И что делаешь?
Птичка заваривал чай, я водрузил в центр стола торт и расставил посуду.
— Подковы, оружие, ограды, садовые инструменты, — Одар улыбнулся. — Много сладкого есть вредно. За зубы не боишься?
Птичка уселся и, когда зашел Арас, улыбаясь, подставил ему щеку. Тимас уселся с другой стороны от зверолюда и сообщил:
— Птичка, я тебе новую книгу купил. Как ты любишь — фэнтези.
Арас разлил чай и пихнул локтем Тимаса. Тот намек проигнорировал.
— Тимас, а ты часто в гости приезжаешь к родителям? Наверно в столице жизнь более шумная и веселая, — повернувшись к Одару, я улыбнулся. — Что-то мне подсказывает, что заболевший зуб отрастет заново.
Или я вообще не почувствую боли, но не факт. Я первым подставил тарелку и облизнулся.
— Мне в столице скучно. Я, наверное, перееду сюда. Хотя да, там театры, цирк, выставки, балы, ярмарки. — Тимас смотрел на Птичку, но зверолюд весь был поглощен тем, что указывал мужу, какой кусочек ему отрезать.
— Конечно, но вначале его нужно удалить, а потом еще три недели пить горючь-траву, — покачал головой Одар, улыбаясь. — У нас тут тоже есть развлечения. И не мало.
Получив кусок торта в первых рядах, я подвинул его Тимасу. Наверно нечестно относиться к ним с теплом, планируя побег, но я в окружение хороших разумных огров и одного зверолюда, не играть же с ними в молчанку.
— А у вас были другие тхармы, Тимас?
Второй кусок я подвинул Одару. Арас поделил свой на две части и подложил половинку Птичке, так что тому досталось больше всех. Я видел, как огр кладет его хвост к себе на колени и поглаживает, словно котенка.
— Нет, — неохотно отозвался Тимас. — У меня не было. К сожалению, когда в доме тхармов был кто-то действительно чудесный, я туда не зашел.
Одар тяжело вздохнул и замотал головой, словно прося остановить этот разговор. Только Птичку ничего не интересовало. Он ел торт, подкармливая мужа.
Нахмурившись, я все же решил надавить.
— Почему? Странное какое-то решение.
Попробовав торт, я застонал в голос. Никогда такой вкуснятины не ел! Так что живо набил себе рот.
— Я просто не знал, что там он, — ровно ответил Тимас и искоса взглянул на Птичку.
Одар откинулся на спинку стула, стремясь стать незаметнее. Сам же зверолюд выковыривал из кусочка торта Араса орешки, чтобы забрать себе и не замечал происходящего.
Мне кажется, или Тимас влюблен в Птичку? Арас перетянул супруга на колени и выставил плечо так, будто отгородился от брата. Я же повернул голову к Одару. Огр возвышался, подобно горе, даже сидя.
— Очень вкусный торт, вы счастливчики, если Одар вас балует.
— У него талант, — сказал Арас.
— Балует! А как он готовит гуся! — ожил Птичка, слегка задев кисточкой хвоста лицо мужа. — Помнишь, малыш?
— О да! Я чудесно готовлю мясо и птицу, — похвастался кузнец.
Но Тимас не сдался и добавил:
— Готовит и Арас неплохо. Только жаль, что Араса, кроме плиты и огорода, ничего в жизни не интересует.
— Почему же, Птичка у меня на первом месте всегда и везде. Да, моя любовь? — Арас поцеловал кисточку хвоста и потерся носом о макушку.
— Тимас, уходите, — сказал я, и повисла тишина.
А что? Спор явно старый, Птичка свой выбор сделал, Арас его любит, а на ссору братьев я смотреть не собираюсь. Одар с удивлением и, кажется, испугом уставился на меня.