- Это Лар тебе рассказал? - Свэрэон искоса посмотрел на Кэноэ.
- Он. И еще Кхаэро.
- Они что, и тебя в свои заговоры решили впутать?! - взгляд Свэрэона потяжелел на пару тонн.
- Ну да, - несмело кивнул Кэноэ.
- Вот же им неймётся! - Свэрэон с размаху стукнул кулаком по подлокотнику кресла. - Не знаю, Кэно, послушаешь ли ты мой совет, но я бы тебе посоветовал держаться от них подальше и ни на какие авантюры не подписываться!
- Почему? - внезапно Кэноэ вспомнил, что капитан Свэрэон не только не присутствовал ни на одном приеме на Таангураи, но и, кажется, вообще не покидал яхту.
- Почему? - переспросил Свэрэон. - Видишь ли, Кэно, я ведь когда-то и сам в этих делах был замешан по уши. Только вот понимаешь... мы с тобой - принцы, близкие родственники Императора. Нас за подобные игрушки, по большому счету, только пожурили, да из Столицы выпихнули куда подальше... А ведь мы не одни были... Кто-то из-за нас жизнь потерял, кому-то всю судьбу сломали, кому-то карьеру испортили... Люди - это не винтики, не фигурки на экране! Если готов за власть жизнью платить, так плати своей, а не чужими!
- Вы так говорите, словно власть - это заразная болезнь, - хмыкнул Кэноэ.
- А разве не так оно и есть? Понимаешь, племянник, власть - штука безжалостная и абсолютно безнравственная. Чтобы ее укрепить, а иногда и просто сохранить - вместе с головой, - иногда приходится совершать жестокие, бесчестные, а порой и попросту преступные поступки. Такова ее природа, тут ничего не поделаешь. И не зря высот власти могут достигать только до жути целеустремленные, энергичные, амбициозные и бессердечные сволочи - никому другому это просто не под силу. И единственное, в чем, по-моему, правы Лар и Кхаэро, так это в том, что мы можем и должны быть другими. Нам, и в самом деле, не надо грызться за власть и идти по трупам - она, вроде бы, достается нам от рождения. Только вот, что я думаю: что бы там они ни говорили, но наше предназначение - не властвовать!
- А что же тогда, дядя Сво?
- Быть на страже. Защищать людей от власти, если она где-то вышла за черту. Стоять над законом ради справедливости. Охранять. Править, но не управлять.
- Я не думаю, что власть меня сильно привлекает, - медленно сказал Кэноэ. - Просто... наверное, мне хочется тоже делать что-то полезное.
- Так придумай себе занятие, - посоветовал Свэрэон. - Если Звезды будут милостивы, сделаешь ты все как надо, вернешься домой Императорским Подручным, тогда тебя совсем по-другому слушать будут. Вот, например, что ты думаешь насчет создания единой структуры - министерства или хотя бы комитета по чрезвычайным ситуациям? А то у губернатора одни спасатели, у территориалов - другие, у военного космофлота - третьи, у гражданского - вообще четвертые!... Вот и возникает путаница, неразбериха! Да ты, наверное, сам видел.
- Видел, - кивнул Кэноэ. - Действительно, неразбериха. Спасибо за идею, дядя Сво. Вернемся, я о ней подумаю... Так что, все-таки, с этими легендами о богах? Есть ли в них хоть немного правды?
- Это тебе тоже Лар посоветовал ко мне обратиться? - остро взглянул Свэрэон.
- Нет, - покачал головой Кэноэ. - Честное слово. Просто я подумал, кому еще знать, как не вам?
- Ну да. Когда-то я, и в самом деле, пробовал что-то поискать. И знаешь, где нашел?
- ???
- В дворцовой библиотеке!
- Это еще где?! - удивился Кэноэ. - Я ж, вроде бы, все там перерыл!
- Э-э, нет! Есть там место, куда даже ты никогда не заглядывал! Знаешь, такая полочка, где выставлены литературные опусы наших с тобой предков? Вот там есть два таких толстых томика, называются "Дневники Императора Клоэрипоэ". Если ты помнишь, он как раз и правил триста лет назад, перед Тинкоу. Сами тома в обычных переплетах, но внутри - просто сброшюрованные листы бумаги, распечатанные на простом принтере, причем, похоже, в разное время. Покойный Император был, конечно, занудой еще тем, читать его очень тяжко, но самые важные донесения от Дальней Разведки он своим дневникам доверял.
- И что?!
- Сам он пишет о четырех встречах - с пятьсот второго по пятьсот пятый год, как раз, когда Дальней Разведкой командовал Тинкоу. Все происходило в Дальнем Космосе, но где именно, не указано.
- Дядя Сво, не тяни! - не выдержал Кэноэ. - Что же там было?
- Да не понятно, что! - в сердцах сказал Свэрэон. - Четыре раза экипажам кораблей-разведчиков являлись странные существа. Два раза - на поверхности планет, один раз - прямо в корабле, а в четвертый - вообще на орбите. Выглядели то как немного странного вида мужчина и женщина, то как серебряные ярко светящиеся силуэты. Всегда приходили по двое, но не ясно, те же самые или разные. Да, это были не сами люди, а изображения, проекции. Один раз в кого-то из чужаков бросили камнем, он пролетел насквозь. Но говорили они на нашем языке и как-то воздействовали на психику. Вроде бы, в их присутствии нельзя было соврать, а некоторые свидетели испытывали какой-то восторг, благоговение, преклонение перед чем-то невообразимо прекрасным.
- Небезопасная красота, - заметил Кэноэ.
- Да нет, они, вроде бы, не проявляли враждебности. Пару раз помогли - вызвали помощь к потерпевшему аварию катеру и предупредили о приближении урагана.
- И что они хотели?
- Не понятно. Они много спрашивали о нашем мире, об истории, общественном устройстве. Совет Пятнадцати им не понравился, это да.
- А было ли, что они требовали вернуть власть Императору и покарать, если мы не это не сделаем?
- По крайней мере, Император Клоэрипоэ об этом ничего не упоминает. Да и вообще, он мало что обо всей этой истории писал. Перечислил основные факты и все. Какие-то свои мысли, домыслы он в дневник не заносил, вообще-то.
- А дальше?
- Дневник обрывается в середине пятьсот шестого года, больше записей не сохранилось. Что было при Тинкоу, нам тоже не известно. Архивов он, как известно, не хранил и ни кристаллам, ни бумаге ничего важного не доверял. В общем, за последние триста лет есть всего одна история, и та сомнительная.
- Это что?
- Шестьсот девяносто восьмой год. Какое-то транспортное корыто летело на Буэривое. Во время прыжка произошел взрыв в двигательном отсеке. Выпали в нормальное пространство недалеко от БТ Колесницы, это красный карлик в тридцати с небольшим стандартных световых годах от Метрополии. Ребята приготовились к худшему, так как затормозиться они не могли, а на помощь звать, понятное дело, было некого. И тут снова появились те двое. Женщина, вроде бы, осталась в рубке, успокаивать команду, а мужчина отправился к реактору. Потом у экипажа вышел небольшой провал в памяти, а очнулись они с развороченным двигателем, но вблизи от Буэривое и на малой скорости. В общем, их спасли, даже само корыто отбуксировали к планете. Капитан подал рапорт, но им так и не поверили, а само дело закопали в архивах. Я тебе это кратко излагаю. Там вообще была куча непоняток, но этих двух чужаков они описали точно так же как и разведчики - без малого за двести лет раньше. Вот, собственно, и все.
- Любопытно, - сказал Кэноэ со вздохом. - То есть, вроде бы, что-то и есть, а все равно почти ничего не известно.
- Ну, может, тебе удастся узнать больше. Кстати, БТ Колесницы недалеко от Филлины - каких-нибудь восемь с половиной светолет. Если на Филлине, действительно, создадут базу для Дальней Разведки, может, что-то новое и отыщут. Но это, конечно, не скоро.
- Жалко, что не скоро. Ну, ладно. Пойду-ка я, наверное, спать. А то уже совсем с ног валюсь, даром, что сижу.
- Иди, Кэно. Только все равно хорошо обдумай все то, о чем мы говорили. Ладно?
Кэноэ думал. Точнее, честно старался думать, только у него не слишком получалось. А когда он, проходя мимо, одним глазом глянул в отсек, где должна была дежурить Гвиэнт, все мысли разом вылетели у него из головы.
Дверь была слегка отодвинута в сторону, и первым, что он увидел, были распущенные волосы Гвиэнт, пламеневшие расплавленным золотом на фоне серо-зеленых стен. Она сидела на столе, опираясь на руки, откинувшись назад и широко расставив ноги, а из всей одежды на ней были только туфельки и распахнутый мундирчик, больше ничего и в самом деле не прикрывавший.
На мужчине и вовсе были одни лишь штаны, спущенные до колен. Он стоял спиной ко входу, но Кэноэ тут же узнал в нем Уэрмана. Он поддерживал Гвиэнт под коленки и сосредоточенно и размеренно работал, ритмично выдыхая, почему-то напомнив Кэноэ паровой молот из увиденного когда-то учебного фильма о старинной технике.
Увидев эту картину, Кэноэ просто остолбенел. И... встретился взглядом с Гвиэнт. Золотоволосая красотка улыбнулась ему и кивнула головой, а в ее подернутых поволокой глазах промелькнуло какое-то странное выражение.
Отпрянув, словно как от огня, Кэноэ бросился прочь, но занимающаяся любовью парочка по-прежнему была у него перед глазами, будоража мысли и вызывая темные желания.
Кээрт еще не спала. Она лежала на кровати, читая книгу при свете настольной лампы. Не говоря ни слова, Кэноэ откинул легкое одеяло и свалился рядом. Книга отлетела в одну сторону, в другую упорхнула, словно большая неловкая бабочка, ночная рубашка Кээрт, за ней последовали мундир и прочая лишняя одежда...
Потом, после бурного завершения, они, обнявшись, долго лежали молча поперек спального помоста.
- Знаешь, я не скажу, что мне не понравилось, - наконец, сказала Кээрт, вставая, чтобы идти в ванную. - Но это было как-то необычно, не похоже на тебя. Что-то случилось?
Кэноэ рассказал.
- Гвиэнт очень умна, - подумав, высказала свой вердикт Кээрт. - И все, что она делает, она делает не просто так. Я думаю, она специально оставила приоткрытой дверь и так подгадала, чтобы ты увидел.
- Но зачем?!
- Чтобы ты рассказал мне. Ты был прав: я подумала и поняла, что Уэрман искал моего общества с какой-то недоброй целью. Но теперь, когда он проявил себя обычным сексуально озабоченным самцом, я думаю, он нам больше не опасен.
Глава 35. Один день счастья
День сдачи номера - самый беспокойный. Казалось бы, газета выходит раз в неделю и есть время заранее подготовиться, но где уж там...
Авторы, которым предусмотрительно указали крайний срок сдачи статей с двух, а то и с трехдневным запасом, все как один мнутся, извиняются, ссылаются на личные проблемы и непреодолимые обстоятельства... и дружно приносят материалы в самый последний момент. А тут еще телетайп выбивает важную новость, из-за чего приходится дописывать и переделывать уже готовую и, главное, вычитанную статью. Директор строительной компании, две недели тянувший резину, вдруг соглашается на интервью, причем, именно на этот день, потому что завтра он уезжает на полмесяца. Кто-то приносит платное объявление, которое нужно непременно поставить именно в этот номер, потому что в следующий будет поздно, и наборщик приходит в бешенство, поскольку он уже сверстал эту полосу, а теперь ее придется переверстывать. Кримел опять ругается со Сторой, обвиняя ее в том, что своими правками она исказила смысл текста...
Дурдом, в общем. И у Майдера Билона в нем была своя личная палата и своя забота. Стараясь не обращать внимания на окружающий гул, он срочно сокращал свою статью, пытаясь сделать из пятисот строк четыреста и при этом не упустить ничего важного и сохранить связность и последовательность.
Он работал, не поднимая головы, а когда поднял, то увидел перед собой привидение. Приведение было очень симпатичное, совсем не дикое и без мотора. На нем были темные брючки свободного покроя, светло серая блузка, темно-серая легкая куртка и большая дорожная сумка через плечо. Привидение задорно улыбалось.
- Орна! - карандаш выпал из руки Билона куда-то под стол. - Это ты? Ты мне не снишься, честно?! Откуда ты здесь?!
- Приехала, - Орна Маруэно ловко сбросила сумку на пол и наклонилась, чтобы легонько поцеловать Билона. - Сегодняшним поездом в Авайри. А потом меня подвезли сюда.
- Как я рад тебя видеть! - встав со стула, Билон заключил ее в объятия, зарывшись лицом в ее мягкие темные волосы. - Ты только извини, пожалуйста, тут у нас запарка. Сдаем номер...
- Майдер, я все понимаю, - улыбнулась Орна. - Я могу тебе чем-то помочь?
- Если тебе не сложно, да, - согнувшись в три погибели, Билон полез под стол за карандашом, который, как назло, конечно же, сломался. - Возьми, пожалуйста, эти гранки, и садись вон за тот столик, с телефоном. Номер написан на листе, попроси вызвать господина Линса и согласуй с ним текст интервью. Он дает его в первый раз и поэтому волнуется. Только будь, пожалуйста, терпеливой. Телефонная связь здесь неважная, поэтому дозвониться нелегко. А я пока закончу с текстом.
- Хорошо, милый.
Орна взяла листок и упорхнула, а Билон попытался снова сосредоточиться на тексте и, по крайней мере, не оборачиваться каждые полминуты в ее сторону.
Только вечером, после сдачи номера, когда все они уселись за стол для позднего ужина, Майдер Билон сумел задать вопрос, который занимал его все последнее время.
- Орна, как у тебя получилось приехать так быстро? Ты ведь собиралась только в середине лета, когда закончишь университет.
- Я уже ничего не заканчиваю, меня исключили, - коротко ответила Орна, не поднимая головы.
- Как исключили?! - обмер Билон. - У тебя же через месяц диплом! За что?!
- За расхождение с текущей государственной политикой, - Орна наконец подняла голову. - Из университета выгнали двух наших преподавателей. Один был заморцем, второй - женат на заморке и оказался развестись. Естественно, мы не могли молчать!
- Вы провели демонстрацию протеста? - поинтересовался Кримел.
- Зачем? - Орна слегка улыбнулась, словно солнечный лучик на секунду пробился сквозь грозовые тучи. - Мы же - без одного месяца дипломированные юристы. Мы составили коллективный иск, указав со ссылками на конституцию и действующее законодательство Горданы, что эти увольнения абсолютно незаконны, и подали его в суд. И попытались обеспечить широкую огласку этому делу.
- И что дальше?!
- А ничего. Иск не приняли к рассмотрению. Ни одна газета, кроме, естественно, "Звезды", ни один телеканал даже не упомянули, что он был. А нас, так называемых зачинщиков, одиннадцать человек, вызвали в ректорат и объявили об исключении. А заодно посоветовали как можно быстрее покинуть Зейгалап. Я позвонила родителям, посоветовалась с ними, и они согласились, что мне сейчас лучше побыть здесь.
- А как же твое образование? - сочувственно спросила Стора.
- В ректорате нам неофициально сообщили, что, если что-то поменяется, нас восстановят и дадут закончить обучение. Но пока надеяться на это трудно. В стране вообще творится что-то страшное!
- Отец говорил, его двоюродную сестру со всей семьей выгоняют из дома, - вздохнула Тагин. - Он готов принять их всех, но она пока колеблется.
- Пусть немедленно бросает все и едет сюда! - воскликнула Орна. - В Зейгалапе три дня назад был погром! Какие-то мерзавцы - они называют себя Внутренней Армией - оцепили весь район, где проживают заморцы, начали врываться в дома, все там крушить, бить окна. Кто пробовал сопротивляться, того избивали, говорили, были и убитые. Потом всех заморцев, включая смешанные семьи, куда-то увезли. Говорят, их дома отдадут беженцам с Восточного континента.
- Да, творится что-то очень нехорошее, - покачал головой Кримел. - Такие времена, и в самом деле, лучше переждать здесь, подальше от всяких властей. Тагин, пусть твоя тетя, действительно, поскорее приезжает сюда. Мы своих в обиду не даем. А вам, Орна, надо отдохнуть. Майдер, на завтра ты ничего срочного не планировал? Тогда бери выходной, на весь день. Свозишь куда-нибудь Орну, развеетесь, отдохнете. А теперь спать! Стора, проведи Орну в ее комнату.
- Спасибо, - Орна украдкой зевнула. - Я и в самом деле, очень устала. Завтра я буду в порядке. Честно-честно!
На следующее утро Орна встала, когда Билон был уже давно на ногах и занимался сборами.
- Привет, - сказала она, неслышно появившись рядом с ним. - Это велокат? Как интересно! Никогда их раньше не видела.