– Почему обязательно женат? – Панов поморщился, посмотрел на сигаретную пачку и, наконец, убрал ее в карман. – Просто, не хочу лишних разговоров вокруг себя. Я не телезвезда из шоу-бизнеса, мне скандальная шумиха не нужна.
– Ваше право, – объяснения Панова шефа не убедили (как, впрочем, и нас с Гошей), но спорить он не стал. – Тем не менее, квартиру Сторожевой осмотреть необходимо. Гоша может поехать с вами прямо сейчас.
– Сейчас? – несмотря на то, что Валерий Геннадьевич просил начать поиски Сторожевой немедленно, предложение Баринова его явно смутило. – Боюсь, что сейчас это будет не совсем удобно… – он посмотрел на часы и заторопился: – Да-да, вот именно! Я задержался у вас дольше, чем рассчитывал и мне уже пора… дела, понимаете? Бизнес! Потом у меня несколько встреч, а после пяти… да, после пяти я свободен.
– Значит, в половине шестого, – согласился Гоша. – Я могу за вами заехать. Куда?
Они быстро договорились о месте встречи, и слово снова взял Баринов:
– Теперь давайте подпишем договор.
Разумеется, мы с Гошей тут же встали и дисциплинированно вышли в приемную – в оформлении отношений с клиентом мы не участвуем. Обычно, пока Александр Сергеевич с очередным клиентом обсуждают пункты договора, мы сидим в приемной, пьем чай и обмениваемся впечатлениями. Но в этот раз, чайник даже закипеть не успел, а Баринов с Пановым вышли из кабинета – похоже, что Валерий Геннадьевич подмахнул все документы, не читая.
– Так вы сегодня и начнете? – он смотрел на шефа умоляюще. – Прямо сейчас?
– Разумеется, прямо сейчас. Тянуть время нет смысла – и так четыре дня прошло.
Когда Панов ушел, мы вернулись в кабинет шефа, устроились на привычных местах (Александр Сергеевич, естественно, за столом, мы с Гошей на стульях у стены, а Ниночка встала на пороге, прислонившись к косяку) и начали совещание.
– Что скажете, молодежь? – традиционно спросил Баринов.
Первой, как самая младшая, по старинному правилу, принятому на военных советах, выступаю я.
– Он мне не понравился. Странный какой-то дяденька.
– Панов не странный, он нервный очень, – поправила меня Нина.
– Что он нервный, это я ему могу простить: когда близкий человек исчезает, любой имеет право занервничать. Но Панов – он именно странный! Я вообще думаю – может эта Альбина сама от него сбежала? А что? Ей двадцать четыре года, а ему сколько? Да еще контроль этот постоянный, звонки ежедневные… надоел наш Панов барышне, вот она и удрала от него, куда подальше.
– От Панова она, конечно, сбежать могла, но с работы ей, при этом, зачем срываться? – Нина машинально постукивала карандашом по корешку рабочего блокнота. – А на работе Сторожевой нет.
– Как раз этого, мы точно не знаем, – возразил Гоша. – Мало ли, что Панов нам сказал – верить ему мы не обязаны. Может, все по-другому было, может, это ему полюбовница надоела, вот он ее и порешил? А теперь пытается, за наш счет, алиби себе построить?
– Гоша, пожалуйста, ты уж чего-нибудь одного придерживайся, – попросил шеф. – А то у тебя получается, что Сторожева на работе сидит, и в то же время, Панов ее убил. Я, конечно, ценю твое умение мыслить нестандартно, но минимальная логика должна присутствовать.
– Я просто хотел сказать, что даже если клиент звонил Сторожевой на работу, и она не подошла к телефону, это еще ничего не значит. Может, он чего-то не понял, в нервном состоянии. Или, наоборот, так бестолково объяснял, что его не поняли? Он, небось, и голос постарался изменить, конспиратор хренов! Квакнул в трубку, чтобы позвали Альбину, а когда ему сказали, что ее нет, тут же и отключился.
– Панов сам в этот «Хит Сезона» ездил и с охранником разговаривал, – напомнила я. – И в отдел охранник звонил.
– А что охранник? Мы не знаем, что он там спрашивал, и что ему отвечали. Мужик при дверях стоит, его задача посторонних не пускать, а кто такая Сторожева и где она болтается, ему наплевать.
– Господи, о чем мы разговариваем! – Ниночка оттолкнулась плечом от косяка, шагнула к столу и взяла телефонную трубку. – Сейчас я вам скажу, есть Сторожева на работе или нет!
Она сверилась с записями в блокноте и набрала номер.
– Алло, здравствуйте! Извините, а можно Альбину Сторожеву к телефону? А когда она будет? Что вы говорите, еще в пятницу? Странно, мы же с ней договаривались… может, заболела? Нет, спасибо, ничего не нужно… хотя, знаете, когда она появится, передайте, пожалуйста, что ее искала Наташа, пусть она мне перезвонит. Да, номер она знает. Спасибо большое, всего хорошего.
– Смысл мы поняли, можешь не пересказывать, – Баринов дождался, пока Нина положит трубку. – Сторожевой нет на работе с пятницы. Панов не ошибся и ничего не перепутал.
– И все-таки, какова вероятность того, что наш клиент сам свою пассию на тот свет отправил? – Гоша задумчиво поскреб подбородок. – Глядите, все стройно получается: если кого и можно заподозрить в недобрых делах, так это службу охраны фирмы, где барышня шпионила – а клиент наш ни при чем! Дает нам наводку на супостатов, а сам, может, три дня назад, придушил ее по тихой и в Волгу спустил.
– И зачем ему это, по-твоему, нужно? – спросила я.
Вы еще помните: Гошка у нас «плохой» полицейский, он подозревает в преступлениях или, как минимум, в соучастии и сокрытии улик, всех, включая свидетелей и клиентов. А я, полицейский «хороший», добрый и стараюсь найти простые объяснения для самых подозрительных поступков самых подозрительных людей.
– Мало ли. Зачем мужики от любовниц избавляются? Может, она собиралась его жене все рассказать, вот он и заткнул девчонке рот. Кардинально.
– Панов не женат, – мы с Ниночкой возразили одновременно, очень слаженный дуэт получился.
– Это он говорит, что не женат, – отмахнулся Гошка. – Вы же знаете, девочки, что по результатам переписи, замужних женщин на треть больше, чем женатых мужчин. Вполне может быть, что существует некая мадам, которая считает себя супругой нашего клиента. И Панов очень не хочет, чтобы разговоры о его связи со Сторожевой до нее дошли.
– Даже если так, к нам-то ему тогда зачем идти? С любовницей он, по его словам, в людных местах не светился, никто про них особо не знал. Если Сторожева и пропала, он вполне может упереться: дескать, какая такая Альбина, понятия не имею! Да если бы не Панов, ее, может, еще сто лет не хватились бы. Родственников в городе у нее нет…
– Это опять Панов говорит, – вставил Гоша.
– ... На работе ее тоже искать не бросились, – не отвлекаясь на его замечания, продолжила я. – Третий день человек отсутствует, а никому и дела нет. Только Панов бегает, суетится…
– Когда человек вот так суетится на пустом месте, – снова перебил меня напарник, – у меня сразу начинают появляться нехорошие мысли на его счет.
– Существует мадам Панова или нет, это сейчас непринципиально, – негромко заметил шеф. – Версия, что от Сторожевой избавился сам Панов, не кажется мне перспективной. Ты, Гоша, ею займешься, только если уж совсем ничего другого не останется. А пока начнем со стандартных действий. Определить круг общения, выяснить, кто видел Сторожеву последним – порядок ты знаешь. Нина, ты тоже, по обычной схеме. Справки на всех действующих лиц, но по самому Панову, пожалуйста, покопайся подробнее. Мне кажется, Рита права, есть в нем что-то несоответствующее. То ли он чего-то недоговаривает…
– То ли откровенно врет! – торжествующе закончил Гоша. – А я о чем?!
– В общем, клиент вызывает сомнения, и ты, Ниночка, это учти. Кстати, специально для Гоши, обрати внимание: нет ли в кругу общения Панова женщины, претендующей на роль его жены. Но прежде всего, обзвони больницы. Может, нам и работать не придется.
– Слабо верится, – Нина сделала очередную пометку в блокноте. – Если бы Сторожева была в больнице, за это время она уже с кем-нибудь связалась бы. Разве что в коме лежит, но это чаще в сериалах случается, а в жизни… по крайней мере, у нас, в России, все проще: или жив, или помер.
– Морги тоже обзвони, – добавил Александр Сергеевич.
– А как же.
– Мне подключаться к Гоше? – по-ученически подняла руку я.
– Как только закончишь с отчетом. Только не забудь, что завтра с утра ты едешь к Солодцеву, разбираться с его дамами сердца.
На то, чтобы закончить многострадальный отчет, у меня ушел весь остаток рабочего дня и даже часть вечера прихватить пришлось. Но я его победила! И на следующее утро, с чистой совестью отправилась… куда? А вот и не угадали! Вовсе не к Алексею Игоревичу Солодцеву в фирму с загадочным названием «Жикле», рулила я этим ясным майским утром. Я ехала на станцию техобслуживания, на которую вчера, как вы помните, так и не попала.
Впрочем, сегодня мои благие намерения тоже не увенчались успехом. Очередь на СТО была такая… нет, я честно пристроилась в хвост и даже полчаса подождала. За эти полчаса я продвинулась только на одну машину – у водителя вишневых «Жигулей» сдали нервы, и он покинул наши стройные ряды. Ох, напрасно он это сделал. Я в начинке автомобилей разбираюсь плохо, несмотря на все усилия напарника, который стремится воспитать из меня «гармонично развитую личность» (А то ты, Риточка, в математике своей хорошо соображаешь и дерешься неплохо, а в моторах – дубина дубиной!), но даже мне было понятно, что на скорости тридцать километров в час такого рычания и тарахтения быть не должно.
Минут через пятнадцать после этого, я посчитала стоящие впереди машины, произвела нехитрые арифметические действия и поняла, что томиться мне в этой очереди, примерно до послезавтра.
– Но это же нелепо, – пожаловалась я своему отражению в зеркале заднего вида. – Я не могу торчать здесь два дня!
Отражение было возмущено не меньше меня.
– И на что, интересно, рассчитывают остальные? Особенно, те оптимисты, что уже выстроились за мной?
Отражение разделяло мое недоумение.
– Мне к Солодцеву надо, он ждет! А потом еще со Сторожевой разбираться – Гошка один во все стороны не поспеет! Дел полно!
Отражение было полностью со мной согласно.
– Значит, не повезло, – я еще раз окинула взглядом застывшую в ожидании очередь. – Не судьба. Попробую заехать вечером, может, рассосется… или завтра.
Отражение заскучало – оно явно не стремилось разделить со мной ответственность за принятие решения.
– Ну и ладно, – я включила мотор и осторожно повторила маневр вишневого «Жигуленка». – Авось продержимся…
Ох, напрасно я это сделала! Гошка правильно говорит – когда сцепление барахлит, это не насморк, само не пройдет!
Тем не менее, до фирмы «Жикле» я добралась вполне благополучно. Припарковалась на небольшой, ограниченной ухоженными клумбами стоянке, несколько минут поколдовала над личиком, придавая себе более официальный вид (ничего особенного: чуть потемнее помаду, чуть поправить карандашиком разрез глаз, чуть продлить брови, так, чтобы они строго смыкались над переносицей – основам грима я у своего талантливого напарника уже неплохо выучилась), накинула пиджак, сильно смахивающий на прокурорский мундир и отправилась к клиенту.
Кабинет директора я нашла без труда – табличка сияла золотыми буквами через весь просторный холл. Поскольку стандартного препятствия в виде секретарши не имелось, я подошла к двери, коротко постучала и, не дожидаясь ответа, вошла.
В кабинете было жарко. Солодцев расслабленно развалился в кресле, на спинке которого висел пиджак. Сам Алексей оставался в тонкой шелковой рубашке нежно-кремового цвета, с завернутыми до локтей рукавами.
– Здравствуйте, Алексей Игоревич, – я вежливо наклонила голову.
– Здравствуйте, – неуверенно ответил он, поднимаясь из-за стола и тревожно вглядываясь в меня. – Вы к нам…
Я улыбнулась, и он тут же просиял в ответ:
– Рита! Прикинь, а я тебя не узнал! Подумал, опять какая-то инспекция заявилась.
Солодцев вышел из-за стола и пожал мне руку, потом слегка приобнял за плечи:
– Ну, ты круто выглядишь! Наташка, может, еще устоит, а Светка, та попроще, она сразу поплывет! Перепугается и на все, что ты ей скажешь, согласится!
– Это хорошо, – я мягко отстранилась, выворачиваясь из-под тяжелой мужской руки. – Но сначала я хотела доложить о результатах встречи с вашей бывшей супругой. Я с ней разговаривала вчера, и мы пришли к соглашению…
– Да что докладывать, Надька еще вчера ко мне в офис, прямо сюда, прибегала!
Солодцев снова попытался положить руку мне на плечи, но я ловко увернулась и сделала шаг в сторону. Он ухмыльнулся, оценив мой маневр, и продолжил рассказывать о жене:
– Да такая тихая приехала, скромная, просто зайка! Я ее за семь лет всего пару раз такой лапочкой и видел. Надька меня чаще прицельным метанием чашек встречала, а вчера – как подменили ее. По рукаву меня гладит, в глаза заглядывает… даже прощения попросила и обещала быть паинькой. Золотишко принесла, что из квартиры увела, не все, правда, а только запонки и часы. Да черт с ним, с остальным, пусть себе берет – что я, по мелочам жлобиться буду, что ли? Правда, что у «Лексуса» лобовуху разбила, так и не призналась, зараза! Стоит насмерть – не я, говорит, и хоть ты ее режь!
– Сейчас это уже не так важно, кто стекло разбил, – мне пришлось вальсовым шагом уйти в сторону, поскольку клиент опять приблизился, с явным намерением облапить. – Мы с ней больше о будущем беседовали.
– С будущим все о’кей! Я же говорю, Надька обещала не пакостить и на все условия согласилась, какие мой адвокат выкатил. Нет, так Надька девчонка неплохая, просто заводная очень. Мне даже нравилось сначала, это потом я притомился. Прикинь, возвращаюсь с работы усталый, как вол с пахоты, а мне в морду чайный сервиз летит, весь, до последнего блюдечка! Да я замучался эти сервизы покупать, уже оптом брал, как словно в кафешку какую. И все равно, дни бывали, когда ни одной целой чашки в доме – из одноразовых стаканчиков картонных пить приходилось! Прикинь, кому такое понравится? И жили мы с Надькой хорошо, просто надоели мне ее закидоны. Вот если бы она всегда такая была, как вчера, – он понурился и, не поднимая рук, попытался прижать меня плечом к стене.
– Так может, вам попробовать помириться? – осторожно предложила я, перемещаясь к окну. – Если она все осознала и хочет измениться…
– Нет, – перебил меня Солодцев. – Разбитую чашку не склеишь, пробовали уже. Ничего хорошего из этого не получится. А вот Надька намекает на бонусы за хорошее поведение, тут я думаю, надо ее побаловать чем-нибудь таким, для души. Шубу, что ли купить?
– Шуба сейчас не актуальна, – я посмотрела в окно на набивающую бутоны сирень. – Лето скоро.
– Странные ты вещи говоришь, Ритка, – откровенно изумился Алексей. – Первый раз такое от девчонки слышу. Хорошая шуба из песца, она и летом к месту придется, даже в Африке! Хотя, конечно, у нее уже две есть… Или годовой абонемент в фитнес-клуб ей подбросить? Надька просила, говорила, там сейчас как раз скидки для постоянных клиентов.
Дверь кабинета без стука открылась, и вошел молодой человек в строгом сером костюме.
– Алексей Игоревич, бумаги на подпись, – он протянул темную кожаную папку.
Солодцев развернулся и я, наконец, смогла выскользнуть из угла.
– Давай сюда, – Алексей Игоревич взял папку и небрежно махнул рукой: – Это Олег Поздняков, мой старший менеджер. Слышь, Олег, ты как считаешь, если я своей бывшей фитнес-клуб на весь год оплачу, она будет рада?
– Лучше взять путевку на хороший курорт, – серьезно ответил молодой человек. – Или в круиз по Средиземному морю.
– Я бы ее в круиз по тундре отправил, – расхохотался Солодцев, – Воркута-Магадан! Хотя… – он вернулся в свое кресло и откинулся на спинку. – Может, ты и прав. Прикинь, отправить Надьку на недели на три в Турцию? Нет, не в Турцию, а подобрать что-нибудь такое, где серьезные люди тусуются. Может, она себе там спонсора найдет и окончательно от меня отвяжется? Надо подумать.
– Идея хорошая, – поддержала я.