Солодцев, который успел открыть папку, резко захлопнул ее, выпрямился в кресле, прищурился и окинул меня многозначительным взглядом:
– А ты, если и здесь так же ловко управишься, тоже можешь рассчитывать на бонусы. Премия за хорошую работу.
Молодой старший менеджер за моей спиной издал неопределенный звук, а сама я, с некоторым трудом, сдержала короткий нервный смешок – клиент мог неправильно его истолковать – принять за поощрение.
– Спасибо большое. Но меня, как одного из партнеров-совладельцев агентства, вполне устроит вовремя оплаченный счет. А любые премиальные, – я, все-таки, позволила себе мило улыбнуться, – вы можете к этому счету приплюсовать.
Начать я решила с более податливой, по словам Солодцева, Светланы: если быстро добьюсь с ней успеха, то приду в нужное настроение, и работать с неуступчивой Наташей-программистом будет проще. Тем более, дверь с табличкой «Бухгалтерия» – вот она, рядышком и даже приоткрыта. Я заглянула и спросила:
– Можно?
– Конечно, конечно, заходите, – милая блондинка, немного напоминающая куклу Барби, приветливо улыбнулась мне. Вам накладную выписать?
– Нет, я по личному вопросу, – не дожидаясь приглашения, я села на стул. – Рагозина Светлана Захаровна, это вы?
Блондинка растерянно моргнула.
– Ну да, я. А что такое… мы, кажется, не знакомы? Какое личное дело?
Несколько секунд я молча ее разглядывала. Вы помните: я собиралась надавить на Светлану холодной-строгостью и мрачной неумолимостью, запугать ссылками на уголовный кодекс и отбить всякое желание выходить замуж за своего работодателя.
Но сейчас, глядя на это милое существо, растерянно хлопающее крашеными ресничками, я решила сменить тактику. Светлана явно из тех женщин, которые легко поддаются чужому влиянию, и добрые советы для них значат гораздо больше, чем прямые приказы. Запугать ее, конечно можно, но гораздо быстрее и проще будет добиться результата ласковым участием. И капелька лести, конечно, не повредит.
Мои костюм и макияж, к этой роли не очень подходят, но не переодеваться же теперь. А может так даже лучше: если я дам понять, что трогательная, несправедливо обиженная Светлана растопила даже мое суровое сердце, барышня это оценит и проникнется ко мне доверием.
– Какое дело? – нервно повторила Светлана, не выдержав моего взгляда.
– Ох, даже не знаю, как это лучше сформулировать, – я смущенно потеребила лацкан пиджака. – Видите ли, моя задача в том, чтобы вы перестали докучать нашему клиенту. Я из агентства… ну, вы понимаете.
Тут я многозначительно подняла глаза вверх и скосила их, как могла вправо. На девушку моя пантомима произвела впечатление: Светлана несколько раз быстро кивнула, хотя по лицу было видно – она очень старается, но понять ничего не может.
– Дело в том, что я вас представляла несколько иначе, – проникновенно продолжила я. – Но теперь я вижу, что вы – интеллигентная, образованная, утонченная женщина… – Светлана снова кивнула, зачарованно глядя мне в глаза. Наверное, она впервые услышала о себе такое. И, увы, возможно больше никогда не услышит. Поэтому я решила не жадничать: – Интеллект, его ведь не спрячешь и природу не обманешь! Если кому что дано, то это сразу видно. Тем более, мне – я ведь, по роду своей деятельности, неплохо в людях разбираюсь. И я вижу, что вы, Светлана, ничего общего не имеете с тем портретом, который мне нарисовали.
– Портрет? – судя по всему бухгалтерша представила свою фотографию на обложке журнала «Космополитен» и окончательно потеряла представление, о чем идет речь. Пожалуй, хватит морочить девушке голову.
Я снова сделала небольшую паузу, бросила одобрительный взгляд на ухоженные руки Светланы с явно нарощенными ноготками, потом, не менее одобрительно, оценила прическу, и продолжила, сменив восхищенное придыхание на легкое недоумение с извиняющимися интонациями.
– Только одного я, извините, не могу понять: как вы с вашим умом, с вашими деликатными чувствами, с вашей душевной тонкостью – как вы могли заинтересоваться этим… кгхм… прошу прощения, но я не могу говорить совсем уж откровенно. В конце концов, он наш клиент и у нас есть определенные моральные обязательства, сами понимаете. Наверное, у этого человека есть и достоинства, я не спорю. Чувство юмора, например, имеется, в этом ему не откажешь. Но где интеллект? Где чуткость? Где умение оценить – да что там, хотя бы попытаться понять вашу сложную, богатую натуру? Где…
– Подождите! – не выдержала Светлана. – Подождите, я ничего не понимаю! О ком вы говорите? Кто ваш клиент?
– Не понимаете? – я приподняла брови и выразительно округлила глаза. – А разве у вас большой выбор? Разве есть несколько претендентов на эту незавидную роль?
– Вы хотите сказать, что вас нанял Алексей?
– Алексей Игоревич Солодцев, – я сочувственно покивала. – Именно так.
– И он хочет, чтобы я перестала… как вы сказали? Докучать?
– Именно так, – повторила я.
– Боже мой! – Светлана закрыла руками мгновенно побагровевшее лицо. – Боже мой, как это… это ужасно… отвратительно! – она всхлипнула.
– Алексей Игоревич жаловался, что вы угрожаете ему самоубийством, – мягко заговорила я. – Теперь я понимаю, что он, скажем так, ввел нас в заблуждение. Такая женщина, как вы, не может настолько потерять голову из-за самого заурядного, неинтеллигентного, невыразительного и, давайте будем до конца откровенны, грубого мужлана. Нет, это не ваш стиль, не ваш уровень. Я права?
– Ко-конечно правы, – Светлана, подавила очередной всхлип и, убрала руки от лица. – То есть, однажды я так, обмолвилась на эту тему... пошутила. Но конечно, я не собиралась ничего такого... Фу, как глупо все и некрасиво получается! – Светлана нервно дернула на себя ящик стола и достала пакетик с бумажными салфетками. Вытащила одну, осторожно промокнула глаза и попыталась гордо выпрямиться на стуле.
– Значит, вы должны заставить меня, – она презрительно скривила губы и четко, холодно, хотя и немного громче, чем требовалось, выговорила: – Перестать докучать. А как вы собираетесь этого добиться?
– Теперь, когда я вас увидела? – я улыбнулась и сделала неопределенный жест рукой. Это должно было выразить мое восхищение новой знакомой и, судя по тому, как заблестели ее глаза, Светлана все поняла правильно. – Право, даже не знаю. Как-то нелепо убеждать вас, что Алексей Игоревич не собирается на вас жениться. Вот если бы он сделал вам предложение, тут я нашла бы что сказать. Господи, да для женщины с вашим высоким умом, тонкими чувствами и широкими интересами, для женщины с вашими внешними данными и с вашим интеллектом, оказаться замужем за таким чурбаном... ох, опять я нарушаю профессиональную этику!
– Ничего, – снисходительно заметила девушка, – я вас не выдам. И знаете, пожалуй, я вам помогу. Я давно собиралась прекратить это... эту... – несколько секунд она безуспешно пыталась подобрать нужное слово, потом обречено махнула рукой. – В общем, прекратить. Просто повода подходящего не было. А без причины, как-то неудобно...
Голос у Светланы сорвался. Она на мгновение отвернулась, шмыгнула носом, но тут же взяла себя в руки и натянуто улыбнулась:
– Я больше не буду докучать Алексею Игоревичу. И я немедленно ему об этом сообщу.
Я закрыла за собой дверь бухгалтерии. Йес! Половина работы сделана и не сказать, чтобы это было так уж трудно. Что ж, теперь на очереди Наташа. Если с ней все будет так же просто… впрочем, по словам Солодцева, программист Наташа – орешек покрепче. Ничего, и с ней справимся. Вот только где ее найти?
Прямо передо мной дверь с табличкой «Архив», рядом – «Отдел Кадров», а дальше, вглубь коридора, уходят ничем, кроме номеров, не обозначенные двери. Вернуться к Светлане, спросить? Или заглянуть в отдел кадров и узнать там?
Одна из нумерованных дверей открылась, и в коридор вышел Олег, все с той же кожаной папкой в руках.
– Олег! – обрадовалась я. – Подскажите, где у вас тут программисты сидят?
Парень понимающе усмехнулся:
– Наташу ищете? Алексей Игоревич решил, что пора сбрасывать балласт? Правильно, времена сейчас тяжелые и статьи расхода надо сокращать. У нас показатели очень хорошие, прибыль стабильная, но какая фирма это выдержит? Жена, две любовницы в офисе, еще одна барышня, из гламурных, и на детей от бывших жен алименты!
– Дети? – не поняла я. – Какие дети? Откуда?
– А вы не знаете, откуда дети берутся? – съязвил Олег.
– Нет, я знаю, конечно, просто я не ожидала… я не знала, что у Алексея Игоревича есть дети.
– А как же, он у нас многодетный папаша – трое детей от двух жен, два сыночка и лапочка дочка. С женами в разводе, естественно. Но все равно, тянут, как пылесосы, непрерывно, тянут, тянут! Кому колечко, кому цепочку, кому дачку, кому тачку... А, что тут говорить!
Он снова взмахнул папкой, обошел меня, словно неодушевленное неподвижное препятствие и ушел по коридору. А я, действительно, стояла телеграфным столбом – у Солодцева трое детей?!
То есть, меня это, конечно, совершенно не касается, хоть трое, хоть десяток, хоть три десятка! Но я хорошо помнила, как вчера, он же, говорил, что нельзя заводить детей, если не можешь обеспечить ребенку возможность ездить в Диснейленд, учебу в Оксфорде и что там еще?.. А эти двое, уже существующих мальчишек и девочка, получается, не в счет, так что ли? Их не надо учить, не надо развлекать, не надо… Ох. Был бы здесь Гошка, он не преминул бы весьма чувствительно ткнуть меня локтем в бок или наступить на ногу, чтобы не отвлекалась. Агентство «Шиповник» совершенно не интересуют взаимоотношения клиента с его бывшими женами, детьми от этих бывших жен и прочими родственниками. Агентство «Шиповник» интересует только качественное выполнение работы. А я, в данный момент, этой самой работой, пренебрегаю!
– Так, где мне искать Наташу? – крикнула я в спину Олегу.
Он обернулся:
– Дальше по коридору! Дверь номер пять, программисты у нас там.
В комнате программистов я увидела сразу трех женщин. Ближе всего к двери, уткнулась в компьютер, худая сутулая девица в очках и с «конским хвостом» на голове. За соседним столом, женщина лет пятидесяти, с химической завивкой, пила чай. Чашку она держала, манерно оттопырив мизинчик. Одновременно, женщина листала какой-то, очевидно специальный журнал – картинок в нем не было, только цветные графики. И третья – шикарная брюнетка, красавица в стиле «Шемаханская царица», курила у окна, пуская дым в форточку. Выражение лица у брюнетки было хмурое, если не сказать злое. Наверняка, это Наташа.
– Добрый день, – вежливо поздоровалась я.
– Добрый, – согласилась женщина с химической завивкой, отложила в сторону журнал и с интересом уставилась на меня.
– Здрассь… – пробормотала, не оглядываясь, девушка у компьютера.
Брюнетка бросила на меня мрачный взгляд и беззвучно шевельнула губами. Мое появление ее, явно, не обрадовало. Ничего, милая, скоро я тебе еще больше настроение испорчу!
Я приняла как можно более официальный вид и обратилась к брюнетке:
– Мне нужна Наташа. Это вы?
– Вон Наташа, – Шемаханская царица ткнула сигаретой в сторону очкастой девицы.
А сама девица оглянулась и посмотрела на меня с легким недоумением:
– Вы ко мне? Из «Офелии»? – она встала, с грохотом отодвинув стул. – Но мы же договорились на завтра!
Если Наташа была удивлена моим появлением, то сама я, признаюсь, изумилась не меньше. Клиент в очередной раз поразил меня: ладно, Светлана, не светоч интеллекта, но внешние данные на высоком уровне и Солодцева, как мужчину, я могу понять. А что он нашел в этом «синем чулке»?
– Вчера я звонила, разговаривала с вашей секретаршей, и она обещала, что передаст вам…
– Я не из «Офелии». У меня дело персонально к вам. Не могли бы мы... – я сделала паузу, показала Наташе свое удостоверение и только тогда многозначительно закончила: – Поговорить.
Наташа взглянула на меня, на удостоверение, снова на меня:
– А в чем, собственно... впрочем, ладно. Сейчас, сохранюсь только.
Она вернулась к компьютеру, не присаживаясь, нагнулась к экрану, несколько раз щелкнула мышкой и выпрямилась.
– Пойдем?
– Пойдем.
В дверях я остановилась на мгновение и попрощалась с остающимися в кабинете дамами:
– Всего хорошего.
– До свидания, – женщина с химической завивкой продолжала смотреть на меня с интересом. А брюнетка не ответила. Нахмурив брови, она что-то очень внимательно разглядывала на потолке.
В коридоре Наташа остановилась:
– Где же нам устроиться, чтобы никто не помешал?
Теперь, когда девушка выпрямилась и развернула плечи, стало видно, что у нее хорошая фигура. И одета Наташа, хотя и не броско, но элегантно, и очки у нее модные, не портящие миловидного личика, а наоборот, придающие некоторую пикантность. В общем, если в первую минуту я не поверила, что Солодцев вообще мог заинтересоваться этим созданием, то теперь мое недоумение рассеялось. Да, рядом с эффектной брюнеткой – Шемаханской царицей или рядом с хорошенькой блондинкой Светланой, Наташа выглядит довольно блекло, но определенный шарм у нее имеется.
– Пожалуй, конференц-зал подойдет!
Девушка улыбнулась и ткнула пальцем в сторону одной из дверей. Улыбка у нее была такой беззаботной и дружелюбной, что мне стоило некоторого труда сохранять чопорную серьезность. Совершенно верно, шарм у невзрачной, на первый взгляд, Наташи, имеется, и немалый.
– Конференц-зал подойдет, – надменно согласилась я и неторопливо двинулась в указанном направлении.
Громкое название носила небольшая комната, заставленная, я бы даже сказала, заваленная, стульями. Кроме стульев, в конференц-зале имелась небольшая трибуна, задвинутая в угол и старый двухтумбовый письменный стол, на котором в незапамятные времена забыли пыльную вазу с засохшим букетом.
Как только мы зашли в комнату, Наташа повернулась ко мне:
– Итак, в чем дело? Чем моя скромная персона могла заинтересовать детективное агентство? Вроде я ни в чем таком криминальном не замешана.
– Пока не замешаны, – холодно подчеркнула я.
Несмотря на множество стульев, находящихся на расстоянии вытянутой руки, я предпочла разговаривать стоя. Согласитесь, когда собеседники сидят, удобно устроившись, трудно поддерживать нужную напряженность. А мне необходимо, чтобы Наташа была напряжена – ее так просто, как Светлану, не уговоришь. Эта девушка явно живет своим умом, и заставить ее отказаться от уже выстроенных планов будет гораздо сложнее.
– Пока не замешаны, – повторила я. – Но если вы продолжите шантаж...
– Что-о? – протянула искренне изумленная Наташа. – Я шантажирую? А кого, интересно знать?
– Нашего клиента, Алексея Игоревича Солодцева.
– Да идите вы! – теперь Наташа смотрела на меня почти с восторгом: – Пупсик нанял детективов?
– Пупсик? – пискнула я.
Вы поверите, если я скажу, что снова растерялась? Солодцев, конечно, не совсем в моем вкусе, но он взрослый человек, и рост у него убедительный, и плечи широкие, и вообще он видный мужчина – многим женщинам такие нравятся… и вдруг, «пупсик»!
– Ну да, Алексей! Я его «пупсиком» зову. И, между прочим, ему очень даже нравится. Не на работе, естественно, не в офисе, а в более интимной обстановке. Вы меня понимаете? – она игриво хихикнула и изобразила двумя пальцами что-то вроде «козы».
– Понимаю, – мне достаточно быстро удалось оправиться от удивления, и голос снова звучал ровно и холодно. – И именно об интиме я и хотела с вами поговорить. Вы угрожали нашему клиенту, что подадите на него в суд за сексуальные домогательства?
– Дословно я, конечно, не помню, но что-то такое... а в чем дело? Он же домогался. И кстати, все, чего домогался, получил. Теперь и я хочу получить малую толику.
– И на что конкретно вы рассчитываете?
– О, у меня претензии не большие! Пусть пупсик на мне женится, и ладно!
– Женится? – я очень неплохо изобразила недоумение. Настолько неплохо, что Наташа заметно занервничала.