Пожалуй, это было все, что успели увидеть волколаки, потому что больше они уже ничего и никого в своей жизни не увидели, так как странная крылатая девушка стремительно взмахнула палочкой и два длинных огненных луча небесно-голубого цвета вырвались из камня на её палочке и полетели в сторону волколаков, попав каждый прямо в центр волосатой груди чудовища. Ослепительная вспышка, оглушительный рев - и вот уже два бегающих живых факела, охваченные пламенем необычного, голубого, цвета, неистово воя и визжа, побежали прочь от ели, но, сделав всего пару десятков шагов, упали и больше уже не вставали, продолжая медленно догорать.
После этого девушка подняла взгляд наверх, своевременно определив новый источник опасности, ибо вожак сгоревших чудовищ уже прыгнул на неё прямо с самой верхней ветки ели. Мгновенный росчерк палочки над головой - и вот уже над хорошенькой головкой девушки возникла как бы сотканная из небесно-голубых лучей магическая 'крыша', на которую и упала с размаху волосатая тварь, переломав себе все кости, лапы и зубы одновременно, а потом, окровавленная и все ещё конвульсивно дергавшаяся туша, медленно скатилась по 'крыше' на землю, как только крылатая девушка наклонила палочку из вертикального положения в горизонтальное. Ещё один взмах рукой - и горло твари было перерезано небесно-голубым лучом, испущенным волшебным камнем на палочке, не хуже чем острейшей бритвой. Тварь затихла, захлебнувшись потоками собственной черной крови. А еще через мгновение от всех трех трупов вдруг пошел какой-то черный зловонный дым, раздался заунывный тоскливый вой, но девушка подула на чувствительный волшебный камень своей палочки, и ядовитый дым унес невесть откуда появившийся ветерок, а на месте лежавших некогда трупов остались только смрадные черные проплешины...
Но девушку они уже не интересовали. Справившись с чудовищами, она тут же подбежала к лежавшему замертво юноше и её прекрасное личико побелело от пронзившей сердце невыносимой боли: у юноши, лежавшего без движения на спине, все лицо и волосы были в крови, одежда изорвана, кожа вся в синяках и ссадинах, а правая рука и правая нога были загнуты за спину ужасным, неестественным образом...
- Он умер! Этот несчастный юноша умер! Я опоздала! - воскликнула крылатая девушка и закрыла ладошками свое прекрасное личико. - О, Создатель, я пришла слишком поздно! Я никуда не годная фея! - и слезы градом полились из её небесно-голубых глаз прямо на розовые щечки. Она бросилась к юноше, быстрыми движениями разорвала остатки куртки и рубашки на его груди, обнажив её, припала ухом к месту, где располагается сердце и стала внимательно вслушиваться. Наступила напряженная тишина...
Несколько минут выражение лица у девушки было тревожным. Но вот, наконец, улыбка озарила её уста, глаза заблестели от радости и она прошептала:
- Он дышит, о, Создатель, он дышит, он жив! - и, встав, восторженно захлопала в ладоши, как маленькая девочка, получившая горячо желаемый подарок на день рождения. - Он жив, и я его обязательно вылечу, клянусь! Вот кого теперь я буду лечить, вот кого теперь я буду любить и, наконец-то, мне будет о ком заботиться! Как здорово! - и крылатая девушка даже подпрыгнула от восторга.
Неизвестно, что произошло бы дальше, но в это время раздался шелест раздвигаемых еловых веток и девушка, резко развернувшись в противоположную сторону, приготовилась бить в упор...
- Хозяйка, хозяйка, госпожа милая, не стреляйте! - раздался умоляющий, прерывающийся от быстрого бега, тонкий голосок, напоминающий чем-то детский. - Это мы, Зверята, я и Щенок, мя-у-у! Умоляе-е-е-ем!
Девушка тут же приняла позу 'вольно' и, нахмурив брови, уперлась своими ручками в бока, прямо как мама, которая готовилась порядочно отчитать своих нерадивых детей, и строго спросила:
- Ну и где же вы шатались, вояки, а-а-а? Я тут целую банду волколаков отправила на тот свет, пока вы плелись в хвосте. Тут человеческий юноша, между прочим, умирает!
На поляну буквально вывалились из лесных зарослей два существа. Яркий серебристый лунный свет упал на обоих и дал возможность внимательно рассмотреть их внешний вид во всех деталях. Это были фигурки в пол человеческого роста, почти детские. Одна была похожа на щенка (его потому и звали - 'Щенок'), а другая - на котенка (его и звали - 'Котенок'). Оба были из плюша, но разных цветов: Котенок - из серого в черную полоску, а Щенок - из коричневого. От кошки и собаки они отличались только тем, что ходили на двух лапках, а в остальном были ровным счетом такие же. У Щенка были длинные висячие плюшевые уши, большие карие глаза из цветного стекла, коричневая морда с черным носом из искусственной кожи и добродушная пасть с длинным розовым языком, а хвост у него всегда радостно вилял, как и у всякой собаки. У Котенка были острые ушки на макушке, длинные усы-вибриссы, стеклянные зеленые глазки и длинный полосатый хвост. Оба Зверенка были удивительно добродушные, ласковые и совершенно безобидные, так что девушка, взглянув на их растерянные и такие забавные мордочки, тут же перестала на них сердиться.
- Госпожа дорогая, хозяйка, прости нас, но мы совершенно, ну совершенно, мя-у-у, не могли угнаться за тобой, ты-то на крыльях, а мы-то на своих двоих бежали, сми-и-и-и-илуйся!
- Ладно, не время спорить. За дело. У вас все с собой? - уже мягче сказала их золотоволосая госпожа.
- Обижаешь... - мяукнул Котенок, - все в наилучшем виде! - А потом, повернувшись к Щенку, доселе только махавшему виновато хвостом перед хозяйкой, спрятавшись за спинкой Котенка, скомандовал - Щенок, доставай медикаменты и за работу, быстро, мя-у!
Щенок, не долго думая, вывалил из сумки, висевшей у него на боку, прямо на траву шины, бинты, морской йод, нашатырный спирт и прочие принадлежности для скорой помощи, а Котенок с важным видом знатока тут же принялся за дело.
Щенок и Котенок ловко выпрямили тело юноши, сняли с него остатки грязной и рваной одежды, перетащили его на самое светлое место на поляне, куда непосредственно падал лунный свет, и быстрыми, профессионально отточенными движениями плюшевых лапок наложили шины на переломы, оперативно разделив труд: Щенок взял верхнюю часть тела, а Котенок - нижнюю. Они смазали все ссадины йодом, перевязали бинтами раны, и вот, раненый уже готов к транспортировке. Тут же неизвестно откуда появились носилки, на которые Зверята взвалили тело юноши, а сами взялись за ручки.
- Идите, Зверята, пока вперед. Я догоню! - сказала крылатая девушка, и Зверята, крепко держа носилки в с виду таких хрупких плюшевых лапках, скрылись за плотной стеной мохнатых и темных еловых ветвей, а девушка, повернувшись теперь к забытой в суматохе белоснежной лани, нежно обняла красивое и стройное животное и поцеловала его в лоб.
- Спасибо тебе, дорогая, без тебя бы я его не нашла так скоро... Страшно даже подумать, что было бы, если бы ты не учуяла меня неподалеку! Ну да ладно, иди, тебя ждут твои оленята, они уже проголодались, передавай им от меня бо-о-ольшущий привет, я их очень люблю и скоро обязательно навещу! - С этими словами девушка одарила белоснежную лань ещё одним поцелуем, а та, вырвавшись из её объятий, прыгнула в противоположную сторону и исчезла за стеной из мохнатых еловых ветвей.
А крылатая девушка опять зажужжала как большая пчела своими прозрачными крыльями и отправилась вдогонку за Зверятами, несшими в её хижину столь ценный трофей, тем более ценный, что она уже давно мечтала о том, чтобы спасать таких слабых и таких беззащитных людей и заботиться о них: готовить целебные снадобья из волшебных трав, перевязывать раны больным, кормить вкусными обедами голодных и защищать своим добрым волшебством беглых странников, чтобы все они находили приют в её доме на берегу тихой лесной речки, а помогали бы ей в этом её верные Зверята. Но в её мечтах был один, но очень значительный изъян. Дело в том, что ни больных, ни голодных, ни странников в её хижине не было и не могло быть потому, что в населенной людьми части Целестии их попросту нет...
Давным-давно феи - могущественные крылатые волшебницы, к роду которых относилась и наша героиня, - оградили человечество от всех этих бед. Они истребили все болезнетворные бактерии, вызывающие заразные болезни, они заставили овощи и фрукты в изобилии расти самосевом круглый год, так что любой бедняк в любое время мог утолить свой голод, зима и непогода в населенной людьми части Целестии остались только на страницах учебников истории, которые абсолютное большинство людей никогда даже и не открывали, вдобавок они уничтожили всех чудовищ и крупных хищников, а также усыпили ароматом Цветов Забвения, а потом перевоспитали всех разбойников и злодеев, равным образом и всех тех, у кого так и чесались руки повоевать, так что любой странник мог спать отныне даже под открытым небом спокойно, а о войнах в тех краях все давным-давно позабыли. Таким образом, во всей населенной человеческим родом части Целестии установилась Эра Порядка и Процветания, так что уже ни один человек не нуждался в помощи.
Лишь одно место вблизи от населенных людьми территорий было по-прежнему и по-настоящему опасным - таинственный Предел, на границу с которым и забрел случайно в погоне за чудесной ланью наш герой. На этот самый Предел почему-то не распространялась власть фей, разрушить который им было не дано, как поговаривали, даже прямо воспрещено самим Создателем, покорными и верными служительницами Которого они себя считали. Однако всегда благоденствующие жители Целестии почти ничего толком и не знали про Предел, кроме очень немногих самых любопытных, а феи так зорко следили за тем, чтобы чудовища не вырывались наружу, что даже россказни охотников за приключениями о путешествиях туда воспринимались абсолютным большинством людей не иначе как 'бабьи басни'. Отряд крылатых волшебниц, следивший за порядком в этом таинственном месте, назывался отрядом Хранительниц Предела (всего их было 12), в число которых входила и наша Фея. И эту важную миссию - защиту человеческого рода от чудовищ из Предела - она исполняла, надо сказать, с большим удовольствием... А вдруг когда-нибудь ей удастся спасти в этом опасном месте какого-нибудь несчастного путника?! - не раз и не два с трепетом в сердце думала вечно юная, но и вечно одинокая волшебница. 'О, я бы сделала ему столько добра, сколько только может уместиться в моем сердце, я бы окружила его такой неиссякаемой заботой и любовью, что он никогда даже и не помыслил бы о том, чтобы покинуть розовые стены моего маленького домика!' - так часто думала наша Фея и ждала - ждала долгие и долгие столетия, ничуть не сомневаясь в том, что такое чудо когда-нибудь обязательно произойдет...
А тем временем Зверята донесли носилки до хижины Феи, которая представляла из себя небольшой двухэтажный деревянный дом с черепичной крышей, с погребом и чердаком, небольшой верандой справа, парой балконов на втором этаже и аккуратным крыльцом. Ничего особенного. Если бы кто увидел этот домик, ни за что бы не подумал, что там может жить фея, ведь в такого рода сооружениях жили все самые обыкновенные сельские жители Целестии. Отличался он от них только тем, что был покрашен однотонной розовой краской, тогда как люди предпочитают делать свои дома разноцветными. Была уже глубокая ночь, а потому домик потонул во тьме, и окружающая его местность была абсолютно не видна для постороннего наблюдателя. Освещено было только одно место - крыльцо -, потому что на нем уже стоял Осленок с небольшим фонариком в лапках. Осленок тоже был сделан из плюша, как и знакомые уже нам Котенок и Щенок, только из черного. Он тоже ходил на задних лапках, у него были большие длинные уши и длинная мордочка, добродушные и кроткие глаза из черного стекла. На голове он носил большую соломенную шляпу с широкими полями, немного обгрызанными по краям мышами, и круглые старушачьи очки на носу, что придавало ему одновременно и чудаковатый, и интеллигентный вид. И не мудрено, ведь Осленок был поэтом и грамотеем...
Появление Осленка посреди ночи на улице было делом, надо сказать, невероятным, учитывая то, что он был весьма горазд поспать. Однако объяснялось это чудо весьма просто. Дело в том, что Фея, опередив Зверят, как рассерженный шмель влетела через открытое окно прямо на чердак, где была спальня Зверят, даже не удосужившись войти обычным путем - ногами через дверь -, и тут же устроила головомойку Осленку, который мирно сопел у себя на кровати.
- Осленок! Ты спишь, лентяй?! А ну подъем! - опять уперев ручки в бока, встала в 'позу' Фея.
- А? Что? - впопыхах вскочил с постели ещё не проснувшийся Осленок, механически торопливо приглаживая густую шерстку на макушке и тщетно ища близорукими глазами очки.
- Уснул? Уснул!!! Я же тебе велела быть на стороже! Ну да ладно, быстро марш - подготовь баню! У нас раненый человеческий юноша. Немедленно! - и Фея властно указала пальцем в сторону бани, располагавшейся на первом этаже.
- Раненый?! Юноша?! О, Создатель, как же я мог заснуть! - сокрушенно бормотал Осленок, хватаясь за голову. - Простите, госпожа, все исправлю! - и тут же кинулся к двери. Но его остановил резкий окрик Феи.
- Да, госпожа?
- Осленок, растяпа ты эдакий, очки-то свои забыл!..
После этого Фея полетела навстречу Котёнку и Щенку, а Осленок бросился в баню. Там Феей уже были запущены типовые бытовые заклинания, и дело пошло на лад: деревянные ушата один за другим, как утята обычно следуют за уткой, полетели к реке набирать воду, в жерле печи вспыхнул магический огонь - и баня заработала! Осленку оставалось только следить за происходящим, указывая, куда вставать ушатам и тазикам, куда выливать воду и все в таком роде. А потому, когда подошли Зверята с носилками, Осленок уже дожидался их на крыльце с зажженным фонарем в лапках.
Зверята втащили носилки прямо в баню и положили юношу на широкую лавку, застеленную непромокаемым матрацем. Фея с беспокойством следила, чтобы они переложили его со всей возможной осторожностью, но напрасно - Зверята свое дело знали. А потом Котенок, деловито повернувшись к Фее и для храбрости слегка кашлянув в плюшевый кулачок, важно сказал:
- Ну, все, хозяйка, дальше мы со Щенком разберемся сами. Незамужним девушкам тут не место. Так что, извиняйте! - и захлопнул дверь перед самым её носом, а Фея, покраснев как пион, однако, промолчала и села тут же, рядом, на принесенную табуретку и стала терпеливо ждать. Когда Зверята окончили мыть юношу и обновлять ему перевязки, Фея уже совершенно выходила из себя.
- Ну что так долго? А вдруг он умрет? Вы осмотрели его раны повнимательнее? - скороговоркой встретила она мокрых до нитки Зверят, которые между делом сами умудрились основательно помыться.
- Обижаешь, хозяйка, - сказал деловито и важно Котенок, одновременно облизывая большим розовым, жестким как щеточка, язычком свою плюшевую шкурку, - осмотрели! Кроме переломов и сотрясения мозга, не считая ссадин и царапин, ничего нет. Налицо сильный шок от страха...
- В общем, жить будет, а-ав!!! - радостно тявкнул Щенок и так затрясся всем своим телом, обдавая всех стоящих, в том числе и саму Фею, потоком брызг, отчего тут же получил, впрочем, от Котенка по шее.
Но Фея даже не обратила на это внимания. Она благочестиво сложила руки на груди и подняла свои просиявшие от радости небесно-голубые глаза куда-то вверх:
- Слава Создателю, он жив... - но уже через несколько мгновений лицо её приняло опять серьезное и озабоченное выражение, и она снова перешла на язык команд:
- Так, Зверята, отнесите его в комнату для гостей! Осленок, подготовь там все для больного! Немедленно!
И Зверята опять бросились вприпрыжку исполнять повеление хозяйки.
Когда юноша оказался, наконец, в своей постели, Фея тут же выпроводила из комнаты Зверят.
- Все, спасибо вам, дорогие мои друзья, - сказала с улыбкой она, обнимая сразу всех троих одновременно, - теперь идите на заслуженный отдых - вы хорошо сегодня потрудились -, а я останусь здесь, посижу и пригляжу за больным. Спокойной ночи!