- Не надо, Профессор. Мы столько лет общались с вами именно так. Давайте не будем ничего менять. Как ваше самочувствие?
- Неплохо, ваше Величество.
- Что ж, очень радо был вас увидеть и позвольте, я украду вашу собеседницу.
Старый тихк довольно замахал руками:
- Конечно, конечно! Грех не пригласить на танец столь очаровательную леди. Где моя молодость? Прошу!
Я не понимала, что происходит, но, почтительно поклонившись Профессору, Кахир подошел ко мне и протянул руку:
- Позволите?
Я молча вложила свою руку в его ладонь и встала. Сердце кувыркнулось и сделало огромный "Буу-дууум".
Мы направились к центру зала. От волнения я не замечала ничего вокруг, лишь мои пальцы в его руке.
Король остановился среди таких же ожидающих начала музыки пар. И повернулся ко мне. Положил правую ладонь на мою спину, чуть ниже лопатки, а левой подхватил тонкую кисть, поднимая ее в воздух. Нас разделяла только прослойка воздуха. Объятие было крепким и уверенным, но не жестким или давящим.
Я через тонкую ткань так отчетливо ощущала вес его прикосновения к моей спине и не смела поднять глаз, упираясь взглядом в его грудную клетку. Мое сердце превратилось в огненный комок, а его пульсирование уже походило на боль.
Почему, почему такие простые прикосновения настолько волнительны?
Я немного подняла глаза, до того места, где виднелась шея в вороте рубашке, черный высокий ворот фрака и свисающие светлые пряди волос сбоку.
Каково это запустить в них пальцы...
Кахир заметил мою застывшую позу и спросил где-то сверху:
- Что-то случилось?
Я неловко улыбнулась, отворачивая лицо:
- Нет, ничего. Просто я сейчас подумала, что в первый раз к вам прикасаюсь и это... немного смущает.
По-видимому, мои слова тоже задели его Величество, заставив воздух между нами измениться. Но тут заиграла музыка, завибрировали струны виолончели и мужские руки настойчиво повели меня по залу в ритме вальса.
Движения, плавные скольжения, музыка...
Горячая ладонь на спине. Обхватить плечо. Жесткая ткань фрака под пальцами.
Движение пар раскручивалось по спирали, от центра, сначала медленно, а потом быстрее, еще быстрее. Стремительнее! Крепко держа, король кружил меня все скорее в такт нарастающей музыки.
Летящие шаги...
Я прикрыла глаза, все сливалось в единое цветное поле. Яростно разлетающиеся волосы Кахира задевали меня по лицу.
Мягкие...
Движение, движение...кружатся пары по залу.
Сверкает, переливается фиолетовое платье, высоко взлетает волнами шлейф. Проносятся стройные фигуры, делая широкие шаги.
Все то время, что Кахир держал меня в своих руках, мне казалось что вокруг больше ничего нет. Но как только музыка утихла, меня оглушили звуки толпы. Я отпустила свои руки и, пробормотав, что мне надо подышать свежим воздухом, поспешила к открытым дверям, выходящим в сад.
Стена гостей за мной сразу захлопнулась.
23.
Хах, ветер... как приятно, прохладно.
Я немного постояла за порогом, охлаждаясь, а потом прошла чуть вперед, до изящной скамейки. Из бального зала долетали звуки начавшейся музыки, шум голосов, шарканье ног по полу.
Прошелестела юбка по траве и у свободного края скамьи показалась высокородная тихка. Прищуренные глаза были полны горячего гнева и презрения.
- Ты! - громко проговорила она. - Как ты смеешь обниматься с королем на виду у всех! Из какой дыры тебя вообще привезли?! Человечишка! - буквально выплюнула она. - Не смей больше приближаться к Кахиру!
Я посмотрела на ее сжатые кулаки и пылающий возмущением облик и спокойно ответила:
- Я не могу этого сделать. - пауза. - Уже не могу.
Такого она не ожидала: отсутствие страха, ответного гнева, а только простая честность и мой прямой взгляд. Видимо, слухи все-таки расползались по Таере, и мое присутствие и возможный статус в королевском дворце обсуждался в высших семьях. Все это и заставило девушку срочно примчаться в усадьбу, чтобы выяснить, пресечь, остановить...
- Это не может быть правдой! - закричала она, смотря на меня и полностью осознавая ситуацию.
Но я, продолжая сидеть, мирно сложив руки на коленях, негромко ей ответила:
- Прости.
И это мягко произнесенное с сочувствием слово сломило ее. Она упала на скамейку рядом со мной и судорожно зарыдала, закрывшись руками. Все, все было разрушено. Столько лет подготовки, учебы, этикета. Распланированное будущее и надежды семьи.
Я понимала ее боль, но не могла помочь.
- Миела, все еще наладится.
Но она, на мои неловкие попытки ее успокоить, только прокричала сквозь слезы:
- Да ты ничего не понимаешь!
Не понимаю...
Я отвела глаза в темноту сада и потом жестко заговорила:
- Чего я не понимаю? Что такое чувство долга?! Что значит нести ответственность не только за себя или свою семью, но и за целый народ? Ты думаешь, Я не мечтала, ничего не желала и не стремилась? Да?!
Миела удивленно опустила руки и посмотрела на мой профиль рядом, уже какими то другими глазами.
- Ты, правда, полагаешь, что я не знаю, каково это оказаться одной под чужим небом? В здравом уме шагнуть в пропасть, даже не предполагая, что там впереди? Ты...
Я не стала продолжать, а просто замолчала и мы сидели рядом, думая каждая о своем.
Девушка достала платок, утерла глаза и как-то задумчиво произнесла:
- Родители меня убьют...
Я посмотрела на нее с грустной улыбкой:
- Миела, а чего на самом деле хочешь ты? Если бы ты уже была не нужна в далекоидущих планах, чтобы ты делала?
У тихки расширились глаза и она выдохнула:
- Я бы уехала... далеко... просто уехала.
Снова отвернувшись в сад, я тихо повторила за ней эхом:
- Да... уехала.
Поняли ли мы друг друга в этот момент?
Миела собиралась меня спросить о чем-то еще, но к нам подбежали запыхавшиеся Льен и Севил и ничего не понимая, поочередно переводили глаза с одного лица на другое: явно заплаканное Миелы и спокойное мое.
- Что-то случилось? - спросила я невозмутимо.
- Эээ...нет, а у вас? - уточнил Севил.
- У нас тоже нет. - я слегка улыбнулась вставая, чтобы увести молодых людей от неловко чувствующей себя девушки.
Вдруг сзади раздался женский голос:
- Можно... я напишу вам?
Я обернулась и мягко ответила:
- Конечно, буду очень рада Миела.
И вместе с шокированными принцами вернулась в зал.
Мы отошли в сторону, к Севилу подходили разные тихки, о чем-то ему говорили.
Произошедшая сцена в саду и слезы девушки тяжело легли мне на сердце и заставили ненароком задать себе страшное "а если бы...".
Если, я была не я, если бы родилась в другой, простой семье? Нет, не так! Если передо мной тогда не встал тот выбор, а точнее его полное отсутствие, где бы я сейчас была, что делала и с кем? О чем я мечтала когда то?
Я всегда любила книги про приключения, путешествия. Описания других стран заставляли быстрее бежать кровь по венам, смотреть в окно с надеждой. В своем возможном будущем я видела себя в столь разных ипостасях. Поездки, учеба, впечатления, неожиданные встречи. И там всегда были хорошие друзья и один, особенный человек, на которого я могла положиться, быть ему верной, нежной и...
Я грубо остановила свои сладко-розовые детские мечты и безжалостно, в очередной раз, оценила реальное положение вещей.
Зачем? Зачем я трепыхаюсь, как лягушка в молоке? Серьезно надеюсь, что взобьется молоко, как в сказках?
Кому и что я доказываю?
Ведь, если я не нужна...
Ставшая вдруг невыносимо громкой музыка молоточками стучала по вискам. Столько смеющихся людей вокруг, их топот, пляски.
Я повернулась к Севилу:
- Можно я уйду к себе? Или это совсем не вежливо?
Принц обеспокоено посмотрел на меня:
- Да вы совсем бледная! Конечно, идите. Не беспокойтесь. Льен вас проводит.
Вместе с мальчиком, мы незаметно покинула зал и направились к моей комнате. Уже подходя к двери, Льен вдруг смущенно заговорил:
- Унна, ты...то есть Вы, тьфу! В общем, ты сегодня очень красиво выглядишь, честно! И когда я увидел, как вы входите вместе в зал, то я... поверил... понял, что ты...
Я с улыбкой остановила юного принца и прикоснулась к его плечу:
- Спасибо, Льен. Мне очень приятно. Ты очень добрый и милый, спасибо.
И пожелав спокойно ночи юноше, закрыла за собой дверь.
В гостиной было темно, я не стала зажигать свет, а прошла вперед, останавливаясь недалеко от окна. Звезды освещали ровные дорожки в саду и голубоватым светом ложились на мое лицо.
Я не знаю, сколько я так простояла, думая обо всем, что случилось в последнее время. Неожиданно, двери позади меня хлопнули, послышалась пара шагов, но свет тоже не зажегся.
- Севил сказал, что вам стало нехорошо.
Его Величество.
Я обернулась к мужчине, стоя на фоне окна и ответила:
- Наверно, и поездка и бал оказались слишком утомительны. Я лягу пораньше и завтра все будет в порядке. - и направилась к своей комнате. Но не успела дойти до двери, как мне задали вопрос:
- Вы справитесь сами с заколкой?
Я остановилась, ощущая затылком взгляд, и немного подумав, вернулась по мягкому ковру обратно.
- Лучше Вы. - и повернулась к королю спиной.
Минуту спустя послышался щелчок и свободно отпущенная рука, уже без перчатки, пролетела вниз по моей обнаженной спине.
Я нахмурилась и обернулась
Играешься?
И тяжело, с неприятием посмотрела мужчине в глаза. Думаешь, я девочка, которая будет трепетать от одного взгляда?
В скудном освещении из окна наши фигуры еле были видны, лишь слегка светились контуры. Но он прекрасно рассмотрел мое выражение и немой вопрос и также тяжело посмотрел в ответ.
Напряжение росло.
Словно настоящие враги.
Ну, сделаешь что-нибудь? - спрашивала я его мысленно, бросая вызов.
Хочешь что-то сделать? Прикоснуться...сжать...
Сможешь признаться сам себе в этом?
Медленно тянулось время в тишине. Две непримиримые воли, две гордыни.
Я первая сказала ему:
- Спокойной ночи. - и пошла к себе.
- И вам... сладких снов. - долетело с долей издевки.
А не пойти ли вам... ваше Величество!
Утром, не желая встречаться с королем, я встала пораньше и, прихватив с собой свиток с вопросами и бумагу с чернилами, направилась к столику, расположенному на улице, предназначенному, видимо, для чаепитий на свежем воздухе.
Я уже спустилась на первый этаж, когда меня нагнал Севил. Я немного удивилась его раннему подъему и приветливо поздоровалась:
- С добрым утром! Вы сегодня рано.
- Да, это так. - замялся принц. - Ночь была беспокойной.
Я сразу насторожилась:
- Что-то случилось?
- Нет. - Севил покачал головой. - Но могло. Если бы не ваша просьба вчера...
Я остановилась и повернулась к молодому человеку:
- Пожалуйста, скажите же, что произошло!
Принц взъерошил рукой себе волосы, отводя глаза в сторону:
- Я честно не понимаю, как они решились, но... Ладно! - решительно посмотрел на меня Севил. - Сегодня ночью Юл, это брат Миелы, вместе с компанией пытались проникнуть в конюшню с кнарками, и, судя по оставшимся материалам, хотели все поджечь. Мне очень стыдно и горько за них.
- Но... все обошлось, правда?
Я не переживу.
- Да, простите. - принц извиняющее улыбнулся. - Их вовремя остановили и взяли под арест. Всех, кроме самого Юла. Ему удалось сбежать.
Я выдохнула, положив руку на беспокойно вздымающуюся грудь:
- Славу Богу! Севил! Но нельзя же так пугать. Разве можно таким образом сообщать новости!
Молодой человек еще раз извинился и спросив, куда я направляюсь, сказал, что распорядится подать мне завтрак на улице. Я поблагодарила его и вышла в сад.
Там все также светило солнце, переливались цвета, мирный пейзаж. Я прикрыла глаза, отгоняя страшную картину красного столба пламени и криков животных.
Почему они задумали такое? Как вообще одно живое существо может пожелать причинить вред другому? Наверно, я глупая идеалистка, раз продолжаю верить в честность и в общее желание мира.
Присев за стол я еще какое-то время предавалась раздумьям, подперев руками подбородок и смотря вверх на небо.
Видимо, каких-то вещей мне просто никогда не понять в этом мире, ни под голубым небом, ни под этим, розоватым.
Затем мне принесли заварочный чайник, булочки, сыр, мягкое масло и несколько видов джема. Я налила себе чай в пузатую чашку и развернула свиток.
На чем я остановилась...
Хоть я и углубилась в написание очередного ответа, но краем глаза все же заметила мелькнувший силуэт. Я подняла глаза:
- Миела, это вы? Присоединяйтесь ко мне, здесь есть лишний прибор.
Девушка нерешительно стояла в дверях с выражением вины на красивом лице. Было видно, что она совсем не выспалась.
- Я не хочу вас мешать. - произнесла она наконец.
- Что вы, прошу вас, присаживайтесь. - улыбнулась я.
Тикха подошла ко мне и заняла второй стул. Я отодвинула бумаги и налила ей ароматного чая. Пар устремился вверх.
- Пожалуйста.
- Благодарю. - девушка обхватила обеими руками чашку, наклонившись к ней, как бы пытаясь согреться.
Я внимательно посмотрела на все это и вернулась к своему документу. Заскрипело перо по бумаге.
Прошло несколько минут.
- Я не знала, я честно не знала о его планах. - послышался голос, наполненный горечью. - Я не знала. - чуть тише.
- Я вам верю. - ответила я девушке, поднимая перо над листом.
В ее глазах стояли крупные слезы, уже готовые пролиться. Я достала платок и протянула его Миеле со словами:
- Вы ничего не можете изменить. Все уже случилось.
Делая широкие шаги к нам приблизился король и резко спросил:
- Где он?
Девушка вскинула испуганные глаза, вздрагивая всем телом. Но я ответила вместо нее:
- Миела не может знать о местонахождении своего брата, также как она не несет ответственности за его поступки.
Кахир уперся в меня суровым взглядом, сильно сжимая челюсть. Я молча смотрела в ответ, вспоминая то напряжение между нами, прошлой ночью.
Затем он развернулся и ушел в дом. А мы с Миелой остались вдвоем за столом.
- Нам точно надо еще чаю - нарушила я тишину чуть погодя. - И конфет... побольше. А вы как думаете?
Девушка грустно и понимающее улыбнулась:
- Я бы не отказалась.
24.
Юла так и нашли, все же связи его семьи были действительно обширны и они могли сделать так, чтобы их единственный наследник был в безопасности. Но с другой стороны все отлично понимали, что своим необдуманным поступком, продиктованным избалованностью, глупостью и дурным нравом, он перечеркнул возможное блестящее будущее. Зная непростой характер короля, не стоило надеяться на помилование.
Кроме этого происшествия ничто больше не омрачало последние дни пребывания в особняке принцев. Миела, собравшись с духом, все же отправилась домой. Но, по ее словам, теперь все будет иначе. Я была склонна ей верить, поскольку внутренний стержень у этой девушки имелся. А в ее остром уме и не менее остром язычке я могла убедиться, наблюдая ее подшучивания над бедным Льеном, который не понимал, что именно его бурная реакция на все происходящее и стала той причиной, что превратила его в "подушечку для иголочек" Миелы. Но на самом деле она не переходила границы.