— Об экономической обстановке в мире, о глобальном потеплении и…
— Лиса. Я серьёзно, — сурово оборвала соседка, хмуря тонкие бровки.
Устало потёрла переносицу и упала на кровать.
— Да ни о чём. Твой костлявый спрашивал, чего его отщепенцу нужно было от меня, вот и всё. Я, кстати, должна тебе. Ты спасла меня и одними благодарностями сыт не будешь…
Лиза прищурилась и ответила со всей уверенностью:
— Тогда постарайся меньше бывать с Крисом наедине и не путайся под ногами. Я хочу этого вампира, и он будет моим.
Я вскинула руки, деланно испугавшись.
— Сдаюсь-сдаюсь, — безразлично произнесла и направилась в ванную.
Да здравствует пенка пушистая! И маслице душистое… Моем-моем Лисавету и за ушком, и подмышкой, и под… хвостиком. Главное, чтобы в купель не ворвался кривоногий и хромой… Хватит с меня на сегодня. Нервы ни к чёрту.
Закуталась в короткий шёлковый халатик, а под него надела тонкую сорочку, желая, чтобы тело отдохнуло от толстых пижам и спортивных костюмов. Сейчас моё единственное желание — закутаться в тёплое одеялко, словно хомячок, оставив снаружи только мордочку, и уснуть. Слишком насыщенный выдался день: богат на события и на впечатления.
Когда я вышла, Лиза уже спала, разметавшись на кровати (похоже специально). Я посмотрела на это дело, и здраво рассудив, что Даэр вряд ли сунется ко мне, пошла в свою комнату. Она показалась непривычно родной, словно я всегда тут жила и просто вернулась после временного отсутствия.
Кровать так и манила к себе, побуждая меня забраться в неё поскорее и зарыться в постельное. Устроившись поудобнее, закрыла глаза, предвкушая сладкий сон.
Как жестоко я ошибалась… Сон подкачал во всех смыслах. Вместо ожидаемых сладостных грёз меня атаковал внезапный жар, ломота во всем теле и кошмары странного содержания.
Я видела обрывки странных сцен, точно не из моей жизни: чудовищные сражения, агрессия, бесконечные споры и вечная, как Вселенная, усталость… Перед взором мелькали бледные, искажённые злостью лица… И много, много крови. Всё в красном и сером цвете, словно я попала в самый разгар съёмок фильма «Город Грехов».
Меня ощутимо потряхивало, и даже во сне я осознавала, что это не на яву и пора бы проснуться, но никак не могла открыть глаза: их словно залили пылающим воском. При этом меня не покидало жуткое ощущение присутствия министра рядом.
Криспиан Касс словно следил за моими мучениями и анализировал их с присущей ему холодностью… Наблюдал и делал пометки: цинично и безразлично к моей участи. От этого стало невыносимо обидно, и впервые за всё время моего «попаданства» — я расплакалась. В своём сне я вправе делать и не такое…
— Лиса… Лиса, пожалуйста, очнитесь! — меня тряхнуло, и острая боль обожгла щёку.
— Да отвали! — рыкнула я, продолжая захлёбываться слезами, и внезапно раскрыла глаза.
Моя грудь тяжело вздымалась, глаза горели от слёз, щёки всё ещё влажные, а сорочка липла к телу. Убрала мокрые волосы с лица и сглотнула. В руку мне опустила холодный стакан.
— Вы вспотели, — раздался спокойный и тихий голос Ледышки. Я вздрогнула, огляделась, и наткнулась на два дьявольских огонька в полумраке. Да, именно его мне сейчас не хватало.
Подтянула на себя одеяло и сделала глоток, пытаясь унять не на шутку взбесившееся сердце.
— Что вы тут делаете? — голос прозвучал незнакомо: хрипло и напугано. Это поразило меня и заставило вспомнить, что рыжие не плачут. — Если не спится, это не ко мне, а в соседнюю спальню: там вам всегда рады, — ответила более уверенно и осторожно взяла со стула халат.
Ледышка не спускал с меня внимательных глаз, сливаясь с интерьером. Его зловещий силуэт пугал невероятно.
— Я почувствовал, как вам плохо и пришёл на помощь. Не следовало кусать меня…
— Ага, — безразлично согласилась и поднялась: даже не знаю зачем. Мне просто нужно понять, что я — это я, и я всё ещё живая. Да и сорочку сменить не мешало бы. — Поэтому пришли понаблюдать, как я мучаюсь в агонии. И как? Всё записали? — речь сочилась ядом, а меня буквально трясло от злости, и присутствие вампира жутко раздражало.
— Я должен был понять, что с вами происходит и как это прекратить. Прошу прощения, что не вмешался сразу. До вас никто не рисковал пробовать кровь вампира. Вы феномен, Лисавета, я не мог упустить возможность…
— Довольно, — холодно остановила я, ощущая жуткую усталость, как после тяжёлой болезни. — Спасибо, что разбудили, дальше я сама. Всего доброго, скатертью дорога…
Ледышка растворился в воздухе и возник прямо передо мной, основательно напугав. Я дёрнулась, чуть не упала, но была поймана.
— Я нужен вам. Вы не сможете заснуть, и будет всё так же плохо. Я лягу с вами, — невозмутимо заявил снеговик, пробудив во мне ту самую Лисавету, которую я знаю всю сознательную жизнь.
— Что-о-о-о?! А ничего вам с собой в дорогу не завернуть, нет? — искренне возмутилась и выдернула руки. — Нос у вас не в том шоколаде, чтобы спать со мной. Я лучше с Даэром заключу сделку, чем… Ай! Что вы делаете?! — я взвизгнула, пытаясь вырваться, но вампир ловко подхватил меня на руки и понёс обратно на кровать.
— Я исправляю последствия. Не мешайте, — холодно произнёс он и — о боже!.. стал снимать пиджак. — Моя кровь странным образом связывает нас. Вы видите моё прошлое; чувствуете, что чувствую я, мой голод; можете передавать мысли, но всё это выкачивает из вас жизненную энергию. Я могу поделиться своей, но для этого должен быть рядом, — мужчина стал расстёгивать рубашку, и я в ужасе поняла, что он должен быть не просто рядом, но ещё и голый.
— Как вы заботитесь о своих пяти миллионах, — фыркнула я и отвернулась к шкафу, зажмурившись, чувствуя «пятой точкой», что без вампира я долго не протяну. Эти кошмары выкачают из меня всё: не только силы, но и нервы, и здравый смысл.
«Мамочки! Полуголый вампир в моей кровати: будет восстанавливать мою жизненную энергию. Очуметь!», — изумлённо воскликнул внутренний голос, а я почувствовала приятное возбуждение. Чёрт…
— Только не дёргайтесь, ладно, — спокойно предупредил Ледышка и обнял меня за талию. Сердце резко ускорилось, а дышать я стала часто и прерывисто.
— Это обязательно? — недовольно проворчала я, пытаясь отодвинуться и не чувствовать это тело. Физиология, знаете ли…
— Всего на несколько дней, пока действие крови не пройдёт, — ответил вампир, щекоча дыханием волосы мне на затылке. Я снова ощутила его голод…
На секунду мои глаза прикрылись, и я увидела, что видит Криспиан Касс, точнее, что он хочет увидеть — и сделать, — его желания.
«Вампир водит носом по моей шее, делая очень глубокий и медленный вдох… Руки скользят по моему телу: осторожно, с неопытностью подростка, зато губы действуют уверенно. Вампир не просто жаждет моей крови, он хочет попробовать тело на вкус. Невесомый поцелуй в плечо, прохладные губы скользят вверх, и вампир проводит влажным языком почти до самого уха, приготовившись погрузить острые клыки в пульсирующую венку…»
— Лучше вам думать о чём-то другом. Иначе окажетесь на полу, — пригрозила я, стараясь не зацикливаться на руке, что обнимает меня, и на теле, которое прижимается со спины.
Ледышка неожиданно навис сверху, заглядывая мне в глаза.
— Тогда и вам лучше перестать думать. Я, кажется, уже сказал, что не трону вас, — он лёг обратно, а я выдохнула. — Пока…
Вот это «пока» меня больше всего напрягает! Но Ледышке показалось мало, он решил продолжить запугивания. Ему, видимо, это действо доставляет эстетическое удовольствие. Мне почему-то показалось, что только со мной. Других запугивать не интересно…
— Я ничего не беру силой, — прохладные пальцы коснулись открытого участка кожи на спине и стали выводить замысловатый узор, заставив меня вздрогнуть. — Кровь меняет вкус, когда жертва боится, когда сопротивляется, как и когда болеет, ест что-то не то, курит, пьёт и так далее, — поэтому мы так заботимся о наших «партнёрах». Но я могу сказать с уверенностью, что настанет день, когда вы сами предложите мне укусить вас. А после первого раза вы уже не захотите сопротивляться и станете послушной…
Мой локоть не выдержал первым и со всей силы воткнулся вампиру под рёбра.
— Я вам не «Газпром», чтобы мечты сбывались! Забудьте! — резко развернулась и упёрлась в тело вампира ногами, намереваясь выгнать нахала к демонам! — Самоуверенный, похабный снеговик! Захлебнуться вам слюной! Я лучше…
Договорить я не успела, вампир внезапно оказался сверху, придавив меня телом: одной рукой удерживая обе мои, а второй коснулся шеи, погружая меня в забытьё, как при нашей первой встрече.
— Гад… — успела выдохнуть я и провалилась в сон.
* * *
Утром в моих покоях уже хлопотал Лойд: раскладывал на круглом столе завтрак, а прелестная нимфочка потрошила мой гардероб, который, собственно, и не мой, а имущество министра. И куда ему столько женских вещей, сам вроде в костюмах ходит…
— Проснулись? — раздался ровный, ледяной голос, заставивший меня испуганно дёрнуться. В дверном проёме моей ванной стоял вампир собственной персоной. После его ночной выходки мне было противно находиться с ним рядом, а ещё — неловко.
Так опрометчиво я переоделась в тонкую сорочку, которая попу едва ли прикрывала, не говоря уже о том, как просвечивала грудь без бюстгальтера… О Господи! Ледышка точно успел всё рассмотреть во всех подробностях, а мне этого совсем не хотелось. Пусть смотрит на прелести других лотов.
Возмущённо фыркнув, стянула покрывало, замоталась, словно греческая богиня, и гордо продефилировала мимо. Хотя надо отдать вампиру должное, чувствую я себя прекрасно. Вчера реально думала — помру.
Приняв прохладный душ, заплела мокрые волосы в косу и надела толстый махровый халат. Вот теперь я во всеоружии.
Вампир, полностью одетый, как всегда в элегантном костюме, уже завтракал. Заметив меня, непринуждённым жестом пригласил присоединиться, словно ночью ничего не произошло. Я прислушалась к ощущениям, но ничего особенного, чужеродного не почувствовала.
— Когда-нибудь, — с чувством начала я и отодвинула стул. — Вас задушит совесть и покалечит сожаление. Вы будете мучиться и страдать, — высказалась, теперь можно и позавтракать. Ум-м-м, оладушки! Вкусненько.
— И вам доброе утро, — не растерялся снеговик и отсалютовал соком. — Смотрю, вам намного лучше.
— Со зрением у вас всё в порядке, — поддразнила в ответ и потянулась за вареньем. — Решили полностью ко мне переехать? На свежем воздухе уже не завтракается?
— Лишняя трата времени, — отмахнулся Ледышка, с удовольствием уплетая завтрак. — Надеюсь, вы не приняли мои действия на свой счёт? Запомните: я всё делаю исключительно ради себя.
Покривлялась в ответ, желая воткнуть вилку этому засранцу в нос. А вот просто в нос и всё!
— Молчание — золото, не слышали о таком? — иронично усмехнулась и подтянула к себе фруктовый салат.
— Вы не перестаёте меня удивлять, — отозвался Ледышка, намазывая тост маслом. — Ваши внутренние чувства расходятся с поведением. Полное противоречие. Вы совсем не такая смелая, какой хотите казаться, и…
— Вы просто вынуждаете меня сделать вам гадость, — процедила я, вытирая губы белоснежной салфеткой. — Вас не учили, что не следует говорить всё, что думаете и наблюдаете? «Чувство такта» — не слышали, нет? Так вот, мои чувства — это мои чувства, и даже если вы их ощущаете, извольте абстрагироваться. Они вас не касаются. Иначе я сейчас начну вспоминать, что видела во сне, потрошить ваше прошлое и задавать неуместные вопросы. Например, почему вы убили всех тех людей? Сколько их было? Семеро? — я сделала вид, что задумалась, в действительности не испытывая удовольствия от стычки. В отличие от снеговика совесть у меня в наличии. Мне слишком быстро становится стыдно. Отец всегда говорил, что излишняя доброта меня погубит, что иногда просто необходимо проявлять цинизм, а я всех жалею.
Вампир внезапно усмехнулся — впрочем, он всё делает внезапно — и поднялся.
— Жду вас во дворе, — он отвесил вежливый поклон и удалился.
Тяжело вздохнула и пошла одеваться.
* * *
Простое чёрное платье до колена сидело идеально, подчёркивая мои сексуальные формы и оттеняя бронзовую кожу. Волосы убрала в небрежный хвост и слегка подкрасила губы.
Ледышка — повелитель айсбергов, обладатель ужасного нрава и каменного сердца — ласково трепал Графа по холке. Хмурое выражение исчезло с лица, глаза потеплели и приобрели шоколадный оттенок.
— Вы не так безнадёжны, — констатировала я, встав за спиной вампира. Мужчина едва уловимо дрогнул, словно не заметил моего приближения. — Существо, которое любит животных, априори не может быть настолько циничным, каким хочет казаться. Вы, как и я, полны противоречий и прячете свои слабости глубоко внутри, — заключила я и тоже протянула руку, чтобы погладить собаку. Пёс с готовностью нырнул под мою ладонь и потёрся, чуть не сбив меня с ног. Ледышка услужливо придержал, но руку убирать с поясницы не спешил.
Я развернулась к нему лицом.
— А знаете, почему мы это делаем? Прячем свои страхи, боимся показаться слабыми… — вампир ничего не ответил, гипнотизируя меня взглядом, казалось, равнодушным, но я-то знаю, как все обстоит на самом деле. — Мы эгоисты, что бережно холят и лелеют свои чувства, пряча от других. Мы боимся насмешек и предательства, поэтому не оставляем посторонним ни единого шанса…
— Вы ошибаетесь, — безразлично отозвался Ледышка и спрятал руки за спину. — Вы выдаёте желаемое за действительное. Пытаетесь разглядеть во мне хоть что-то человечное, питая глупую надежду на возвращение домой, на снисхождение с моей стороны, — он шагнул ближе, подавляя своим превосходством и внутренней мощью. — Я убивал людей. Помните об этом. Всегда.
Я моргнула и самоотверженно улыбнулась. Меня не запугать и тем более не обмануть…
— Поехали, оживим министерство, — бодро предложила я и направилась в сторону летающего мопа.
— Лисавета. Постарайтесь вести себя прилично, насколько это заложено в вас природой, — иронично отозвался вампир и пристроился рядом.
— Моей природой заложена бомба замедленного действия. Я слышу, как она тикает, — многозначительно произнесла я и поиграла бровями.
Ледышка ничего не ответил, но мне кажется, мысленно закатил глаза.
Устроившись в кресле, я приготовилась к тому, что всю дорогу мне предстоит скучать, выводя на панели приборов узоры и от безысходности терроризировать Дарси. Но министр приятно удивил. Он открыл защитные панели на окнах и сбавил скорость летательного аппарата до легко воспринимаемой человеком, чтобы я могла разглядеть, что же там за окном творится.
— Очень любезно с вашей стороны, — съязвила я, а сама прилипла к стеклу. Ну не видела же никогда парящих в воздухе капсул, летающих поездов и многоуровневых домов, которые напоминали лабиринт минотавра: такая сложная и неведомая мне конструкция. Один дом плавно перетекал в другой, образуя причудливые формы, поражая воображение.
— Нравится? — поинтересовался Ледышка с ленивым любопытством, следя за мной.
— Очень, — с придыханием призналась я и глянула на лиэра вполоборота. — Спасибо, — поблагодарила уже искреннее. Никогда не жалею искренних слов. Да, я не умею хранить и долго помнить обиды: на них жизни не напасёшься, — а она так прекрасна и удивительна. Я слишком люблю жизнь, чтобы ей пренебрегать.
До самого министерства я ехала, уткнувшись в окно, глупо улыбаясь. Хоть какая-то иллюзия счастья и свободы.
Мы припарковались в специальном ангаре и направились к стеклянному лифту.
— Как много кнопочек… — слегка охренела я, глядя на панель.
Огромное множество! Ледышка хладнокровно нажал одну, и мы тронулись. Нет, не умом: всего лишь влево, как в лучших традициях голливудского кино. Меня качнуло, и я мягко угодила в объятия снеговика, снова почувствовав его внезапный прилив голода.
— Могли бы поесть на дорожку, — тихо возмутилась я и отстранилась. Лучше держаться за поручень, пока мы пролетаем по этажам сквозь другие здания.
Вампир подавил загадочную улыбку и промолчал.