- Слушай! Слушай! Бля-а-а… Мне Якутина почти дала, прикинь, - Толик был весь какой-то дерганный и возбужденный.
- Что значит «почти»?
- Ну, я тока сунуть хотел, а она мне, типа, такая нет. Без презика не буду. Вот бабы, бля! Из-за резинки уперлась!
- Презик, говоришь? - я вдруг вспомнил, что, собираясь на дачу, положил деньги и телефон в сумку-планшет, и там я точно видел маленький серебристый квадратик. - Пошли, - и я потянул Тольку за рукав в дом.
- Ты знаешь, кто? Ты… ты самый лучший в мире друг! - Толька обнимал меня и хлопал по спине кулаком с зажатым презервативом. - Ты меня просто спас!
- Иди ты, - отпихивался я от него, - чего за телячьи нежности?
Освободившись от дружеских объятий, я отрыл в куче вещей свою ветровку и надел ее.
- Ты куда собрался? Мы с ребятами договорились еще на день остаться.
- Домой! Сегодня мать с дачи приедет, а я, пока сюда собирался, срач оставил. Надо убраться.
- Ага, - ответил Толик, явно меня не слушая. Сейчас все его мысли были сконцентрированы на маленьком серебристом квадратике.
Со мной вместе домой собралась одна из девочек. Идя через поле на платформу, я оглянулся. Мне хотелось в последний раз увидеть дом Антона, сам не знаю, для чего.
Толян появился только через несколько дней, весь какой-то взъерошенный и похожий на сердитого ежа.
- Ты чего такой? - спросил я у него.
- Слушай! И чего все так хуеют от секса?
- В смысле?
- Что в нем такого? Обычный дроч, только в мокрую дырку.
- Чего тебе не понравилось-то, не пойму никак.
- Да хуй его знает. Резинка жмет, ощущения слабые, хлюпанье противное, и сиськи дергаются, как омлет.
- Может, как холодец?
- Ну, да. Как холодец.
- Может, просто Якутина - не твое?
- Может. Но дала мне только она. Так что мое не мое, а трахаться я с ней еще буду.
Я только пожал плечами. Вообще, приход Толяна отвлек меня от моих мыслей. Все эти дни я постоянно думал об Антоне. Вернее, даже не про него, а про секс с ним. Я вспоминал те странные ощущения, которые испытывал, вспоминал его крепкие руки и его шепот мне на ухо и жалел. Жалел, что не остался.
- Кстати! Вано про тебя спрашивал.
- Чо говорил? - меня бросило в жар.
- Да он днем нам пиво и чипсы приволок, ну, и спросил, типа, где этот парень мелкий. Во, я ржал!
- Чего ржал-то?
- Да спали вместе, а он даже твоего имени не спросил! - Толян по-идиотски засмеялся.
- Дебил, бля! - отмахнулся я. Знал бы тогда мой друг, насколько был близок к правде.
Пошла еще одна неделя лета. Я категорически отказывался ехать на дачу, мотивируя это тем, что я уже взрослый и там мне будет скучно. В один из дней мне позвонила Танька и сообщила, что приехала на пару дней с дачи и попросила зайти к ней, намекнув на то, что дома никого. Не то чтобы мне не хотелось ее увидеть, просто было как-то плевать, но я пошел.
- Ты можешь мне помочь? - спросила она меня после недолгого молчания.
- Ну, если смогу…
- У тебя презерватив есть? - я не ожидал такого вопроса и удивленно мотнул головой. - Жаль. Ладно! Не проблема. Купим.
- Я чего-то не пойму, чего ты…
- Глупый, что ли? Сейчас все объясню. Понимаешь, там, на даче, есть парень, ну он такой…. Ну просто мяф! - сказала Танька, закатив глаза. - Ну, я общаюсь с его сестрой, и Катька мне сказала, что Женька не любит неумех. Он встречался с девкой какой-то, так бросил ее потому, что она девственницей была. Ну, теперь понимаешь, к чему я?
Я сидел, открыв рот. Нет, мне не было больно или обидно. Мне было противно. Светлый и веселый Танькин образ растворился в моем сознании и на его место пришел образ самки с горящими похотью глазками и возбужденным румянцем на щеках.
- То есть ты предлагаешь мне, - наконец, очнулся я, - вскрыть тебе целку для какого-то Женьки?
- Ой! Извини! Какая же я дура! - округлила глаза Танька. - Я не подумала о твоих чувствах! Ты прости меня. А?
Я посмотрел на нее с жалостью, как на больного умирающего друга, встал и молча ушел. Больше мы с ней не встречались.
Толян целыми днями пропадал, окучивая Якутину, Вовчик и Колян уехали куда-то с родителями, и я целыми днями тупо сидел за компом. К середине июля, когда жара совсем рассвирепела и не уходила даже на ночь, я не выдержал и уехал с тетей на дачу, оставив квартиру матери. Она давно мне намекала, что у нее вообще нет личной жизни из-за моего постоянного сидения дома.
- Машунь, а ты когда-нибудь делала то, за что тебе потом было стыдно? - спросил я у тети однажды. Мы сидели на терраске. Был вечер, и мы пили вкусный чай с конфетами.
- Конечно! Только не спрашивай, что именно, - улыбнулась она.
- Да нет. Я не про это. А у тебя было такое, что ты знала, что сделала что-то плохое, но тебе это понравилось, и ты бы это хотела повторить?
- Эм-м-м… Не буду спрашивать тебя, про что ты говоришь. Понимаешь, это называется учебой на своих ошибках. Да и потом, ты еще ребенок, и тебе трудно понять, что правильно, а что нет. Может, когда повзрослеешь, ты поймешь, что то, что ты сделал, вовсе не так уж и плохо? Надеюсь, ты не ограбил никого и никого не убил? - улыбнулась она.
- Нет, конечно, - мне стало легче.
Естественно, я не мог рассказать ей всего, что чувствовал, но она меня успокоила. И правда, я же не своровал ничего и никого не убивал. Я не сделал никому ничего плохого. Это был просто эксперимент, и таких открытий в моей жизни, наверное, будет еще много.
Я вырос на этой даче, и у меня тут была своя компания, разношерстная, веселая и шумная. Мы знали друг друга с детства. Возраст девчонок и парней колебался от тринадцати до восемнадцати. Самые младшие, как правило, уходили домой в десять, а «взрослые» сидели в наших «елочках» до утра. «Елочками» мы называли полулесок недалеко от дач. Я уже перешел в группу «взрослых», поэтому приходил домой под утро и ложился спать. Тяжесть на душе ушла, и я просто наслаждался свободой и солнцем.
К концу июля на дачу приехал Влад. Мы не виделись с ним больше года. Не то чтобы мы раньше были с ним близкими друзьями. Просто тусовались вместе. Ему было чуть больше семнадцати, он занимался плаванием и был жутким бабником. Вот, собственно, и все, что я знал о нем на тот момент. Он сильно изменился и вырос за этот год. Представьте загорелого пловца с копной вьющихся темных волос и с красивыми миндалевидными серыми глазами. На фоне смуглого лица эти глаза казались полупрозрачными, а взгляд из-под густых бровей был тяжелым и суровым. Он напоминал мне волка, сильного, смелого и опасного.
В моих горячих ночных фантазиях место Антона постепенно занял Влад. Не то чтобы я питал какую-то надежду. Все наши девочки вздыхали по нему, и он, как истинный мужчина, не обходил ни одну из них своим вниманием, даже страшненькую и прыщавую Тошку. Так что мне там ловить было точно нечего.
Мы, как обычно, сидели в «елочках» и пили пиво. Недалеко от наших участков была деревня. Мы общались с деревенскими ребятами, хотя они были такими же деревенскими, как и мы. Деревня давно утратила свое истинное значение и использовалась всеми как дача.
Парень из «деревни» принес большую канистру приятной на вкус кисло-сладкой жидкости.
- Бражка, - со знанием дела сказал кто-то из ребят.
Эффект от бражки был странный. Мои тело и руки приобрели какую-то приятную слабость, а ноги стали ватными. Зато голова была чистой и ясной. Мой организм потребовал вывести из себя излишки жидкости, и я удалился недалеко в лес, светя себе под ноги телефоном. Удобрив чахлую березу, я уже было направился обратно, как вдруг за моей спиной хрустнула ветка. Я обернулся, посветил фонариком и увидел Влада. Он был пьяным в хлам и стоял возле огромного дерева, слегка покачиваясь. Не знаю, что на меня тогда нашло. Может, злосчастная бражка, наконец, дошла до моего мозга, а может, мой мозг сам так среагировал на Влада. Я подошел к нему и, чуть привстав на цыпочки, поцеловал в губы.
Он то ли случайно упал на меня, то ли просто так захотел, но его тело крепко прижало меня к дереву. Он ответил мне на поцелуй, уверенно и умело. Его руки мягко придерживали мое лицо в районе щек, а я жадно шарился по его спине под футболкой.
- Я ссать, - сказал он через пару минут, отстранившись от меня.
Мне почему-то стало смешно. Похоже, что я вызываю у всех ребят одно и то же желание: опорожнить мочевой пузырь. Я не стал ждать окончания процесса, а развернулся и пошел обратно к друзьям.
После того случая я стал избегать встреч с Владом. Похоже, что он делал то же самое. В последующие три недели мы с ним не виделись. Зато в моих мечтах мы встречались каждый день. Теперь я знал вкус его поцелуя, и мне было проще фантазировать. Но мои мечты и фантазии иногда менялись. Лежа вечером в кровати, я представлял, как мы гуляем с Владом по городу, болтаем, едим мороженое, ходим в кино и целуемся… целуемся при всех. На улице, в кино, в парке, в кафе. А потом ночь… и его крепкие руки, сжимающие мои бедра, тяжелое дыхание и резкие толчки внутри меня.
Глава 8
Лето кончилось, и я стал ходить в колледж. В нашей группе оказалось семнадцать девочек, и я был не единственным парнем. Моего одногруппника звали Анатолий, именно так он нам представился. Он был пухлым, очкастым и очень серьезным. Его предки были парикмахерами, и он был вынужден пойти по стопам родителей. Он ненавидел их, ненавидел наш колледж и нас вместе с ним. Примерно через полгода Анатолий был отчислен из колледжа за прогулы.
Помимо меня, на втором курсе училось еще два парня: Андрей и Стасик. Стасик был вообще не пойми кем. Увидев его впервые, я решил, что это страшненькая девочка.
- Это наш Стасик, - зашипела на меня Вика со второго курса, - он у нас андрогин.
- Дебил ваш Стасик, - хмыкнул я. Мне было непонятно, кого может заинтересовать такое странное существо. Вот представьте, я парень, и мне понравилась девочка. Я начинаю с ней встречаться и при определенных обстоятельствах не нахожу сисек и обнаруживаю в ее трусиках член. Моя реакция? Дать извращенцу в рыло! Однозначно! А если ты девушка и тебе нравятся парни, то ты точно не обратишь внимания на страшненькую девчонку, даже зная, что у нее есть член и яйца. Короче, я не понимал смысла пребывания этого существа на Земле.
Второй парень, Андрей, если честно, меня немного пугал. Его движения и манера разговора были странными. Я его про себя назвал «ломанным». Он был высоким и красивым, но не таким красивым, как Антон или Влад. У него была какая-то смазливая и женская красота.
- Андрюша гей, - сообщила мне все та же Вика.
- Это, типа, в попу долбится?
- Это, типа, ему нравятся парни, - почему-то обиделась на меня девушка.
Я впервые видел живого гея. Получив в подарок на окончание школы ноутбук, я, наконец, смог спокойно наслаждаться порнушкой. Ради любопытства, я посмотрел и гейское порно. Видимо, я напоролся на неудачное видео. Меня совсем не возбудили два трахающихся огромных бородатых мужика в кожаных фуражках. Обычные «натуральные» ролики мне оказались не интересны. Они были скучнее, чем мои фантазии.
Весь учебный год я присматривался к Андрею. Меня удивляло, как парень, которому нравятся парни, может быть любимчиком девочек всех трех потоков и даже учителей. Что в нем было такого? Я сам не пытался наладить с ним отношения, а вот он частенько обтирался рядом со мной.
- Я вот не пойму тебя, - говорил он мне, угощая сигаретой, - вроде бы ты и парень, а какой-то странный.
- Чем это я странный? - удивился я.
- Ты уверен, что ты не в теме?
- Уверен!
Я знал, что такое «Тема». Та же всезнающая Вика мне рассказала все, что знала о геях, хотя я ее про это и не просил. У нее было постоянное недержание информации. Она выплескивала ее на тебя, даже не задумываясь, нужна она тебе или нет. И для себя я четко решил, что «тема» - это не мое.
В нашем колледже преобладали девочки, а я был единственным нормальным парнем. Естественно, я был окружен женским вниманием, вот только из такого разнообразия девочек выбрать я не мог никого. Они все были… обычные. Милые, веселые, красивые, но обычные. Через три месяца я, наконец, сделал выбор.
На Катюху Стрельникову со второго курса я обратил внимание давно. Вообще, девочки на втором курсе отличались странным разнообразием расцветки волос и замысловатыми стрижками. Но Катюха переплюнула всех. У нее была дерзкая асимметрия: с одной стороны головы было классическое каре, а другая сторона была выбрита. Причем ее длинная челка была иссиня-черной, а выбритая часть головы - ярко-красной, и на ней виднелся сероватый контур черепа. Она красила глаза черным карандашом и любила черную одежду. На ее шее висело огромное количество цепей с черепами и какой-то египетской хренью. В сочетании с бледным цветом лица выглядело все это несколько устрашающе. И еще пирсинг. У нее были пробиты по контуру уши, на брови висела гантелька, такие же гантели была на губе и в носу. И ей не нравилось ее имя. Она называла его дурацким и называла себя «Кэт».
Наши отношения начались с конкурса. Ей нужна была модель, и я согласился ей быть. Все закрутилось быстро. Перед конкурсом нужно было сделать костюм, и мы отправились в магазин. Подобрав и купив нужные аксессуары, она предложила занести покупки к ней домой.
- Предков нет. Бросай кости на диван. Сейчас вино пить будем, - сказала она.
Вино мы так и не допили. Она впиявилась в меня губами после второго бокала красного. Такого напора я не ожидал. Она вела себя странно, по моим меркам: слишком жестко. Я не догадывался, что девушки могут быть такими властными. Это была не грубость, а именно властность. Доминирование… этого слова я тогда не знал, но мне понравилось.
Еще мне нравилась ее фигура. Без одежды она оказалась достаточно подкачанной и жилистой. Грудь была маленькая, а когда Кэт лежала подо мной, она вообще пропадала куда-то. Вообще, когда девушка поворачивала голову выбритым боком, то она походила на мальчика. Но тогда я не задумывался об этом. Я просто нашел человека, с которым мне было хорошо и спокойно, хотя иногда и странно. Наш секс всегда был разным, и места для него она выбирала странные.
- Иди за мной! - Кэт поманила меня тонкой рукой в полуразрушенный особняк, находящийся в парке недалеко от колледжа.
- Тут стремно, - поежился я, но подчинился.
Мы пристроились на большой бетонной плите, и она вдруг просто ошалела. Она кусалась, царапала мне спину длинными ногтями с черным маникюром и громко кричала:
- Еще! Еще!
Сначала я боялся, что нас услышат, но потом моя голова поплыла, и я с силой бился в нее, получая одновременно кайф и боль.
Мои фантазии к тому времени стали странными. В них никогда не было Кэт. Там были размытые контуры женского тела, в которое вбивался взрослый мужчина, смуглый и подкачанный. И, самое странное, я больше уделял внимание именно ему.
Еще в то же время Кэт подсадила меня на порнуху. Мы могли часами лежать в кровати и смотреть порноролики. Правда, те ролики, которые включала Кэт, мне казались странными. Как правило, это было порно с девушками, одетыми в кожу. Один ролик заставил меня немного напрячься.
- Выключи это, - отпрянул я от экрана ноута.
- Ты чего? Это просто страпон.
- Мне не нравится, просто выключи.
- Не нравится, говоришь? Да у тебя стояк! - Кэт не выключила видео, а стала яростно надрачивать мой член. Я кончил под истошные вопли толстого мужика со страпоном в жопе.
- Не включай такое больше, - сказал я отдышавшись.
- По-моему, тебя это завело.
- По-моему, это неправильно.
- Что именно?
- Ну, член в жопе - неправильно.
- Во, дурак, - Катюха громко расхохоталась, - расскажи это Стасику и Анрюшке.
Я все же попросил закрыть эту тему. И она впервые подчинилась мне.
Уроки были скучные. На первым курсе гнали программу десятого и одиннадцатого классов. Единственным, чего мы все ждали, были занятия по введению в специальность. Вернее, это была история нашей специальности. Вел занятия Валерий Николаевич. «Лерочка», нежно называли его девочки. Ему было около тридцати. Он был стройным, с приятными тонкими чертами лица, с хорошими манерами и в дорогом модном прикиде. Валерий Николаевич был увлечен своим предметом и, как все влюбленные в свое дело люди, заразил этим и нас.