Пока было тепло, мы ходили с ним в парк, где, рассевшись по лавочкам, слушали его рассказы о стилях и прическах разных эпох и народностей. Мы обожали нашего учителя, и для нас он был богом.
- Ой, бли-и-ин… - Андрюха с трудом залез на подоконник в туалете рядом со мной.
- Чего с тобой? - я протянул ему сигарету.
- Жопа болит. Вчера такого парня подцепил в клубе. Прямо от него в колледж приполз, - Андрею было двадцать. По каким соображениям он бросил институт и поступил в наш колледж, было загадкой для всех.
- Ты охуел? Думаешь, мне приятно такое слушать?
- Что? Не нравится? - засмеялся Андрей. - Кстати, знаешь, кого я встретил в клубе? Леру Николаича нашего.
- Пиздишь! - у меня от этого сообщения отвалилась челюсть.
- А ты не знал, что ли, что наш Лерочка голубенький? По-моему, только ты пребываешь в неведении. Он в клуб пришел со своим парнем.
Я был в шоке. Да, мой мир перевернулся. Теперь на занятиях мне было тяжело воспринимать материал. Я пытался разглядеть в нашем Валерии Николаевиче ЭТО, но не находил. Он был обычным. Вернее, он был тонким, интеллигентным, красивым. Да, он хорошо и со вкусом одевался. Да, его стрижка была всегда идеальна, и я даже не мог представить его в дырявых джинсах и с немытой головой. Но грани между аккуратностью и голубизной я так и не нашел.
С Толяном, Вовчиком и Колькой я встречался редко. К изменению цвета моих волос они отнеслись с пониманием и юмором. Я объяснил им, что моя девушка постоянно таскает меня по конкурсам как модель, и из-за этого мои волосы то черные, то синие, то красные, то вообще цвета радуги.
- Киса Воробьянинов, бля! - ржали ребята, и я смеялся вместе с ними.
Толькин отец был классным механиком, поэтому держал два гаража, где частным порядком чинил машины. Толик тоже учился на механика, поэтому найти его можно было только в гаражах.
- Прикинь! Тут недавно такую телку трахнул. Бля-а-а… парень! Слышал бы ты, как она визжала подо мной! - рассказывал мне Толян в гараже, попивая пиво.
- А как же Надька?
- А чо Надька-то? Я ее тоже трахаю.
- Ну, я думал, вы встречаетесь с ней.
- Встречаемся, ага. И чо?
- Чо «чо»? Ты ж ей изменил, - не унимался я.
- Не! Это не измена. Я ж ее не бросил? Значит, не измена.
Меня удивила эта логика. Я не мог понять, как можно встречаться с девушкой и трахаться с кем-то еще.
На втором курсе, зимой, я здорово заболел. Температура под сорок держалась дня три. Моя тетя терпеливо ухаживала за мной: давала лекарства и поила кислым клюквенным морсом. Я пребывал в каком-то странном бредовом состоянии, где стиралась грань между действительностью и сном. Перед глазами плыли образы, приходили люди, которые давно исчезли из моей жизни. Ленка… она просила прощения снова и снова, и я снова и снова ее прощал. Антон… он молча стоял в дверях и смотрел на меня. Я так и не узнал, что ему от меня было нужно. Мне от него не нужно было уже ничего. Антон каким-то странным образом менялся на Влада. Тот смотрел на меня своими волчьими глазами и качал головой.
На третий день болезни, когда мой организм совсем ослаб и я почти не приходил в себя, пришел он… Валерий Николаевич. Он подошел к моей кровати, сел на край и положил мне руку на горячий лоб. Мне стало хорошо. Рука была холодной и влажной. Он сам был каким-то полупрозрачным, как будто сделанным из воды. Он отбросил одеяло, лег на меня и обнял. Мне показалось, что меня окутали прохладные струи воды. Он просто лежал и целовал меня. Его поцелуи были прохладными и нежными. После того, как он встал и ушел, я очнулся, и температура начала, наконец, спадать.
Спустя месяц, ближе к новому году, я вернулся на занятия в колледж, и мне сказали, что Валерий Николаевич ушел. С его уходом наша учеба стала скучной и неинтересной.
Глава 9
К середине второго курса я расстался с Кэт. Это далось мне непросто. Я привязался к ней - она больше года была для меня целым миром. Пусть мрачным, пусть каким-то непонятным, но моим миром на тот момент. Мы были с ней разными, хотя у нас и были общие увлечения: ужастики и музыка Денни Филфа. Она не была эгоисткой, не старалась изменить или переделать меня. Она приоткрыла для меня дверь в другое измерение, в свою душу.
Летом она познакомилась с готами. Если честно, они были мне непонятны и неинтересны. Я пришел к ним вместе с Кэт, за компанию. Я слушал их разговоры и никак не мог понять, что она в них нашла. Кэт была умной и начитанной девушкой, а они больше походили на стаю тупых зомби. Их ограниченность интересов меня пугала и раздражала.
Я часто ходил на кладбище с тетей, и мне нравилось там бывать, но приходить туда ночью и тупо пить вино было мне неинтересно. Я стал замечать, что их мессия, Лестат, в миру Костик, с интересом поглядывал на Кэт.
- Будешь Игорем, - заявил он мне при знакомстве.
- С хуя? - ответил я Костику-Лестату.
- Игорь - это помощник Франкенштейна, - он посмотрел на меня, как на конченного идиота.
- Мне похуй, кто такой этот Игорек, - психанул я. После этого заявления вся компания потеряла ко мне интерес.
Через несколько месяцев я почувствовал, что интерес ко мне теряет и Кэт. Она все больше времени проводила в компании Лестата и ему подобных, и, так как я под любым предлогом избегал походов на кладбище или в заброшенную психбольницу, мы стали видеться с ней все реже и реже.
- Лестат сказал мне, что выбрал меня, - сообщила мне Кэт однажды.
- А ты что? - я сидел на диване в ее комнате и тупо смотрел в пол. Я даже не спросил, кем он ее выбрал. Это были ненужные детали.
- Я сказала «да». Извини.
- Ладно. Я пойду, - я поднялся с дивана и пошел к двери.
Я надеялся, что она меня окликнет и попросит не уходить. Я нарочно долго шнуровал кроссовки в коридоре, но… она меня не позвала. Мы иногда виделись в колледже и даже курили на переменках в туалете, но я старался не оставаться с ней наедине и не говорить. Я решил просто обрубить отношения сразу, одним махом, чтобы не мучиться.
То ли от расставания с Кэт, то ли просто по независящим от этого причинам я впал в какое-то анабиозное состояние. Впервые моя фантазия отказалась работать, и я подсел на порно. Я смотрел все подряд, даже не вдаваясь в подробности, кто и кого там трахает. Для меня это было просто мясо, и я пожирал его, как оголодавший дикарь.
- Слушай! У меня к тебе дело есть, - Андрюха легко сиганул на подоконник все того же туалета и сунул мне под нос пачку, - угощайся.
- Чего за дело? - я взял сигарету и прикурил от протянутой мне зажигалки. Если честно, мне было похуй, что у него за дело ко мне, и на него самого мне тоже было похуй.
- Ты не сходишь со мной в клуб?
- В твой пидорский, что ли?
- В гей-клуб, - поправил он меня.
- Не! Не интересно, - признался я.
- Послушай меня. У тебя явная депра, и тебе не помешает повеселиться. А мне нужна помощь.
- Какая от меня может быть помощь?
- Притворись, что мы пара, - выдохнул Андрей.
- Ёптыть… - я поперхнулся дымом, - ты прихуел совсем?
- А что такого? Я ж не прошу спать со мной. Просто надо показать одному челу, что у меня все нормально и что моя личная жизнь бьет ключом.
- По-моему, я не очень подхожу на эту роль.
- Очень даже подходишь. Ты миленький, - мне стало совсем тошно. Моя самооценка и так была на нуле, а от этого слова «миленький» она вообще с грохотом упала на пол.
- Чего? Идиота нашел, что ли? - зло бросил я.
- Я не считаю тебя идиотом. Понимаешь, мне просто очень нужно, но мне больше некого попросить об этом, - он улыбнулся, но как-то грустно. Сейчас он не был похож на веселого похуиста, которым казался всегда. Он был похож на грустного Арлекина, - так, что выручишь?
- А пошли! - вдруг махнул рукой.
И правда, чего я, собственно говоря, теряю? Ну, схожу я в этот его клуб, выпью за Андрюхин счет, повеселюсь. Не трахнут же там меня? Кого я там вообще могу заинтересовать, мелкий, бледный, как моль, и худой?
- Мне восемнадцать только через месяц, - говорил я Андрюхе, семеня по скользким камням мостовой, - меня пустят?
- Не смеши меня. Там директор мой знакомый, так что он в курсе, что ты несовершеннолетний. Правда, выглядишь ты далеко не на восемнадцать.
- А на сколько?
- На шестнадцать, не больше. У тебя мордаха детская совсем.
- Кстати о внешности… Ты же этот… как его… пассив. Не странно будет, что с тобой такой парень, как я?
- Какой «такой»?
- Ну, мелковат я для ебаря.
- Во, дебил, - заржал Андрюха, - ебарь… Какой из тебя актив? Пассик ты, запомнил?
- Погоди. Ты пассик, я пассик… я чего-то не въеду. Кто из нас и кого… ну, того…
- Я уни. Универсал, а не пассив. Так, что я трахаю тебя.
- ЧЕГО-О-О??? - я просто обалдел, от такого заявления. На секунду, мое умершее воображение ожило, и я ясно представил, как Андрей лежит на мне и пытается сунуть в меня свой член. Мне стало противно и одновременно смешно.
- Чего лыбишься, как придурь. Так! Настройся, мы пришли,- мы стояли у полуподвального помещения, на двери которого неярко светилась вывеска гей-клуба.
Первое, что я увидел, войдя внутрь, был мужик с густо накрашенным лицом и в женском парике.
- Валечка! Девочка моя! - Андрей и «Валечка» вытянули губы трубочкой и трижды приложились друг к другу щеками.
- Дрюня, солнышко! С обновкой тебя, - «Валечка» показала глазами на меня, - какой хорошенький и молоденький! Как тебя зовут, зайка? - мужик небольно прихватил мою щеку пальцами с длинными приклеенными ногтями.
- Какой я тебе «зайка»? - я отбил его руку от своего лица.
- Фу! Какой сердитый зайка, - надула накрашенные губы «Валечка», - зубастый. Ты ему аккуратней в рот давай, Дрюня, а то он тебе письку откусит.
- Валюш, отстань от него. Видишь, он у нас впервые. Кстати, ты сегодня выступаешь?
- Ну, да! Ой. Скоро шоу начнется, а мне еще нужно молнию на платье поправить! Все, детишки, я побежала. Всем чмоки-чмоки, - и «Валечка» «упорхнула» в подсобку.
- Что это было? - выдохнул я.
- Не обращай внимания. Это Валя. Она просто выступает в травести-шоу.
Про этот вид извращения я тогда не знал. Слово «травести» у меня почему-то ассоциировалось с травой. Я понятия не имел, что травести-шоу - это шоу, где мужики, переодетые женщинами, открывают рот под фанеру и танцуют.
Я с ужасом жался к холодной стенке, сидя на небольшом диване за столиком. К нам подсаживались какие-то странные личности, болтали с Андреем, называли меня «пупсиком», «солнышком» и «котенком» Через полчаса этих сюсей-пусей я чувствовал себя каким-то голым светящимся котом. Все происходящее вокруг казалось мне бредовым. Мне не было страшно, мне было просто не по себе. Вокруг было много парней. Они держались за руки, целовались, обнимались и танцевали. Все это казалось мне нереальным. Я вспомнил то лето, когда фантазировал, как мы гуляем с Владом и держимся за руки. Я думал, что все это из области фантастики. И вдруг я увидел, что это не фантастика, а реальность.
После пяти выпитых рюмок водки мне стало лучше, и я, осмелев, начал разглядывать обитателей здешних мест. Что все геи красавцы - великое заблуждение. У большинства парней в клубе была вполне обычная внешность, а вот местные девушки меня поразили.
- Слушай, а вон те девки чего тут забыли?
- А это лесбиянки. Они тоже тут отдыхают.
- А чего они такие страшные?
- А что не понятного? Мужики их не хотят, вот они и трахаются друг с другом, - ответил Андрюха. Тогда я ему поверил на слово.
Увидев того самого парня, по которому сох Андрей, я просто офигел. Это был лысоватый мужичок лет тридцати с хуем, с небольшим лягушачьим брюшком и маленькими поросячьими глазками. Да уж! Что говорить, любовь зла!
Как только это чудо природы нарисовалось в клубе, Андрей подсел ко мне на диван, обнял меня за плечи и шепнул на ухо:
- Сделай вид, что ты счастлив и посмейся.
Я не был счастлив, поэтому смех получился притворным и тупым. Услышав мое слабое блеяние и увидев краем глаза, что мужчина его мечты смотрит на нас, Андрюха развернул меня к себе и начал меня яростно облизывать. Это действие трудно было назвать поцелуем. Он именно облизывал мои губы, стараясь попасть языком в мой наглухо закрытый рот. Мне было противно, но я терпел. Как только Андрюха отстал от меня, я вытер губы рукавом и отсел от него подальше. Через пять минут Андрюха уже точно так же лизался со своим лягухо-поросенком у барной стойки. Мавр сделал свое дело, мавр может уйти!
Я поднялся с дивана и уже направился было к выходу, как вдруг мою руку схватил симпатичный светловолосый парень и потащил меня на танцпол.
- Я это… мне домой бы…
- Ты пришел сюда веселиться? Так повеселись! - парень подмигнул мне и впихнул в центр круга.
Я посмотрел на веселые лица вокруг себя, мои уши уловили приятную музыку, и я, махнув на все рукой, стал танцевать. Я умел и любил танцевать. Иногда я мог затанцевать совсем неожиданно для себя и окружающих, просто услышав хорошую ритмичную музыку. Оказавшись в центре круга, я поймал волну звучащей песенки и поплыл в ее ритме.
То, что все геи хорошо танцуют, - тоже неправда. Пожалуй, из всей танцующей братии выделялись только я да еще один парень. Он был высокий, стройный и вполне симпатичный. Его осанка, пластика и чувство ритма, с которым он двигался под музыку, выдавали в нем профессионального танцора.
Грянуло танго. Если медленные танцы парни с горем пополам еще танцевали, то на танго посягать никто не стал, и танцпол опустел. Только вдоль стен топталось несколько парочек, не то танцуя, не то целуясь.
- А ну-ка… пошли! - тот самый высокий парень схватил меня за руку и потянул на середину зала.
У меня было какое-то странное ощущение от этого танго. Во-первых, я обнимал не стройную девичью спинку, а широкие мужские плечи. Во-вторых, мою талию крепко сжимала рука парня и, наконец, в-третьих, он вел. Сложнее всего было последнее. Я хорошо помнил, как на занятиях я танцевал в паре с девочками. Моей главной задачей было направлять танец и управлять партнершей. Парень делал уверенные шаги навстречу мне, и я вынужден был отступать. Его левая рука крепко сжимала мою правую руку, и он тихо шептал мне что-то на ухо. Я никак не мог расслышать, что он мне говорит, поэтому повернул лицо в его сторону.
- Раз, два, три, стоп! - шептал он. Так странно… он всего лишь проговаривал вслух ритм, но его губы двигались так эротично.
Мне захотелось крепче прижаться к нему, смотреть в его темные глаза и слушать это его: «Раз, два, три, стоп». Поначалу от танца меня отвлекали его объятья, его длинная шея, его сильные руки, но потом я отдался страстной музыке танца, его рукам и этому тихому: «Раз, два, три, стоп».
Глава 10
Музыка закончилась, народ загудел и захлопал. Мы стояли посреди танцпола, и он продолжал обнимать меня и крепко сжимать мою руку.
- Классно смотрелись! - услышал я знакомый голос и почувствовал похлопывание по спине. Обернувшись, я увидел сияющего Андрея в обнимку с таким же сияющим «Телепузиком». - Мы до дома. Ты как? С нами?
- Я…
- А не выпить ли нам коньяку? - подал голос мой партнер по танцу.
Я еще не отошел от танго, и он все еще обнимал меня за талию. Эти два обстоятельства мешали мне разумно мыслить. В принципе, мне тут нравилось, дома меня никто не ждал, и еще его рука на моей спине… Что за черт? Я хочу выпить коньяка с этим парнем, и нахуй все!
После нескольких секунд раздумий я решительно кивнул ему головой. Андрей не засмеялся надо мной. Он улыбнулся, по-дружески похлопал меня по плечу и исчез в дверях клуба вместе со своим чебурашкой. Незнакомец подвел меня к двухместному угловому столику и жестом предложил сесть.
- Я всегда заказываю этот столик, - сказал мне он, - тут не так шумно, хороший обзор и никто не лезет с разговорами.
Я молчал, с деланным равнодушием оглядываясь по сторонам, а сам краем глаза рассматривал его. Он оказался старше, чем показалось мне в мерцании танцпола. Ему было около тридцати. Он не был красавцем, но его черты лица были тонкими и благородными. На нем была классическая белая рубашка и обычные джинсы, но даже в них он напоминал герцога со старинного полотна средневекового художника. У него были широкие плечи, длинная шея и тонкая талия. Это все, что я мог увидеть, сидя напротив за столиком. И еще его руки… Они были очень красивыми, с длинными тонкими пальцами и узкой ладонью. Он играл дорогой «Зиппо», и эти нехитрые движения завораживали меня. Я вдруг представил, как этими руками он ласкает меня, и внизу живота зашевелилось желание.