Встречались парни, которые любили острые ощущения. С ними общение происходило либо в их авто, либо в подворотне на улице. Их возбуждало то обстоятельство, что в любое момент мог появиться прохожий и все это увидеть.
Несколько раз меня снимал парень для своего друга. Я был подарком на день рождения и на новый год. Меня не удивили такие вот свободные отношения. Этот клиент просто тащился от подглядывания. Пока я «дарил себя» его другу, он стоял за дверью и яростно дрочил.
Пожалуй, я не буду долго расписывать все прелести моей тогдашней жизни. Но про один случай я все-таки расскажу. Наверное, именно он стал переломным в моей странной блядской карьере…
Глава 13
Наступила весна, а за ней и первый месяц лета. Я благополучно закончил колледж и все так же, рассказывая всем о мнимом салоне, продолжал «подрабатывать» в клубе. Я практически расплатился с долгами и планировал сделать последний взнос в течение месяца. А впереди меня ждало яркое, солнечное и беззаботное лето.
- Геночка не появлялся? - спросил меня официант, ставя передо мной чашку кофе.
- Не. Не видел. А чего?
- Да тут его чел один спрашивает. А я Генкин телефон потерял.
- Сейчас наберу, - и уже в трубку: - Привет, ты где? Тут тебя хочут!
- Ой, солнц. Мне все похуй. У меня котик рядом. Знаешь, где мы? Море, солнце, пляж. Он мне таких шмоток накупил… Видел бы ты шортики. Они такие коротенькие, прям вся попка наружу. Если нагнуться, то…
- Геночка, короче, что дядьке этому сказать?
- Пусть идет нахуй. Или в жопу. На его усмотрение. Чмоки-чмоки. Мы купаться.
- Эй! Ге… Вот сучка.
- Ну, чего? - официант снова стоял рядом. - Мы едем, едем, едем?
- Ага. В далекие края. Короче, там котик походу нарисовался, так что скажи этому клиенту, что он в пролете.
Я продолжал сидеть, пить кофе и покуривать вкусную и ароматную сигариллу. Мне было спокойно и легко на душе. Не то чтобы я собирался завязывать с этой «работой», но подумывал чуть снизить темп и лишь иногда прибегать к этому делу для адреналинчика и легких денег. Я совсем расслабился и уже решил позволить себе рюмочку коньяку, когда на мой стол опустился бокал с дорогим коктейлем.
- Я не заказывал, - сказал я официанту.
- Это во-о-он от того столика, - показал он мне глазами на стол, где сидел потенциальный Генкин клиент, - он спрашивает, можно ли к тебе присоединиться?
В принципе, сегодня я планировал просто отдохнуть, но кто же откажется от денег, которые сами плывут в руки. Я повернул голову в сторону мужика и кивнул ему. Он быстро глотнул из рюмки не то коньяк, не то вискарик и шустренько подсел ко мне.
- Знаешь, а ты симпатичнее Генки, - начал он разговор.
Ему было далеко за сорок. Невысокого роста, с узкими плечами, небольшим пивным брюшком и худыми короткими ручками и ножками. Его голова начала прощаться с волосами, и из-за этого на ней образовались две глубокие залысины с островком редких волос между ними. Самым противным в нем был широкий лягушачий рот с длинными лошадиными зубами.
- А тебе нужна тупо компания на вечер или конкретно Геночка?
- Непринципиально. Я могу и не Геночку, - и он расплылся в улыбке.
Его улыбку можно было бы сравнить с улыбкой Джека Николсона в роли Джокера, если бы не лошадиные зубы и маленькие злые глазки. И еще его руки. Они были мелкими, костлявыми, с кудрявыми рыжими волосами на фалангах. Меня даже передернуло, когда я представил, как он до меня дотрагивается. Мне он был противен, и я готов был послать его, но следующая фраза заставила меня остановиться.
- У меня к тебе предложение. Я плачу тебе втрое, но ты делаешь все, что я хочу. Как говорится: кто девушку ужинает, тот ее и танцует.
В моей голове заработала счетная машина. Вернее, там защелкали костяшками счеты. Я быстро прикинул, что этих денег мне хватит, чтобы погасить остаток долга и еще останется на небольшую пирушку с друзьями в гаражах.
- Идет!
Дверь «гостиницы» открыла все та же равнодушная старушка в носках и безрукавке. Сунув ей в руку деньги, Юрий, а именно так звали моего сегодняшнего клиента, уверенно пошел по коридору. Я даже не догадывался, что «гостиница» занимала не одну и даже не две квартиры, объединенные в одно большое помещение. Мы прошли мимо десятка комнат до конца коридора, заканчивавшегося дверью, которую и открыл передо мной Юрий.
Комната отличалась от тех, где мне довелось побывать. Вроде ничего особенного: темно-красные обои с шаляпинскими вазами, тяжелые коричневые гардины и кровать с литой железной спинкой. Дальше все как обычно: два кресла, телевизор, столик и огромное зеркало напротив кровати. Все это освещалось тусклым светом железного бра.
- Чо мрачно-то так? - хмыкнул я и потянулся рукой к выключателю.
- Пусть так будет, - остановил мою руку Юрий. Я удивился. Он не походил на тех клиентов-девственников, которые трахались только в темноте. Он был слишком в себе уверенным для этого, - тут еще хорошая звукоизоляция, - расплылся он лягушачьей улыбкой и похлопал ладонью по стене.
Понятно, у дядьки маленький член, но ему нравится чувствовать себя мужиком, поэтому он любит, чтобы орали. Не проблема! Он сказал, чтобы я разделся. Я молча стал снимать с себя одежду и аккуратно складывать ее на кресло. Еще когда мы выходили из клуба, я заметил у него в руках большую спортивную сумку. Пока я разоблачался, из этой сумки на кровать громко шлепнулся двухсторонний черный член. «Ясно-понятно. Любим, значит, взаимные потрахушки?» - подумал я. За черным членом на кровать упали какая-то хрень типа вибратора и палка с шариками. «Любитель игрушек»,- решил я. Потом на подушку звякнула пара наручников. Он явно не тянул на роль актива, поэтому я подумал, что все это он приготовил для себя.
- Одевай, - в мои руки упала какая-то сбруя, состоящая из кожаных ремней и железных колец. Я напрягся, - что встал?
- Я это… я не…
- Что? Резко денег расхотелось? Одевай! Мы просто поиграем.
За эти полгода мне ни разу не попадались такие клиенты. Помимо страха я испытал некое любопытство. Конечно, я слышал про БДСМ и видел его в порно. И еще Геночка рассказывал, что ловит от боли странный и нереальный кайф. Раздираемый этими двумя противоречивыми чувствами, я крутил в руках сбрую, пытаясь понять, что и куда тут пихать. Подождав, пока я в третий раз перевернул костюм в руках, Юрий взял его у меня, сделал какой-то жест фокусника, и непонятная конструкция приобрела вид, похожий на одежду. Как только я засунул себя в нее, мою шею несильно сдавил ошейник, а на запястьях щелкнули наручники.
- Сядь, - скомандовал Юрий, и от этих ледяных ноток в его голосе, как от сквозняка, у меня по спине пробежал озноб.
Я остался стоять возле кровати, не решаясь войти в эту игру. Поняв, что я не собираюсь выполнять команду, Юрий толкнул меня в грудь, и я плюхнулся на кровать.
- Рот открой! - все так же холодно сказал мужчина. Пред моим лицом повис красный шарик на кожаном ремешке.
- Я не возьму его в рот. Кто знает, кто его…
Но я не успел договорить. Юрий крепко прихватил мои волосы на затылке в кулак и дернул назад. Я ахнул, и шарик тут же оказался у меня во рту, а кожаный ремень крепко затянулся на моей голове.
- А теперь встань раком! Не в эту сторону! Лицом к зеркалу!
Я повиновался. Когда я увидел себя в отражении, мне стало жутко и тоскливо. Худое и бледное тело в ремнях смотрелось жалким, а выражение глаз было испуганным и глупым. Чтобы не видеть себя, я нагнулся, и уткнулся лицом в подушку.
- Подними голову, сучка, - поводок натянулся, и кожаный ошейник больно сдавил мне горло, вынуждая поднять голову, а мои руки быстро оказались прикованными к спинке кровати, - не опускать глаза! Смотреть на меня!
Я смотрел на этого уродца позади себя и чувствовал, как он оглаживает мою задницу своими паучьими лапками.
Взмах чего-то длинного и черного в его руке, и острая боль полоснула мою спину. От неожиданности я хмыкнул, но вытерпел. Снова замах, и теперь мои ягодицы обожгла все та же боль. Потом удары посыпались один за другим. Я сжимался всем телом, слыша над собой щелчки ремня. Я вздрагивал и судорожно цеплялся руками за железную спинку кровати. В ожидании удара я закрывал глаза, а мой организм с силой всасывал в себя воздух через отверстия в шарике-кляпе, и я захлебывался собственной слюной. В секундные передышки, когда этот урод перехватывал ремень в другую руку, я пытался сказать: «Не надо», - но вместо этого вырывалось невнятное мычание.
Я не знаю, сколько времени все это продолжалось. В ожидании очередного удара я с силой зажмурился и прикусил шарик зубами, но удара не последовало. Я открыл глаза и посмотрел в зеркало.
- Что, сучка, нравится? - я только отрицательно замотал головой. - Врешь! - он шлепнул рукой по моим горящим ягодицам. - Нравится, - и он стал яростно и больно надрачивать мой член, - ладно. Теперь ты поорешь для меня, сучка! - он растянул кожаный ремень у меня на затылке, и я, наконец, смог говорить.
- Расстегни наручники. Я больше не могу. Пусти…
Но он размахнулся, и ремень снова опустился на горящий и опухший зад. Я взвыл. Это было намного больнее, чем в первый раз. Он снова начал неистово бить, а я орал и давился злыми слезами.
- На, выпей воды, - моих сухих губ коснулся край пластикового стаканчика с водой, - ты орешь лучше, чем Геночка. Тот больше хнычет, как ребенок, - сказал мне Юрий, отстегивая меня от кровати.
- Пошел нахуй, сука, - я оттолкнул стакан с водой и вытер мокрое лицо руками.
- Не злись. Ты сам согласился на это.
- Я не знал, что ты ебаный садист, - спина, задница и ляжки пульсировали огнем, лицо щипало от слез.
- Ты отработал только две трети денег. Обещаю, что бить больше не буду. Так как? Играем дальше?
Я был в шоке. То есть он избил меня и не собирается мне платить обещанную сумму? Я готов был кинуться на него с кулаками, но он вдруг добавил:
- Плачу в четверо. Ты мне просто о-о-очень понравился.
И я согласился. Жадность… поистине самый страшный человеческий грех.
Знаете, что бывает, когда тебе в задницу вливают пятнадцать литров воды? А знаете, что чувствуешь, когда тебе в течение двух часов вгоняют в прямую кишку вибраторы, анальные шарики и искусственные члены? А знаете, на сколько сантиметров может влезть в задний проход метровый двухсторонний черный член? Не знаете? Я знаю.
Я ехал в пустом вагоне метро, и у меня было ощущение, что мне в задницу вогнали палку и забыли ее вынуть. Мне казалось, что к моей спине и ляжкам прислонили огромную раскаленную сковородку. Мне казалось, что меня выжали и выбросили на помойку, как сгнивший лимон. Мне хотелось умереть от стыда и злобы. Я стоял у двери вагона и водил пальцем по грязному стеклу с полустертой надписью «Не при лоня ся».
- Ты с Юркой познакомился? - Геночка сидел напротив меня, за столом. - Ой, солнц. Ты меня прости. Я же не знал, что Юрка снова нарисовался. Он сам-то нихуя давно не может, поэтому трахать не трахает. Но бьет, сука, просто вдохновенно. Радуйся, что ты выбрит весь был, а то бы он фаер-шоу устроил. Он любитель поджигать растительность в паху и подмышками.
После «игр» с Юрием я провалялся дома несколько дней. Разодранная задница болела, и мне казалось, что вместо спины и жопы у меня сплошной синяк. Придя в клуб в выходные, я шарахнулся от симпатичного парня, который просто подсел ко мне за столик.
- Можно составить тебе компанию?
- Нахуй, - мотнул я головой.
Я стал бояться незнакомых мужчин. В каждом из них я видел Юрия с оскаленной в бешеном экстазе мордой и с зависшей надо мной рукой с ремнем.
Глава 14
Я так ждал это лето… Почему-то мне казалось, что, когда оно наступит, случится чудо и моя жизнь резко пойдет в гору. Может, я познакомлюсь с известным стилистом, и он пригласит меня в свой салон, а может, на меня неожиданно свалится наследство, или вдруг найдутся богатые родственники за границей, и я уеду к ним на ПМЖ. Не знаю точно, какого чуда я тогда ждал…
Уже минул пик лета, а ничего так и не произошло. Жизнь просто замерла и протухла, как стоячая вода в пруду. Я чувствовал себя бесполым существом, меня не тянуло ни к парням, ни к девушкам. Мне до тошноты надоел клуб и его обитатели, и я перестал там появляться. Старые постоянные клиенты все как-то сами собой пропали, а новых постоянных клиентов я так и не завел. Последним, с кем я встретился, был Антон.
Он позвонил мне в начале июля и предложил пересечься на нейтральной территории. Мы сходили в кино, накупили разной еды в фастфудовских забегаловках и пошли к нему в гостиницу.
- Вот, - сказал он утром и все так же неловко сунул мне в руку деньги.
- Ты у нас еще долго пробудешь? - спросил я, пряча деньги в карман.
- До середины будущей недели.
- Тогда, может, я останусь? У тебя вроде выходные, и я тоже свободен.
- Я бы с удовольствием, но… - он замялся, - я похоронил отца, и дела в фирме идут плохо. В общем…
- Да ладно! - я понял, о чем он говорит. - Пошли в боулинг, потом можно в караоке. Я угощаю! - я хлопнул рукой по карману, куда только что убрал деньги.
И я остался с ним на все выходные. Это была наша последняя встреча.
Осень началась в середине августа. Было еще тепло, но солнце почти не выходило из-за низких серых туч. Иногда моросил мелкий нудный дождик. Я сидел в своей комнате и с тоской смотрел в окно. Мысль о том, что пора искать работу, не давала мне покоя. Я начал ее поиски еще две недели назад. Сначала я сунулся в дорогой престижный салон, где мне сразу дали понять, что мне не рады. В салоне а-ля парикмахерская мне сказали, что для обучения и дальнейшей работы нужно внести некую сумму. В парикмахерской «У дяди Ашота» ответили, что кроме веника мне ничего не доверят.
- Иди в Макдак! Ты, главное, слова хорошо выучи: «Свободная касса!» - ржал Толик. Он собирался осенью в армию, причем сознательно. В военкомат он пришел сам еще по весне и закончил при нем какие-то курсы.
- …и кого ты воспитала? Ты посмотри на него. Попугай ара, а не мужик! - услышал я громкий голос Мишани из соседней комнаты.
- Бу-бу-бу… кушал? - я не расслышал, что ответила ему мать.
В мае мама вышла замуж за мужчину своей мечты: стотридцатикилограммового рыжего борова по имени Михуил. Это чудо природы переехало к нам и тут же начало устанавливать в доме свои порядки. Я противился им, как мог, и упрямо боролся с капризами этой ленивой свиньи, за что часто получал от мамы подзатыльники. В трезвом виде Мишаня был просто ангел, кроткий и заботливый. Все деньги, которые он приносил домой, шли на покрытие его долгов и выпивку. Мне было жалко мамку. Она таскалась после работы по магазинам, готовила вкусности, потом кормила ими своего Мишулю, а тот в выходные жрал пиво и воспитывал меня.
- Ты, свинья невоспитанная, - говорила мне мама, легонько хлопая мне ладонью по затылку, - мы должны быть ему благодарны. Кому я нужна-то кроме него?
Наверное, в этом была главная причина ее замужества. Она старела, и стаи мужчин, вившиеся около нее раньше, перелетели на другие, более молодые и зеленые ветки.
- Ты, бля, куда намылился? - я улучил момент, когда Мишаня с мамой ушли на кухню, и хотел тихо, по-английски слинять на улицу.
Мишаня стоял на пороге кухни и смотрел на меня своими пьяными поросячьими глазками. Отчим мог выпить в одну харю двадцать литров пива, открывая бутылки по очереди и с жадностью хлюпая из них живительную влагу. Как только первая порция напитка усваивалась в его организме, он зверел и из добродушного толстяка превращался в разъяренного хряка.
- Мать, иди глянь на сыночка! Тебя в армию надо! Совсем охуел со своими блядками!
- Мишуля, отстань от него. Его не взяли в армию, слава богу, - отозвалась из кухни мать.
- Ну-ка бросай свои ботинки и пошли. Я сделаю из тебя настоящего мужика, бля! Тебе надо в секцию бокса!
- Ага, в качестве груши, - буркнул я, и добавил, - иди ты…
- Чего-о-о? - взревел Мишаня.
- Мишуль, отстань от парня.
- Ты, бля, на меня посмотри, сучонок! Я твою мать содержу и тебя, нахлебника, а ты нос воротишь, твареныш?
- Ты?! Содержишь?! Да ты приносишь три рубля, а сжираешь и пропиваешь десять!
- ЧТО-О-О??? Ах ты сука-а-а! Ах ты…
И тут мне неожиданно прилетело кулаком под дых, и я, распахнув спиной дверь, влетел в комнату и затормозил головой о стену. Мишаня был когда-то боксером-тяжеловесом, поэтому бил всегда профессионально.