Преодолев длинную широкую аллею, ведущую сквозь небольшой парк, попадаю к главному входу в дом. Перед зданием огромный бассейн, где вовсю плещутся парни и знойные красотки в ярких бикини. Черт возьми, я бы не прочь оттянуться с одной из них. Вот только отчего-то в мыслях, словно вспышка, образ маленькой хрупкой девчонки, одетой в нелепо-пушистое платье.
Поворачиваю голову в поисках входа. Черт возьми, едва ли не подпрыгиваю от неожиданности, когда мимо меня проходят два леопарда в ошейниках, на поводке у одного из головорезов.
– Парень, тебе чего? – спрашивает кошатник, устремив на меня насупленный взгляд.
– От Беса я, к Маре, на разговор, – усмехаюсь, протягивая руку, чтобы погладить по голове кошку. Едва не сказал Маруська, но тут вспомнил, что Бес особо предупредил об этом. Не любит дамочка свое исконное имя. Понты, ясен пень. Такие телки Маруськами не бывают. Или только таким, как Бес, позволяют фамильярничать.
– Идем, – бросает верзила и, развернувшись, направляет животных в сторону входа в дом.
Подмигнув одной из красоток, пожирающей меня голодными глазами, следую за провожатым.
Заходим внутрь. Огромный холл, дальше – просторная гостиная с дорогой мебелью, обтянутой белой натуральной кожей. Одна из стен стеклянная, за ней виден зимний сад, полный экзотических растений, небольшой бассейн, а в центре – огромный вольер, куда мужчина и отпускает леопардов.
– Идем, – снова кивает, и направляется вглубь дома. А я, словно завороженный, не могу отвести глаз от пятнистых кошек, жадно набросившихся на куски мяса возле кормушек. Интересно, кто же служит им едой? Неугодные хозяйке люди? Что-то мне все меньше хочется знакомиться с этой бабой.
Пройдя несколько комнат и поднявшись по винтовой лестнице на третий этаж, попадаем в огромный просторный зал. На стенах – сплошь мониторы, пестрящие картинками с различных камер наблюдения. Посреди комнаты – огромный дубовый стол. А справа от него на белом кожаном диване восседает женщина, возраст которой не поддается определению с первого взгляда. Зато сразу можно сказать одно, эта дамочка – акула еще та. Не так молода, как может показаться издалека, но весьма ухожена: идеальная фигура, красивые черты лица, яркие глаза, крупный рот, красиво очерченная линия скул. Волосы идеально подстрижены и уложены, холодный блонд до плеч. Породистая. Сексуальная. Взгляд хищницы. Леопард. Именно с этим зверем ассоциирует себя. Об этом говорят не только дикие кошки в вольере внизу, но и огромная тату на шее, спускающаяся к ключице – разномастные пятна, совсем как у ее животных. Никогда не видел такой татуировки. И почему-то кажется мне, что с бабой этой вопросы решать будет намного сложнее, чем с самым безбашенным мужиком.
– Ну, здравствуй, мой хороший, – убирая с лица мешающие пряди волос, улыбается женщина, демонстрируя золотую коронку на правом клыке. – Как зовут тебя? Познакомимся для начала, малыш.
Мать твою, у нее точно не все дома.
– Рад встрече, Русланом зовут, – отвечаю самоуверенной улыбкой на ее выжидательный взгляд. Расслабленной походкой приближаюсь к стоящему напротив дивана креслу. Опускаюсь в него и, откинувшись на мягкую спинку, поднимаю на нее глаза.
– Красивое тату… Хищник? – спрашивает женщина и вздергивает подбородок, указывая на мое плечо. Бросаю беглый взгляд на свою руку, ругая себя за то, что надел безрукавку. Не люблю любопытные взгляды, а тем более – вопросы излишние.
В ответ только киваю головой. Сижу расслабленно, демонстрируя ей отсутствие страха.
– Я люблю хищников. Как тебе мои? Познакомился с ними внизу?
– Красивые, ловкие. Но силы в них нет, – пожимаю плечами. – Я предпочитаю что-то более угрожающее, более мощное. Словно невзначай, потираю тату.
Молчит. Ухмыляется, смотрит пристально. Изучает. Просчитывает. Никак не поймет, к какой масти принадлежу. А затем, улыбнувшись чему-то своему, облокачивается на спинку. Перекидывает ногу на ногу, демонстрируя мне отсутствие белья. У дамочки явный голод. Разве что напрямую потрахаться не предлагает. Но и знает себе цену. Этого нельзя не отметить. С такой, как она, дел лучше не иметь. За версту от нее веет опасностью… Такая проглотит, и не подавится.
– Я вот думаю, что же нам с тобой делать, Хищник, – это слово Мара произносит как-то по-особенному. Словно пробует языком на вкус. И от этого – бесконтрольно мороз по коже. Я не знаю, в курсе ли она кликухи моей, или это совпадение, что так звать меня начала. Впрочем, это мне без разницы. Главное – отмазать Святого.
– Что скажете, то и сделаем, – отвечаю, как можно холоднее. – Бес меня проинструктировал. Мой человек виновен в непредвиденной ситуации. Случайно вышло, но я готов ответить за его проступок.
Ехидный смешок Мары предупреждает меня, что не все так просто. Любит поиграть дамочка. Кисами своими решила меня напугать? В таком случае я разочарован. Ожидал, что игра будет более занятной.
– Тебе не нужен такой враг, как я, Руслан, – теперь в голосе Мары нет ни намека на юмор.
– Я не враждую с женщинами, – произношу это, неотрывно глядя в ее змеиные глаза.
Мара поднимается с кресла и плавной походкой от бедра направляется в сторону бара.
– Так что твой друг? Святой, – достав с полки бокал для мартини, наполняет его алкоголем. Теперь ее внешний вид, ее движения, мимика олицетворяют собой надменность, я бы даже сказал, презрение.
– Святой ничего не решает. Сюда приехал я и готов к диалогу, – понимаю, что не в моей ситуации диктовать правила. Вот только пасовать перед кем бы то ни было – все равно, что обречь себя на поражение. А я не собираюсь башку брата подставлять. Какого бы дерьма тот не натворил.
– Заботливая мамочка непутевых детишек? – вздергивает бровью, поджимает губы, делая небольшой глоток из бокала. Своей наглостью я, похоже, вывел мадам из себя. Хорошо, милая, вот теперь мне игра нравится. Наконец-то из тебя поперли эмоции.
– Скорее, преданный своим людям. И сторонник справедливости, – смотрю на нее из-под полуопущенных ресниц. Наслаждаюсь тем, как быстро она выходит из себя. Сбрасывает маску холодной стервы. Первая отводит взгляд. Отвернувшись, ставит бокал на стол.
– Твой человек ограбил и избил моего племянника, – говорит громко, в голосе звенит металл. – Он сломал ему челюсть и два ребра. Украл 2 кг чистого кокса. Моего кокса, – поворачивается ко мне лицом. Теперь женщина излучает тоннами высокомерие и капельку жесткости. – И ты пришел сюда добиваться справедливости? Как бы ты поступил на моем месте?
Мать твою, внутри все сжимается от представленной картины. Святой – идиот. Совсем сторчался уже. Какого хрена нужно было наркоту отжимать у лоха? Ну, бл*ть, мы покойники. Все, до единого.
– Скажи цену. Я все возмещу. Святого накажу, как следует.
– Деньги, деньги, – напевает Мара. Издевается. Кайфует от своей власти. – Нет, мне это не нужно. У меня к тебе другое предложение, – слегка наклоняет голову набок. Смотрит на меня внимательно, испытующе. – Я слышала, ты неплохо в тачках разбираешься?
– Было дело. До тюрьмы гонял, – отвечаю коротко, раздражаясь от того, что не могу просчитать ее намерений.
– И стреляешь хорошо… Бес даже хвалил тебя, говорил, парень не промах… И решения верные принимать умеешь, и из ситуаций сложных выкручиваться, – проводит кончиком пальца по ободку бокала.
– Ему видней, – пожимаю плечами, напрягаюсь внутри от ощущения надвигающейся катастрофы. Думается мне, ничего хорошего дамочка не предложит.
– Скромный, это тоже хорошо, – по-своему оценивает мой ответ. Обходит кресло и, остановившись сзади, кладет руки на мои плечи. Едва ли не скрежещу зубами, сдерживаясь, чтобы не сбросить их с себя. Ненавижу, бл*ть, когда меня трогают.
– Мне нужен транзит кокаина. Ты со своими людьми должен сопровождать партию, – шепчет в ухо томным голосом.
– Я не работаю с наркотой, – поднимаюсь с кресла, избавляясь от ее рук. От охватившей злости трясти начинает. Слышу справа тихое рычание. Повернув голову, натыкаюсь на столь же яростный взгляд животного. Одна из кошек, что были в вольере, в сопровождении того же мужчины заходит в кабинет, прожигая меня яростным взглядом, угрожающе рычит. Средство устрашения? Ну, Маруська, затейница, – ухмыляюсь про себя. Но на самом деле мне некомфортно, хочется свалить подальше от этого зверинца.
– Мне плевать, с чем ты работаешь. Ты не дослушал меня до конца, – продолжает ворковать женщина, будто не принимая мои слова всерьез. – Мы сами перевозим героин через границу с Китаем. Везем его сюда. А тут уже ты поможешь, нужно сменить курьера, тачки, и все сделать по-быстрому. ФСБ-шники, понимаешь ли, невовремя насели, следят, падлы. И шагу в Москве не дают ступить моим людям. Это риск, не скрою. Попадешься – крепко за тебя возьмутся. Сдашь – сдохнешь. Но ты парень бывалый, про зону лучше меня все знаешь. Зато дружка отмажешь, если все выгорит, оба будете свободны, как ветер, от долгов, а я редко долги прощаю, – пожимает плечами, посылая мне надменную улыбку.
– Моя свобода всегда при мне. Ни одному человеку не позволю лишить меня ее. Лучше сдохну. Так что предлагаю не терять зря со мной времени, – поднимаю вверх ладонь, говоря этим, что считаю разговор оконченным. Разворачиваюсь, направляясь в сторону выхода.
– Я запомню твои слова. Но сейчас я хочу показать тебе кое-что, – летят в спину ее слова, в то время как сам проход заслоняет собой мой провожатый с леопардом на поводке. Еще один звериный оскал. Готовлюсь мысленно принять бросок дикой кошки. От этой психованной Мары всего можно ожидать.
– Даниэль, позови Ирину. Кошек нужно выгулять, – обращается к кому-то сзади меня Мара. Слышу ее приближающиеся шаги. Замираю. Понимаю, что деваться некуда. Против воли хозяйки живым отсюда не уйти.
– Идем, – опередив меня, бросает мимоходом. Амбал пропускает ее вперед, указывая мне, чтобы шел следом.
Пока иду за ними через весь дом, судорожно пытаюсь просчитать ситуацию. Точно, не убивать ведут. Незачем сейчас. Им нужна сила рабочая, бесплатная. И голова Святого в придачу. Вот, бл*ть, идиот, – при мыслях о друге злость буквально разрывает изнутри. Встретимся, все дерьмо из него выбью.
Мы спускаемся по винтовой лестнице в подвальный этаж. Явно не коллекцию дисков ведут смотреть. Спустившись, попадаем в полутемное помещение огромных размеров. Целый спортивный зал. Из всего интерьера – здесь несколько столов и куча бочек неподалеку.
– Дани, открой нашему гостю две вчерашние бочки, – облокотившись пятой точкой о поверхность стола, командует Мара.
– Вчера на моего любимого племянника напали четверо ублюдков. Двоих мы поймали. Третий смог скрыться. Твой дражайший дружок, – произносит она, делая мне знак, чтобы я не спускал глаз с орудующего возле металлической тары Дани.
– У тебя выбор, в общем-то, небольшой, – пожимает плечами Мара. – Либо выполняешь мои условия, либо тебя и всех твоих ребят ждет та же участь, – кивком головы указывает, чтобы я заглянул.
Перевожу взгляд на предметы. Сердце вот-вот грудную клетку проломит. Даже стоять тяжело. Нервы, как канаты, натянуты. Буквально вибрируют. Медленно подхожу к бочкам. Поднимаю взгляд на довольно скалящегося Дани. Останавливаюсь в паре шагов. Меня едва ли не скручивает пополам от увиденного. Холодный липкий страх ползет по спине, проникая в мозг. Отскакиваю на несколько шагов. Сколько же я дерьма насмотрелся на своем веку, но такого… В приоткрытой бочке – мужской труп, погруженный в какой-то раствор. Я узнал его. Это приятель Святого. Именно тот, который и подсадил его на наркоту. Отдышавшись немного, перевожу взгляд на Мару. Сука, стоит, буквально излучая удовольствие, смотрит на меня так… Тварь, специально для меня это представление устроила. Запугать решила. Ну, уж нет. Будь ты хоть сам Дьявол из преисподней, пусть даже сам Бес тебя до одури боится, я не позволю Святого в такую хрень запихать.
– Я согласен, – выпускаю на волю все страхи. Смотрю на нее глазами олененка. Пусть, сука, думает, что сломала меня увиденным. Пусть радуется, смакует свою победу. Потому что сегодня я действительно проиграл. Я мог бы, конечно, порыпаться, поспорить с ней. Но вот другу подписать смертный приговор я не в силах.
***
Педаль газа в пол. Мать его, меня никак не отпускало. Трясло, как девчонку. Всю дорогу. «Черт возьми! Надо же было Святому в такое дерьмо встрять!» – бью в сердцах по рулю. Прикрываю глаза от досады. Рычу.
– Убью суку! Собственными руками, мать его!
Только, сколько ни злись, ясен пень, от транзита нам не уйти. Если эту бабу с яйцами кинем, Бес не простит. Не поможет, а в войне с такими, как они, мы лишь жалкие пешки.
К тому времени, как добираюсь до дома Святого, накручиваю себя до предела. Пацанам нельзя говорить правду. Если узнают, сами порешат Святого втихаря. Самое сложное в сложившейся ситуации – суметь убедить парней взяться за дело. Учитывая то, что главным запретом, введенным мной, всегда была наркота.
Захожу в дом. Голова буквально взрывается. От мыслей, от кипящей внутри ярости, от пережитого недавно страха и выброса адреналина.
– Эй, где все? – удивляюсь, обнаружив коридор полностью пустым. Прохожу в гостиную. Но и там никого. Падаю обессиленно на диван. Закрываю глаза. Понимаю, что надо идти разыскивать этого нарика чокнутого, только знаю, что пока не изобью до полусмерти, не успокоюсь. Лучше бы ему не попадаться мне на глаза в ближайшие часы. Внезапно откуда-то сверху доносится громкий протяжный женский вой. Оглушительный крик, вспарывающий тишину острым лезвием ножа. Крик, заставляющий стыть в жилах мою кровь.
– Помогите!.. Не трогай меня, ублюдок!
Черт возьми, девчонка. Срываюсь с места, буквально в два счета преодолеваю лестницу.
– Не надо, пожалуйста-а-а-а, – жалостливый, наполненный страхом голос лишает меня последних капель рассудка. В голове – оглушительные удары сердца, зрение размыто, вижу только одно – дверь впереди себя. Со всего маху тараню дверь. Не поддается. Кто-то закрыл ее изнутри.
– Сука, – рычу, бью с ноги. Бесполезно. Развернувшись, врезаюсь плечом.
Удар.
Удар.
Срываю ее с петель. Буквально влетаю в помещение. Судорожно осматриваю комнату. И то, что предстает перед моим взором, намного страшнее того, что видел утром. Бочки с трупами – полная чушь по сравнению с заплаканными глазами ангела, перекошенным от ужаса лицом. Ее полуобнаженное тело распято на моей постели, платье свисает жалкими клочьями, почти не прикрывая ничего, а какой-то уеб*к навис сверху, и уже готовится воткнуть свой член в нее.
– Руслан! – визжит девочка, заметив меня, в ответ на это насильник зажимает ей рот рукой. Ублюдок, услышав мое имя, поворачивается ко мне лицом. Не успевает даже моргнуть, мой кулак попадает ему в голову. Он уже почти потерял ориентацию от прилетевшего в челюсть удара. Озверело трясет головой, пытаясь сфокусироваться.
Отшвыриваю его с кровати. Мудак отлетает на пару метров, врезается в стену. В венах стучит бешеный адреналин. В напряженных мышцах – невыносимая пульсация. Ничего не вижу. Только мысль одна в голове: «Убью, суку». Подлетаю к нему. Схватив за грудки, вышвыриваю из комнаты. Зрение чуть-чуть проясняется. Заглядываю в его окровавленное лицо. Понимаю, что передо мной абсолютно левый тип. Не наш. Кажется, из банды Серого. Мы в дружеских отношениях, помогаем иногда друг другу и, соответственно, оттягиваемся тоже вместе. Но сейчас мне плевать на отношения и политику. Убью всю банду этих тварей, раз они позволяют себе вот так отвечать на гостеприимство. Как он вообще посмел тронуть мое???!
Ублюдок стонет, мямлит что-то невнятное. А у меня планка падает.
– Малой! – реву во всю горло. Так, что глотка разрывается. Хватаю за грудки этого пса, не обращая внимания на его слабые трепыхания, подтаскиваю к лестнице. Оглядываю первый этаж. Встречаю на себе несколько пар мужских глаз. Кок, Святой, еще двое наших, и во главе делегации – Дэн.
– Я предупреждал вас всех. Я говорил, что если хоть одна мразь тронет то, что принадлежит мне, я вырву ему кишки наружу, – сквозь красную пелену пытаюсь всмотреться в лица каждого. Хочу удостовериться в том, что каждый из них слушает меня.
– Малой, этот ублюдок – твое упущение. Убери отсюда этот мусор, – толкаю в бок козла и с наслаждением смотрю, как его тело скатывается по пролету лестницы, безжизненной массой распластываясь на полу первого этажа.