Боже, он обожал женщин-командирш. Жаль, что длинноногая жирафа уже занята. Он был бы не против прощупать почву. Хотя сильнее он хотел пощупать ту сладкую шоколадку со злющим характером.
Войдя в кабинет своего нового босса, он плюхнулся в кресло и улыбнулся с очарованием мальчика-бойскаута, продающего печенье.
Это сработало с Хлоей – она улыбнулась в ответ.
Он не потерял хватку. Какое облегчение.
– Паршивец. Я слышала, ты уже создаешь проблемы.
– Просто здороваюсь со своими коллегами, – невинно ответил он.
– Здоровайся ртом в следующий раз, пожалуйста.
– Ртом. Понял, – согласился он, подмигивая.
Хлоя вздохнула.
– Да уж, видно, что ты мастер на все руки.
Он не смог сдержаться, хоть она и была его боссом.
– Да, на обе.
Хлоя на мгновение потеряла дар речи, прежде чем покачать головой.
– Ох, с тобой будет интересно, как я вижу. Позволь спросить, как твое начальство наказывало тебя, когда ты подкатывал к коллегам-женщинам?
– Круги вокруг тренировочного комплекса, подтягивания и отжимания, мэм. Так я и получил это тело. – Мейсон напряг внушительный бицепс и ухмыльнулся. И следовало отметить, женщины обычно не жаловались на его ухаживания. Наоборот, они стремились соблазнить его. Выражали недовольство лишь другие мужчины.
«А разве это моя вина, что женщины меня любят?»
– Это могло бы объяснить тело, но как насчет дурной головы? – добавил знакомый соблазнительный, но сердитый голос.
– Я знал, что ты не сможешь устоять, – сказал он, вытянувшись в кресле, чтобы увидеть, как красавица Джесси заходит в кабинет.
– Я не могу удержаться от покупки чипсов и соуса. Но это еще не значит, что они полезны для здоровья. Теперь, если ты закончил отпускать нахальные шуточки, которые заставляют меня думать об иске по сексуальным домогательствам на рабочем месте, у меня есть важные новости. Это касается твоего брата и Миранды.
Шутливое выражение сошло с его лица.
– Говори.
Джесси казалась пораженной изменением его образа. Он так долго играл роль грубоватого игривого мишки, что забыл – большинство людей не понимают, это всего лишь игра, которой он наслаждается большую часть времени.
– Я расшифровывала еще одну закодированную информацию на том жестком диске, который вы, ребята, сперли из комплекса. Большая часть самоуничтожилась, как только я попыталась извлечь ее, но мне удалось спасти достаточно, чтобы подвергнуть сомнению тот факт, что злодей, который организовал похищения и эксперименты, погиб в пожаре.
– Черта с два. Там было так горячо, что сталь плавилась, – прервал Мейсон. – Никто бы не смог выжить.
Джесси изобразила зуммер.
– Дзынь! Неверный ответ!
– Почему ты так думаешь, Джесси? – спросила Хлоя, наклонившись вперед и протягивая руку, чтобы забрать распечатки.
Джесси передала их и скрестила руки на животе, рассказывая все, что знала:
– Согласно части электронной переписки, в которой обсуждается аварийная эвакуация, в ключевых точках были построены тоннели выхода на случай, если объект подвергнется нападению. Согласно сведениям мистера Браунсмита и других оперативников, и словам и действиям вражеских сил, предполагалось, что главарь скрылся в кабинете, который, разумеется, находился прямо над одним из этих тоннелей.
– Мы не видели никаких следов даже после того, как огонь утих, – ответил Мейсон, нахмурившись. – Ты уверена?
Взгляд, которым одарила его Джесси, весьма красноречиво говорил, что она думала о его сомнениях.
– Однозначно. В случае необходимости побега срабатывали ловушки. Они должны были взорвать входы, скрыть их существование. Это действительно очень умно. Но вернемся к тому, на чем меня прервали. Злодей, возможно, все еще на свободе, а не мертв, как считалось, и это означает, что есть большая вероятность того, что Миранда и твой брат все еще в опасности. Этот псих был заинтересован в ее крови из-за саблезубости. Я рекомендую охранять все их новообретенное семейство.
– А как насчет остальных? – тихо спросил Мейсон. – Миранда и такие, как она, были не единственными, кого искал злодей. Я видел некоторых подопытных. Люди, нормальные перевертыши, единственное преступление которых – это их существование. Как мы защитим их?
Глаза этих людей все еще преследовали Мейсона вместе с просьбами прекратить их страдания. Никто не должен был проходить через такое. Не говоря уже о том, что его вид не мог понести такие потери без влияния на популяцию.
Сообщество перевертышей хоть и распространилось по всему миру, было немногочисленно. Коэффициент их рождаемости имел тенденцию к снижению, а уровень смертности был выше, чем у людей. Определенные виды, такие, как волки и большие кошки, в основном процветали, но их никогда не становилось слишком много из-за склонности к насилию.
Более слабые, такие как птицы, зайцы – нормальные, в отличие от Миранды – и грызуны часто заканчивали жизнь в виде обеда, когда выходили в дикую природу. Обычным ястребам было наплевать, что мышь, которую они проглотили, работала профессором местного колледжа.
Добавьте людей, охотившихся на перевертышей – тех, кто знал их секрет, и тех, кто видел в них только добычу, – межвидовые разборки, к которым толкает желание власти, плюс этого больного злодея, и их вид вполне может оказаться в списке исчезающих. Черт возьми, панды-перевертыши уже почти исчезли. Нужно было защитить тех, кто остался, и это была важная миссия, за которую Мейсон взялся с радостью.
Он не говорил об этом. Люди обычно смеялись, когда он заговаривал о миссии. Проклятая роль игривого медведя, которую он играл слишком хорошо. Но глядя в серьезные карие глаза – глаза, которые его оценивали, – мужчина хотел доказать, что он не тот, кем кажется на первый взгляд. Глядя в кристально чистые глаза Джесси, он попытался передать эти мысли.
Джесси моргнула, озадаченно нахмурившись.
– Извини, но мы не можем защитить всех. Мы можем только попытаться понять, что может сделать этот извращенец в следующий раз.
– Она права, Мейсон, – сказала Хлоя с сожалением. – Как бы мне ни хотелось обеспечить защиту всем в сообществе, это просто невозможно. Но, может быть, мы сможем использовать эту информацию, чтобы поймать злодея. До этого момента мы считали его мертвым. Что, если дать информацию об этом сообществу, объявить, что так и есть? Если злодей решит, что может действовать безнаказанно, он станет небрежным и попадет к нам в руки.
– Чейзу это не понравится.
– Как будто Миранда позволит ему принять такое решение за нее, – фыркнула Джесси. – Ты с ней познакомился?
Мейсон вздрогнул. Еще как. Он предпочел бы бой с быком.
– Хорошая мысль. Но все равно…
– Я не вижу других вариантов на данный момент. У нас нет улик, кроме тех, скрытых на нескольких жестких дисках, которые мы восстановили.
– И я работаю над ними так быстро, как могу, не упуская из виду другие дела, – добавила Джесси в свою защиту.
– Я никогда не говорила, что это не так, – ответила Хлоя. – Но мы знаем, что диски – это пустая трата времени, потому что не можем быть уверены, что там есть информация о похищениях. Возможно, использование Миранды в качестве приманки – наш лучший способ выманить злодея наружу.
Мейсон совсем не хотел признавать этого, но, вероятно, Хлоя была права. Злодей скрывался от них уже много лет. Если бы не похищения перевертышей, численность которых была и так невелика, и извлечение тел, подвергшихся вивисекции, они, возможно, никогда не узнали бы о его существовании. Перевертыши постоянно пропадали, как правило, становясь жертвами природы.
Знание о том, что кто-то намеренно убил их в рамках какого-то безумного проекта... Это просто бомба. Зная, что безумие может начаться снова, они должны работать, чтобы удостовериться, что у злодея не будет времени перегруппироваться и возобновить свой отвратительный проект.
Однако зная о чувствах брата к его новой паре, Мейсон задумался, а как бы он сам чувствовал себя, подвергая опасности любимую зайку.
«И да, я такой везунчик. Видимо, я совсем не ценный кадр, раз меня решили подставить под удар темперамента братишки-Чейза. О плане-то придется рассказывать мне».
Хорошо, хоть завещание уже готово.
Глава 2
Дверь открылась почти сразу, как он постучал, чтобы явить взору Мейсона яркую улыбку и веснушчатый нос его невестки – угрозы для общества.
Он тут же сунул коробку из пекарни в руки Миранды.
– Это морковный торт с двойной глазурью, – сказал он быстро, пока она не начала злиться и рычать на него.
В первый раз они встретились несколько дней назад: Миранда поймала его, когда он совершал набег на холодильник брата, ситуацию ухудшило еще то, что Мейсон разрушил ее планы на утренний секс. Этот двойной удар стал причиной того, что Мейсона запихнули в шкаф и заткнули ему рот носком. Но это было не самое ужасное, он слушал, как брат и его пара все-таки устроили утренний – и достаточно громкий секс. Он, наверное, никогда не оправится от этой травмы.
– Ну, разве ты не милашка? – воскликнула Миранда. Каким-то образом ей удалось удерживать торт одной рукой и обнимать его другой.
Мягкие изгибы прижались к нему, и Мейсон расслабился, когда шансы умереть от нападения бешеной зайки снизились. Затем снова напрягся, когда увидел, как Чейз смотрит на него поверх плеча Миранды.
Мейсон вырвался, хотя это оказалось нелегко – как будто у Миранды были гены анаконды в родословной. Ее хватка на его руке была почти железной, когда она потянула его внутрь.
– Медвежонок, посмотри, кто пришел в гости.
– Я не слепой, – сухо ответил его брат.
Миранда сияла, как белобрысая Барби или пациентка психушки – Мейсон не стал разбираться в нюансах. Она толкнула его в сторону дивана и упрыгала на кухню, вероятно, чтобы слопать пирог. Мейсон мудро держал свои догадки при себе. Не надо злить пушистую убийцу.
– Говори быстро. Ужин почти готов. – Чейз уселся напротив него, скрестив руки на груди. Раздраженный, сердитый и не боявшийся показывать этого. По крайней мере, некоторые вещи, такие, как благодушие его брата, никогда не меняются.
Мейсон сделал глубокий вдох, чтобы что-то сказать, но тут у него потекли слюни, а потом до его мозга дошло, что обозначает этот аппетитный аромат.
– Ммм, пахнет тушеным мясом, картофелем, морковью в медовой глазури и свежим хлебом?
– Да. И на тебя не хватит.
– Ой, да ладно, совсем немного, – попросил Мейсон. Он не пробовал особое жаркое, приготовленное братом по рецепту их мамы, уже несколько месяцев.
– Нет.
– Ох, Ворчун, – крикнула Миранда из кухни. – Помнишь, что я говорила о том, что надо делиться, особенно с семьей? Это будет отличная практика, прежде чем мы пойдем навестить моих родителей на следующей неделе.
– Но я не хочу идти.
– Тогда можешь распрощаться с медовыми пирогами навсегда, – пригрозила она.
У Чейза задергалась щека и нахмурились брови. Сжав зубы до состояния, когда можно дробить ими гранит, он сказал:
– Хочешь остаться на обед? – Глаза Чейза предупреждали о скорой смерти, если Мейсон согласится.
– С удовольствием, – сказал тот с ухмылкой и поманил Чейза пальцем: «ну, иди, попробуй меня достать».
И Чейз бы, наверное, сорвался и принял его игру, но Миранда выпрыгнула из ниоткуда и приземлилась на колени своей пары – все пять футов изгибов и светлых вьющихся волос.
– Что случилось, док? – спросила она, выражение ее лица было серьезное, но в зеленых глазах светилось веселье.
Чейз фыркнул.
– Ты опять смотришь «Багза Банни»?
– Может, немного. Знаешь, я просто пытаюсь оставаться верной своим корням, особенно учитывая, что у нас скоро появится маленький пушистик.
– Мы спим вместе чуть больше двух недель. Ты не беременна.
Чейз озвучил это как факт, но Мейсон мужским чутьем почувствовал проблеск страха в словах брата. «Сосунок!» О, как сильно он упал.
– Пока нет, – поправила она. – Я думаю, ты не особо стараешься.
– О, я буду сильно стараться, – обещание Чейза вышло тихим и ворчливым.
– Обещаешь? – спросила Миранда, хлопая ресничками.
Мейсон подавился.
– Ох, гадость. Извините, что прервал вашу прелюдию, но на случай, если ты не заметил, здесь сидит твой младший брат.
У старшего вырвался смешок.
– О, бесценно слышать это от тебя, семейного кобеля.
– Эй, что за день сегодня, почему все меня так называют?
– О, кто еще назвал тебя кобелем? – спросила Миранда с широко открытыми от любопытства глазами.
– Джесси в офисе FUC, когда я оценил ее за задницу. Но в свою защиту скажу, что я не был особенно настойчив.
Миранда фыркнула.
– Ха. Не верится. Джесси – крепкий орешек. Она думает только о работе и никогда – о развлечениях. Я все время говорю ей, чтобы она позволила себе расслабиться, но она утверждает, что у нее есть дела поважнее, чем тридцать секунд смотреть, как какой-то парень потеет и кряхтит.
Мейсон поморщился. Тридцать секунд? С таким опытом у него тоже было бы плохое отношение к сексу.
– Значит, она ни с кем не встречается сейчас, я правильно понимаю?
Он пытался не показывать, как заинтересован в ответе, и с треском провалился, судя по подергиванию носика Миранды.
– О, кто-то интересуется Джесси. – Она почти пропела эти слова, подпрыгивая на коленях у своей пары.
– И кому-то здесь все равно, – проворчал Чейз. – Может, мы не будет затрагивать тему Джесси и ее сексуальной жизни? Почему-то мне кажется, что ей это не понравится.
– Нет, не понравится, и она может очень разозлиться, – прошептала Миранда.
– Почему ты шепчешь? – спросил Мейсон.
Миранда подозрительно осмотрелась.
– Когда я защищала Чейза, у нас здесь были установлены камеры, чтобы следить за ним. Они должны быть дезактивированы.
Мейсон понял намек и засмеялся.
– Я уверен, что они деактивированы. С учетом того, чем вы, ребята, любите заниматься, она бы уже ослепла или вырвала бы себе глаза, чтобы не видеть ваших игр.
– Я думаю, кто-то завидует, – самодовольно сказал Чейз.
Завидует, что его брат нашел женщину, которая любит заниматься сексом и сделала его счастливым? Единственную женщину? Одну на всю оставшуюся жизнь?
Ответ должен быть «нет». Разве его девизом не было что-то вроде «разнообразие – это жизнь»? Но наблюдая, как Миранда прижалась к Чейзу, сидя у него на коленях, и как его сварливый старший брат, чье лицо сейчас было нежным и довольным, улыбался, шепча что-то ей на ухо, Мейсон почувствовал укол зависти.
Каково было бы ощущать рядом одного и того же человека? Кого-то, с кем он мог бы делиться секретами, шутить, заниматься любовью каждый день... Как ни странно, на ум пришли искорки шоколадно-карих глаз и дерзкая ухмылка. Он покачал головой.
«Кажется, безумие моего брата заразительно».
Мейсон не был готов остепениться. Ему нравилась холостая жизнь игривого медведя.
– Итак, что мы делаем в первую очередь? Ужинаем или говорим о планах FUC использовать Миранду в качестве приманки?
Да, после этого маленького заявления Чейз ссадил Миранду в сторону, чтобы повалить брата на пол и использовать его голову в качестве молотка. Мейсон осознавал, что использовал эти крышесносящие новости, чтобы отвлечь свой ум и тело от некой красотки с кожей цвета мокко. И это сработало, да, но зависть вновь вернулась, когда Миранда поцеловала «бо-бо» своего ненаглядного Чейза. Челюсть Мейсона пульсировала, но он не получил такого же лечения, хотя тоже был избит.
«Почему у меня нет того, кто поцелует мои «бо-бо»?»
А действительно, почему?
****
Джесси раздраженно фыркнула, в основном злясь на саму себя. Перед ее взором разворачивалась настоящая драма.
«Я такая стерва, что подслушиваю разговор между Мирандой, Чейзом, и этой болью в заднице, Мейсоном».
Миранда надрала бы ей задницу, если бы узнала, что Джесси снова активировала настенные камеры. Она сделала это, когда Мейсон огорошил ее своей новостью.