И Винт. Он тоже был из числа хороших парней, но настолько забитых этой самой радиацией, что диву даешься как он еще жив. Но в отличии от Заремы и остальных, он пытался хоть что-то делать правильно. В последнее посещение Мани, они решили установить на Пса прослушку. Это был чистой воды эксперимент. Кто же знал, что он будет последним в жизни Анатолия. Но проблема Заремы сейчас заключалась в том, что была запись того, как она убила Пса, а потом врала Людмиле в лицо, говорят о своей непричастности. Ведь на самом деле, она могла честно сказать, что убрала его в целях своей безопасности. Что бы Людмила ей сделала?! А сейчас… уже все по-другому.
- Только не говори, что ты поддерживаешь эту суку. Винт!
Винт держал Людмилу крепко за плечи, пытаясь понять как донести до девушки то, чего не надо делать. Не надо сейчас. Это было весьма трудно, он забыл как общаться в людьми напрямую. За него это делали другие. Однако, сейчас других надо было защитить от гнева человека, который узнал правду.
- Не поддерживаю. Но убивать ее сейчас нельзя. Иначе мы все покойники…
- Мы и так покойники, Винт! Неужели ты не видишь, что происходит? Маня был прав, она пытается подмять нас под себя. Пес не хотел подчиняться и вот результат. Надо разобраться с ней сейчас же! Пусти меня! Винт!
- Она нужна сопротивлению. И тебе, – спокойно ответил на выпад Винт. – Она нужна чтобы сражаться. Ты не понимаешь?
Людмила на минуту остановилась, пытаясь понять о чем таком говорит Винт.
- Думаю, что пора открыть Щель. Но Зарема должна быть жива, она должна сражаться с сопротивлением, с охотниками, которые жаждут узнать, что внутри этой щели. Если ты ее убьешь, охотники победят. А из нас сделают опытных тварей. Ты хочешь этого?!
Людмила не хотела этого. Она вообще ничего не хотела. Но поняла, что не может по-прежнему быть с Заремой. Если у нее и были какое-то чувства к ней, они рассеялись как дым. Людмила опустила винтовку и присела на табурет, закрывая лицо руками. Она бессильна что-либо изменить в этом чертовом мире аббератов. Что даст ей смерть Заремы? Она не собирается возглавлять этих людей.
- Винт, куда она перевела трофейную девушку? – после некоторой паузы спросила Люда.
Он задумался на мгновение, а потом уверенно сказал:
- Она внизу, в коллекторной, камера номер пять. Там теплее всего. И Мортон охраняет дверь, – а потом добавил, – Что ты задумала?
- Увидишь, – ответила она, коротко взглянув на Винта. – Зарема будет жить. Но ей это не понравится.
====== 19. ======
Если бы Людмила знала заранее, что так выйдет с Псом, то она давным-давно бы ушла отсюда куда глаза глядят. Но при всем своем невесть откуда появившемся даре предвидения, она не смогла увидеть гибель друга и защитника. Вина легла на ее плечи и она считала себя виновной в том, что Пес не сможет увидеть как они победят…
Победят ли? И за что они сражаются по сути?! А что если там ничего нет? Что если за этой щелью пустота?!
Все эти мысли накинулись на нее уже после того, как она сделала роковой шаг в своей судьбе. На самом деле она впервые поступала по совести и несла за это действие ответственность. Она, а не сопротивление аббератов, которое уж точно не обрадуется, когда обнаружит пропажу.
Морт оказался не таким уж знатоком аббератских душ, как его расписывала Зарема. Он легко клюнул на отбивную, в которой был заложен снотворный порошок. И уснул быстрее, чем Людмила могла пожалеть о своем поступке.
Когда она вошла в коллекторный отсек, примыкавший к подвальному помещению, Мира сразу же насторожилась. Скорее всего, Мортон и сама Зарема несколько раз приложили ее для верности делу. Но Людмила не собиралась драться. Она подошла к трофейной девушке и освободила ту от оков. Под удивленным взглядом той, Людмила сняла с себя калаш и надела на нее. А потом достала пистолет из кармана и вместе с запасной обоймой сунула ей в руки. А потом, она сказала одно слово:
- Беги!
Мира даже не шелохнулась, не особо понимая, что от нее требуется. А когда поняла, пыталась различить на лице Людмилы подвох. Возможно ей подумалось, что если сейчас на сбежит, ей не выжить. Ведь вслед будут бежать и стрелять.
- За кого ты меня принимаешь? – спросила трофейная девушка, пытаясь понять логику действий Люды.
- За нормального человека. Беги отсюда! Сейчас же!
Долго ждать после последних слов не пришлось. Мира ретировалась в считанные секунды, оставляя только воспоминание о себе. Какое-то гнетущее правильное действие. Одно-единственное.
Людмиле тоже нужно было выйти через «черный ход», через лестницу. Там-то они снова и встретились. И Мира явно поджидала свою спасительницу.
Пистолет, врученный трофею Людмилой, был направлен в ее сторону. Это было нисколько неудивительно, после всего того, что было между ними, между аббератами и между всеми теми, кто рвался спасать Миру. А такие явно были. Люда видела одного из них, и тот ей не понравился. Слишком…человек. Жестокий и корыстный. Но она почему-то надеялась, что Мира не такая. Теперь не такая.
- Зачем ты меня отпустила?
Странный вопрос для Людмилы. И для самой Миры, но он все же прозвучал.
- Ты не такая, как все.
- Чем же я отличаюсь?
Наверное, сейчас нужно было пустится в философские размышления о бренности бытия, но Людмиле так надоело ходить вокруг да около, тем более, что до завтра она может не дожить. Она только что предала своих.
- Взглядом.
Где-то рядом рванул снаряд и шаткая и без того лестница содрогнулась под шквалом взрывной волны. Обе девушки присели на каменный пол, Мира все еще держала на мушке Людмилу. Однако, через несколько мгновений опустила пистолет.
- Куда мне идти и зачем?
- За реку. Тебя разыскивают.
Людмила не была уверена в своих словах, но боль утраты Пса все еще бродила в крови. Все когда-то должно кончится и не обязательно хорошо. Хорошие концы бывают только в сказках. А их реальность может поджарить заживо.
Глаза Миры загорелись, когда она услышала о том, что ее разыскивают. Это заставило вспомнить Люду о брате. Васька наверняка первым попадет под каток гнева и мести Заремы. Нужно было его найти.
- Мне пора, – сказала Людмила. – Если ты не дура, как я считаю, ты выберешься из всего этого и будешь отсюда подальше… Не упусти свой шанс!
Она ловко пробежала несколько этажей и спрыгнула в сад со второго, растворяясь в густых зарослях ивняка. Она желала больше не видеть Миры, просто потому что начинала привыкать к тому, что есть человек, который смотрит на нее не как на мутированную. По-другому. Другим взглядом, как на нормальную. И это начинало притягивать.
Где-то за забором раздавались автоматные очереди и взрывы. Скорее всего охотникам надоело ждать и они решили, что пора устроить облаву аббератов. Маня был прав, иногда устаешь ждать неизвестно чего.
Она прислушивалась, пока голоса и стрельба не стали стихать. У нее остался всего один пистолет, который ей подарил Пес. Наверное, он был бы счастлив, если бы Людмиле удалось не столько перехватить власть, сколько вырваться из этого порочного круга аббератской верности. Ведь ему самому не удалось, и уже не удастся. А ведь он был мог бежать с ней. Только вот куда?!
- Что значит «нет трофея»?! – рычала Зарема на Пита, который только что принес ей весть о том, что кто-то отпустил трофейную девушку и опоил Морта снотворным. – Найдите эту сучку! Мне она нужна живой!
- Зарема! Охотники нарушили перемирие аббератов и людей в квадрате с восьмого по двадцать четвертый, – угрюмо продолжил Макс, продолжая сообщать неприятные новости с передовой. – Троих аббератов на месте расстреляли, когда они пытались тех остановить. Среди них Кирим и Берта.
- Твою мать! – выругалась Зарема. – Отдай приказ на запад, чтобы готовились к бою. Юный фронт они не успеют перейти, мы их там завалим. Тротилом. Макс, подготовь все. И расстреливай любого, кто пересечет нашу границу. Шутки кончились! Хотят войны, они ее получат!
Зарема даже не стала разбираться с тем, как охотники узнали о плане Заремы сбежать через Щель. Такой план знали только шестеро вовлеченных, среди которых была Жека… Жека, которую так легко раскусила Людмила.
После того, как кабинет штаба аббератов покинули все до единого, Жека открыла ключом сейф и достала оттуда две толстые книги. Одна была завернута и заламинирована так, что придется ее распечатывать паяльным феном или еще чем-нибудь. А вторую следовало сжечь. Поэтому обе отправились тотчас в заплечную сумку Жеки, а в сейф она положила заранее подготовленный муляж. Никто не подумает на нее, все подумают на Людмилу. Это был отличный план, с одним исключением. Евгения не подумала о том, что именно Людмила может ее разоблачить.
- Что-то я не помню, чтобы у тебя был ключ от сейфа, – сказала Людмила, едва Жека повернулась, чтобы незаметно покинуть кабинет штаба. – Помнится, Зарема забрала у тебя ключ от него, это при мне было. Ты сделала дубликат? Как предусмотрительно.
- Ты ничего не сможешь доказать, – огрызнулась Жека, ища руками пистолет на поясе.
Его там не было. Она оставила его у входа на тумбочке. И это был хреновый расклад.
- Зачем мне доказывать? Когда доказательство ты держишь в сумке.
Жека хаотично пыталась придумать план, как удрать отсюда, при этом не расставшись с жизнью. Зарема наверняка захочет вернуться сюда, чтобы обсудить дальнейший план действий и защиты объектов. И до этого времени Жеки должно тут не быть.
- Ты даже не представляешь во что ввязалась, глупая баба. Уйди с дороги и когда придет время я оставлю тебе жизнь!
Людмила усмехнулась. Жека торговалась, хотя даже не знала, что Людмиле уже наплевать на чьей стороне она будет и будет ли вообще. После смерти Пса в ее голове что-то перещелкнуло. Ей стало все равно… Ну разве что немного хотелось узнать, что там …в щели этой. Но видимо, уже не судьба.
Пёс учил ее стрелять так, чтобы противник не выживал. Однако иногда, противник должен стать последним посланием, тому, кто его уничтожит, прочтя это послание. Если ранить человек к бедро, он истечет кровью достаточно быстро. Людмиле не куда было спешить, поэтому она выбрала другой путь. Она выбрала укол вещества, которым обездвиживали скот. Она нашла пузырек в аптечке у Заремы, когда однажды искала средство от головной боли. На всякий случай она забрала один и сейчас этот случай ей представился.
- Ты торгуешься или угрожаешь? – попыталась уточнить Людмила, поднимая уголок губ в усмешке.
Но едва пистолет появился в ее руке, Жека словно цепной пес бросилась на нее, пытаясь вырвать его из рук. Она-то и не подозревала, что главное оружие, далеко не огнестрельное, а оно только отвлекающий маневр, и все равно не заряжено. Все патроны были извлечены из обоймы еще до прихода сюда. Этот план не казался Людмиле гениальным, но уж точно не провальным.
И она позволила Жеке победить в этой борьбе. Но когда та оттолкнула ее к стене и нажала на курок, она очень удивилась, что пистолет не выстрелил. На ее лице отразились истинные эмоции солдата, который попал в окружение собственной хитрости и неуязвимости: испуг, удивление, страх и отчаяние. А Людмила не дожидаясь еще какого-нибудь неожиданного хода со стороны Жеки, вынула из кармана шприц с веществом и вколола его ей в бедро.
Действие вещества было практически мгновенным. Жека выронила пистолет, который Людмила тут же забрала и повалилась на спину. Она все видела, но ничего не могла с этим поделать. Будь на месте Люды Зарема, она бы застрелила ее прямо сейчас. Но у Людмилы появилась другая цель. Поэтому она бросила Жеку и отправилась в обитель Мануэля.
====== 20. ======
A la guerre comme a la guerre*.
Но до Мануэля дойти Людмиле пока было не суждено. Как только она вышла за пределы зоны аббератов, она попала в так называемую зону боев местного значения и пришлось отступать назад, прячась по канавам и обрывам. Тут ей и пришла в голову мысль, что нужно открыть чертову Щель и посмотреть что там. Но в одиночку сделать это нереально.
Пробираясь обратно окольными путями, ей пришлось столкнуться со смертью во всем ее безобразном многообразии. Страшно осознавать, что еще недавно многих аббератов она видела воочию живыми, а сейчас они лежат мертвые, кто в канавах, кто по обочине дорог, кто прямо на поле брани.
Петро был один из противников того, чтобы охотников обращать в аббератов. На последнем собрании они с Антони и Захаром ратовали за то, чтобы охотников опаивать и отправлять обратно за реку, а не обращаться в аббератов, насильно лишая воли и не спрашивая разрешения. Зарема на это только плечами пожимала. А сейчас Петро лежал в канаве с простреленной головой, крепко вцепившись одной рукой в калаш, другой сжимал какой-то пакет.
Людмила нагнулась, чтобы взять его. Оказалось, это письмо. На нем стоял адрес в Варшаве, другу Петре Майсшеку. Людмила последний раз посмотрела на спокойное мертвое лицо Петро и положила письмо во внутренний карман старой куртки. Авось когда и отправит, если выживет.
Мельком подумалось, что кто-то должен знать, что здесь происходит. Пока она шла обратно, она несколько раз хотела повернуть и все-таки дойти до Мани. Маня умный мужик, он знает, что делать. Но вдруг, нет. Вдруг он точно так же пребывал на распутье. Или хуже того, тоже мертв. Она бы попала в ловушку и никогда бы не узнала, за что они тут умирают сотнями.
Лязгнул затвор и Людмила покорно остановилась. Боковым зрением заметив движение, она опасливо не поворачивала головы, пока знакомый голос не сказал:
- Ходишь кругами что ли?
Голос ожидаемо принадлежал Мире. Людмила думала, что та уже была на пути из этого ада, но вдруг пришла мысль, что она никуда и не спешит. Особенно на тот свет.
- А тебе я смотрю, жить совсем не хочется.
Это был сарказм, после которого Мира опустила калаш и схватив Людмилу за рукав потянула в какой-то богом забытый сарай. Там было темно, хотя на улице темнеть еще не начинало. Людмила подумала, что она потеряла счет дня и ночи, всех этих дней, дат и прочего. За датами следил Пёс. Но Пса больше нет. Она стояла прислонившись к утлому деревянному столу спиной и разглядывала Миру.
- Какого черта ты еще здесь? Думала ты уже в Семиходье, на базе, как минимум. Жить надоело?
- Не кричи, – спокойно ответила Мира. – Охотники и прочие ненормальные тут как тут, чтобы убить абберата. Им за это не только хлеб с маслом, а почести разные и денежные даже дадут.
- А что тебе дадут, если ты меня сдашь? – вдруг спросила Люда.
Мира уставилась на нее непонимающем взглядом. Она и не думала о том, что могла бы сдать абберата и получить награду. Возможно, если бы раньше, то…
- Точно ненормальная, – сказала она, наконец. – Мутация ума лишает?
- Нет, только прежней жизни, – грустно отозвалась Людмила.
Они замолчали, прислушиваясь к картечи. На самом деле бои были слишком далеко, и выстрелы слышны были редко. Но от этого на душе не было спокойно. Ведь по сути все равно где-то гибли люди. С обоих сторон фронта. На войне как на войне.
Мира была красивой девушкой. Только сейчас, на свободе и при свете дня, Людмила заметила голубые глаза, которые в помещении казались серыми, тонкие губы, аккуратный нос, высокий лоб и темные волосы, которые сейчас были слишком засалены и грязны, чтобы оценить их нормальную красоту. Но внешность девушки привлекала. Людмиле даже подумалось, что Зарема предполагала обратить Миру в аббераты для своих утех.
- Родные есть? – спросила Людмила.
- А?
- Винт сказал мне, что тебя кто-то искал. Муж?
Мира опустила голову. Говорить ей не хотелось, но Людмиле нужно было узнать это. Она и сама не знала зачем. Просто нужно.
- Он мне не муж. Мы хотели, но…
- Хотели, – повторила Людмила. – Тогда какого черта ты здесь со мной сидишь? Разыщи его и дуй отсюда, пока еще товарняки ходят. Они два раза в неделю всего ходят, если верить Винту, то сегодня четверг. Товарняк пойдет вечером, после восьми. У тебя есть время найти своего …будущего мужа и рвать когти отсюда. Навсегда.