Понятно, сработала какая-то растяжка на пятом этаже. Секунда — и он исчезает наверху. Ну, надо полагать, он там не одну гранату присобачил, у него половина сумки была заполнена такими вот штучками.
Однако ж, злодеи оказались изобретательными! Разожгли внизу костёр, чтобы привлечь внимание именно к этому месту — и одновременно кто-то полез через крышу. Хитрые чертяки! Хорошо, что в таких домах выход наверх только один — из соседнего подъезда. В нашем такого люка нет, а то они и этим путём попробовали бы влезть. Ну, раз так, то снизу можно никого не ожидать. Дым там, видимость почти никакая, да и простреливается всё. А вот сверху. Бух! И меня, в который уже раз за этот день, прикладывает о стену! Не так, что бы очень сильно, но ощутимо, мать её… А вот это рвануло как раз в той самой квартире, где изначально квартировали «юсеки»! И не утащи Юджин оттуда своих товарищей, их можно было бы там же и хоронить! Это, что, снизу какую-то хреновину закинули?
Переворачиваюсь, и, подтянувшись на руках, сажусь, опираясь на стену. Подтягиваю к себе пистолет-пулемёт. Обожду пока вскакивать, а ну, как ещё раз что-то там шарахнет? Опять спиною пол полировать? Но взрывов больше нет. А вот какой-то шум — присутствует. Стук, шорох… Голоса?!
Что-то я пока не помню поводов для галлюцинации! Точно, голос! И не один. Из той самой комнаты, где только что шарахнуло. Интересный получается взрыв! Он что же неведомо каким путём закинул наверх ещё и нескольких живых людей? Ибо крайне сомнительно, что это мертвецы делятся впечатлением о произошедшем. Так это, наверное, попросту стену подорвали! Из соседнего подъезда. И сейчас наблюдают результаты своих «трудов». Ну да, попробуй сразу отличить, чем того конкретного покойничка прихлопнуло — взрывом или пулей? А вот дверь слева от меня — приоткрыта. Кто и зачем её распахнул, сейчас не так уж важно. Но не воспользоваться таким подарком судьбы — идиотизм в крайней степени. Кувырок — и я уже лежу за простенком. Дверь тут открывается наружу и, будучи частично распахнутой, сейчас немного меня прикрывает. Да и то сказать — не одно же тело тут валяется, попробуй разберись — кто реально помер, а кто прикидывается.
Ждать долго не пришлось — в проёме показался уже печально знакомый силуэт в плаще. Настороженный, оружие наизготовку. Но оглядев площадку, мужик в темпе переместился к лестнице и взял на прицел идущую наверх лестницу. Всё ясно, сейчас они рванут вверх, загасят там Юджина и тщательно проверят все тела. Мёртвые, живые, свои или чужие — пофиг. Ну, а того, кто на момент осмотра ещё не помер… нет, дальше отчего-то додумывать неохота. Можно, разумеется, рискнуть и уйти отсюда тем самым путём, которым они вошли — через дыру в стене. Когда вся это шобла попрёт наверх, вряд ли они озаботятся ещё и тылом. Но где гарантия, что там никого не будет?
Нет уж, нафиг такие выкрутасы!
Осторожно, стараясь не шуметь, откладываю в сторону оружие и тащу из кармана гранату. Есть… теперь вторую…
А на площадке тем временем прибавилось народа — из дверей выбралось ещё трое таких же гавриков. Не шумят, двигаются тихо. То ли их там так хорошо учат, то ли изначально это мужики понимающие — хрен поймёшь.
Так, вторая граната в руках.
Осторожно разгибаю усики предохранительной чеки. Готово, теперь у другой.
Наверху внезапно сухо щёлкают выстрелы, и первый из злодеев взмахивает рукой, поднимая в атаку свою команду.
Раз так — нате!
И зелёный кругляш скачет по полу.
Откатываюсь за простенок и запускаю на площадку вторую гранату — ловите!
Рот не забыть открыть, ушам моим и так уже досталось основательно…
Хренак!
С потолка осыпается какая-то херня, а за дверью орут на несколько голосов. Что, не всех там приложило? На ноги!
Пинком распахиваю захлопнутую взрывом дверь и сразу же стреляю. Прямо передо мной стоит на коленях какой-то деятель с окровавленной мордой. Прыжок влево, поскальзываюсь, но успеваю нажать на спуск — и по стене сползает ещё один оппонент. А вот у него в руках дробовик — и это фигово! Всех грохнуть не получилось, а кое-кто так и в себя успел прийти! Или просто не все на лестничную площадку выбрались? Высаживаю остаток магазина по двери — за ней тотчас же кто-то протяжно кричит. Не зря, стало быть, стрелял! Смена магазина, кувырок — и пули снова выбивают щепки из двери. Под ударом ноги дверь вообще чуть не рассыпалась, но всё-таки открылась. Бросок — и в комнату, откуда недавно вытаскивали раненых, улетает ещё одна граната — предпоследняя.
Бух!
Очередь — свинец прошивает клубы дыма. Пули с визгом от чего-то там отлетают.
Смена магазина — это, кстати, тоже последний.
А в дыму виден проблеск — надо думать, та самая пробитая взрывом дыра.
И туда я отправляю последнюю гранату.
Подхватив по пути с пола дробовик и автомат и, содрав с его бездыханного владельца пояс с подсумками, бегу к лестнице.
— Юджин! Не стреляй, это я!
Падаю на площадку и кладу рядом трофейное оружие.
«Юсек» совершенно невозмутим.
— Со się stało?[10] … что произошло?
Поясняю ему обстановку.
— Там было много… bandits?[11]
— Около десяти человек. Все там и лежат.
Морлоу уважительно на меня смотрит. Кивает.
— По балкону тоже пытались пройти. Один человек так и остался в комнате, а трое упали вниз.
Как это он так дипломатично выражается, а?! Упали… Руки у них, видите ли, перенапряглись.
— Гранаты у тебя ещё есть?
Он снова кивает и высыпает прямо на пол несколько штук.
— Достаточно? Я должен поставить несколько traps[12] наверху…
Благодарно хлопаю его по плечу и снимаю с пояса флягу с остатками коньяка.
— Дринк!
Ну тут перевод и не требуется…
Около часа ничего не происходит. Сменяя друг друга, перетаскиваем раненых в угловую комнату четвёртого этажа. С крыши сюда не залезть, а никакой смежной с соседним подъездом стены тут попросту не имеется, не в чем дырку пробивать. Лестницу, ведущую вниз, заваливаем стульями, накидав их тут изрядную кучу. Пройти через подобный заслон сходу — это уж фиг! Тут надо скакать почище кенгуру! И то не факт, что чего-нибудь получится…
Аналогично пробуем завалить и лестницу на пятый этаж, но уже с меньшим успехом, стулья кончились! Жаль! Ибо ходить и ползать по лестнице такая баррикада мешает сильно, а вот ни от глаз, ни от пули — не защищает вообще никак. Пользуясь временной передышкой, перезаряжаю магазины к пистолету-пулемёту. Благо в карманах убитых нашлись подходящие боеприпасы, хотя и немного. Увидев это, Юджин уходит, и через пару минут кладёт передо мной несколько пачек с патронами — мол, твоё!
Кстати, на пистолете-пулемёте тоже обнаруживаю знакомое клеймо — опять «ЗИГ»! Суровая, надо сказать, контора… качественные стволы делает! Что ж, «ЗИГ», «ксюха» и трофейный автомат с двумя запасными магазинами — неплохой арсенал! У трофея, между прочим, патрон более серьёзный — «семерка». Так что баррикаду просадит вообще навылет, как бумажный лист. Осмотрев это оружие, Морлоу приносит сверху штурмовую винтовку и жестом предлагает обмен. Ну, он мужик умный, стало быть, знает, как использовать именно этот автомат. Да к винтовке и патронов больше — шесть запасных магазинов. С чистой совестью произвожу обмен, и довольный «юсек» убегает куда-то наверх. Спустя десяток минут там грохочут выстрелы — и тотчас же по стенам и окнам начинают палить сразу из десятка стволов. Безрезультатно, в окнах никто из нас не показывается. А рикошетирующие от потолка пули не задевают лежащего под стеной человека — физику надобно знать! Угол падения равен углу отражения — вот так! Спустя некоторое время ко мне подбирается довольный Юджин.
— Они пробовали устаивать на балконе… э-э-э… refuge… убежище! Чтобы оттуда стрелять. Но это оружие легко пробивает wood… дерево, доска! Им там сейчас плохо.
Да, уж могу себе представить! Небось, опять кто-то с балкона «упал».
На какое-то время опять наступает тишина.
Не повезло, мы оказались очень даже кусачей добычей! По самым скромным прикидкам тут уже лежит порядка двух десятков нападающих, так что повода для веселья там уж точно никакого не имеется. Но, как мне кажется, здесь уже вопрос принципа — нас теперь добьют, во что бы то ни стало!
Но как?
Поджигать — пробовали уже. Взрывать?
Ну, если только вместе с домом…
Снайпер?
Но мы почти не показываемся в окнах.
Все попытки влезть через балконы и крышу окончились печально для противника. А пробитый проход в стене тоже никакого удовольствия не доставил, обернувшись тяжёлыми потерями. Повторять такой фокус вторично — бессмысленно, ведь его теперь точно ждут. Ловушки Морлоу уже доказали свою эффективность, значит, подобные сюрпризы вполне могут стоять вообще в любом месте. И наши враги это тоже понимают. Штурм неминуемо обернётся потерями, и вполне вероятно, что достаточно тяжёлыми.
— Дринк? — толкает меня в плечо союзник.
Ну, на пару глотков там ещё хватит.
Внезапно оживает радиостанция на его разгрузке. Обрадованный Юджин подхватывает передатчик. Половину сказанного я просто не понял. Какие-то там «Чарли», «Альфы» и прочие экзотические словеса посыпались как горох из вспоротого мешка. Но судя по возбуждению моего соратника, что-то положительное он всё-таки уловил.
— Полчаса! — возбуждённо хлопает он меня по плечу. — Нам надо тут быть ещё полчаса!
Да?
Да тут и за пять минут могут всех присутствующих на фарш пустить. Но ничего другого всё равно не придумаешь, поэтому я горячо поддерживаю «юсека».
— Надо сказать твоим товарищам, это их приободрит.
Он кивает и уносится в ту комнату, где мы разместили всех пострадавших.
Сижу на площадке.
В доме что-то потрескивает, позвякивает и вообще много посторонних шумов. То ли ползёт кто-то, то ли это сквозняки гоняют по полу всяческий мусор — поди, разберись!
А вот конкретных злодеев пока не видно. Из дверных проёмов не высовываются закопчённые стволы, а в окнах не видно штурмующих. Ну, есть же там всякие умники, что могут на верёвках влетать в окна, хоть с двадцать пятого этажа? Я сам не раз по телевизору такое видал! Отчего бы и этим гаврикам не практиковать подобные штучки?
Жду…
Раскладываю на полу гранаты — пять штук, остальные Юджин куда-то там уже присобачил. У него на поясе ещё пара штук есть — и это весь наш запас. Ничего, остановить первую волну мы сможем. А вот вторую — не факт! Гранаты имеются не только у нас.
— Эй!
Не сразу врубаюсь…
— Эй вы! Наверху!
— Чего тебе?
— Поговорить надо.
— Говори, я слушаю.
— Так не пойдёт. Я должен тебя видеть!
Вот же чёрт упорный…
— Выходи на площадку. Один и без оружия. Сможешь на меня посмотреть.
— Ты тоже туда спускайся.
— Вот уж хрен! Ты сказал — видеть, а не за руку потрогать.
Появившийся рядом Морлоу вопросительно на меня смотрит. Прикладываю палец к губам — тихо!
— Хорошо. Я иду.
Интересно, откуда он вылезет?
Но парламентёр, как ни в чём не бывало, спокойно поднимается вверх по лестнице. Опа… а пролом на месте рухнувшего лестничного пролёта? Он что, по воздуху его перелетел?
Мужик действительно один, никого рядом не видно. Не заметно у него и оружия. Парламентёр откидывает назад капюшон, обнажая наголо выбритую голову.
— Я здесь.
Приподнимаюсь из-за баррикады, оставив оружие на полу, и показываю раскрытые ладони.
— И я тут. Как и обещал — без оружия.
Оппонент демонстрирует пустые руки, словно отвечая на мои слова.
— Кто ты? — спрашивает он.
— Денис. Работаю на Хищника. А с кем, собственно говоря, имею честь разговаривать?
— Брат Пётр. Жрец.
Жрец, простите, кого? И в какой это религии у нас они ещё сохранились? Видимо, на моём лице отобразилось слишком много всякого, и собеседник усмехается.
— Нет, я не шучу. И не наелся мухоморов или ещё какой-то гадости.
— Эм-м-м… и где же расположена ваша церковь?
Парламентёр нахмурился.
— Не юродствуй!
— И в мыслях не держал! Просто, а разве где-то есть ещё такие… ну, жрецы?
— У нас есть. Есть Солдаты, есть Жрецы. Нам не нужна церковь — истинный Свидетель имеет храм у себя в душе!
— Минутку… — краем глаза замечаю, что Юджин, подхватив радиостанцию, выкручивает регулятор громкости. После чего осторожно отползает в сторонку, чтобы парламентёр не мог слышать его слов. Ага, стало быть, нас вызывают! Потянем время!
— Так. Момент! — приподнимаю руку в успокаивающем жесте. — Жрецы, — понял. Вижу одного перед собой. Солдаты… ну, думаю, что и их тоже могу лицезреть. А вот можно поподробнее — вы, простите, свидетели чего? Иеговы, что ли?
Петр морщится.
— Мы не занимаемся шарлатанством. И никому не дурим голову. Мы — Свидетели Пришествия. И мы ждём истинных хозяев этого мира.
— И долго ещё ждать осталось?
— Ты видел Синий огонь?
— Нет, — отрицательно мотаю головой. — А должен был?
— Значит, тебе не повезло… — печально качает головою жрец. — Те, кто видел — в своём большинстве уверовали! К нам в тот день пришли многие!
— И когда же это было? — искренне удивляюсь я. — Что-то не слыхал про такие вещи…
— Был Синий огонь… — почти нараспев произносит парламентер. — И было указание свыше всем неверующим — отриньте свои заблуждения! Не станут работать ваши новомодные гаджеты, и откроются уши, дабы могли вы внимать голосу знающих!
«А потом что-то рвануло, и связь накрылась сразу вся. Перестали работать мобильные телефоны, в рациях мы слышали только ближайших соседей…» — а ведь мой знакомый ГИБДДшник про это говорил! Точно, что-то Иван такое рассказывал!
Монотонные слова парламентёра звучат у меня в ушах, что-то разъясняют, к чему-то призывают. Блин, а ведь он умеет говорить! И убеждать. Меня как-то даже повело. Сгибаю палец, больно оцарапав ладонь ногтем, — и всё сразу встаёт на свои места. Старый приём, ещё можно себе на ногу наступить. Мне про такие штуки рассказывали, испытанный сектантский фокус! Есть такие мастера, им только не мешай — уболтают на раз-два!
Жрец ещё что-то продолжает говорить, но на меня его слова более не действуют. Тут такая штука… только поведись — и всё.
Но в какой-то момент, он, по-видимому, замечает, что пропаганда должного успеха не принесла — и меняет тактику.
— Ты и твои товарищи (ага, так он не знает, сколько нас тут!) будете продолжать упорствовать?
— Есть альтернатива?
Он задумчиво меня рассматривает.
— Есть… Она всегда есть… Те, кто вовремя осознает пагубность своих заблуждений, могут прийти к нам. Учти — мы берём не всякого!
— Так на что же тогда нам рассчитывать? Выйдем к вам — и от ворот поворот! Мол, не вписались…
Жрец улыбается. Едва заметно, улыбка лишь слегка затронула уголки его губ.
— Мы умеем ценить храбрых бойцов. Не каждый, кто к нам приходит, заслуживает чести стать Солдатом. Все начинают с послушничества, и лишь потом, всё оценив и взвесив, старшие указывают каждому его Путь.
— Так это, что же выходит, послушником можно всю жизнь проходить?
Парламентёр кивает.
— Да. Можно стать Солдатом, можно — Жрецом, но это путь немногих. Но спасутся все!
— И что же может ждать нас? — тяну время, тяну!
— Солдат. Этой чести вы заслужили, и я готов признать данный факт.
— А если кто-то будет не согласен?
— С решением Жреца? — искренне удивляется собеседник. — Над тобою слишком довлеют прежние понятия…
Он поворачивается в сторону и делает знак. На площадку, грузно ступая по лестнице, поднимается здоровенный мужик. В неизменном плаще, с автоматом за спиной.
Моя нога тотчас же подтягивает поближе лежащее на полу оружие.
— Скажи мне, брат Григорий, кто ты среди Свидетелей?
— Солдат!
— Кто командовал операцией?
— Я, брат Пётр.
— Как получилось, что вы не смогли победить столь немногих? По чьей вине погибли наши братья?
— Это моя вина, Жрец! Я недооценил своего противника! Они оказались умелыми бойцами.