Играла музыка, шурша кринолином и шелком, кружились в изысканном танце кавалеры и дамы – пампапа, пампапа!
– Раздватри, раздватри, – считал про себя Андрей, опасаясь сбиться, все ж таки он еще был не очень опытным танцором, даже не заметил, когда танец закончился – а так ничего у дамы и не спросил, дурень!
Но ручку поцеловал и поклонился со всей галантностью – недаром тратил гинеи на учителей! А потом протянул даме локоть – проводить к столу.
– Ах, – партнерша томно закатила глаза и быстро заговорила пофранцузски. – Как это было прекрасно. А вы… вы очень скромный мужчина, не часто встречаю таких.
– А вы очень красивая, – честно признался молодой человек. – Кроме сегодняшнего бала, надеюсь с вами еще встретиться не раз.
– Может, и встретитесь, – девушка шутливо погрозила пальчиком, украшенным изящным перстеньком с какимто зеленым камнем, скорее всего изумрудом. – Если будете настойчивы и упрямы.
– О! Этих качеств во мне с избытком, мадемуазель…
– Мадам!
– Ах, вы замужем…
– Это отнюдь не помешает нашей встрече. Так будьте же настойчивы!
– Буду!
На следующий менуэт прекрасную незнакомку перехватил бравый капитан Педро Кавальиш, но Громов вовсе не обижался на своего дружка – в эти вычурные времена было не принято танцевать с одной и той же дамой на протяжении всего бала. Не комильфо!
Андрей пригласил другую женщину, первую попавшуюся, что, чуть прикрывшись веером, бросила на него томный взгляд. Обоих закружил танец, и светлосерые глаза дамы блестели, словно две огромные жемчужины! А какие же глаза были у той блондиночки? Ах да – карие. Черт! Раздватри, раздватри… Чуть не сбился!
Новая партнерша Громова оказалась постарше прежней, наверное, ей было уже лет тридцать или чтото вроде этого, вполне зрелая дама, красивая и гибкая шатенка с родинкой на левой щеке… Или то была тщательно нарисованная мушка?
Тут уж Андрей постарался не упустить своего и почти сразу же приступил к знакомству.
– Ах, это вас недавно назначили в крепость? – взмахнула ресницами дама. – Да вы настоящий герой!
– Ну так, – молодой человек притворно смутился – все, как учили месье Обри и месье Кавузак. – Немножко.
– Немножко герой? – кружась, засмеялась женщина.
– Немножко совершил подвиг. Осмелюсь ли узнать ваше имя?
– Эжена, Эжена дель Каррахас.
Наверное, это была супруга какогонибудь местного воротилы, наверное, сеньору лейтенанту полагалось бы уже знать это имя, но он не знал и не прореагировал вообще никак, что еще больше завело даму:
– Ах, мой герой, давайте встретимся с вами… мм… в одном месте. Я так хочу вас кое о чем расспросить! О ваших подвигах, конечно же – да.
– Конечно же – да! – улыбнулся Громов. – Конечно же, встретимся. Только скажите – где.
– Завтра же! – томно прошептала женщина. – Приходите ко мне в гости на улицу Монтгат. Дом Каррахас. Прямо с утра и приходите – я как раз жду посланцев от мужа… вы за него и сойдете – для слуг.
Даа… оказывается, все так просто, что проще некуда.
– Послушайка, Педро, а кто та блондинка? – проводив Эжену, поинтересовался у приятеля Громов.
– Какая блондинка? Ах, эта… – капитан подкрутил усы. – Это юная Амалия, прекрасная, словно роза, супруга барона де КамбресиРозандо. Барон, увы, стар – но очень, очень богат. Кстати, та дама, с которой ты только что танцевал, – графиня Эжена дель Каррахас! Пока ее муж, граф Антонио, воюет с французами, она успешно наставляет ему рога, чем уже воспользовался почти весь город.
– Надо же! – изумился молодой человек. – Даже так?
– Именно. Но только – тсс! – об этом не надо болтать почем зря – мы же всетаки благородные люди.
– Ах да, да, конечно.
Ктото громко провозгласил очередной тост за короля Карлоса, все выпили и зааплодировали, после чего уселись за стол, отдавая должное вину и самым изысканным яствам, из которых Громову не понравилось почти ничего. Костлявые, жаренные в оливковом масле дрозды или паштет из похожих на протухшего мотыля соловьиных язычков – нет уж, увольте, Андрей предпочитал пищу попроще. Ну вот, хотя бы очищенные креветки, тушенные в белом вине с корицей и кардамоном, или густой рисовый пудинг с цукатами и маринованной ежевикой – это еще куда ни шло, есть можно.
– Ты что такой хмурый, Андреас? – капитан Педро толкнул приятеля в бок. – Выше нос, дружище, поверь, все эти красивые женщины скоро будут нашими… и для этого не придется делать почти ничего!
А вот в этом комендант был прав, похоже. Правда, все же вступился за дам:
– Ну не все же такие!
– Не все, да, – за обе щеки уминая паштет, согласился Педро. – Но эти – вне всяких сомнений. Чего хочет любая женщина, что она ищет и ради чего готова на все? Конечно же, любви – в том числе и плотской. Либо – молитвы и утешения господня, но такие женщины обычно не выходят замуж за богатых сорокапятилетних стариков! Да, они – как маркиза Амалия – получают деньги и все богатства этого мира. Золото – но не любовь! Любовь они ищут сами – и правильно делают, ибо зачем им ублажать своих старых дураков мужей, многие из которых и в постелито ничего толком не могут? Они думают, что купили себе молодых и красивых жен – да, купили. Но только – тело, но не душу, не ум, не верность. Поверь, они очень умны, эти дамы, даже кажущаяся истинной глупышкой Амалия – именно за это качество, которого в ней на самом деле нет, ее и взял замуж лысый и кривоногий маркиз де КамбресиРозандо.
– Вот так взял и женился на красивой девушке из простой семьи? – не поверил Громов.
Капитан хмыкнул:
– Конечно же не из простой. Но – из весьма обедневшей. Тут многих вообще против воли замуж выдали – их семьи таким образом поправляли свои пошатнувшиеся дела.
– Не слишкомто благородный способ.
– Да, но весьма действенный. Ого! Мы уже говорим с тобой покаталонски, дружище Андреас!
– Не такой уж и сложный язык. Здесь еще будут танцы?
– А как же! Конечно же будут. Еще и явятся опоздавшие гости – еще больше красоток, мой друг!
Опоздавших громко объявлял мажордом – высокий дородный старик, разодетый в шелка и бархат.
– Барон дон Амброзио КадафалкиПуччидо с супругой, Бьянкой.
– Вон, смотри, смотри, эта тоже ничего, – зашептал Педро.
Молодой человек обернулся – и едва не подавился креветкой: в дверях, рядом с низеньким крючконосым толстяком в пышном парике и усыпанном жемчугами кафтане, обворожительно улыбаясь и отвечая на приветствия собравшихся, стояла Влада! В изысканном платье цвета морской волны с золотистыми шелковыми вставками, красивая, как голливудская звезда.
Глава 5
Осень – зима 1705–1706 гг. Барселона
Влада
– Бьянка дель Моренос де КадафалкиПуччидо, – с восхищением глядя на Владу, шепотом пояснил капитан. – Супруга барона де Кадафалка, изрядного богача и откупщика королевских налогов – вон он, рядом с ней.
Кивнув на старого толстяка, Педро продолжил:
– А еще про эту красавицу говорят…
Громов не слушал. Не слышал. А просто вот так – с придыханием – смотрел, не веря своим глазам. Влада! Господи, и как она здесь?
Андрей пригласил ее на первый же танец, со всей возможной учтивостью испросив разрешение у толстяка. Тот благосклонно кивнул, однако маленькие, глубоко посаженные глазки его сверкнули нешуточной злобой, на которую молодой человек, впрочем, не обратил абсолютно никакого внимания.
Грянула музыка, Громов взял даму за руку:
– Влада! Так, значит, ты здесь?
Девушка наморщила носик, синие глаза ее взглянули на партнера с удивлением, почти сразу погасшим:
– Ах да, вы же русский, сеньор лейтенант. Говорите пофранцузски?
– Что?! – непонимающе переспросил Андрей. – А, говорю… Влада, ты что, не узнаешь меня? – в волнении молодой человек снова перешел на русский. – И вообще – как себя чувствуешь? Не ударилась ли головой о камень? И этот противный старик – кто он?
– Пофранцузски! – мило улыбнулась партнерша. – И – осторожнее – вы сейчас едва не наступили мне на ногу.
– Ах, Влада…
– Меня зовут Бьянка, сеньор лейтенант, – девушка расхохоталась, синие глаза ее весело заблестели. – Вы учитесь танцам у месье Кавузака?
– Откуда вы знаете?
Не Влада!!! Определенно – не Влада. Но черт побери – как похожа! Глаза, фигура, лицо…
– О, сеньор лейтенант, мы, женщины, всегда все про всех знаем! Не думайте, что вам удалось хоть чтото о себе скрыть – Барселона не такой большой город.
Влада… нет, все ж таки – Бьянка! – шутливо погрозила пальчиком:
– Вы так на меня смотрите, сеньор… Андреас. Вас ведь так зовут?
– Именно, так, мадам.
– Хм, мадам… – девушка насмешливо прищурилась и вдруг… потрогала себя за мочку уха – точно так же, как это делала Влада! Так, значит…
– Вы меня сейчас взглядом прожжете, – прошептала… Влада?
– Нам нужно встретиться… и поговорить.
Девчонка кивнула:
– Хорошо. Послезавтра, днем. Таверна «Золотой Якорь» в порту, знаете?
– Найду.
Бал вскоре закончился, но до того Громов еще успел потанцевать с «куколкой» Амалией, пригласившей его на свидание завтра, во второй половине дня. Даа, дамы здесь времени зря не теряли!
– Восточные бани, это недалеко от…
– Я знаю, милая Амалия, знаю.
Дом маркиза де Каррахас располагался на углу улицы Мотгат и снаружи не производил никакого особенного впечатления – дом как дом – серый, трехэтажный, обычный. Однако внутри…
Постучав в небольшую дверь, Громов, как и был научен хозяйкой, представился посланцем ее воюющего супруга, и дюжий темнокожий слуга, поклонившись, сразу же провел его на второй этаж по широкой мраморной лестнице, устланной узорчатым ворсистым ковром. По стенам были развешаны картины в дорогих позолоченных рамах, сквозь широкие, распахнутые в сад окна доносилось щебетание птиц, в прихожей и по краям лестницы стояли пальмы в больших деревянных кадках.
Маркиза Эжена дель Каррахас дожидалась утреннего гостя в роскошном, с голубыми шелковыми обоями, кабинете, сидя за большим дубовым столом, застланным зеленым велюром.
– Ах, мой верный идальго! Вы принесли вести от мужа? Входите же, прошу вас, садитесь в кресло… Али! – женщина посмотрела на неграслугу. – Вели подать нам кофе, а потом никого в приемную не пускай – посланец принес слишком важные вести.
Негр молча поклонился и вышел, закрыв за собой дверь, украшенную затейливым гербом маркиза.
– Ах, друг мой, я так рада, что вы пришли! – томно прикрыв глаза, прошептала маркиза.
Несколько запоздало вспомнив про этикет, молодой человек подошел к столу и, галантно склонив голову, поцеловал хозяйке особняка руку.
В дверь постучали – все тот же слуга принес на серебряном подносе кофе в фарфоровых чашках. Эжена томно махнула рукой:
– Хорошо, хорошо, Али, поставь все на стол и ступай себе.
Усевшись в кресло, молодой человек протянул руку к чашке…
– Нетнет! – Светлосерые глаза маркизы блеснули, словно жемчужины. – Кофе потом, друг мой, сначала же… я хочу показать вам сад. Вот, посмотрите!
Сделав приглашающий жест, женщина подошла к окну, жемчужносерое, в цвет глаз, платье ее, украшенное многочисленными бантами и рюшами, сзади оказалось зашнурованным очень неплотно, оставляя обнаженными не только, как обычно, плечи, но и почти всю спину… На левом плече маркизы имелась небольшая родинка, такая же, как и на щечке, волосы ее были уложены в затейливую прическу – похоже, Эжена дель Каррахас предпочитала обходиться без парика. Еще бы – с такойто густой шевелюрой!
– Ах, Андреас, мне чтото туго, – обернувшись, маркиза стрельнула глазами. – Прошу, ослабьте шнуровку…
Молодой человек немедленно вскочил с кресла, подошел… почувствовав пальцами теплую шелковистость кожи.
– Дада, вот так… Пожалуй, и еще можете распустить… Ага!
А дальше уже, пожалуй, и некуда было – верхняя часть платья просто соскользнула, тихо шурша, обнаженная до пояса дама обернулась. Сверкнули глаза, и большая тугая грудь ее призывно качнулась.
– Идите сюда, друг мой… Вам нравится моя родинка?
Ни слова не говоря, Громов обнял женщину за талию и поцеловал в щеку… в мушку… а затем – в губы, и – очень осторожно – в грудь.
– Развяжи мой пояс, милый Андреас… Теперь дай, а я раздену тебя сама…
Оба слились в любовном экстазе здесь же, в кабинете, на стоявшей в углу софе, софа поскрипывала, а маркиза, томно закатив глаза, кусала губы:
– Ах, друг мой, ах… Как я рада, что ты пришел!
Большая грудь Эжены волнительно колыхалась, и кудато делась родинка со щеки – словно и не было, видать и впрямь – мушка.
– Ах, друг мой!
Лейтенант покинул маркизу дель Каррахас почти через три часа, и все это время они находились в кабинете, видать, хозяйка все же опасалась слуг. Впрочем, если верить словам капитана Педро – эта женщина вообще ничего не опасалась, тем более, в том, что касаемо любви.
Несмотря на весь напряженный ход встречи, Андрей все же успел спросить о Красном Бароне, однако получил довольнотаки уклончивый ответ. Мол, для многих знаний время еще не пришло. Значит, знает всетаки! Не зря зашел.
Перед встречей с Амалией молодой человек успел поспать и даже выкупаться на заднем дворе дома в бадейке с водою, которую использовал по утрам вместо душа.
– Месье Кавузак прислал с утра слугу, господин, – по ходу дела докладывал Жоакин. – Мы задолжали за танцы и фехтование полдублона.
– Так отдал бы! Знаешь ведь, где деньги лежат.
Мальчишка замахал руками:
– О, сеньор! Как же я могу – без вас?
Вообщето, верно сказал. Выбравшись из бочки, Громов поощрительно улыбнулся, заворачиваясь в поданное слугой полотенце.
– Эх, сейчас бы водочки… Впрочем – не время.
– Что, господин? – не поняв, переспросил Перепелка.
Молодой человек отмахнулся:
– Так… Всему свое время, как сказала одна красивая женщина. Интересно только, что она имела в виду?
Восточные (турецкие) бани располагались не так и далеко от съемных апартаментов Андрея, в той части города, где впоследствии будет проложен проспект Диагональ. Вообще, Громову нравились названия главных барселонских улиц – Диагональ, Параллель, Меридиана…
Как и положено всякому уважающему себя господину – тем более заместителю коменданта крепости Монтжуик! – Громов явился в баню в сопровождении слуги: в большой ивовой корзине Жоакин Перепелка нес для своего хозяина свежую нижнюю одежку, простыни, полотенце и кувшинчик неплохого вина, купленного в таверне неподалеку от дома.
Кроме Громова и Жоакина, в бане уже были и другие посетители, правда, не так уж и много: двое слуг терли спину какомуто усатому толстяку, блаженствовавшему в большой бадейке, и гдето с полдюжины человек плескалось в бассейне. Еще ктото был и в парной, однако погреть кости Андрею так и не удалось, по крайней мере сейчас – едва молодой человек направился в парную, как подскочил окутанный паром банщик:
– Господин лейтенант?
– Ну да, он самый.
– Вас хочет видеть одна… одно лицо.
– Так кто же против?
– Идемте за мной, господин.
Велев Жоакину ждать да приглядывать за одеждой, Громов зашагал следом за служителем. Андрей уже неплохо понимал покаталонски, особенно – такие простые фразы, только вот говорил еще недостаточно хорошо, но и это Перепелка обещал быстро исправить, парнишка неожиданно оказался весьма приличным учителем… или просто Громов был прилежным учеником?
– Сюда, господин, – обернувшись, банщик приоткрыл небольшую дверцу позади заполненного теплой водою бассейна, однако сам не входил, пропустив «сеньора лейтенанта».
Молодой человек вошел в небольшое, окутанное паром помещение, где имелась еще одна дверь – оттуда и послышался веселый женский голос:
– Ну идите же скорее, сеньор!
Полулежавшая на несколько узковатом, как видно – предназначавшемся для массажа, ложе Амалия де КамбресиРозандо, нынче вовсе не напоминала глупую и напыщенную куколку – женский идеал эпохи барокко. Обычная девчонка, закутанная в простыню, юная красавица, блондиночка с карими сияющешоколадными глазами и губками настолько прелестными, что Громов не выдержал – нагнулся, поцеловал… Простыня, словно сама собою, упала, обнажив стройненькую и хрупкую фигурку с тоненькой талией и маленькой, но весьма аппетитной грудью.