— О да, — поспешно согласилась госпожа Томин.
Князь развернулся и направился к двери.
— Куда вы, сын мой? — сдавленным голосом спросила она.
— Есть одно незаконченное дело.
Мать не стала допытываться, какое. В данный момент она была во власти самого элементарного страха за собственную жизнь, поскольку еще ни разу не видела его в таком состоянии. Поэтому, женщина была готова согласиться с любым утверждением, которое он изречет, даже если князь велел бы ей встать на голову и пройти в таком положении до ворот и обратно. Она не стала бы возражать.
Комната опустела. Госпожа Томин отвернулась от двери, почувствовав, что ей стало гораздо легче дышать и медленным шагом подошла к постели Аурин. Несколько минут она молча смотрела на нее, а потом покачала головой. Смерть все-таки добралась до нее. Как не пытались они отсрочить этот визит, он все равно наступил. Жаль. Госпожа почти привыкла к невыносимым манерам девушки и искренне считала, что они куда лучше, чем ледяная вежливость Рэкти. Что ж, Рэкти своего добилась. Вот только поздравить ее с этим не поворачивается язык. Сейчас госпожа Томин даже немного посочувствовала бедной наложнице, поскольку ее участи не позавидуешь. Лучше б она оставила Аурин в покое.
Хлопнув в ладоши, она призвала слуг и принялась отдавать им необходимые распоряжения насчет похорон и всем, что с этим связано. Это требовало полной сосредоточенности и хорошего знания обычаев, чем госпожа Томин обладала в избытке. Тем более, что опыта у нее было хоть отбавляй. На своем веку ей пришлось похоронить пятерых родственников со своей стороны и еще семерых — у мужа, а также самого мужа.
Какое именно незаконченное дело было у князя Тэнмира, госпожа Томин узнала гораздо позже. Об этом ей поведала бледная Норити. Часто оглядываясь через плечо, словно опасаясь, что ее могут подслушать, девушка шепотом сообщила:
— Госпожа, это ужасно.
— Что? — безучастно спросила госпожа Томин.
— Разве вы не слышали? Вы знаете, что сделали с Рэкти? Ей отрубили голову, представляете? А Хилле, бедная Хилле…
— Что? — женщина заинтересовалась, — отрубили голову? Рэкти? Но ведь…
— Да, госпожа. Потому что ее признали виновной в смерти госпожи Аурин, а значит в убийстве. А Хилле, вы знаете, что с ней сделали?
Госпожа Томин молча покачала головой. Она предполагала, что все будет именно так, но слышать об это все же было не очень приятно.
— Ее вместе с остальными отправили по дороге смерти вместе с госпожой.
Женщина прекрасно знала, что это значит и заметила:
— Значит, четверо. Говорят, хорошее число.
Норити сглотнула и поспешно кивнула.
— Бедная Хилле, — повторила она.
— Бедная Хилле? — повторила ее госпожа, — эта бедняжка знала, на что шла, когда передавала яд.
— Она не могла ослушаться приказа своей госпожи.
— Брось. Я прекрасно знаю, что из себя представляет эта Хилле. Представляла, — поправилась та, — затрудняюсь сказать, кто из них обеих был хуже. Ловкая особа.
— Но госпожа, этот приказ ей отдала именно Рэкти. И очень настаивала на этом, — возразила Норити.
— Вполне возможно.
Более она не стала ни спорить, ни что-то доказывать, просто махнула рукой и добавила:
— Довольно. Я больше не желаю об этом слышать. Ясно?
Служанка кивнула и поклонилась.
— Ступай. Когда ты мне понадобишься, я тебя позову.
Для госпожи Томин тоже наступили тяжелые времена. Ее ни в чем не обвиняли, не было никаких оснований. Но князь недвусмысленно заметил, что более не нуждается в ее назойливой опеке. А это значило, что госпоже Томин пришла пора отправляться в путь. Проще говоря, это была ссылка. Ее отправляли на окраину провинции, в небольшой дом, с четырьмя слугами и немногочисленной охраной. Отныне именно там и было ее место.
9 глава. Пробуждение
Она очень плохо соображала, перед глазами плыл туман, в ушах шумело, а к горлу подкатывала тошнота. Хотела поднять руку, но это было так сложно, что ей пришлось затратить огромное усилие. Тошнота после этого стала еще сильнее. А еще через мгновение стало совсем невмоготу.
Превозмогая себя, она повернулась, приподнялась на руках и свесила голову вниз. Ее рвало так долго и так сильно, что девушке стало страшно. Она просто сотрясалась от судорог и чувствовала, что ее в прямом смысле слова выворачивает наизнанку. Но все когда-нибудь заканчивается. Когда Аурин поняла, что извергать из желудка уже нечего, рвота понемногу сошла на нет.
Девушка выпрямилась, как могла и потрясла головой. В глазах немного прояснилось и она нашла возможность оглядеться. И то, что она увидела, ей не понравилось.
Вокруг, куда ни кинь взгляд, простиралась пыльная, унылая степь. Ветер шевелил травой с неясным шорохом, изредка поднимая клубы пыли. Солнце стояло высоко над горизонтом. Аурин глубоко вздохнула и опустила глаза ниже.
Она лежала на высоком прямоугольном постаменте, сооруженном из камня, покрытого какой-то тканью. В изножии находилось много каких-то мешков, судя по виду, наполненных до отказа. Там же Аурин заметила несколько фляг с водой и блюда со всевозможной снедью. Вода сейчас была нелишней и девушка взяла одну из фляг, вытащила пробку и сделала несколько жадных глотков. Несколько капель упало ей на одежду и девушка машинально провела по ней рукой, стряхивая воду. И тут ее рука замерла, наткнувшись на нечто совсем уж несуразное, абсолютно не соотносящееся с ней.
На шее висел большой массивный амулет или медальон, в центре которого располагался огромный камень, сверкающий при свете солнца. Аурин несколько мгновений смотрела на игру света, так и не понимая, что все это значит. Такая явно дорогая вещь и на ней? Как-то все это нереально. А может быть, ей снится сон?
Продолжая осматривать себя, хотя бы для того чтобы убедиться, что все это ей не снится, девушка увидела на себе совершенно другое платье из тех, которые она никогда не носила. В таком богатом, щедро украшенном вышивкой с замысловатыми узорами платье ходила только госпожа Томин, да и то по торжественным случаям. Талию опоясывал изящный пояс из золотых колец, соединенных между собой. На ногах были сандалии из тонко выделанной кожи с маленькими золотыми пряжками. Эти пряжки особенно умилили Аурин и она долго их разглядывала. Что происходит? Что это ее вырядили, словно на свадьбу? Да не простую свадьбу, а поистине королевскую. С ума сойти можно.
Почти на каждом пальце красовалось кольцо с камнями не из самых плохих. Волосы были тщательно уложены и прикрыты сверху чем-то очень напоминающим диадему. Аурин потрясла головой и заодно обнаружила в мочках ушей тяжелые серьги. Нет, это все-таки сон. На самом деле на нее не могли потратить столько средств. Ведь все это стоит очень и очень недешево.
Но этот вопрос скоро отошел на второй план. Главным было то, где именно она находится и как сюда попала. И этот вопрос заинтересовал Аурин очень живо. Во-первых, каким образом она здесь оказалась, если заснула в своей удобной, но довольно скромной, если уж на то пошло, постели? Во-вторых, что это за место и почему оно находится в степи? И в-третьих, на чем это она лежит?
Странный запах коснулся ее ноздрей и Аурин поморщилась, а потом чихнула. Этот запах был ей знаком, не очень хорошо, всего лишь смутно, но судя по всему, не предвещал ничего хорошего. Он был сладковатым, обволакивающим и слегка дымным. Девушка повертела головой в поисках источника этого запаха и вскоре обнаружила его. Это были четыре сосуда, расположенные по углам ее странного ложа. Из них вился едва заметный дымок. Итак, это благовония. А это что?
Аурин нахмурилась, потом приподнялась и на четвереньках приблизилась к одному из углов. А потом отшатнулась Около сосуда с благовонием находился человеческий череп, мерцающий пустыми глазницами и весьма похожий на настоящий.
— Я точно спятила, — пробормотала девушка.
Спиной она натолкнулась на один из мешков, который упал и из него что-то посыпалось. Аурин развернулась и обнаружила белые продолговатые зерна. Это крупа. Так, а здесь что?
В других мешках находилась мука, зерно, специи и, что самое удивительное, золото. Целый объемистый мешок, полный полновесных золотых монет. Что все это значит? Неужели, госпожа Томин решила, что она выполнила свое обязательство и отблагодарила ее таким вот странным способом? Да нет, этого не может быть. Даже мать князя не станет швырять столько золота на ветер. Нет, здесь что-то другое.
Не сводя взгляда с внушительной груды монет, Аурин попыталась собрать свои мозги в кучу. Итак, она находится на каком-то ложе, это неоспоримо. На нем много всевозможных предметов обихода, все то, что могло бы понадобиться человеку в далеком путешествии и дальнейшей жизни. Помимо прочего, ее разрядили, словно богатую невесту, и главное, благовония и черепа. Что-то ей это напоминает. Что?
Видимо, неудачное пробуждение дало о себе знать. Аурин очень долго соображала. Но теперь до нее наконец дошло. Все это могло означать только одно. Это ложе предсмертное. Точнее, посмертное. Именно на такие укладывали своих почивших родных знатные вельможи, провожая их в загробный мир. Именно так они украшали своих мертвецов, давая им в дальнюю дорогу все необходимое. И эти благовония вызывали у нее в памяти именно похороны. Когда-то давно в деревне на берегу моря хоронили прежнего старейшину. Правда, его посмертное ложе было не в пример скромнее. Но благовония те же. Но ведь она не умерла! Она жива!
Аурин начала ощупывать себя в поисках неизвестно какого доказательства своей жизнеспособности. Вроде бы, все было как обычно. Руки-ноги на месте, голова цела. Для верности девушка даже ущипнула себя за руку, довольно чувствительно, между прочим и зашипела от боли. Нет, она не спит. Тогда почему она здесь оказалась? Или это чья-то глупая шутка? О Боги!
Девушка схватилась за голову. Ну конечно, в этом все дело! Это наказание. Князь здорово разозлился на то, что она ударила его вазой по голове и решил отомстить ей. Хотя, с другой стороны… Какое-то странное наказание, если подумать. Очень странное. Ее нарядили в шикарную одежду, обвесили драгоценностями, поставили рядом целый мешок с золотом и про еду не забыли. Что это, в таком случае, за наказание?
Подумав еще немного, Аурин нашло новый ответ на все вопросы. Раз она оказалась здесь, значит ее сочли умершей. Тогда возникает другой вопрос. А почему ее сочли умершей? Объяснение только одно. На ней вновь сказался яд трескучки. Он постоянно подкидывает ей все новые и новые сюрпризы.
Ну и ну. И что теперь делать? Девушка бросила взгляд на блюдо с фруктами, выбирая себе что-нибудь такое, что не вызывало бы в ней отвращения. Яблоко не подходит, банан тоже. А вот это… Что-то в этом фрукте было притягательное.
Аурин протянула руку и взяла гранат. Разломила его пополам и вонзила зубы в красные зернышки. Поморщилась, но все же прожевала то, что попало ей в рот и выплюнула косточки. Гранат на вкус был гораздо отвратительней.
Впрочем, были во всем этом и положительные стороны. Теперь она свободна и может идти на все четыре стороны. Никто не будет ее задерживать и чинить препятствия. И у нее есть деньги, много денег, если быть точной. А также куча драгоценностей, которые она тоже может при случае продать. Однако, делать это Аурин не хотелось. Она, как и любая другая женщина любила наблюдать за игрой света на гранях камней и ей нравились украшения. А кому они не нравятся?
Снова осмотревшись по сторонам, девушка заметила то, что спервоначалу не привлекло ее внимания. Около ее ложе полукругом сидело несколько трескучек. Они сидели, чинно сложив лапки и обернув их облезлыми хвостами. Их маленькие неприветливые глазки внимательно следили за девушкой. Аурин поморщилась. Ну вот, только этого не хватало. Кучи трескучек, с нетерпением ожидающих ее смерти. А вот нате-ка выкусите. Она не собирается умирать. Да, но мимо них надо как-то пройти.
Выход из положения нашелся быстро. Среди многочисленных вещей, собранных для нее в дальнюю дорогу в мир мертвых находилось длинное копье с острым, зазубренным наконечником. Аурин пощупала его рукой и облегченно вздохнула. Неприятно, но ничего не поделаешь. Им придется воспользоваться. Ведь она не собирается вечно тут сидеть.
Как правило, таких шикарных похорон удостаивались не каждые. Обычно, простых людей хоронили одинаково. Устраивали ложе из досок, а потом сжигали на костре, чтобы дать умершему возможность оказаться на небесах как можно скорее. Но был и другой способ. Для особо избранных. Считалось, что если не сжигать умершего, а оставить его тело в степи на поживу мелким и крупным хищникам, то его душа будет занимать в царстве мертвых привилегированное положение. Для этого с ним отправляли много нужных вещей, денег и сопровождающих. Ведь и там у них должны быть слуги.
Аурин посмотрела на черепа и поежилась. Неужели, это то, о чем она подумала? Но почему? Она не такая уж знатная особа. А если честно, то она заслуживает лишь самого плохонького костерка. Странно все это.
Впрочем, об этом девушка размышляла недолго. Здесь не было никого, способного прояснить ситуацию, а стало быть, ломать над этим голову можно до бесконечности. А она не может тут сидеть до скончания века. Нужно подумать о более важных вещах. Как отсюда выбраться.
Во-первых, вещи. Все она не сможет взять с собой, это однозначно. Раз так, то стоит подумать, что из всего этого самое необходимое. Самое главное, это, конечно, деньги и их Аурин решила брать все. Потом, продукты. Пусть они и вызывают в ней отвращение, но ей нужно есть и поддерживать силы. Стало быть, продукты. И вода. И еще одна малость. В чем она все это потащит.
Жизнь в рыбацкой деревне научила ее многому. И среди всевозможных умений и навыков, приобретенных девушкой было то, что она из любого клочка материи и веревок умела смастерить что-нибудь путное. Сейчас ей нужно было сделать заплечный мешок.
Среди кучи барахла, наваленного как попало Аурин отыскала острый кинжал, потом сняла с ложа покрывало и принялась за работу. Вскоре перед ней находился очень симпатичный мешок, сделанный столь прочно и аккуратно, что никто бы не подумал глядя на него, что его сооружали наспех. Все узлы девушка спрятала наизнанку и теперь любовалась произведением рук своих. Потом начала складывать в мешок самое необходимое. Увесистый мешок с деньгами, крупу, муку, несколько черствых лепешек, пару кинжалов, специи и тому подобное. Потом завязала тесемки и надела его на плечи. Было тяжеловато, но Аурин привыкла таскать и не такую тяжесть. Главное, что лямки были широкими и не натирали плечи.
Поднявшись на ноги, Аурин сделала для верности несколько шагов по ложу, проверяя, удобно ли будет ей его нести. Оказалось, что очень даже ничего. Потом она наклонилась и подхватила копье. Взглянула на трескучек, которые наблюдали за ее действиями и негромко сказала:
— Ну что ж, я готова.
Двигаясь очень медленно, она села на край ложа и осторожно спустила ноги вниз. Немного посидела, глядя, какое впечатление это произвело на трескучек. Те и не пошевелились. Тогда она махнула в их сторону копьем.
— Давайте, проваливайте отсюда. Здесь вам поживиться нечем.
Они отступили на шаг назад и на этом все закончилось. Рассерженная Аурин схватила с подноса яблоко и размахнувшись, швырнула его в самую гущу зверей.
Одна из трескучек взвизгнула и подпрыгнула на месте, налетев на другую. Та не осталась в долгу, оскалив острые зубы и зашипев. Обе подскочили и встали в боевые стойки, как это принято у собак. А потом с визгом вцепились друг в друга.
Аурин наблюдала за этим, не отрываясь. Неизвестно почему, но сейчас это зрелище не вызывало в ней отвращения. Она бесстрастно отмечала, как одна трескучка вцепляется в горло другой, сжимает зубы и начинает рвать тело врага. Несколько взвизгов, предсмертный вой — и все закончено.
Остальные трескучки поднялись на ноги и отошли в сторону. Девушка не обратила на это внимания. Она не могла отвести глаз от распоротого горла умершей трескучки, из которого вытекали последние капли крови. Она медленно встала и направилась к ней. Присела на корточки, протянула руку и притронулась к трупу. Что-то во всем этом было притягательное для нее. Настолько притягательное, что Аурин наклонялась все ниже и ниже, чтобы получше рассмотреть полученные раны. Трескучки глядели на нее, мерцая глазами.