Аурин свесилась вниз и опустила руку в воду, оказавшуюся холодной несмотря на то, что солнце уже стояло высоко над горизонтом и припекало вовсю. Осмотрев дно, девушка поняла причину этого. Вода была проточной, втекающей в одно из небольших отверстий и вытекающая в другое. Поболтав пальцами, Аурин вспугнула одну из рыбин и та стремительно метнулась на другую сторону бассейна, разом перестав казаться сонной и медлительной. По поверхности пробежали мелкие волны.
Усмехнувшись, девушка собрала с земли несколько небольших камешков и стала по одному бросать их в воду, стараясь попасть в рыбу и расшевелить их сонное царство. Тишину садика нарушал лишь этот тихий плеск.
— Доброе утро, — услышала Аурин за своей спиной и удивленно обернулась.
Голос был женским и притом совершенно незнакомым. Она увидела невысокую худенькую девушку с круглым смышленым лицом и пышными волосами, собранными в скромную прическу. Эта прическа казалась тесной для таких богатых волос и они все норовили выскользнуть на свободу.
Девушка доброжелательно улыбнулась.
— Доброе утро, — отозвалась Аурин.
Незнакомка была удивлена не меньше, а возможно даже больше. Особенно ее поразили золотистые волосы собеседницы. Но она скрывала это.
— Вы тоже решили прогуляться, гимин? — спросила Аурин, пытаясь поддержать разговор.
— Я редко прихожу сюда, — сообщила ей девушка, — но мне здесь нравится. Здесь тихо, не правда ли?
— Да, очень. С другой стороны, это ли мне нужно!
— Вы не любите тишины, гимин? — приподняла брови девушка.
— Я люблю разнообразие.
— Понятно, — собеседница помедлила, не решаясь задать ей вполне ожидаемый вопрос.
Но Аурин уже догадалась сама и представилась.
Девушка поклонилась:
— Фодэ. Рада встретить вас здесь, гимин.
Судя по всему, она говорила искренне. Она и в самом деле была рада повстречать тут хоть кого-нибудь, с кем можно было бы просто поболтать. Да и сама Аурин испытывала те же чувства.
— Вы ведь здесь недавно, гимин? — осведомилась Фодэ.
— Полчаса, — сообщила ей Аурин, — или около того.
— О да, возможно, но я имела в виду этот дом вообще.
— Чуть больше месяца, — напрягла память Аурин.
Иногда ей казалось, что прошли годы и годы.
— Вы ведь не кетлинка?
— Нет.
— Я сразу это поняла. Простите меня, пожалуйста. На вашу внешность трудно не обратить внимания. Вы, видимо, сильно выделяетесь среди остальных.
— Это точно.
Фодэ непринужденно села рядом и расправила платье, чтобы ненароком не помять его.
— Здесь почти нечем развлечься, — пожаловалась она.
— Я это заметила, — кивнула Аурин и указала на рыбок, — я пытаюсь развлечься так. Не Бог весть что, конечно.
— Мне тоже нравится на них смотреть, — Фодэ кинула взгляд в бассейн, — это успокаивает. Но с другой стороны, здесь так скучно, что успокаиваться ни к чему, разве что совсем заснуть. Но это было бы не слишком удобно. Раньше моя жизнь была куда более интересной. А ваша, гимин?
— Смотря с какой стороны посмотреть. Иногда казалось, что не очень. Боюсь, плести сети и ловить рыбу не слишком весело.
— Вы ловили рыбу? — оживилась Фодэ, — а я ходила по канату. Люди любили смотреть, как я это делаю. Они хлопали в ладоши и бросали мне монеты.
Аурин тут же поняла, почему Фодэ скучно в доме князя. Ходить по канату, разумеется, куда как веселее.
— А Тори жонглировал зажженными факелами, — мечтательно вспоминала девушка, — В темноте это было так красиво!
— Да, я тоже иногда ходила на такие представления, — согласилась Аурин, — помню, на одном из них мне так понравилось, что сразу захотелось научиться жонглировать. И я попробовала. Но знаете ли, ничего не вышло.
Фодэ мелодично засмеялась.
— Именно так я и научилась ходить по канату. Первое время ничего не выходило. Я столько раз падала, мне казалось, никогда не овладею этой наукой. Я была вся в синяках, плакала и жаловалась. Зато теперь мне кажется, что прекраснее нет ничего на свете. Но здесь мне тоже очень нравится, — поспешно добавила она, — здесь замечательно и у меня есть все, о чем я мечтала.
О себе такого Аурин сказать не могла. Ее мечты были более сложными. Ей хотелось узнать о себе хоть что-нибудь, хоть немногое вспомнить из того, что происходило с ней до того, как Иоти нашла ее и отвела в свой дом. Но всякий раз, когда она пыталась вспомнить, что-то мешало. Между нынешними и прежними воспоминаниями стояла густая, вязкая пелена, в которой можно было заблудиться, но так и ничего не разыскать.
Но жаловаться было глупо. На что? Ее вытащили из грязи, отмыли, приодели и даже научили играть на арфе. Точнее, пытались, но это не столь существенно. О таком ли мечтать бездомной бродяжке, плетущей сеть и ловящей рыбу, не знающей, будет ли у нее что-то съедобное на ужин? Фодэ ее, пожалуй, не поймет.
Она обернулась и поймала восхищенный взгляд собеседницы.
— У вас замечательные волосы, гимин, — пояснила та, смущенно хихикнув, — никогда таких не видела. Как золото. Наверное, поэтому вы здесь и оказались.
— Я оказалась здесь из-за собственной глупости, — в сердцах сказала Аурин, — нужно было крепче завязывать платок и не выставлять их на всеобщее обозрение.
— Ну что вы! Не надо так строго к себе относиться! Такие волосы следует демонстрировать всем и постоянно. Это же необыкновенное зрелище.
— Я же не диковинная зверюшка.
— Простите, — смутилась Фодэ, — я не хотела вас обидеть.
— Все в порядке.
— А меня нашел Саваи, — поспешно добавила девушка, — говорил, что князю понравилось, как я хожу по канату.
Они взглянули друг на друга с гораздо более ощутимой симпатией.
Но в следующий момент девушки услышали шорох и обернулись. На тропинке стояла маленькая, но необыкновенно изящная женщина. У нее были черные как смоль волосы, гладкие и шелковистые, длинные ресницы и бездонные глаза. Заметив, что их внимание переключилось на нее, она остановилась, высоко вскинув голову и окинула их холодным презрительным взглядом.
— Доброе утро, Рэкти, — сказала Фодэ, улыбнувшись так, что на ее щеках появились очаровательные ямочки.
— Доброе утро, — церемонно поклонилась Аурин, не зная, кто такая Рэкти, но заключив по ее виду, что это по меньшей мере очень знатная госпожа.
Наверняка одна из членов семьи князя. И ни к чему поражать ее своими изысканными манерами. Терпение у нее скорее всего не столь крепко, как у госпожи Томин.
Рэкти сделала вид, что ее совершенно не интересует Аурин, будто бы в этом доме златоволосые чужеземцы — обычное дело. Но ее глаза постоянно возвращались к девушке, оценивая ее и словно пронизывая невидимыми лучами.
— Что привело вас сюда, Рэкти? — осведомилась тем временем Фодэ, — вы не имеете обыкновения здесь гулять.
— Не вам об этом судить, Фодэ, — высокомерно отозвалась та.
— Ну что вы, Рэкти, как я могу, — серьезно произнесла девушка, пряча смешок, — я удивилась, вот и все.
Аурин с интересом следила за их беседой, находя ее весьма занимательной. Но вскоре решила, что ей пожалуй лучше всего удалиться. Это не ее дело, не стоит вмешиваться в постороннюю пикировку. Кто знает, какие там могут быть последствия.
— Простите меня, но мне пора идти, — наклонила она голову.
Рэкти проводила ее странным взглядом. Фодэ наблюдала за этим со злорадным удовольствием. Она нечасто видела, как самой любимой наложнице князя прищемляют хвост. Чтобы усилить это ощущение, она всплеснула руками и наивно воскликнула:
— Какая красавица! Вы не находите, гимин?
Рэкти резко обернулась:
— Кто это?
— Ее зовут Аурин. — пояснила девушка, — новая наложница князя. Во всяком случае, я так поняла, поскольку она не говорила об этом.
— Новая наложница? — повторила Рэкти, — но она не кетлинка.
— Вы совершенно правы, гимин, — Фодэ поклонилась, — можно только позавидовать вашей проницательности. Но с каких пор наложницами должны становиться только кетлинки? Что-то я никогда не слыхала о таком законе. Извините меня, но я вас оставлю. Мне нельзя долго сидеть на холодном камне.
Фодэ напоследок еще раз улыбнулась и удалилась, про себя хихикая. Как перекосилось лицо у этой высокомерной стервы! Она же прямо позеленела вся! Так ей и надо! Строит из себя невесть что, а на самом деле на свете найдутся девушки куда красивее ее, если на то пошло. И Фодэ была готова посодействовать Аурин всем, что только было в ее силах, лишь бы насолить Рэкти и еще раз увидеть, как она получает по носу.
Рэкти бессильно опустилась на край бассейна, когда Фодэ ушла. До сего момента она сдерживалась лишь усилием воли, чтобы не уронить себя в глазах этой простолюдинки. Сама Рэкти была пусть не княжеского, но вполне благородного происхождения и всегда считала, что на ней самому князю не зазорно жениться. Тем более, что его прежняя жена не могла похвастаться и десятой долей ее происхождения. Но теперь она уже ни в чем не была уверена. Новая наложница князя? Это златоволосая чужеземка, выглядевшая совершенно чуждой и необычной здесь? Ну еще бы, как не посмотреть на такую диковину! Как не постараться заполучить ее в свою богатую коллекцию.
— Нет, — тихо простонала Рэкти, — она не может быть такой.
В тоже время Рэкти все же понимала, что новая соперница именно такая и поделать с этим ничего нельзя. Аурин существует, это нужно принять как факт. И судя по тому, что рассказала Хилле, у этой девчонки есть норов. Еще какой норов! Это иногда бывает куда опаснее, чем внешность. Но был и плюс. Торговка рыбой. Эта грязная девка еще хуже, чем Фодэ, бездомная циркачка. Хотя, если подумать, обе они хороши. Недаром так быстро нашли общий язык. Наверняка им есть, о чем поговорить и что вспомнить. Рэкти знала о том, что князь падок на внешность, но девушки, с которыми почти не о чем разговаривать, ему быстро надоедали. Как надоела Фодэ, которую отправили в отставку и вполне вероятно, что вскоре ее вообще отправят куда-нибудь подальше, чтобы не мешалась под ногами. А о чем можно разговаривать с торговкой рыбой, которая эту самую рыбу ловила собственными руками? Да князь на вторые сутки от нее сбежит в ужасе. Так что, надежда оставалась.
4 глава. Укус трескучки
Вечером госпожа Томин подозвала Аурин. Она выглядела очень встревоженной. С трудом дождавшись, когда девушка закроет за собой дверь и подойдет к ней поближе, женщина стиснула руки и проговорила:
— Тебя видела Рэкти.
— Да, госпожа, — согласилась Аурин, — я тоже ее видела. И что из того?
— Да ты понимаешь, что это значит?
— Нет. А кто такая Рэкти?
— Если ты до сих пор не знаешь, кто такая Рэкти, то тебе будет очень трудно понять здешнюю жизнь и освоиться в наших интригах.
— Да мне бы и не хотелось, госпожа, — откровенно сказала девушка, — никогда не любила интриги.
— Если ты их не любишь, тогда тебе нужно ловить рыбу, — слишком резко даже для себя самой бросила госпожа Томин.
Но она была чересчур сердита на бестолковую девчонку, которая до сих пор не может понять, что от нее требуется. Или не хочет.
— Вы совершенно правы, госпожа. Но видите ли, я сюда не рвалась.
Женщина вздохнула.
— Рэкти — наложница моего сына. Она — очень властная женщина и недовольна тем, что имеет. Она хочет большего. До сего времени она использовала все средства давления, находящиеся в ее распоряжении, чтобы заставить Тэнмира на ней жениться.
— И как? У нее вышло? — спросила Аурин без задней мысли.
— Ты — глупая девчонка! — вышла из себя госпожа Томин, — конечно, нет! Именно этому я и пытаюсь помешать и именно для этого я и привела тебя сюда.
— Ну, а теперь моего присутствия недостаточно? Так?
— Нет, этого бы я не сказала. Пока нет. Пока Рэкти сбита с толку. Мой сын в данное время совсем не интересуется ею. Но это не может продолжаться долго. А ты не должна была показываться ей на глаза. Пусть бы она помучилась и поломала голову.
— Но откуда я могла это знать? Вы мне ничего не говорили.
— А сама ты догадаться не могла?
Аурин пожала плечами. Госпожа Томин раздраженно махнула рукой.
— Как мне понятно желание господина управляющего взять палку и вздуть тебя хорошенько! Сколько раз я говорила, не смей пожимать плечами! Неужели, это так трудно запомнить?
— Нет, госпожа.
— И стоять тут с таким идиотским выражением лица тоже не нужно. Торчит тут, словно с неба свалилась. И почему ты такая бестолковая?
Она вздохнула, совершенно не ожидая ответа на этот риторический вопрос. Но Аурин, рассерженная тем, что на протяжение почти десяти минут ее только и делали, что называли самыми нелестными прозвищами, отозвалась:
— Госпожа, скажите, что вы от меня хотите? Совсем недавно вы мне говорили, что от меня требуется одно: чтобы я понравилась князю. Ну вот, нате, получите. Я ему понравилась. Значит, я выполнила свое предназначение.
— Но этого недостаточно! — воскликнула женщина, — и ты сама прекрасно это понимаешь. Мой сын уже не ребенок и ему требуется гораздо большее, чем просто смотреть на тебя. А не получив этого от тебя, он снова вернется к Рэкти. А Рэкти слишком умна, чтобы упустить то, что само плывет ей в руки.
— Об этом мы не договаривались, — вставила Аурин, — и я это прекрасно помню. Могу повторить ваши слова дословно, госпожа. "Быть тебе наложницей князя или нет, решать моему сыну, а не мне. Он волен поступать как ему заблагорассудится. А ты вольна согласиться или отказаться, помня при этом о последствиях. Я же хочу, чтоб ты ему понравилась", — произнесла девушка размеренно, — разве не это вы сказали, госпожа?
Женщина посмотрела на нее, сдвинув брови и довольно мрачно. Потом сказала:
— Когда тебе хочется, ты умеешь напрячь свою память и что-нибудь запомнить. Жаль, что это не распространяется на более достойные вещи. Я не люблю принуждения, Аурин. Но в данном случае, если ты не понимаешь или не хочешь понимать простых вещей… Я хочу, чтобы Рэкти была забыта и забыта прочно. Как ты этого добьешься, меня не интересует. Но лишь на этом условии ты получишь то, о чем мы договаривались.
Теперь Аурин сдвинула брови и насупилась.
— О да, мне все ясно. Трудно не понять, госпожа, чего именно вы от меня хотите.
— Не "чего", а "что", — поправила ее госпожа Томин по привычке.
— Ну, что. Какая разница! Мне это не нравится, и я лучше буду снова ловить рыбу, чем делать то, что вы мне скажете.
Тут госпожа хмыкнула.
— Я так и знала, что ты это скажешь. Ты ведь ужасно ленива. Готова на все, лишь бы не шевелить мозгами. Но запомни. Ты останешься здесь, хочешь ты этого или нет. Поверь, есть много способов сломить твое ослиное упрямство.
— Я знаю один такой способ, — съязвила Аурин злобно, — двадцать палок негодной краути. Верно?
— Мне не нравится твой тон, — отрезала госпожа Томин, — никто не будет тебя бить, во всяком случае, до тех пор, пока ты этого не заслужишь. Хотя с твоими талантами этот момент может наступить очень скоро. Но вот за грубость с членами княжеской семьи грозит нечто большее, чем двадцать палок. И если тебе дадут выбирать, ты с радостью выберешь порку, поверь мне на слово.
Аурин подскочила на месте, придя в нешуточную ярость. Ей ужасно захотелось вцепиться госпоже прямо в аккуратную прическу и хорошенько подергать ее за волосы.
— Почему бы вам просто не велеть выпороть меня, а потом выкинуть вон? Я знаю, почему. Возникнет много ненужных вопросов. Зря я огласилась на ваше предложение, госпожа. Полной идиоткой была. Мое место в рыбацкой деревне, где я могу спокойно ловить рыбу и вытирать нос рукавом.
— Мило, — спокойно отозвалась госпожа Томин, — не скрипи зубами. Я уверена, что если ты захочешь, то у тебя многое получится. Но ты не хочешь. Ты предпочитаешь цепляться за свои старые привычки и не принимать ничего нового. Для тебя жить в грязи привычнее и легче, чем приложить усилия и стать госпожой. Почему бы тебе не понять, что просто так ничего не дается.
— Да не хочу я, не хочу! — завопила Аурин, потеряв терпение, — не хочу, ясно?