Пару раз сознание возвращалось к ней, но звуки, которые она слышала, оглушали ее. Девушка не могла различить ни одного слова, только однообразный и бьющий по ушам гул.
В третий раз Аурин очнулась и даже приоткрыла глаза. Приоткрыла потому, что сильная головная боль помешала ей это сделать. Но она уже могла различать звуки. Над ней говорили двое.
— Это немыслимо, — вещал один голос с явной долей изумления, — совершенно немыслимо. На моей памяти еще никто не выживал после укуса этих тварей.
— Но она жива, я это вижу, — произнес второй не менее изумленно.
— Да, она жива. Не знаю, правда, сколько это состояние продлится, господин. Она дышит, сердце ее бьется, но она ни на что не реагирует.
"Эй, что вы хотите этим сказать?" — хотела спросить Аурин, но из ее рта вырвался лишь неопределенный хриплый звук. Стоящие над ней отшатнулись, словно увидели призрак.
— О Боги! Вы слышали? Она что-то сказала! Аурин! Аурин, вы меня слышите?
Напрягшись, Аурин пыталась раскрыть глаза пошире, чтобы узнать, кто это. Ей удалось увидеть сперва расплывчатую фигуру, но спустя несколько секунд изображение начало улучшаться.
Девушка разглядела небольшую комнату, освещенную парой светильников и двоих людей, наклонившихся над ней. Одним из них был князь. Другой, маленький, сморщенный старичок с бородкой был ей незнаком.
— Кто… это? — хрипло спросила Аурин.
Ей почему-то показалось, что узнать данный факт было самым важным делом, а все остальное не заслуживает и сотой доли ее внимания.
Никто не спешил отвечать на ее вопрос. Оба смотрели на нее с изумлением, лишившись дара речи. Тогда она протянула руку и ткнула пальцем в старичка, который вздрогнул и отпрянул в сторону.
— Это кто?
— Это доктор, — пояснил князь, пришедший в себя после первого шока.
— Это невозможно, — пролепетал доктор, затрясши головой, отчего стал смахивать на старого козла, — невозможно. Госпожа, вы меня слышите?
Госпожа издала тихий смешок и отозвалась:
— Да. Я прекрасно вас слышу. Вижу, правда, гораздо хуже. Что-то с глазами приключилось.
— Позвольте, — пробормотал доктор, деликатно обходя князя и подступая к больной, — позвольте мне осмотреть вас, госпожа.
Девушка кивнула. Внушительная речь, которую она произнесла минутой раньше, совершенно исчерпала ее силы.
— Как вы себя чувствуете, госпожа?
— Как-то странно, — отозвалась она.
— Да-да, разумеется. Я понимаю, — бормотал доктор, прощупывая ее пульс и качая головой, так как был не удовлетворен результатом, — но как именно?
— Противно.
— Вам плохо? Вас тошнит? — встревожился он.
— Нет. Просто противно. А где я?
— Вы в комнате, госпожа. Лежите на кровати.
— Это я знаю. А где то, что было? Куда оно делось?
— Что вы имеете в виду? — врач приостановил осмотр и уставился на нее.
Но потом до него что-то дошло, и он просветлел лицом.
— А-а. Вы имеете в виду охоту. Она давно закончилась, госпожа.
Он взял со стола какой-то маленький пузырек и откупорил его. По комнате пополз приторный, неприятный запах и Аурин поморщилась.
— Что это?
— Лекарство, госпожа. Для укрепления сил.
— Фу, — отреагировала девушка, — не хочу.
— Это вам поможет прийти в себя, госпожа. Я понимаю, что на вкус он… не очень приятен.
Аурин поверила ему на слово, но выяснилось, что совершенно зря. Когда доктор поднес к ее губам чашку, в которой плескалось изрядное количество воды и несколько капель лекарства и она сделала глоток, то почувствовала, как ее внутренности выворачиваются наизнанку. Она чисто рефлекторно выплюнула все это обратно, обрызгав врача и собственное одеяло.
— Дерьмо.
— Госпожа, госпожа, — доктор едва успел спасти чашку, которая едва не упала на пол, — я понимаю, но надо. Понимаете, надо. Это для вашего блага.
Аурин отдышалась от необыкновенно насыщенного ощущения и со зверским выражением лица посмотрела на него. Потом решительно выхватила из рук доктора чашку и осушила ее одним глотком. Схватилась за горло и закашлялась.
— Редкостная гадость, — сообщила она, когда смогла.
— Что это такое? — спросил князь, о существовании которого все как-то позабыли.
Он взял в руки пузырек и повертел его в пальцах. Поморщился, уловив запах.
— Уверен, теперь вам точно станет полегче, — заметил врач, обращаясь к Аурин.
— Вот теперь меня точно тошнит, — отозвалась она.
Она легла обратно на подушку и глубоко вдохнула в себя воздух, стараясь прогнать это ощущение. До сих пор у нее не было времени как следует обдумать происшедшее с ней, но теперь Аурин подумала, что совершенно не помнит, отчего она вдруг оказалась здесь, лежа в постели. Ясно, что она заболела, раз около кровати стоит доктор. Но что способствовало этому? Она ведь должна что-то помнить. Кажется, он говорил что-то об охоте. Это сообщение не было для девушки пустым звуком, но никаких подробностей припомнить не могла. То есть, она могла согласиться, что охота имела место, но вот что там происходило, было покрыто мраком. Перед тем, как очнуться, Аурин слышала, как эти двое говорили об укусах. Значит, можно решить, что ее кто-то укусил и от этого она оказалась здесь. Но кто и зачем? Девушка хотела спросить об этом у доктора, но тот как раз что-то обсуждал с князем. Кстати, то, что этот человек был именно князем, она нисколько не сомневалась. А если еще поднапрячься, то можно было вспомнить и госпожу Томин, хотя эти воспоминания не доставляли ей удовольствия. Госпожа Томин — та женщина, которая постоянно называет ее неприятными прозвищами и упрекает в тупости, скудоумии, лености, несообразительности, невоспитанности и многих других недостатках. Этот список можно было продолжать до бесконечности.
— Вам легче? — неожиданно обратился к ней доктор.
— Ага, — тихо согласилась Аурин, кивая головой и понимая, что это ей еще слишком больно делать.
— Теперь лучше всего для вас было бы поспать, госпожа. Кстати говоря, лекарство, которое вы выпили, обладает усыпляющим действием.
— Для того, чтобы уснуть, мне никогда не требовалось такое лекарство, — вяло возразила девушка.
— Я и не сомневаюсь, госпожа, что вы всегда спали крепким и здоровым сном, но сейчас немного иные обстоятельства. Вы больны и вам требуется сон.
— Ладно, — признала Аурин очевидную вещь.
Глаза у нее и в самом деле начинали слипаться.
Врач еще что-то говорил ей, но его голос странным образом куда-то отдалялся, пока не пропал совсем.
Когда Аурин очнулась в другой раз, в комнате была служанка. Увидев больную, сделавшую какое-то движение, она бросилась к ней.
— Госпожа, — пролепетала девушка, — вам что-нибудь угодно? Пить?
Аурин нахмурилась, пытаясь ответить. На какое-то мгновение она напрочь позабыла все кетлинские слова и не могла сформулировать свой ответ. Но это длилось недолго.
— Да, спасибо, — отозвалась она слабым голосом.
Служанка метнулась в сторону и в скором времени поднесла к губам девушки чашку.
Аурин сделала несколько глотков и откинулась на подушки.
— Давно? — спросила она, избегая длинных фраз.
— Что? Что, госпожа? — встрепенулась служанка.
— Давно я здесь?
— Две недели, госпожа.
— Две недели, — безучастно повторила девушка, — это много. А что со мной было?
— О-о, — протянула служанка, — ужасное происшествие. Вас укусила трескучка.
— Что это такое? — Аурин попыталась приподнять брови, но у нее снова заболела голова.
Служанка посмотрела на нее странным взглядом, но очень скоро поняла, что спорить в этом случае не следует и прилежно ответила:
— Это такие… такое животное, знаете ли… с жалом.
— Змея, что ли?
— Нет, это не змея. Это… это… скорее похоже на собаку.
— Собака с жалом, — пробурчала Аурин, — жуткий кошмар опийного курильщика.
Она снова удостоилась взгляда, говорящего о том, что следует без промедления бежать за доктором, так как госпожа повредилась в уме.
— Как тебя зовут? — спросила девушка вяло.
— Кие, госпожа. Хотите еще чего-нибудь?
— Нет. То есть, да. Спать хочу.
После чего, Аурин закрыла глаза и снова заснула.
5 глава. Запах фенхии
На исходе месяца девушка была уже в состоянии встать, но была еще столь слаба, что доктор не позволял ей этого.
— Вам нужно прийти в себя, госпожа, — сказал он серьезно, осмотрев ее, — вам необыкновенно повезло, вы остались живы. Но дело в том, что я никогда раньше не сталкивался с такими случаями. Еще никто не выживал после укуса трескучки. Поэтому, я не могу предсказать действие яда.
— Мне уже лучше, — отозвалась Аурин, — и я уже не хочу так часто спать. Напротив.
— Да, это тоже очень странно, — он слегка нахмурился, — поистине странно подействовал этот яд на ваш организм. Сперва вы ни на что не реагировали, потом начали странно бредить, а потом засыпать слишком часто, чтоб это можно было счесть нормальным.
— Что вы имеете в виду, когда говорите, что я бредила странно? — поинтересовалась Аурин.
— Я не мог понять ни слова, госпожа. Никогда не слышал столь странного языка. А уж поверьте, я бывал в самых различных местах.
Девушка приподнялась на локте, глядя на него с интересом:
— Вы знаете много языков, доктор?
Пожевав губами и подсчитав что-то на пальцах, он сообщил:
— Двадцать пять.
— Двадцать пять! — ахнула Аурин.
Она даже рот раскрыла, не в силах представить, как это возможно, выучить столько языков и не сойти с ума. Подумав, девушка села на постели и отбросила от лица волосы.
— Значит, вы никогда не слышали этого языка, доктор?
— Никогда. И ничего, похожего на него. Поэтому мне кажется, что это был совсем не язык, а просто набор звуков. Кстати, больные очень редко бредят так.
— Я уже поняла, что я редкий случай, — хмыкнула Аурин.
Старичок закончил смешивать ингредиенты в чашке, помешал их тонкой палочкой и протянул девушке:
— Выпейте, госпожа. Это поможет вам восстановить силы.
— А-а, — протянула она, — это то самое…
— Не совсем. То лекарство усыпило вас, а это напротив…
— А это придаст мне столько бодрости, что я начну носиться вокруг дома кругами.
Она сделала глоток и поморщилась:
— Теперь эта возможность вовсе не кажется мне притянутой за уши. Какая редкостная гадость!
— Зато полезная, — усмехнулся в бороду доктор, — пейте, пейте.
— А куда я денусь, — проворчала Аурин, допивая единым махом настой.
— Вот и хорошо, госпожа. Теперь ложитесь. Кстати, должен заметить, что мне редко попадаются такие больные, как вы.
— Да ну? — хмыкнула она.
— Больные с чувством юмора встречаются еще реже, чем укушенные трескучкой и после этого выжившие. Обычно, во время болезни чувство юмора отказывает напрочь.
— Я польщена.
Когда врач ушел, Аурин не выдержала и села. У нее кружилась голова и ее слегка мутило, но все равно состоянии было гораздо лучше обычного. Она примостила подушку поудобнее и хлопнула в ладоши. Таким жестом госпожа Томин всегда подзывала к себе прислугу. Может быть, это и у нее сработает.
Отворилась дверь и в комнату вошла Кие. Она низко поклонилась. Аурин возликовала про себя. Сработало!
— Госпожа чего-нибудь желает?
— Желаю. Принеси мне бумагу и грифель. Я буду рисовать.
— Но госпожа, доктор сказал, что вам нельзя вставать.
— Я и не буду вставать.
Помедлив, Кие ушла. Спустя десять минут вернулась, но не одна. С ней шла госпожа Томин. Она широко улыбалась. Аурин уже хотела изумиться, что из-за капризов больной слуги бегают за господами, чтобы они ее увещевали, но вскоре сообразила, что это наверняка всего лишь совпадение.
— Аурин! — пропела госпожа Томин, величаво присаживаясь рядом, — как я рада, что ты очнулась! Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, госпожа, спасибо, — слегка улыбнулась Аурин.
— Судя по твоему виду, этого не скажешь. Ты даже бледнее, чем обычно.
— Обычно, это цвет моей кожи. Понимаю, как это удручающе.
— О да, теперь я вижу, ты поправляешься. Кие, глупая девчонка, встретила меня у входа и тут же пожаловалась, что ты хочешь рисовать. Это правда?
— Да, госпожа. А вы считаете, что это может мне повредить?
— Почему? — она приподняла брови, — какие глупости! Я с удовольствием даю тебе это разрешение, если это так нужно. Хотя на мой взгляд, это решать тебе, а не мне.
Она еле заметно махнула рукой, словно отгоняя муху. Но Кие тут же поклонилась и ушла.
— Возможно, с моей стороны это будет эгоистично, но я не могу удержаться. Все идет как нельзя лучше. Мой сын почти забыл о существовании Рэкти.
Аурин приподняла брови:
— Странно, госпожа, меня это удивляет. Почему? Ведь не потому же, что я лежала здесь неподвижная, как бревно.
Госпожа Томин нахмурилась, окинула девушку грозным взглядом и сказала:
— Ты дерзкая девчонка, Аурин. Тебя даже укус трескучки не в силах исправить. Мне никогда не научить тебя почтительности и послушанию, из тебя так и лезет рыбацкая деревня. Не знаю, почему я терплю это так долго, — она сделала паузу и уже мягче добавила:
— Наверное, потому, что мне всегда нравились смелые люди.
— Простите, госпожа, — сказала Аурин для проформы.
— Не думаю, что это было сказано искренне, — она встала, — я вовсе не жду никаких извинений от тебя, деревенщина. Ты ведь уверена, что не сказала ничего возмутительного, — но направляясь к двери, госпожа Томин улыбалась.
Остановившись у двери, она повернулась к больной:
— Надеюсь, ты не будешь грубить моему сыну слишком часто, иначе он это заметит.
— А что, он еще не заметил? — невинно осведомилась Аурин и фыркнула.
Госпожа Томин покачала головой и ушла.
Девушка взяла лист бумаги и грифель. Задумчивым взглядом окинула комнату. Что же ей нарисовать? Ну, не это же помещение и себя саму на постели. Очень приятное зрелище, ничего не скажешь. Нет уж, хватит того, что на нее из без того пялятся все, кому не лень. Нужно подумать. И девушка думала столь усердно, что прошло немало времени. Наконец, когда ее глаза совсем затуманились, она провела грифелем одну линию, потом другую, оценила произведение рук своих и грифель уже заскользил по листу гораздо быстрее.
Изредка она останавливалась, оценивая нарисованное и снова принималась за работу. Девушка так увлеклась этим занятием, что у нее раскраснелись щеки, а в глазах появился блеск.
Прервал ее скрип двери. Раздосадованная шумом, она подняла голову и увидела Кие.
— Ну, в чем дело? — недовольно спросила Аурин.
— О, простите, что отвлекаю вас, госпожа. Но там князь, он хочет вас видеть.
— Что-то сегодня все хотят меня увидеть. Может быть, позже?
Но заметив выражение ужаса на лице служанки, добавила:
— Ладно, пусть заходит.
— Да, госпожа. Вы хотите, чтоб я уложила вам волосы?
— Не надо, — махнула рукой перемазанная грифелем Аурин, — я сама справлюсь с этим нехитрым делом.
Она быстро скрутила волосы жгутом и связала их, именно так девушка всегда и поступала со своими волосами. Не доставало лишь платка для полного сходства.
— Я все равно ужасно выгляжу, так что, какая разница.
Кие, фыркнув, убежала. Аурин устремила взгляд на дверь. Следует ли ей встать и поклониться? Или может быть все же князь сделает скидку на ее плохое самочувствие? Впрочем, пожалуй, лучше не вставать. Она не одета. Не стоит вводить его в искушение. Хотя… Аурин с сомнением посмотрела на свои излишне тонкие руки и представила, в каком состоянии все остальное. Какое уж тут искушение! При взгляде на живой скелет подобных мыслей не возникнет, это просто невозможно.
Когда князь вошел, Аурин низко наклонила голову, надеясь, что это сойдет за поклон и понимая, что надеяться глупо.
— Добрый день, господин, — сказала она, — прошу меня простить, что я не могу встать и поприветствовать вас, как подобает.