Она была так готова к нему. Каждый твердый, восхитительный дюйм скользнул в нее, пока она не подумала, что ощущение и ожидание могут ее убить.
Затем он медленно почти полностью вышел и сделал это снова.
― Черт, детка. Надеюсь, ты близко, потому что это не займёт много времени.
Он вытащил руки из-под коленей, чтобы мог наклониться и поцеловать ее, опираясь на своих предплечьях. Она обвила его бедра ногами, подгоняя его, ускоряя темп.
Затем внезапно он замер, его дыхание было прерывистым, мышцы спины дрожали под кончиками ее пальцев, как и раньше. Точно так же он всегда делал, прежде чем сказать, что любит ее. Эти прекрасные голубые глаза встретились с ее, и, когда воспоминания о тех днях на заднем сидении смешались с настоящим, она подумала оп-па.
― Я скучал по тебе, детка.
Она тоже скучала по нему. И не только из-за секса, хотя секс определенно стоил того. Она скучала по его смеху. Его разговорам. Его дружбе.
― И я скучала по тебе.
Он снова поцеловал ее, а затем принялся доказывать, что в нем нет ничего дряхлого. Оргазм стоил того, чтобы ждать, ведь он потряс ее мир настолько сильно, что она едва почувствовала внезапно отрывистый ритм и рычащий звук, который сигнализировал, что Джо сам был потрясен.
Он рухнул на нее сверху, обдавая ее нагретую плоть порывистым дыханием.
― Черт. Это было ... черт.
― Черт, ― вторила ему она, потому что ее мозг пока еще не был готов к разговору.
Медленно их пульс нормализовался, и Джо встал и обернул презерватив в бумажную салфетку, прежде чем спрятать его в пустую коробку из-под гранолы и выбросить в мусор. Затем он забрался обратно в кровать и обнял ее.
Кэри прижалась к нему, не в силах остановить улыбку, которая появилась у нее на лице:
― Мы должны будем сделать это снова. Скоро.
― Мне понадобится несколько минут, детка. Мне уже не восемнадцать.
― Ну, для старика это было не так уж плохо.
― Кого ты называешь стариком? ― прорычал он ей в шею.
― Я может и называю тебя стариком, но ты еще не дряхлый.
Через десять минут он решил показать ей, как сильно она права.
Глава 13
Терри узнала бы этот профиль где угодно, даже в темноте. Может быть, особенно в темноте. Эван спал на спине, а она на своей стороне, лицом к нему. Если она открывала глаза ночью, это и был тот профиль, который она видела.
Боже, он выглядел грустным, сидя на скамейке на детской площадке, локти упирались в колени в то время, как он смотрел в темноту. Его плечи были немного опущены, и он выглядел каким-то побежденным.
Как было бы разумно поступить? Вернуться внутрь и оставить его погрязать в страданиях, которые он сам себе создал. Если он был грустным и одиноким, это была его собственная чертова вина.
Но у нее болело сердце, наблюдая за ним, и не было никакого мастерского выключателя для любви. Это было совсем не в её стиле отворачиваться от него. Проклиная свою глупость, она пробралась на площадку как можно тише, не заботясь о том, не спал ли кто из ее семьи, чтобы увидеть это.
– Я не могу спать, зная, что ты находишься на другой стороне, - сказал он, когда она села рядом с ним, достаточно далеко, чтобы они случайно не соприкоснулись какой-то частью тела. – Эта так близко, но так далеко.
– Ты сам ушёл.
– Ещё одно клише - не могу жить с тобой, и не могу жить без тебя.
Терри откинулась на спинку скамьи и сложила руки на груди.
– Если ты ищешь сочувствия, то оно между дерьмом и сифилисом в словаре.
– Чёрт возьми, не ожидал ничего из этого от тебя.
Придурок.
– Почему ты приехал сюда?
– Потому что ты скучала по мне. Я попытался добраться до тебя, прежде чем это чувство исчезнет. Думаю, я опоздал.
Она не знала, что сказать, поэтому позволила тишине затянуться. Сверчки чирикали. Парень в палатке поблизости храпел так громко, что она была удивлена, что его жена не задушила его во сне. Она смотрела, как скунс бродил из участка на участок, ища лакомые кусочки упавшей пищи. Если бы она была умной, то отправилась бы на участок Майка и Лизы.
– Я люблю тебя, – сказал он тихо, глядя на траву.
– Не надо. Не смей говорить мне это.
– Но это правда.
– Ты сказал мне, что любишь меня, прежде чем похлопать меня по заднице и всунуть одной ночью, а затем ушёл на следующее утро. Извини за то, что думаю, что слова ни черта не значат для тебя.
– Эй, по крайней мере, мои грязные носки не валяются у тебя перед носом.
Он начал вставать, но она вытянула руку и остановила его. Она слишком хорошо его знала, чтобы пропустить боль, которую он пытался скрыть своим хитрым голосом.
– Почему ты действительно приехал сюда?
– Как я уже говорил раньше, ты сказала, что соскучилась, и я пытался добраться сюда, прежде чем ты прекратила это делать.
– Ты не приложил больших усилий как для парня, который заботится о том, скучаю ли я по нему.
– Ты тоже не сильно старалась.
– Не я ушла.
– Кто-то должен был.
В этом было достаточно правды, чтобы не дать ей снова наброситься на него. Она думала про себя, больше раз, чем ей хотелось признать, что она понятия не имела, как их брак выживет, когда Стеф отправится в колледж. И выжил ли. Она не была уверена, что у них было много поводов для разговоров, кроме неё.
– Ты даже не подумал, что об этом можно было бы поговорить, - тихо сказала она. – Возможно, обсудить разлуку. Думал ли ты, чтобы сказать мне ... то, что ты сказал, и что уход было лучшим решением для нашего брака?
– Ты бы послушала?
Скорее всего, нет.
– Ты мог бы попытаться.
– Тогда это продолжалось бы снова и снова, и мы оба сказали бы много чего, что не могли бы забрать обратно.
– Вместо этого, это сделал только ты.
Его рука двинулась так, что ей показалось, что он обнимет ей, а затем он позволил ей упасть.
– Я бы не стал забирать то, что сказал, даже если бы мог. Я действительно имел это ввиду. Вот насколько я был несчастен, и я не вернусь к этому.
– Тогда тебе следовало было сэкономить свои деньги на бензин. Я не могу волшебно измениться, потому что ты разозлился и ушёл, – она встала, потому что, как грустно он не выглядел, сидя в одиночестве, это не помогало.
Он схватил её за запястье, не давая ей уйти.
– Я знаю, ты не изменишь то, кем являешься. Но иногда ты можешь перестать беспокоиться о том, чтобы контролировать каждый аспект жизни каждого человека, а просто наслаждаться несколькими минутами со мной. Мы даже не друзья, Терри.
Опять же, в том, что он сказал, было больше доли правды, но она не знала, как это исправить.
Он тоже встал, не отпустив ее руки.
– Я люблю тебя, Терри, но большую часть времени ты мне не очень нравишься.
У неё перехватило дыхание, и она отвернулась, чтобы он не увидел мерцания слёз, вызванных его словами.
– Извини, - тихо сказал он, - но мы не сможем пройти через это, не признав, где мы находимся сейчас.
– В течение трёх месяцев тебе, казалось, было наплевать справимся ли мы с этим или нет. Теперь ты внезапно думаешь, что приехав сюда, и свалив на меня всё это, спасёт наш брак?
– Я бы взорвался, если бы не внес хоть какие-то изменения. Я надеялся, что будучи на расстоянии, нам удастся всё обсудить, но вместо этого мы почти не разговариваем, и это всё ещё разговоры о Стеф.
Она отдернула свою руку и покачала головой.
– Я не знаю, что здесь и сказать.
– Давай поужинаем вместе, когда ты вернёшься домой, – предложил он. – Сходим в красивое место, как на свидание, и мы сможем поговорить о нас. Не о Стефани, не о работе, и не о том звучит ли вывоз мусора смешно.
Она хотела сказать ему, что не думала, что это принесёт пользу. То, что с ними было не так, не могло быть решено приятным ужином и бутылкой вина. Но она сделала ошибку, посмотрев на него - действительно посмотрев на него - и всё было написано на его лице. Как тяжело ему было эти последние три месяца, и как сильно он хотел, чтобы этот ужин и вино сработали.
– Хорошо, – согласилась она. – Ужин.
– Свидание, – поправил он, с намёком на улыбку.
Она улыбнулась ему в ответ, к своему удивлению, а затем снова отправилась в свой трейлер на колесах. Возможно, это не сработает. Возможно, ей никогда не удастся выкинуть его голос, что произносил все те неприятные вещи, из головы.
Но, может быть, если бы они могли вспомнить, каково это быть друзьями, ей не пришлось бы всю оставшуюся жизнь провести в одиночестве.
***
Шлепок.
– Проснись и пой, детка!
Кэри застонала, выругалась и зарылась под одеяло.
– Знаешь, быть отшлепанной по заднице - не самый лучший способ начать день.
– Но это лучше, чем ведро с холодной водой или крем для бритья. Имея братьев, я это правда, знаю. Но у меня есть для тебя сюрприз.
– Никаких сюрпризов, пока я не сражусь с Кевином за панкейки.
– Никак сражений за еду сегодня. Официантка доставит нам ее, его прямо к нашему столу.
Одеяло слетело, и появилась с безумной причёской, сонная и восхитительно голая Кэри.
– Ресторан? Настоящий?
– Может и не по твоим стандартам большого города, но он достаточно реальный, и тебе не придётся наливать свой собственный кофе.
Когда она пулей выскочила с постели и начала рыться в одежде, ему казалось, что лучше бы он подождал несколько минут, прежде чем сообщить ей эту новость.
– Нам не нужно бежать прямо сейчас. Мы могли бы…
– Нет, не могли бы. Я голодна, и я хочу ... Подожди-ка. А кто ещё идёт?
– Только ты и я, детка.
Он оценил, как сильно она пыталась не показать своего облегчения. Она разгладила волосы руками и засунула ноги в свои кроссовки.
– Я готова.
– Ты не хочешь сначала отправиться в баню?
– Нет, – она накинула толстовку на руку и подошла к двери. – Нам нужно идти сейчас, прежде чем твоя семья найдет нас и втянет нас в свой вихрь. И я лучше подожду и воспользуюсь туалетом ресторана. Никаких насекомых и не нужно будет пытаться удержать мои штаны над грязным полом и приседать одновременно. Я почищу зубы, когда мы вернёмся, поэтому пока не целуй меня, ладно?
Он всё равно попытался бы поцеловать её, с утренним дыханием или без него, но она уже находилась на крыльце, направляясь к внедорожнику. Она была либо очень голодна, либо действительно боялась, что Ковальски собираются обрушиться на них и нарушить их планы.
Пятнадцать минут спустя они уже сидели за столиком в углу местной забегаловки, что-то вроде старенького семейного бизнеса, где всегда подают лучшие домашние блюда. Официантка принесла меню и большие горячие кружки кофе, а затем ушла, чтобы взять очередной заказ.
– Ты меня портишь, – сказала Кэри после того, как она приготовила кофе и сделала первый глоток.
– Как ты это поняла?
– Посмотри на меня! Я за менее чем полчаса превратилась из крепко спавшей к готовой появиться на людях.
– И это плохо потому что?
Она посмотрела на него, словно говоря мужчины, и покачала головой.
– Только уход за кожей занимает у меня двадцать минут, не говоря уже о волосах, макияже и обо всём остальном.
– Я же говорил тебе, если хочешь, то можешь забежать в баню.
– Я тебя прошу, – ответила она, закатывая глаза. – Баня - это тебе не спа-салон. С тех пор, как я приехала сюда, я иду по наклонной.
– Ты ударишь меня под столом, если я скажу, что сейчас ты выглядишь красивее, чем в последний раз, когда мы были в ресторане, и ты была вся такая отполированная и сверкающая?
– Да.
Он засмеялся.
– Я рискну, потому что это правда.
Официантка вернулась, прежде чем она смогла нанести телесные повреждения его голеням, и они оба заказали больше еды, чем могли съесть.
– Твоя семья будет злиться, что мы ушли? – спросила она, когда они вновь остались одни. – Они не будут волноваться, когда мы не появимся к завтраку?
– Нет. Я уверен, что они увидели, как мы уходили, и они всё поймут.
– Если твоя мама придёт за нами с деревянной ложкой, я точно сдам тебя с потрохами.
Он снова засмеялся, но он оставил остальных Ковальски и привёл её сюда не для того, чтобы они могли поговорить о его семье.
– Вчера ты не задала мне вопрос.
Её щёки зарделись.
– Я была немного занята.
– Может, с сегодняшнего дня нам стоит задавать вопросы утром.
Она откинулась на кабинку, обхватив руками чашку кофе.
– Предполагаешь, что с этого момента я буду немного занята?
В этом и заключался вопрос, да, независимо от того, как он был задан. Хотя её безумная спешка вырваться из кемпинга, смягчила любую неловкость утром, она также лишила его возможности определить, что она думает насчёт прошлой ночи.
– Надежда в изобилии, детка.
Когда она, казалось, уделяла слишком много внимания на выпивку своего кофе, он боялся, что надежда вот-вот развалится, но потом она посмотрела ему в глаза.
– Пока нет никаких сомнений в том, что, когда закончится время веселья, я вернусь в Лос-Анджелес, где я напишу свою статью и получу повышение, и эта небольшая ... интерлюдия присоединится к файлу ностальгии по временам средней школы.
– Никаких сомнений. – Пока что. Неделя – длинный период времени.
– Тогда ладно. Наверное, мне нужно придумать два вопроса на сегодняшнее утро, так как ты задолжал мне.
– Не уверен, что это лучшее место для того, чтобы задавать вопросы, – заметил он, и её щеки все еще имели розоватый оттенок, когда принесли их заказ.
– О, боже мой, – сказала Кэри, когда увидела еду.
– Таков мой план. Полный ступор с набитым животом будет мешать твоей способности придумывать сложные вопросы.
– Ты сделал столько всего запретного в своей жизни, что сложных вопросов не придумать. Я уверена, что читатели Spotlight будут очарованы тем, что ты добавляешь кетчуп на яичницу.
– Ещё есть тот факт, что я люблю хот-доги с майонезом.
– Ты забавный парень, Ковальски. Я буду вспоминать тебя с любовью, когда буду редактировать рекламные объявления о помощи в интернет-еженедельнике.
Ему было легко забыть, что это была не игра, в которую они играли. Когда она вернется в ЛА, она передаст статью о его жизни Тине Дешанель - женщине, которую его публицист любил называть прыщом на заднице журналистики. Истории в журнале, который она превратила в мощный инструмент, были личными, агрессивными и обычно написаны со скандальным уклоном. И даже если Кэри использует его бывшую проблему с алкоголем, чтобы зацепить читателей, больше не о чём рассказывать.
– Прости, что я не очень интересный парень, – сказал он искренне. – Я сижу за своим столом в течение нескольких часов в день, потом откидываюсь и расслабляюсь. Зависаю с семьей. Таскаю пару тяжестей. Вот и всё.
Она хотела поднять вопрос о Лорен и судебном процессе. Он понял по ее губам, как сильно она хотела указать, что у него был очень интересный скандал в его прошлом, но ей не разрешалось говорить об этом.
Вместо этого она укусила кусок бекона, что превратило ее взгляд в удовлетворение.
– Знаешь, ни одна моя одежда не подойдет мне, когда я вернусь домой.
– Ты не можешь жить только на салате, детка.
Она пожала плечами и сделала глоток кофе.
– Хорошо, давай посмотрим, смогу ли я обойтись одним вопросом. Так как премьера фильма маячит на горизонте, какое участие, если таковое имеется, ты принял в создании сценария, а также в съемках и, несмотря на то, приложил ли ты свою руку к этому, остался ли довольным конечным результатом?
Он рассмеялся и поднял свою кружку с кофе в качестве тоста за неё.
– Такой тонко сформулированный вопрос, так что я спущу тебе это с рук. Совсем немного, никакое, и я его ещё не видел.
Её вилка ударилась о тарелку.
– Прекрати это!
– Прекратить что? Я ответил на вопрос. Или я должен сказать вопросы в множественном числе, так как ты впихнула целых три?
– И что я должна делать с этим?
– Придумай что-нибудь.
– Ты писатель-фантаст, а не я. Не мог бы ты немного уточнить?